Первый квартал миллион нам послал.
Второй поставил «зачет».
Прогноз нам давал четыре с лишком,
А боссы дали расчет.
Лев, аналитик на кофейной гуще,
Прорицал без поправок на ветер.
Подсыпьте в шорт, а в лонг - еще пуще.
И масла, братки, не жалейте.
В этот день - он близок уже - будет сводка красным красна.
В этот день на крутом вираже мы заглянем в пропасть без дна.
И Лев бессильно сожмет кулак: «Как же так, Боже мой, как же так?»
Ведь это не просто капризы курса - до голода только шаг.
Токсидо в полоску - вот это наряд.
В Киеве выгорел номер.
Весь мир на ладони, рынки летят.
Быстрее, пока не помер.
В новогоднюю ночь нам стало невмочь -
Обещаний наелись сполна.
Всё будет как нам бы хотелось, точь-в-точь.
Но кому на то воля дана?
В этот день - хотим, не хотим - будет сводка черным черна.
И тогда один за другим миллионы очнутся от сна.
И Лев пролепечет, как загнанный зверь: «Что теперь, Боже мой, что теперь?»
Попрячемся здесь? Попрячемся там? Не выйдет, уж ты поверь…
Второй поставил «зачет».
Прогноз нам давал четыре с лишком,
А боссы дали расчет.
Лев, аналитик на кофейной гуще,
Прорицал без поправок на ветер.
Подсыпьте в шорт, а в лонг - еще пуще.
И масла, братки, не жалейте.
В этот день - он близок уже - будет сводка красным красна.
В этот день на крутом вираже мы заглянем в пропасть без дна.
И Лев бессильно сожмет кулак: «Как же так, Боже мой, как же так?»
Ведь это не просто капризы курса - до голода только шаг.
Токсидо в полоску - вот это наряд.
В Киеве выгорел номер.
Весь мир на ладони, рынки летят.
Быстрее, пока не помер.
В новогоднюю ночь нам стало невмочь -
Обещаний наелись сполна.
Всё будет как нам бы хотелось, точь-в-точь.
Но кому на то воля дана?
В этот день - хотим, не хотим - будет сводка черным черна.
И тогда один за другим миллионы очнутся от сна.
И Лев пролепечет, как загнанный зверь: «Что теперь, Боже мой, что теперь?»
Попрячемся здесь? Попрячемся там? Не выйдет, уж ты поверь…
Обсуждения Однажды