Янис Скирианидис позвонил с утра:
— Едем в Троодос. Возьмите платок на голову... И, пожалуйста, не забудьте зонт.
Я знала, что будем заходить в церкви, в монастыри. Но зачем зонт? Ярко светило солнце, море за окном было спокойным и синим, ничто не предвещало непогоды.
— Едем в Троодос. Возьмите платок на голову... И, пожалуйста, не забудьте зонт.
Я знала, что будем заходить в церкви, в монастыри. Но зачем зонт? Ярко светило солнце, море за окном было спокойным и синим, ничто не предвещало непогоды.
Однако даже за короткое время пребывания на Кипрея убедилась: Янису надо верить. Он человек местный и знает, что к чему. Историк по образованию (мы познакомились случайно в Византийском музее Пафоса), он стал моим добровольным гидом — пожалуй, по одной причине: ему очень хотелось, чтобы о его родном острове Кипр узнали как можно больше в России, где он учился и провел несколько лет.
И конечно, Янис не мог не показать мне Троодос. Потому что Троодос — это... Впрочем, я забегаю вперед.
Итак, едем в Троодос. Едем из города Лимасол, хотя можно было добраться до этого горного района (он расположен в западной части острова) и из Пафоса, и из Никосии — отовсюду здесь недалеко, каких-то пару часов езды на машине.
Дорога круто забирает на север, в глубь острова, и на смену безбрежной синеве моря приходят зеленые холмы, которые становятся все выше — и вот уже проступают белые, известняковые бока гор, затянутые кустарником, а ветер доносит свежий запах сосен...
На вершине скалы среди темных елей промелькнули купола церкви, и Янис, словно уловив мое желание подняться на эту высокую скалу и одним взглядом охватить и море, и горы Троодоса, замечает:
— В этот монастырь женщин пускают только по воскресеньям. Но не огорчайтесь, это лишь начало Троодоса...
Янис говорит, что монастырь сей — монастырь Ставровуниу — был основан в 327 году святой Еленой, которая, как гласит легенда, привезла с собой кусок Святого креста Господня. Потом монастырь много раз разрушали, и сегодняшнее здание относится уже к XVII веку...
Наш разговор незаметно уходит в даль столетий — к I веку, когда святой Павел и святой Варнава принесли на остров учение Христа и Кипр стал первой римской провинцией, принявшей христианство. От этой религии он уже не отступал и в тяжелые годы борьбы с иноземными захватчиками (а их на протяжении долгой истории Кипра было ох как много) прежде всего спасал свою веру. Так было и в средневековье, когда монастыри и церкви грабили морские разбойники, когда давила католическая вера, когда Кипр захватили турки — Османская Порта.
Монахи, отшельники, проповедники бежали в труднодоступные горы Троодоса. Почти всем им, как рассказывают легенды, являлась во сне Панагия — Богоматерь — или они находили в пещере ее икону, и это был знак: здесь надо строить церковь. И они возводили церкви, глубоко спрятав их в лесах и ущельях. Возводили из местного камня, скромные, одноэтажные, с деревянными или черепичными крышами, без внешних украшений. Горы Троодоса были надежной защитой: церкви, многие из которых построены в XI и XII веках, стоят и сейчас. Хотя, конечно, столетия изменяли их облик. И все-таки тот первоначальный отшельнический, аскетический дух их создателей, стремление быть незаметными, чтобы сохранить свою веру, чувствуются в облике этих церквей, во всем их окружении и по сей день.
Девять старинных церквей Троодоса — в деревнях Педулас, Какопетрия, Галата, Никитари, Лагудера и других — включены ЮНЕСКО в список памятников Всемирного наследия. И не только за возраст: внутри эти церкви расписаны. До нас дошли фрески XI-XII веков и более позднего времени...
Дорога поднимается в горы все выше и выше. Кругом — камень. На склонах — террасы, очерченные камнем, с еще черными виноградниками. Родник у дороги, обложенный камнем. Заборы из камней — за ними цветущий миндаль, яркие апельсины в листве...
