Сара, жена Аврамова, родить не могла ему.
Оба довольно старые, видимо, потому.
***
(Вот и окончилась чудная сказка,
Вещее слово, живые ключи,
Где повинуясь волшебной указке
Мчался к любимой дурак на печи.
Меч-кладинец, ты сегодня в ударе,
Сколько слетело голов…
Остановись, пока в сладком дурмане
Не наломали мы дров.
Память, найди мне лазейку как выход
Из подземелья, где воздух глухой,
Где над сокровищем чудище дрыхнет,
Милой моей охраняя покой.
Из раннего...
***
Всё трудней подходы к телу.
Знаю – где, когда и с кем…
А простое сделать дело
Невозможно без проблем.
Как атлет иду к помосту
И готов нести свой крест.
На меня взирает косо
Неподъёмный с виду вес.
Честь, бывало, не уронишь,
Сердце бьётся в унисон…
А теперь я и мой кореш
Нос не кажем из кальсон.
Без мозгов сорваться в штопор,
Маяться по городам,
По балконам с голой попой
Не случится прыгать нам.
В чувствах мы поднаторели,
Вкривь любили мы и вкось,
А кого недоимели –
Извините, не срослось.
С вашим телом, недотрога,
Попадаю я впросак:
То ли лет мне стало много,
То ли с телом что не так.
Из позднего...)
***
Сара, жена Аврамова, родить не могла ему.
Оба довольно старые, видимо, потому.
«Чрево моё, знать, проклято Господом навсегда.
Горе нести безропотно - наша с тобой беда.
Жизнь провели впритирочку, лет уж всё круче склон,
И не найти пробирочку вырастить эмбрион,
Преодолеть все сложности, род от тебя продлить.
Нет у тебя возможности Саре помочь родить.
Рабство, веков проклятие, не обрати во вред,
Перенеси зачатие в лоно иное, дед.
Есть у меня служаночка та, что родить смогла б…
Ты ж её на лежаночку… если вконец не слаб.
Наши желанья сложатся. Думаю не шутя:
Если твоя наложница, значит, моё дитя.
Богом с тобой обвенчаны, общее всё у нас».
Так говорила женщина, Сарой она звалась.
«Всё, что в купели плещется, Выплеснем не до дна…»
Умная, видно, женщина Сара была, жена,
Если смогла достоинство не уронить своё.
Пусть лишний раз помолится дедушка за неё.
В мире умнее Сара чем - женщины не сыскать.
Так порешили старые в роженицы призвать
Славную египтяночку. Целые десять лет
Пестовал ту смугляночку наш благоверный дед.
Спорить с мужским желанием не полагалось встарь,
И отдалась заранее в мыслях своих Агарь.
Краска в лицо ударила. Скинул Аврам покров.
Дело то не составило им никаких трудов.
Расшевелился старенький… Девушка понесла.
В генах у дивчин навыки древнего ремесла,
Память зато не гарная - стоило лишь зачать,
Стала неблагодарная Сару не замечать.
С явным пренебрежением бегает к госпоже.
Сара, всерьёз рассержена, мужа корит уже:
«Слишком друг друга мацали, ласковый идиот,
Если со мною цацею пава себя ведёт.
Не для того заставила лечь к ней, прелюбодей,
Чтобы потом ославленной прятаться от людей.
Дело своё паскудное сделал, угомонись...
Близ мужика беспутного, Господи, что за жизнь?»
Слушая обвинения, шедшие от жены,
Муж, не вступая в прения, не отрицал вины,
Но сохранял достоинство. С Сарою патриарх
Брачный, добавить хочется, не нарушал контракт.
Должного воспитания Сара его была,
Родом с Месопотамии, предков закон блюла.
В древней той Вавилонии сор не несли на двор,
Не выносил зловония Навуходоносор.
Семьи богоугодные был сохранять указ.
Дрязги бракоразводные муторней чем сейчас
Были у тех кочевников, невыносимей срам…
Женщине в облегчение срам победил Аврам,
Быть с молодой сожителем переборол искус.
