Баллада о местном поезде

Жизнь, конечно, причудлива,
Впрочем,
Не всегда этот поезд был точен,
Час и два для него – пустяки!
Умирали в нём,
Было – рожали,
Но с восторгом его обожали
Поросята, студенты, мешки.
И при всей затрапезности вида
Теснота – ну какая обида –
Третья полка, газета и сон…
Восставала шумливая пресса,
Что давно, мол, отстал от прогресса,
Но пылил за вагоном вагон.
И порой выдавались моменты,
Когда ехали интеллигенты,
Зажимая стыдливо носы.
Но встречали тот поезд, как друга,
Все коровы мычанием с луга,
Звонким лаем - бродячие псы.
Плыл неспешно, гремел неустанно,
Позабыл, на каком полустанке,
Забирался в него инвалид.
И каталка скребла по вагонам,
По окуркам, проходам зловонным,
Дополняя обшарпанный вид.
Он хрипел про войну и врагаду,
Как бил морду фашистскому гаду
(Состраданье и жалость – верняк!)
Но когда был в подпитье известном,
Из окошка показывал место,
Где его полоснул товарняк.
Кто-то бросит рублёвку, кто трешку,
К этой песне иметь бы гармошку,
Понимая, что байки – обман…
Ухмылялись и тёти, и дяди,
Он про них уже в тамбуре: - Бляди,
Не могли наскрести на стакан!
Так пыхтел паровоз год за годом,
И любим и расхристан народом,
Матом крыт и обласкан толпой.
Он пыхтел, как проржавленный чайник,
И на станции главный начальник
Отправлял весь состав на покой.
Проводницы считали потери,
С хлоркой мыли сиденья и двери,
Предвкушая и отдых, и сон.
Шли по двое, по трое к базару,
Запасали продукты на завтра,
В тот же поезд и в тот же вагон.
А года прессовались в десятки,
Изменялись страна и порядки,
Знал – его не возьмут в коммунизм…
Потому временщик безысходный,
Он въезжает спокойно, свободно,
В нашу горькую, серую жизнь.