Сломаны замки препятствий, когда-то в юности и боли,
Один раз больно было в жизни, потом до гроба стало сладко.
Молодая, в лес веди, на свежий воздух, с такою можно, где придётся,
Потом что бы теплее было, старше, дальше дома не води.
Не теряйся, разговор веди, все меры ласок тут прими.
Постарше, интересней будет, на природу часто не затащишь,
Но всё же, с одеяльцем постелив, пикник устроишь, водка и еда.
Привычно встав на лыжи, устремишься не надолго в небеса,
За облака, упёршись в синеву, упёршись в небосклон тяжёлый,
Натужно в поте, помаду облизав, доля женская уж очень тяжела.
Абортами любовь ей обернётся, мужчинам помнить бы всегда.
Да, да, и всё же жизнь виват кричит, студент в багровой ярости сопит,
Прожившей, разменявшей пятьдесят, студентик лаборант в подвале,
Зачёт вот-вот ему сдавать, на тему совместимость поколений.
А Клавдия Петровна, согласна помогать, и что ж такого, почему бы помочь,
Хотя бы потому, что разница годам кричит, пойдите прочь.
У Клавдии Петровны нет детей, но дело в том, или не в этом,
Под пятьдесят, уже не до детей, а вот студенту сдать зачёт скорей.
2.
В подвале нет давно уж электрического тока, мышиный голод не кошачий страх,
Давно уж, уничтожена проводка, не держат люди там продуктов,
Живёт одно там барахло, громадный в ржавчине редуктор,
превращённый, в жилой микрорайон.
Вот благо, нет там гаек шестерёнок и болтов, редуктор сам внутри пустой,
Один мышиный лишь помёт, да роженица мышь орёт.
Роддом мышиный там основан, и благо кошкам и котам в него не влезть.
Мышиная братва оттуда лезет скопом,
Они все голые, и все пищат, бедняги есть давно хотят.
3.
А Клавдии давно уже не привыкать, студентам в зачётах помогать.
Стать с молода учителем мечтала, но судьба её, в десятку не попала.
Уборщицею в институте стала, пришла туда лет пять назад,
Студентам стала помогать, ребятам молодым урок давать.
Дожила тётка Клавдия до жизни, торгуя супер дефицитом,
Ан оказалось всё не просто, чем с девочкою рисковать,
Всё безопасно с тёткой моложавой, да и полезно азбуку познать.
Ни в школах и нигде ведь этому не учат, система странная у нас,
А в роддомах детей бросают, и есть у них отец и мать.
В цене у молодых такие вот учителя.
А моложавая Петровна, вздыхала, улыбалась томно.
Да по натуре я скромна, я жизнь весёлую и грустную прошла,
Любовь и деньги, всё видела сполна,
Но нет покоя мне Петровне, с рождения такая вся, студентов лаборантов обучать.
4.
В подвале тёмном стало жарко, трепыхается свеча.
Студент с испариной на лбу, науки терпеливо познавал.
Учения Петровны послушно выполнял, благоухал в душе и сердца стук ловил,
Полученные знания, в свою зачётку, он вносил.
Преподнося ученье, Клавдия вспотела, и слишком крепко разомлела,
А у студента тяга к знаниям явилась, дыхание второе у него открылось.
Учёный муж естественных наук, все точки зоны отыскал,
Исследовал, теорию свою создал, в зачёт практические опыты вписал.
Герой науки, Клавдию в беспамятство ввергал, способный ученик ту прелесть осознал,
Учение познавший, в неё он изливал, который раз, способностью, её он поражал.
Как дождь сильнейший из ведра, лавиною огромной, за двадцать лет застоя,
Уж ни единожды, он бурно низвергал, студент наш был весьма способный,
За слишнем три часа, он многое узнал, а Клавдию Петровну ни как не отпускал.
Учитель молвила, мне уходить пора, он ей шептал, тебе поможет вся страна.
То бишь, что Клавдия уборщицей была.
5.
И целовал её он яростно и жарко, впиваясь в губы, нектар любви сладчайший, испивал.
Ему всё мало, бесперебойный автомат, напиться Клавдия просила,
В процессе передачи знаний, одолел её сушняк, студент помилуй, дай воды, вот так.
При том любовной яростью студента упивалась, стонала, извивалась как змея.
Студент наш наслаждался, ветер с улицы метался, пытался дверь в подвал открыть,
И голой грудью ударялся, лишь пыль, взметая у двери.
Она ж столбом, взметалась в высь, как будто бы, берёзок белоствольные столбы.
Как будто, вверх протянутые руки, вздымались к древнегреческим богам,
О, пощадите и лишите меня муки, но руки были заняты, лишь ноги, белые точёные столбы.
Талантливый, земной художник, в камне, изваять такую красоту не смог.
Вечерний луч заката, осветил подвальный низкий потолок.
Им было жарко, с их тел, смешавшись капельками, падал пот.
6.
Темнело, в оконцах узких, шастали коты, они глядели внутрь напряжённо,
Но, приглядевшись, улыбки были их видны, брезгливо фыркали коты.
А мышь, родив мышей, зевала, на кошек и котов она чихала.
И поминала, добрым словом человека, что он редуктор здесь оставил, им такой.
Блажь одна там для мышей, котам в него ни как ни влезть.
7.
Тем временем студент наелся знаний, он встал, налил два стакана,
Одевшись, подал руку Клавдии, уставшим, тихим голосом изрёк,
Великая Учительница Вам пора.