Как мы в Египте видели, был дальновиден трус.
«Это твоя уборщица, ею сама и правь,
Делай с ней, что захочется, только меня оставь
В мыслях моих возвышенных с Богом наедине» -
Муж говорил обиженный Саре, своей жене.
Сразу не по-хорошему та за Агарь взялась,
Стала теснить за прошлое, употребила власть.
Дело совсем не в ревности, это всё ерунда.
Комплекс неполноценности в Саре взыграл тогда
Тот, что сосёт под ложечкой, гложет без выходных.
Боль и обиды множатся, рушатся на других.
Рок обделённой семенем недетородной быть,
Глядя на всех беременных, злобой не победить.
Плачущих и рыдающих от передряг своих,
Боль на других срывающих - кто остановит их?
Сара, жена примерная, не избежала зла.
Бабой обыкновенною в чувствах она была.
Женщиной самодуристой Сара была порой,
Выгнать Агарь на улицу в холод могла и в зной.
Вот уж в рыданьях корчится, ненавистью дыша,
Девушка у источника, раненая душа.
Сары остервенение снимет кто, защитит
Лаской, прикосновением, словом приободрит?
Всхлипы неслись под вязами. Дело здесь не в словах.
Слышалось между фразами: Тоже мне, патриарх…
Дед обошёлся с девушкой, как записной нахал…
Слишком огульно дедушку я б осуждать не стал.
Будь ты семейства древнего хоть десять раз главой,
Шея, жена примерная, вертит той головой.
Смотрит куда предписано мужняя голова.
В Книге меж строчек втиснуты мудрые те слова.
Происхожденьем, званием аристократ живёт.
Нет у рабынь в Писании шансов возглавить род,
Даже когда отмеченный Господом твой малец...
Жалко Агарь как женщину, сломленную вконец.
Выплакать горе некому. Пропасть, над нею рожь…
Ангел Господень лекарем: «Кто ты, куда идёшь?
Стой, возвращайся в хижину, ненависть спрячь, уймись,
Саре, тобой обиженной, в ноженьки поклонись.
Ты же раба, наложница, знай своё место впредь.
Богом рабе положено от госпожи терпеть.
Хватит в соплях, в стенаниях горе носить в трусах.
Слышал твои рыдания Бог наш на небесах.
Семя Аврама считано, твой на учёте плод.
Сыном твоим упитанным мы зачинаем род.
Век ему необученным диким ослом ходить,
И при удобном случае братьев копытом бить».
Так успокоил девушку Ангел, что послан был.
Как-то не очень вежливо. Видимо, для рабынь
Слово звучало грубое в древние времена…
Груди зато упругие - Ангелов слабина,
Да и Аврама, лет всего осмьдесяти шести.
Сына Агари бедствия мужу жена простит.
Гуленый от наложницы, названный Измаил,
Под ритуала ножницы мальчик не угодил
(Резали избирательно)…Стал он при всех делах
Племени основателем, хоть и не патриарх.
Вышел со знаком качества первый лихой араб,
Но чтоб евреем значиться, был он кишкою слаб.
(Вечно тому, кто пыжится прыгнуть за облака,
Вместо поддержки слышится: Врёшь брат, кишка тонка.
Если кому обломится выскочить за предел,
Быстро ему напомнится, сколько он каши съел.)
Рос Измаил упитанным, вёл от рабыни род.
Стать парню богоизбранным слабый не дал живот.
Может, подпортил мальчика орган какой иной,
Сросшиеся там пальчики, вылезший геморрой
Или иное пугало, требует что ножа,
Раз невзлюбила смуглого белая госпожа.
Но воздадим ей должное. Что если бы Аврам
Не поимел наложницу, превозмогая срам?
А не случись соитие за перебором лет
Мы бы и не услышали, кто такой Магомед.
Кабы не Сары рвение деву лишить прыщей,
Есть у меня сомнение, был бы ислам вообще.
