Раскатывалось эхо над полями, и воздух кровью пах от выстрелов в тиши, ромашки черною росою обливались….
- Ты, выдержишь, Антошка! Лишь, дыши, - девчушка еле-слышно прошептала.
А рядом, взрывы бомб, скрипели гусеницы танков, вздрогнув над землей, ломались.
На белой ленточке ее висел заветный крестик, в глазах слезинки утонули в синеве. и хрупкая девчушка тащила раненного парня на себе.
- Ты, только верь, - шептали в гари ее губы, - настанет день, и спляшем мы с тобой. Антоша, мы в деревне домик срубим. Не помогай, я справлюсь, дорогой.
На вздохе в яму кубарем скатились, на выдох протащила под свинцовый град.
- Фашист! Зверюга! - вместе злились. - Нас не возьмешь! За нами Ленинград!
Но, новый взрыв! Волна отбросила два тела и скорчила в кричащей тишине, а над ромашками вдруг порыжело от локон солнечных и в смертной мгле. Скрипели его зубы в злости, с тоской лежал Антон, слезу скупую не глотая на ветру.
- Ниче, Маришка, я в душе с тобой и до Берлина с Божьей помощью дойду! И буду под гармонь со всеми веселиться, когда низвергнем эту тварь, и буду за тебя молиться, чтоб слаще меда был тебе небесный рай.
- Ты, выдержишь, Антошка! Лишь, дыши, - девчушка еле-слышно прошептала.
А рядом, взрывы бомб, скрипели гусеницы танков, вздрогнув над землей, ломались.
На белой ленточке ее висел заветный крестик, в глазах слезинки утонули в синеве. и хрупкая девчушка тащила раненного парня на себе.
- Ты, только верь, - шептали в гари ее губы, - настанет день, и спляшем мы с тобой. Антоша, мы в деревне домик срубим. Не помогай, я справлюсь, дорогой.
На вздохе в яму кубарем скатились, на выдох протащила под свинцовый град.
- Фашист! Зверюга! - вместе злились. - Нас не возьмешь! За нами Ленинград!
Но, новый взрыв! Волна отбросила два тела и скорчила в кричащей тишине, а над ромашками вдруг порыжело от локон солнечных и в смертной мгле. Скрипели его зубы в злости, с тоской лежал Антон, слезу скупую не глотая на ветру.
- Ниче, Маришка, я в душе с тобой и до Берлина с Божьей помощью дойду! И буду под гармонь со всеми веселиться, когда низвергнем эту тварь, и буду за тебя молиться, чтоб слаще меда был тебе небесный рай.
Обсуждения Раскатывалось эхо над полями