Где состраданье цены не имеет,
Где благочестье и честь не в чести,
Сытый голодного не разумеет,
Бедных с земли норовят извести.
Век унижений и рабской работы,
Век убиенья и грёз, и надежд.
Век людоедской господской охоты
На супротивников власти невежд.
Время глумленья и хохота злого
Над умирающим в муках рабом.
Век оплевания славы былого
И торжества с окровавленным ртом.
Подлая цель оправдает все средства,
Лишь бы БОГАТЫМ улечься во гроб.
«Внукам останется пустошь в наследство?
Что нам с того? После нас – хоть потоп!
Жизнь – для того, чтобы брюхо уважить,
Бедные мрут и калеки – так что ж?
Злачная НАМ приготовлена пажить.
Всё разворуем. А нищих – под нож».
Господи Боже! Затем ли в России
Голос звучал Благовестья Небес,
Чтоб нечестивые жизни косили
И ликовал торжествующий бес?
Где благочестье и честь не в чести,
Сытый голодного не разумеет,
Бедных с земли норовят извести.
Век унижений и рабской работы,
Век убиенья и грёз, и надежд.
Век людоедской господской охоты
На супротивников власти невежд.
Время глумленья и хохота злого
Над умирающим в муках рабом.
Век оплевания славы былого
И торжества с окровавленным ртом.
Подлая цель оправдает все средства,
Лишь бы БОГАТЫМ улечься во гроб.
«Внукам останется пустошь в наследство?
Что нам с того? После нас – хоть потоп!
Жизнь – для того, чтобы брюхо уважить,
Бедные мрут и калеки – так что ж?
Злачная НАМ приготовлена пажить.
Всё разворуем. А нищих – под нож».
Господи Боже! Затем ли в России
Голос звучал Благовестья Небес,
Чтоб нечестивые жизни косили
И ликовал торжествующий бес?
Обсуждения Век