Иосиф из-за женщины попадает в тюрьму

Иосиф (не Сталин, тот с рабством - борец,
Всю жизнь проходил в одном кителе),
Иакова сын угодил во дворец
К начальнику телохранителей.

Был тот Потифар интриган, хлеще нет,
Оправдывал в целом доверие.
Портрет бы поставить его в кабинет
Наркома Лаврентия Берии.

До женского пола – такой же герой
(Кобель похотливый, по-нашему).
И юношей любят на службе порой,
Наскучив женой с секретаршею.

(Будь со мной, будь со мной,
Будь со мной всегда ты рядом…
В наши дни рефрен такой
Всюду слышится с эстрады).

Предвидя любую начальника блажь,
Иосиф жил у Египтянина,
Успешен в делах, нарабатывал стаж
И в сыске хорош и в дознании.

Начальник Иосифу то поручал,
О чём говорить мне не хочется.
Про всех царедворцев он знал без врача -
Что пьют по утрам и чем мочатся.

Подробности эти проведав про всех,
Он думал не без огорчения:
Чем выше судьба нас заносит наверх,
Тем низменней наши влечения.

Топ-менеджером имел сверх головы
Иосиф в дому Египтянина,
И гоголем шастал он по кладовым
Начальником в доме хозяина.

Но сбила судьба с управленца картуз,
Счастливая жизнь дала трещину.
Причина одна, как сказал бы француз:
В несчастье любом ищи женщину.

Красивый, смышлёный, улыбкою бел
Иосиф был обворожительным,
Что тоже бывает, представьте себе,
Достоинством крайне сомнительным.

Хозяин к Иосифу благоволит,
А баба по Осеньке тащится,
За глупости, тварь, ущипнуть норовит,
На прелести парня таращится

И прямо сказала ему: Спи со мной!
К ребёнку лишь так обращаются.
Обряд обрезанья всему стал виной -
Как это у них получается?

(Спи со мной, спи со мной,
Спи со мной всегда ты рядом…
В наши дни рефрен такой
Всюду слышится с эстрады).

Иосиф не маленький, спать с ней не стал,
Иная профориентация -
Все силы работе по дому отдал,
Чем ввергнул хозяйку в прострацию.

На красную шапочку парня зело
Волчица та пачку раззявила,
А он всё одно - про великое зло
Пред Богом и перед хозяином.

Она же к нему пристаёт, день за днём
С идеей навязчивой носится.
С больным самолюбием игры с огнём
Добром, как известно, не кончатся.

Что мымры каприз не исполнил сполна,
Получит Иосиф по чайнику.
Особенно, если та мымра - жена
Высокого военачальника.

Однажды под вечер, в дому никого,
Иосиф с делами замешкался.
Как вихрь налетела она на него
Одежды срывать дурой бешеной.

«Ложись, мент, со мною, а то оторву»…
Что ждать от оторвы рассерженной?
Припомнил Иосиф, лежал как во рву,
Избитый, раздетый, подержанный.

(Ляг со мной, ляг со мной,
Ляг со мной легавый рядом…
В наши дни рефрен такой
Скоро выпустят с эстрады).

Иосиф скучал, по башке получив,
Раздет до трусов, мама родная...
Внезапно очнулся, момент улучил
Рванул из дворца огородами.

Синицей из рук он исчез в облаках,
Утёк, как невольник с плантации.
Остались у мымры охочей в руках
Его панталоны цветастые.

Хозяйка орёт, как беременный лев,
На вопль сразу слуги сбегаются
И видят картину - жена, силь ву пле,
Мужскою одеждой швыряется.

«Хотел надругаться, а я не дала
Себя обесчестить редискою».
И словно испорченная понесла
Сплошь мерзости антисемитские.

(Я б мог про еврея копнуть глубоко,
Дойти до фамилии девичьей,
Но радости я не доставлю такой
Воинствующим Пуришкевичам.)

Явился со службы муж, весь в орденах.
Что видит Его преподобие? -
В кровати жена, как Мегера страшна,
Колбасит её ксенофобия.

В своё оправданье и просто со зла
Подставила баба Иосифа -
Про жидо-масонов пурги намела,
Трусы с вензелями подбросила.

Отелло, я помню, жену придушил,
Поддался муж на провокацию.
Там Яго платочек всего предъявил,
А здесь - панталоны цветастые.

Как раненый зверь Потифар возопил
От вида масонского вензеля,
Рисунок подобный не переносил,
Серьёзные были претензии

Ко всем, кто знак циркуля и мастерка
Ценил больше красного знамени.
Сама к пистолету тянулась рука,
Как позже в нацистской Германии.

Жене надо верить, но этот сыскарь,
Начальник всех телохранителей,
В Пицунде свои проводил отпуска,
На Рице не раз его видели

Раздетого не на своём этаже.
Наслышан про женские подлости
И как подставляют достойных мужей
Известны ему все подробности.

Ему ли подвоха здесь не разглядеть?
Насильник, когда домогается,
Сперва умудряется жертву раздеть,
Потом уже сам раздевается.

Мошенница, входит когда в кабинет
С порочащим явно намереньем,
С себя всю одежду срывает в момент,
Кричит, что уж час как беременна.

А здесь оказались у бедной овцы
Прикрыты и зад, и передница.
Ей в воду свои не упрятать концы,
Впустую она ерепенится.

Но если поставлена жёнина честь
На карту, мужчина меняется.
За дам пострадавших по пальцам не счесть,
Их перечень лишь пополняется.

Синицей Иосиф в темницу влетел,
Томились где царские узники.
Так маленький Ося, что спать не хотел,
Сменил на баланду подгузники.

И здесь не оставил Иосифа Бог,
Любителя чая без чайника.
Начальник темницы им не пренебрёг
(Любили Иосю начальники).

Не хуже чем в части иной командир
Сумел он в неволе устроиться.
Умел, как никто, Ося делать чифир,
Молчу про иные достоинства.

Хозяину он угодил лучше всех
(Как нашему Сталину Берия),
А всё потому, что даёт Бог успех
Тому, кто отмечен доверием.

(Верь со мной, верь со мной,
Верь со мной не за награды…
В наши дни рефрен такой
Не услышим мы с эстрады).