Омодос. Одна из горных деревень Троодоса. Правда, слово «деревня» (в нашем понимании) с трудом приложимо к ее чистым, выложенным камнем улицам и мощеной центральной площади, на которую выходит стена монастыря Креста. Ключ от этой монастырской двери, как сказал Янис, считается самым большим ключом Кипра. У стены бюст настоятеля монастыря, погибшего в 1821 году от рук турок.
Мир горной деревни в Троодосе — особый мир, и на него стоит взглянуть попристальней, чтобы почувствовать ту атмосферу, в которой смогли появиться и сохраниться такие бесценные памятники культуры, как древние расписанные церкви.
... На белой каменной мостовой выстроились — чуть не на всю длину улочки — огромные желтые глиняные сосуды. Я уже видела подобные: круглые, конические, они лежали прямо на городских улицах, почему-то на боку, поодиночке, и из них свешивались цветущие растения. Этакие гигантские вазоны. Но здесь, в деревне, их было так много...
Янис высказал свое предположение:
— Это классические сосуды для хранения вина. В прошлом их производством занимались две деревни — Корнос и Лаписос. Сосуды обрабатывали смоляным факелом, хранили в земле. А Омодос издавна славился своими виноградниками и вином. Может, это для фестиваля вина, что каждый год проходит в Омодосе, приготовили? А еще Омодос славится... Смотрите!
Возле домика сидит на табуретке женщина в черном и вяжет. Открытые двери дома сплошь увешаны кружевными салфетками, скатертями, блузками. Даже зонтик кружевной есть. Заходи, покупай.
А у дверей соседнего дома молодой русобородый мужчина выставляет на столик синие сосуды из непрозрачного стекла. Они так красиво смотрятся на белом фоне стены, что мы невольно замедляем шаг. Я прошу Яниса спросить хозяина, его ли это работы. Знакомимся. Да, работы его, Димитриоса Псилогеноса. Стеклом занимается уже четверть века — сначала промышленным, теперь вот «артистическим». Когда-то на Кипре это мастерство было широко распространено, песок, правда, был привозной, как и сегодня, но теперь, говорит Псилогенос, он — единственный мастер-стеклодув на острове. Его дом и мастерская в соседней деревне, а здесь — лавочка: в Омодосе много приезжих.
Переступаем порог — и сине-зеленая, пронизанная солнцем волна обрушивается на нас: висят, покачиваясь, ожерелья; выстроились в ряд стройные светильники; на полках — чаши, кувшины. Мы словно погружаемся в прохладу далекого моря...
Медленно спускаемся по улице, а нас уже зазывают следующие хозяева. Они вводят в дом, и я вижу обстановку, наверно, начала столетия: качается деревянная люлька, на деревянной полке стоит медная и глиняная посуда; в углу комнаты — икона в серебряном окладе. А во дворе — каменный стол, давильня, конические сосуды...
Оказывается, хозяева дома — Сократ и Деспуля — превратили свой дом, ну, скажем, в музей быта. Сами живут в другом месте, гостям же охотно показывают, как жили в горных деревнях раньше. А в подвале еще и вином своим угощают — «Сократ» называется, по имени хозяина. И каждый гость, конечно, прихватит с собой бутылку — другую...
Вот так и живут в горной деревне Омодос: дом — он же мастерская, он же лавочка...
И снова дорога. Мы забираемся в глубь горного массива, и розово-лиловые от цветущего миндаля долины остаются глубоко внизу. Проезжаем курортное местечко Платрее, утонувшее в сосновых лесах.
— Здесь неподалеку знаменитые водопады Каледония, — подсказывает Янис. — Вскоре увидим Олимп...