Племени сын семитского мог бы евреем стать,
Да подкачала низкого происхожденья мать.
(Как полукровке первому славу ему пою,
С Пушкиным я, наверное, здесь на одном краю.
Предкам от Измаила мы можем вести свой счёт,
Пушкин – талант невиданный, я - неизвестно что).
Род свой ведут по матери неполукровки сплошь,
Так что смотри внимательно в жёны кого берёшь.
Красит жену не талия, мёд вам не пить с лица.
Нужно в Месопотамию слать за женой гонца.
Чем патриархи славились первые от сохи -
Жёны у них красавицы, Сара, потом Рахиль.
Лия, Ревекка пихтами вырастут средь невест,
Даже служанки ихние родом из нужных мест
Будут. Лицом, сложением - персики, мармелад.
В дело деторождения тоже внесут свой вклад,
Будут плодить невиданно избранных, как песок.
Лишь с поклоненьем идолам был Иегова строг.
Позже, когда не выгорит всех обратить, тогда
Многих с евреев выгонит чистых кровей Ездра.
Жён из своих, по вере чтоб, следует в дом вести.
А на чужие прелести Господи упаси
Слюни пускать и пялиться - пишет Ездра Закон.
Так бы повырождались все, кабы не Соломон.
Столько им перемечено было из разных мест,
Сколько во всём Двуречии не отыскать невест.
С ним укрепилось мнение: разницы нет, поверь,
Рода для укрепления чьих будет сын кровей.
Тот, кто отнюдь не дразнится, стоит задуть фонарь,
Не обнаружит разницы Сара под ним, Агарь.
Мудрая Сара женщина, Бога ей не гневить.
Мужу её завещано род, как песок, плодить.
Умная, но бесплодная (нынче почти типаж)
Женщина благородная мужу дала карт-бланш.
Это ж не просто пьянствовать, на стороне блудить..
Что мужику препятствовать? Разве что пожурить...
Господа обещания стали почти клише.
Дальше об обрезании всенепременнейше.
Оба довольно старые, видимо, потому.
***
(Вот и окончилась чудная сказка,
Вещее слово, живые ключи,
Где повинуясь волшебной указке
Мчался к любимой дурак на печи.
Меч-кладинец, ты сегодня в ударе,
Сколько слетело голов…
Остановись, пока в сладком дурмане
Не наломали мы дров.
Память, найди мне лазейку как выход
Из подземелья, где воздух глухой,
Где над сокровищем чудище дрыхнет,
Милой моей охраняя покой.
Из раннего...
***
Всё трудней подходы к телу.
Знаю – где, когда и с кем…
А простое сделать дело
Невозможно без проблем.
Как атлет иду к помосту
И готов нести свой крест.
На меня взирает косо
Неподъёмный с виду вес.
Честь, бывало, не уронишь,
Сердце бьётся в унисон…
А теперь я и мой кореш
Нос не кажем из кальсон.
Без мозгов сорваться в штопор,
Маяться по городам,
По балконам с голой попой
Не случится прыгать нам.
В чувствах мы поднаторели,
Вкривь любили мы и вкось,
А кого недоимели –
Извините, не срослось.
С вашим телом, недотрога,
Попадаю я впросак:
То ли лет мне стало много,
То ли с телом что не так.
Из позднего...)
***
Сара, жена Аврамова, родить не могла ему.
Оба довольно старые, видимо, потому.
«Чрево моё, знать, проклято Господом навсегда.
Горе нести безропотно - наша с тобой беда.
Жизнь провели впритирочку, лет уж всё круче склон,
И не найти пробирочку вырастить эмбрион,
Преодолеть все сложности, род от тебя продлить.
Нет у тебя возможности Саре помочь родить.
Рабство, веков проклятие, не обрати во вред,
Перенеси зачатие в лоно иное, дед.
Есть у меня служаночка та, что родить смогла б…
Ты ж её на лежаночку… если вконец не слаб.
Наши желанья сложатся. Думаю не шутя:
Если твоя наложница, значит, моё дитя.
