Девочка

Бледных рук тишина – нескончаемой ночи предтеча –
антрацитовой тенью ложится в туман покрывал;
ожерелье волос опускается блеском на плечи,
как рождественский снег, осветивший лиловую даль.
И на крапчатом небе чернильными складками тают
перекрёстки ветвей – им брусничные губы твои,
что-то шепчут по-летнему, и безвозвратно теряют
тихий голос дорожный в зеркальных развязках зимы.
Бледных глаз тонкий лёд, отражая холодные искры
переменчивых окон, скользнёт тишиной в зеркала;
аметистовым следом порвётся закатная риза,
и подпалина лунная ляжет на кобальт стекла.
Под агатовым небом, далёким, как сны побережья,
ночь протянет тебе уголёк, словно летнюю ветвь
сквозь седую листву нерастраченной нежности снежной,
и влюблённость откроет глаза, чтоб ослепнуть навек.