И с горя народ перейдёт на кефир

Потом Иегова сказал Моисею:
«Поди ты отсюда, веди свой народ
В ту землю, в которой живут Ферезеи,
И где в молоко добавляется мёд.

Ко всем иноверцам вражду я посею,
Пойдёт пред тобою Мой ангел, чей гнев
Поможет прогнать тебе Иевусеев,
Хеттеев, Евеев и прочих на ев.

Но сам не пойду Я другим шеи мылить,
Порою и Мне с вами не по пути.
Народ вы жестокий, бишь жестоковыйный,
Меня от такого соседства мутит».

Услышал народ это грозное слово,
Снял все украшения и возрыдал.
Чтоб гнев свой на них не излил Иегова,
Подобно сыны поступали всегда.

С себя побрякушки содрали, привалом
Палатки разбили, к Хориву пришли.
А сам Моисей для свиданий приватных
Шатёр свой поставил от стана вдали.

Любой, кто бежал наказаний суровых,
С главою склонённой к шатру приходил
Услышать от Господа мудрое слово,
Ноздрями вдохнуть ароматы кадил,

Но внутрь не входил. Моисей лишь избранник
Имел форму допуска для таких встреч.
Столп облачный мигом вставал как охранник,
Когда Бог с пророком вели свою речь.

Увидели люди природы явленье
И в страхе застыли у входов в шатры.
Хоть Бог пребывает в другом измеренье,
Но дрын его виден из чёрной дыры.

В чертог к Моисею от взора любого
Сокрытый вошёл тогда не херувим -
Себя объявил перед ним Иегова
И с ним говорил словно с другом своим.

Единственный был при них юноша-служка,
Кто вина и блюда к столу подавал,
Навин Иисус их беседу прослушал
И после застолья еду убирал.

Попал в услужение он не случайно,
Не в поле обсевок, на попе волдырь.
Великий он будет военный начальник
Весь край завоюет, как Грозный - Сибирь.

Сказал Моисей: «Мой Господь венценосный,
Меня призываешь вести народ сей,
А сам повторяешь, что сын твой несносен
И в драке за веру он просто кисель.

Обретший у Господа благоволенье
В очах Твоих строгих, молю наперёд:
Дай знать мне Твой путь и Твои устремленья,
Открой мне всю правду про этот народ -

То жестоковыйный, то богожеланный.
Народ-богоносец, прозрения луч,
То горы сдвигает, то гадит в парадном,
Но в том и в другом он велик и могуч.

Когда Ты сказал: Знаю Я твоё имя,
В очах Моих благоволенье обрёл -
Меня Ты призвал разбираться с другими,
Но я не достоин на главную роль.

Над нашей главой разверни Своё знамя,
Взойди путеводной звездой впереди.
С Тобой мы... но если идти нам задами,
Ты лучше отсюда нас не выводи.

Когда без увечий жестокие сечи
Пройти не удастся народу никак,
Что толку мне знать, что Тобой я отмечен?
Заранее дай о погибели знак.

По целому миру рассей наше племя,
И будем мы жить не беднее других.
К Евеям, Хеттеям и к Иевусеям
Добавь Иегова евреев своих.

Когда же Ты лично маршрут наш проложишь,
Нам вымостишь гать, обозначишь где брод,
Тогда будем мы Твоей милостью Божьей
С огнём и с мечом продвигаться вперёд.

Готовый к любым испытаньям и к бою
На этих условиях хоть на краю
Переднем, последнем я буду с тобою.
Яви ж, Иегова, мне славу свою».

В ответ Иегова - «О чём говорил ты
Я сделаю точно, в Моих ты очах
Обрёл репутацию не гамадрила,
А милость и благость, чей край не почат.

Благие все свойства Мои пред тобою
Я здесь проведу как коня под уздцы,
Одних запишу безвозвратно в изгои,
Другим к избавленью оставлю концы,

Но, разве что, самое малое – кончик
От плоти востребую как документ,
Мандат в благодать, дабы видеть воочью,

Кого пропускает подкупленный мент.

Помилую тех, кто о милости просит,
Кого пожалеть – пожалею. Винюсь,
Меня, Иегову, порою заносит.
Я сам сверхжестокостью той тягощусь.

Запомнил Я имя твоё неслучайно,
Не многих достойно по имени знать.
Обет пред людьми нарушая молчанья,
Себя пред тобою могу Я назвать

По имени. Отчества нет, извините.
Лицо Моё видеть - считай, умереть.
Ведь лице Моё - вам не солнце в зените,
Его без спецтехники не рассмотреть.

От славы Моей лучезарной не можно
Увидеть Меня и остаться в живых.
Фонит Моя Сущность для смертных безбожно,
Зато, как рентген, вижу каждый их штрих.

Ещё на горе Я сказал: возьми камни,
Пройди, сын, в расщелину, встань у скалы
За первую в мире защиту от гаммы
И нос не кажи за экрана углы.

Пройдёт Моя слава тебя близ, рукою
Своею тебя огражу. Со спины
Меня ты увидишь. Но чтоб быть спокойным,
Свинцовые лучше одеть ты штаны».

(Одно не пойму я, когда лицом к лицу
Явил Иегова свой в Скинии лик,
Как смог Моисей тогда не облучиться
И как не словил лучевую старик?

И что ему было сидеть без защиты
Так близко пред Богом, какого рожна?
Но был каждый шаг Иеговой просчитан -
Детей Моисею уже не рожать,

В районной больнице ему не лечиться...
Наш, с Богом на ты, знает способ народ
И чтобы от встречи с Ним не облучиться,
До, после и вместо он горькую пьёт.

Спасибо барыгам, правительству скажем
За спирт неочищенный и питьевой,
Промывочной жидкости стопочку вмажем...
И вот уж пред Богом одной мы ногой

Стоим, а другой на земле задержались
И ждём, когда тот, кто в миру командир,
От нас уберёт спиртоносное жало
И с горя народ перейдёт на кефир.)