Богом с тобой обвенчаны, общее всё у нас».
Так говорила женщина, Сарой она звалась.
«Всё, что в купели плещется, Выплеснем не до дна…»
Умная, видно, женщина Сара была, жена,
Если смогла достоинство не уронить своё.
Пусть лишний раз помолится дедушка за неё.
В мире умнее Сара чем - женщины не сыскать.
Так порешили старые в роженицы призвать
Славную египтяночку. Целые десять лет
Пестовал ту смугляночку наш благоверный дед.
Спорить с мужским желанием не полагалось встарь,
И отдалась заранее в мыслях своих Агарь.
Краска в лицо ударила. Скинул Аврам покров.
Дело то не составило им никаких трудов.
Расшевелился старенький… Девушка понесла.
В генах у дивчин навыки древнего ремесла,
Память зато не гарная - стоило лишь зачать,
Стала неблагодарная Сару не замечать.
С явным пренебрежением бегает к госпоже.
Сара, всерьёз рассержена, мужа корит уже:
«Слишком друг друга мацали, ласковый идиот,
Если со мною цацею пава себя ведёт.
Не для того заставила лечь к ней, прелюбодей,
Чтобы потом ославленной прятаться от людей.
Дело своё паскудное сделал, угомонись...
Близ мужика беспутного, Господи, что за жизнь?»
Слушая обвинения, шедшие от жены,
Муж, не вступая в прения, не отрицал вины,
Но сохранял достоинство. С Сарою патриарх
Брачный, добавить хочется, не нарушал контракт.
Должного воспитания Сара его была,
Родом с Месопотамии, предков закон блюла.
В древней той Вавилонии сор не несли на двор,
Не выносил зловония Навуходоносор.
Семьи богоугодные был сохранять указ.
Дрязги бракоразводные муторней чем сейчас
Были у тех кочевников, невыносимей срам…
Женщине в облегчение срам победил Аврам,
Быть с молодой сожителем переборол искус.
Как мы в Египте видели, был дальновиден трус.
«Это твоя уборщица, ею сама и правь,
Делай с ней, что захочется, только меня оставь
В мыслях моих возвышенных с Богом наедине» -
Муж говорил обиженный Саре, своей жене.
Сразу не по-хорошему та за Агарь взялась,
Стала теснить за прошлое, употребила власть.
Дело совсем не в ревности, это всё ерунда.
Комплекс неполноценности в Саре взыграл тогда
Тот, что сосёт под ложечкой, гложет без выходных.
Боль и обиды множатся, рушатся на других.
Рок обделённой семенем недетородной быть,
Глядя на всех беременных, злобой не победить.
Плачущих и рыдающих от передряг своих,
Боль на других срывающих - кто остановит их?
Сара, жена примерная, не избежала зла.
Бабой обыкновенною в чувствах она была.
Женщиной самодуристой Сара была порой,
Выгнать Агарь на улицу в холод могла и в зной.
Вот уж в рыданьях корчится, ненавистью дыша,
Девушка у источника, раненая душа.
Сары остервенение снимет кто, защитит
Лаской, прикосновением, словом приободрит?
Всхлипы неслись под вязами. Дело здесь не в словах.
Слышалось между фразами: Тоже мне, патриарх…
Дед обошёлся с девушкой, как записной нахал…
Слишком огульно дедушку я б осуждать не стал.
Будь ты семейства древнего хоть десять раз главой,
Шея, жена примерная, вертит той головой.
Смотрит куда предписано мужняя голова.
В Книге меж строчек втиснуты мудрые те слова.
Происхожденьем, званием аристократ живёт.
Нет у рабынь в Писании шансов возглавить род,
Даже когда отмеченный Господом твой малец...
Жалко Агарь как женщину, сломленную вконец.
Выплакать горе некому. Пропасть, над нею рожь…
Ангел Господень лекарем: «Кто ты, куда идёшь?
