Волос роскошных жгуче- чёрный цвет
Мне изменит, седым став постепенно,
И дома взгляд через декады лет
Покажется глубоким и степенным.
И улицы сплетением дорог
Уже не поведут, как раньше, быстро…

Существованье… было до тебя,
С тобою- ЖИЗНЬ, что полнится любовью.
Тебе сегодня, милый, 35-
Поверь, совсем не повод хмурить брови!
Беря тебя в законные мужья
Перед людьми и Господом Всевышним...

Крестом оконным- мир другой в глазах кота,
С покатой крыши он выносит мир привычный-
Дневные битвы, по ночам- лишь чернота,
И антураж тот, не приемлющий отличья.
Рассказ полночный не содержит слов и рифм,
Благою вестью лишь разнообразье звуков...

Вберет и впитает в себя разгулявшийся ветер
Печали ученья и необъяснимости сна,
Наматывая наяву на воздушный свой вертел
Все то, что навечно осталось за гранью окна.
Запьет первой каплей дождя суетящийся ветер
Осколки вчерашней надежды с дорог полотна...

Из последнего снежного плена душой вырываясь,
И качая на ветках проснувшихся фею весны,
Воскрешенное дерево тайны свои открывает
И движением веток рисует все зимние сны.
Разомкнув откровеньем весны ледяные объятья,
Начинает по капле струиться магический свет...

Отбивает мучительно город холодные пики,
Не пуская кристаллы снегов на уютный порог.
Сквозь застывшие слезы зимы одинокие блики
Боязливо решают прервать сон весенних дорог.
Опаленные холодом зябнут, не слушаясь, пальцы,
Но спешат подобрать этим клавишам белым цвета...

Бесконечность заплетается в узоры,
Примеряется и к душам, и к словам,
Тайным эхом неизменно будет вторить
Но ужЕ не нам, пускай совсем не нам…
Одинаково на всех земных просторах
Исчисление идет ночам и дням...

Неслышно по стене скользит луч солнца,
Собою разбавляя серый фон,
Найдя в палитре самый яркий тон,
Весенняя картина создается.
Восторженно стремится в теплый полдень
Душа, от сна сбегая босиком...

В преддверьи весны мой коричнево-пепельный город,
Похожий на глиняный, пылью покрытый макет,
И только коты, что пытаются выступить хором,
Готовят зиме музыкально- прощальное НЕТ!
Познав межсезонье в коричнево-пепельных красках,
Выходят из спячки один за другим города...

Вечер дрожит за бездонным пространством окна,
Спрятав последний луч солнца за статным каштаном.
Кто-то сказал мне, что завтра начнется весна…
Странно, ведь внутренний голос мне шепчет, что рано…
Может, и правда, идет всепрощенья пора?
Изголодалось ЖИВОЕ по ласке и свету…

Стареет бегущее время, спеша за годами,
Иначе звучат утонувшие в прошлом слова,
И в грустном сюжете вначале смешными гостями
Являются пряди седин на чужих головах.
И тот горизонт, отражавший когда-то рассветы,
Однажды явИт не искусственно близкий закат...

Обрывался нехотя мой вчерашний день-
Лишь календаря листок в жизненном течении,
Мысли бесконечные уходили в тень,
А душа рвалась вперед- к зарева свечению.
Отдавался целый мир вязкой темноте,
И смолкало в этой тьме даже птичье пение...

Разливались любовью стихи по цветочной тетради,
Воспевая весну, что тонула в объятьях лугов.
Прошлых жизней века постигались в вечерней прохладе…
Даже небо смелело за гранью своих берегов.
Красным шаром на дно уходило закатное солнце,
Пролистало еще один день и, сжигаясь дотла...

А желтый лист осенним отголоском
Лежал в моем заснеженном саду,
Метелью усмиренный, он – неброский-
Мечтал, что по весне его найдут.
Придавленный и снегом, и ветрами,
Не изменял надежде ни на миг...

Под вуалью серого дождя
Вдохновенья, заблудившись, бродят,
В окна молчаливые глядят,
Разделяют человеко-годы.
Влажною осеннею рукой
Птиц спешащих провожает стаю...