Я уже знаю, что эта гора, высотой в 1951 метр, самая высокая на Кипре и что Троодос был первой сушей острова, поднявшейся из моря много миллионов лет назад. Бог не поскупился, обустраивая Троодос: здесь есть знаменитая Долина кедров в 40 тысяч деревьев, строго охраняемая, и во множестве растет целебная для человека кипрская сосна; а в Пафосском лесу водится особый кипрский островной подвид муфлона, который тоже находится под охраной. Вот только рек, не пересыхающих круглый год, мало. Когда в Платресе я увидела речку, сразу поняла, чего мне не хватало в панораме Троодоса...
Скромные снаружи старинные церкви внутри сияют росписью. Церковь Панагии Арака в деревне ЛагудераМы приехали в деревню Никитари, чтобы взглянуть на самую известную из всех древних церквей Кипра. Полное ее название — церковь Панагии Форвиотиссы в Асину, но сейчас говорят короче — церковь Асину, по названию ближайшего местечка. Она одиноко стояла среди рыжевато-серых холмов, такая же серо-желтая, с выщербленными от времени каменными стенами. Церковь была построена в начале XII века и тогда же расписана фресками, к которым в XIV веке добавились новые.
В деревне мы нашли священника. Он открыл дверь — и на нас глянули из прохлады XII века горячие, живые глаза... Вот портрет основателя церкви, изображение 40 мучеников Себасты, тайная вечеря, омовение ног и воскрешение Лазаря — древние говорили с нами на языке веры, и мы их понимали...
— Это самая великолепная коллекция настенной живописи Кипра, — слышу взволнованный голос Яниса. — Фрески реставрировали в 60-70-х годах с участием Центра византийских исследований Гарвардского университета... И вообще традиции византийской иконописи на Кипре не умирают. Вы, конечно, слышали о монастыре Киккос, самом знаменитом и в Троодосе, и на Кипре. Так вот, его еще называют «Золотым монастырем», потому что там очень много фресок и мозаик, выполненных по золотому полю. И что любопытно: их создали в 80-х годах, да-да, — нашего столетия!
— Вот бы взглянуть, — говорю я, и Янис отвечает:
— Если гроза не помешает... Троодос переменчив, он притягивает все тучи, и что будет через час — не знаю.
Гроза-таки настигла нас на обратном пути, в Платресе. И какая! Ледяные градины лупили по капоту машины с такой силой, что, казалось, прошьют его насквозь. Сосны зловеще шумели. Ущелья затянуло черным туманом. Я увидела не солнечно-курортный, а другой, недоступный Троодос...
— Приехали, — сказал Янис. — Придется переждать.
И мы отправились обедать в отель «Forest Park», построенный когда-то англичанами. За долгой переменой блюд («мезе» называют греки набор блюд, которые подаются в определенной последовательности) и за разговорами прошел час-другой. Гроза стихла, но дождь еще шел. Начало темнеть. Надо было ехать по мокрой горной дороге, вниз, ощупью, с зажженными фарами...
Остановились только у стен монастыря Троодитисса — передохнуть. Ворота были открыты. Мы потоптались на чистом, выложенном плитами дворе — кругом ни души. Вдруг отворилась дверь, и к нам подошел пожилой мужчина в рясе. Звали его отец Варнава. Он показал монастырские здания, построенные в начале XVIII века (лесные пожары уничтожили первые монастырские постройки XIII века), открыл церковь, и мы увидели иконы в серебряных окладах, ожившие в пламени свечей, зажженных отцом Варнавой. Была при церкви и книжная лавочка, где почему-то пахло яблоками. Но главное сокровище монастыря отец Варнава нам не показал, только рассказал о нем — о чудодейственном поясе из серебра и бронзы; он помогает бесплодной женщине родить, если она опояшет им талию и посидит на священном камне...
Мы хотели сфотографировать на прощанье отца Варнаву, но он прикрыл лицо руками и растворился в проеме двери...