Стой, возвращайся в хижину, ненависть спрячь, уймись,
Саре, тобой обиженной, в ноженьки поклонись.
Ты же раба, наложница, знай своё место впредь.
Богом рабе положено от госпожи терпеть.
Хватит в соплях, в стенаниях горе носить в трусах.
Слышал твои рыдания Бог наш на небесах.
Семя Аврама считано, твой на учёте плод.
Сыном твоим упитанным мы зачинаем род.
Век ему необученным диким ослом ходить,
И при удобном случае братьев копытом бить».
Так успокоил девушку Ангел, что послан был.
Как-то не очень вежливо. Видимо, для рабынь
Слово звучало грубое в древние времена…
Груди зато упругие - Ангелов слабина,
Да и Аврама, лет всего осмьдесяти шести.
Сына Агари бедствия мужу жена простит.
Гуленый от наложницы, названный Измаил,
Под ритуала ножницы мальчик не угодил
(Резали избирательно)…Стал он при всех делах
Племени основателем, хоть и не патриарх.
Вышел со знаком качества первый лихой араб,
Но чтоб евреем значиться, был он кишкою слаб.
(Вечно тому, кто пыжится прыгнуть за облака,
Вместо поддержки слышится: Врёшь брат, кишка тонка.
Если кому обломится выскочить за предел,
Быстро ему напомнится, сколько он каши съел.)
Рос Измаил упитанным, вёл от рабыни род.
Стать парню богоизбранным слабый не дал живот.
Может, подпортил мальчика орган какой иной,
Сросшиеся там пальчики, вылезший геморрой
Или иное пугало, требует что ножа,
Раз невзлюбила смуглого белая госпожа.
Но воздадим ей должное. Что если бы Аврам
Не поимел наложницу, превозмогая срам?
А не случись соитие за перебором лет
Мы бы и не услышали, кто такой Магомед.
Кабы не Сары рвение деву лишить прыщей,
Есть у меня сомнение, был бы ислам вообще.
Племени сын семитского мог бы евреем стать,
Да подкачала низкого происхожденья мать.
(Как полукровке первому славу ему пою,
С Пушкиным я, наверное, здесь на одном краю.
Предкам от Измаила мы можем вести свой счёт,
Пушкин – талант невиданный, я - неизвестно что).
Род свой ведут по матери неполукровки сплошь,
Так что смотри внимательно в жёны кого берёшь.
Красит жену не талия, мёд вам не пить с лица.
Нужно в Месопотамию слать за женой гонца.
Чем патриархи славились первые от сохи -
Жёны у них красавицы, Сара, потом Рахиль.
Лия, Ревекка пихтами вырастут средь невест,
Даже служанки ихние родом из нужных мест
Будут. Лицом, сложением - персики, мармелад.
В дело деторождения тоже внесут свой вклад,
Будут плодить невиданно избранных, как песок.
Лишь с поклоненьем идолам был Иегова строг.
Позже, когда не выгорит всех обратить, тогда
Многих с евреев выгонит чистых кровей Ездра.
Жён из своих, по вере чтоб, следует в дом вести.
А на чужие прелести Господи упаси
Слюни пускать и пялиться - пишет Ездра Закон.
Так бы повырождались все, кабы не Соломон.
Столько им перемечено было из разных мест,
Сколько во всём Двуречии не отыскать невест.
С ним укрепилось мнение: разницы нет, поверь,
Рода для укрепления чьих будет сын кровей.
Тот, кто отнюдь не дразнится, стоит задуть фонарь,
Не обнаружит разницы Сара под ним, Агарь.
Мудрая Сара женщина, Бога ей не гневить.
Мужу её завещано род, как песок, плодить.
Умная, но бесплодная (нынче почти типаж)
Женщина благородная мужу дала карт-бланш.
Это ж не просто пьянствовать, на стороне блудить..
Что мужику препятствовать? Разве что пожурить...
Господа обещания стали почти клише.
Дальше об обрезании всенепременнейше.
Обсуждения Аврам, Сара, Агарь