Про публичную псевдоскорбь

Когда неиствует торжественный оркестр
На сцене с траурными красными кулисами,
А в зале зрительном свободного нет места,
И партитура Фуги вся не перелистана..

«Переживают»…

Когда лощеный дирижер, упившись властью,
Возносит палочку все выше, чем положено,
Не в силах совладать с порывом страсти
И жаждой важности, на славу перемноженной.

Продолжают…

Когда в минорных перестонах интермедии,
Гонясь за плачущими скрипками, альт душу рвет,
В луче прожектора, с отливом красной меди –
Триумф в разгаре! Шоу! Блеск! Переворот!

Не замечают…

… Как под окном, то ли от горя, то ль от скуки,
Ища спасенья от дождя под сенью лиственной,
Усталый Человек безмолвно ловит звуки
Той Фуги, что оркестр в окне кричит неистово.

Замерзает.

И лишь ему откроется понятной
Вся фальшь и какофония звучащая..
Смердящим чавканьем услышатся невнятным
Раскаты Фуги, из окна к нему летящие.

Никто не знает!

… Никто не знает, как под вечер мрачный
Без фальши, хриплым вздохом флейты-друга,
Мешая звуки с облаком табачным,
Он день за днем по памяти играет Фугу.

Угасает.