Потом, уже в дороге, мы с Янисом рассуждали о том, что у каждого монастыря есть своя легенда, которую свято берегут. Вот, например, в монастыре Киккос почитается икона Пресвятой Богородицы, писанная, как говорят, самим апостолом Лукой. Икона исцеляет, помогает, но смотреть на нее нельзя — ослепнешь. Потому ли или чтобы спасти икону при пожаре, ее — давно уже закрыли наглухо серебряным окладом. Только в годы великих засух с нею поднимаются на вершину горы Трони и осторожно, отвернувшись, снимают оклад, прося Богородицу о дожде. Последний раз, говорят, это было в 1990 году. И помогло.
Не зря люди Троодоса спасали веру…
И конечно, Янис не мог не показать мне Троодос. Потому что Троодос — это... Впрочем, я забегаю вперед.
Итак, едем в Троодос. Едем из города Лимасол, хотя можно было добраться до этого горного района (он расположен в западной части острова) и из Пафоса, и из Никосии — отовсюду здесь недалеко, каких-то пару часов езды на машине.
Дорога круто забирает на север, в глубь острова, и на смену безбрежной синеве моря приходят зеленые холмы, которые становятся все выше — и вот уже проступают белые, известняковые бока гор, затянутые кустарником, а ветер доносит свежий запах сосен...
На вершине скалы среди темных елей промелькнули купола церкви, и Янис, словно уловив мое желание подняться на эту высокую скалу и одним взглядом охватить и море, и горы Троодоса, замечает:
— В этот монастырь женщин пускают только по воскресеньям. Но не огорчайтесь, это лишь начало Троодоса...
Янис говорит, что монастырь сей — монастырь Ставровуниу — был основан в 327 году святой Еленой, которая, как гласит легенда, привезла с собой кусок Святого креста Господня. Потом монастырь много раз разрушали, и сегодняшнее здание относится уже к XVII веку...
Наш разговор незаметно уходит в даль столетий — к I веку, когда святой Павел и святой Варнава принесли на остров учение Христа и Кипр стал первой римской провинцией, принявшей христианство. От этой религии он уже не отступал и в тяжелые годы борьбы с иноземными захватчиками (а их на протяжении долгой истории Кипра было ох как много) прежде всего спасал свою веру. Так было и в средневековье, когда монастыри и церкви грабили морские разбойники, когда давила католическая вера, когда Кипр захватили турки — Османская Порта.
Монахи, отшельники, проповедники бежали в труднодоступные горы Троодоса. Почти всем им, как рассказывают легенды, являлась во сне Панагия — Богоматерь — или они находили в пещере ее икону, и это был знак: здесь надо строить церковь. И они возводили церкви, глубоко спрятав их в лесах и ущельях. Возводили из местного камня, скромные, одноэтажные, с деревянными или черепичными крышами, без внешних украшений. Горы Троодоса были надежной защитой: церкви, многие из которых построены в XI и XII веках, стоят и сейчас. Хотя, конечно, столетия изменяли их облик. И все-таки тот первоначальный отшельнический, аскетический дух их создателей, стремление быть незаметными, чтобы сохранить свою веру, чувствуются в облике этих церквей, во всем их окружении и по сей день.
Девять старинных церквей Троодоса — в деревнях Педулас, Какопетрия, Галата, Никитари, Лагудера и других — включены ЮНЕСКО в список памятников Всемирного наследия. И не только за возраст: внутри эти церкви расписаны. До нас дошли фрески XI-XII веков и более позднего времени...
Дорога поднимается в горы все выше и выше. Кругом — камень. На склонах — террасы, очерченные камнем, с еще черными виноградниками. Родник у дороги, обложенный камнем. Заборы из камней — за ними цветущий миндаль, яркие апельсины в листве...
Омодос. Одна из горных деревень Троодоса. Правда, слово «деревня» (в нашем понимании) с трудом приложимо к ее чистым, выложенным камнем улицам и мощеной центральной площади, на которую выходит стена монастыря Креста. Ключ от этой монастырской двери, как сказал Янис, считается самым большим ключом Кипра. У стены бюст настоятеля монастыря, погибшего в 1821 году от рук турок.
