Играя демиурга

Совершенная сладость творческого одухотворения,
как сексуальное возбуждение
проникает химией в паутину нервных узлов
и расщепляется на мед.

Свет пробивается под кожу,
разливаясь спелым вином
и награждая безумием в водовороте сердца.

Несите любовь
и ненависть
на золотых подносах.

В моем
ненасытном голоде
найдется всякому место
под солнцем.

Хочешь, я проведу тебя
по тонкому лезвию наслаждения,
по раскаленной боли
и созерцательной ноте печали.

Смерть и рождения
дня,
тяжесть закатной крови
и свежесть рассветной свечи
обвенчаются
словом.

Из нутра
заточив
фантазии лета,
прелюдии
зимних ласок,
солому осенних духов,
и пляски весны,
лед и пламень
единою ветвью
созидательных красок
упадут
с пера
в осязание слуха.