Один раз больно было в жизни, потом до гроба стало сладко.
Молодая, в лес веди, на свежий воздух, с такою можно, где придётся,
Потом что бы теплее было, старше, дальше дома не води.
Не теряйся, разговор веди, все меры ласок тут прими.
Постарше, интересней будет, на природу часто не затащишь,
Но всё же, с одеяльцем постелив, пикник устроишь, водка и еда.
Привычно встав на лыжи, устремишься не надолго в небеса,
За облака, упёршись в синеву, упёршись в небосклон тяжёлый,
Натужно в поте, помаду облизав, доля женская уж очень тяжела.
Абортами любовь ей обернётся, мужчинам помнить бы всегда.
Да, да, и всё же жизнь виват кричит, студент в багровой ярости сопит,
Прожившей, разменявшей пятьдесят, студентик лаборант в подвале,
Зачёт вот-вот ему сдавать, на тему совместимость поколений.
А Клавдия Петровна, согласна помогать, и что ж такого, почему бы помочь,
Хотя бы потому, что разница годам кричит, пойдите прочь.
У Клавдии Петровны нет детей, но дело в том, или не в этом,
Под пятьдесят, уже не до детей, а вот студенту сдать зачёт скорей.
2.
В подвале нет давно уж электрического тока, мышиный голод не кошачий страх,
Давно уж, уничтожена проводка, не держат люди там продуктов,
Живёт одно там барахло, громадный в ржавчине редуктор,
превращённый, в жилой микрорайон.
Вот благо, нет там гаек шестерёнок и болтов, редуктор сам внутри пустой,
Один мышиный лишь помёт, да роженица мышь орёт.
Роддом мышиный там основан, и благо кошкам и котам в него не влезть.
Мышиная братва оттуда лезет скопом,
Они все голые, и все пищат, бедняги есть давно хотят.
3.
А Клавдии давно уже не привыкать, студентам в зачётах помогать.
Стать с молода учителем мечтала, но судьба её, в десятку не попала.
Уборщицею в институте стала, пришла туда лет пять назад,
Студентам стала помогать, ребятам молодым урок давать.
Дожила тётка Клавдия до жизни, торгуя супер дефицитом,
Ан оказалось всё не просто, чем с девочкою рисковать,
Всё безопасно с тёткой моложавой, да и полезно азбуку познать.
Ни в школах и нигде ведь этому не учат, система странная у нас,
А в роддомах детей бросают, и есть у них отец и мать.
В цене у молодых такие вот учителя.
А моложавая Петровна, вздыхала, улыбалась томно.
Да по натуре я скромна, я жизнь весёлую и грустную прошла,
Любовь и деньги, всё видела сполна,
Но нет покоя мне Петровне, с рождения такая вся, студентов лаборантов обучать.
4.
В подвале тёмном стало жарко, трепыхается свеча.
Студент с испариной на лбу, науки терпеливо познавал.
Учения Петровны послушно выполнял, благоухал в душе и сердца стук ловил,
Полученные знания, в свою зачётку, он вносил.
Преподнося ученье, Клавдия вспотела, и слишком крепко разомлела,
А у студента тяга к знаниям явилась, дыхание второе у него открылось.
Учёный муж естественных наук, все точки зоны отыскал,
Исследовал, теорию свою создал, в зачёт практические опыты вписал.
Герой науки, Клавдию в беспамятство ввергал, способный ученик ту прелесть осознал,
Учение познавший, в неё он изливал, который раз, способностью, её он поражал.
Как дождь сильнейший из ведра, лавиною огромной, за двадцать лет застоя,
Уж ни единожды, он бурно низвергал, студент наш был весьма способный,
За слишнем три часа, он многое узнал, а Клавдию Петровну ни как не отпускал.
Учитель молвила, мне уходить пора, он ей шептал, тебе поможет вся страна.
То бишь, что Клавдия уборщицей была.
5.
И целовал её он яростно и жарко, впиваясь в губы, нектар любви сладчайший, испивал.
Ему всё мало, бесперебойный автомат, напиться Клавдия просила,
В процессе передачи знаний, одолел её сушняк, студент помилуй, дай воды, вот так.
При том любовной яростью студента упивалась, стонала, извивалась как змея.
Студент наш наслаждался, ветер с улицы метался, пытался дверь в подвал открыть,
И голой грудью ударялся, лишь пыль, взметая у двери.
Она ж столбом, взметалась в высь, как будто бы, берёзок белоствольные столбы.
Как будто, вверх протянутые руки, вздымались к древнегреческим богам,
О, пощадите и лишите меня муки, но руки были заняты, лишь ноги, белые точёные столбы.
Талантливый, земной художник, в камне, изваять такую красоту не смог.
Вечерний луч заката, осветил подвальный низкий потолок.
Им было жарко, с их тел, смешавшись капельками, падал пот.
6.
Темнело, в оконцах узких, шастали коты, они глядели внутрь напряжённо,
Но, приглядевшись, улыбки были их видны, брезгливо фыркали коты.
А мышь, родив мышей, зевала, на кошек и котов она чихала.
И поминала, добрым словом человека, что он редуктор здесь оставил, им такой.
Блажь одна там для мышей, котам в него ни как ни влезть.
7.
Тем временем студент наелся знаний, он встал, налил два стакана,
Одевшись, подал руку Клавдии, уставшим, тихим голосом изрёк,
Великая Учительница Вам пора.
Обсуждения Учительница и студент