Мир горной деревни в Троодосе — особый мир, и на него стоит взглянуть попристальней, чтобы почувствовать ту атмосферу, в которой смогли появиться и сохраниться такие бесценные памятники культуры, как древние расписанные церкви.
... На белой каменной мостовой выстроились — чуть не на всю длину улочки — огромные желтые глиняные сосуды. Я уже видела подобные: круглые, конические, они лежали прямо на городских улицах, почему-то на боку, поодиночке, и из них свешивались цветущие растения. Этакие гигантские вазоны. Но здесь, в деревне, их было так много...
Янис высказал свое предположение:
— Это классические сосуды для хранения вина. В прошлом их производством занимались две деревни — Корнос и Лаписос. Сосуды обрабатывали смоляным факелом, хранили в земле. А Омодос издавна славился своими виноградниками и вином. Может, это для фестиваля вина, что каждый год проходит в Омодосе, приготовили? А еще Омодос славится... Смотрите!
Возле домика сидит на табуретке женщина в черном и вяжет. Открытые двери дома сплошь увешаны кружевными салфетками, скатертями, блузками. Даже зонтик кружевной есть. Заходи, покупай.
А у дверей соседнего дома молодой русобородый мужчина выставляет на столик синие сосуды из непрозрачного стекла. Они так красиво смотрятся на белом фоне стены, что мы невольно замедляем шаг. Я прошу Яниса спросить хозяина, его ли это работы. Знакомимся. Да, работы его, Димитриоса Псилогеноса. Стеклом занимается уже четверть века — сначала промышленным, теперь вот «артистическим». Когда-то на Кипре это мастерство было широко распространено, песок, правда, был привозной, как и сегодня, но теперь, говорит Псилогенос, он — единственный мастер-стеклодув на острове. Его дом и мастерская в соседней деревне, а здесь — лавочка: в Омодосе много приезжих.
Переступаем порог — и сине-зеленая, пронизанная солнцем волна обрушивается на нас: висят, покачиваясь, ожерелья; выстроились в ряд стройные светильники; на полках — чаши, кувшины. Мы словно погружаемся в прохладу далекого моря...
Медленно спускаемся по улице, а нас уже зазывают следующие хозяева. Они вводят в дом, и я вижу обстановку, наверно, начала столетия: качается деревянная люлька, на деревянной полке стоит медная и глиняная посуда; в углу комнаты — икона в серебряном окладе. А во дворе — каменный стол, давильня, конические сосуды...
Оказывается, хозяева дома — Сократ и Деспуля — превратили свой дом, ну, скажем, в музей быта. Сами живут в другом месте, гостям же охотно показывают, как жили в горных деревнях раньше. А в подвале еще и вином своим угощают — «Сократ» называется, по имени хозяина. И каждый гость, конечно, прихватит с собой бутылку — другую...
Вот так и живут в горной деревне Омодос: дом — он же мастерская, он же лавочка...
И снова дорога. Мы забираемся в глубь горного массива, и розово-лиловые от цветущего миндаля долины остаются глубоко внизу. Проезжаем курортное местечко Платрее, утонувшее в сосновых лесах.
— Здесь неподалеку знаменитые водопады Каледония, — подсказывает Янис. — Вскоре увидим Олимп...
Я уже знаю, что эта гора, высотой в 1951 метр, самая высокая на Кипре и что Троодос был первой сушей острова, поднявшейся из моря много миллионов лет назад. Бог не поскупился, обустраивая Троодос: здесь есть знаменитая Долина кедров в 40 тысяч деревьев, строго охраняемая, и во множестве растет целебная для человека кипрская сосна; а в Пафосском лесу водится особый кипрский островной подвид муфлона, который тоже находится под охраной. Вот только рек, не пересыхающих круглый год, мало. Когда в Платресе я увидела речку, сразу поняла, чего мне не хватало в панораме Троодоса...
Скромные снаружи старинные церкви внутри сияют росписью. Церковь Панагии Арака в деревне ЛагудераМы приехали в деревню Никитари, чтобы взглянуть на самую известную из всех древних церквей Кипра. Полное ее название — церковь Панагии Форвиотиссы в Асину, но сейчас говорят короче — церковь Асину, по названию ближайшего местечка. Она одиноко стояла среди рыжевато-серых холмов, такая же серо-желтая, с выщербленными от времени каменными стенами. Церковь была построена в начале XII века и тогда же расписана фресками, к которым в XIV веке добавились новые.
В деревне мы нашли священника. Он открыл дверь — и на нас глянули из прохлады XII века горячие, живые глаза... Вот портрет основателя церкви, изображение 40 мучеников Себасты, тайная вечеря, омовение ног и воскрешение Лазаря — древние говорили с нами на языке веры, и мы их понимали...
— Это самая великолепная коллекция настенной живописи Кипра, — слышу взволнованный голос Яниса. — Фрески реставрировали в 60-70-х годах с участием Центра византийских исследований Гарвардского университета... И вообще традиции византийской иконописи на Кипре не умирают. Вы, конечно, слышали о монастыре Киккос, самом знаменитом и в Троодосе, и на Кипре. Так вот, его еще называют «Золотым монастырем», потому что там очень много фресок и мозаик, выполненных по золотому полю. И что любопытно: их создали в 80-х годах, да-да, — нашего столетия!
— Вот бы взглянуть, — говорю я, и Янис отвечает:
— Если гроза не помешает... Троодос переменчив, он притягивает все тучи, и что будет через час — не знаю.
Гроза-таки настигла нас на обратном пути, в Платресе. И какая! Ледяные градины лупили по капоту машины с такой силой, что, казалось, прошьют его насквозь. Сосны зловеще шумели. Ущелья затянуло черным туманом. Я увидела не солнечно-курортный, а другой, недоступный Троодос...
— Приехали, — сказал Янис. — Придется переждать.
И мы отправились обедать в отель «Forest Park», построенный когда-то англичанами. За долгой переменой блюд («мезе» называют греки набор блюд, которые подаются в определенной последовательности) и за разговорами прошел час-другой. Гроза стихла, но дождь еще шел. Начало темнеть. Надо было ехать по мокрой горной дороге, вниз, ощупью, с зажженными фарами...
Остановились только у стен монастыря Троодитисса — передохнуть. Ворота были открыты. Мы потоптались на чистом, выложенном плитами дворе — кругом ни души. Вдруг отворилась дверь, и к нам подошел пожилой мужчина в рясе. Звали его отец Варнава. Он показал монастырские здания, построенные в начале XVIII века (лесные пожары уничтожили первые монастырские постройки XIII века), открыл церковь, и мы увидели иконы в серебряных окладах, ожившие в пламени свечей, зажженных отцом Варнавой. Была при церкви и книжная лавочка, где почему-то пахло яблоками. Но главное сокровище монастыря отец Варнава нам не показал, только рассказал о нем — о чудодейственном поясе из серебра и бронзы; он помогает бесплодной женщине родить, если она опояшет им талию и посидит на священном камне...
Мы хотели сфотографировать на прощанье отца Варнаву, но он прикрыл лицо руками и растворился в проеме двери...
Потом, уже в дороге, мы с Янисом рассуждали о том, что у каждого монастыря есть своя легенда, которую свято берегут. Вот, например, в монастыре Киккос почитается икона Пресвятой Богородицы, писанная, как говорят, самим апостолом Лукой. Икона исцеляет, помогает, но смотреть на нее нельзя — ослепнешь. Потому ли или чтобы спасти икону при пожаре, ее — давно уже закрыли наглухо серебряным окладом. Только в годы великих засух с нею поднимаются на вершину горы Трони и осторожно, отвернувшись, снимают оклад, прося Богородицу о дожде. Последний раз, говорят, это было в 1990 году. И помогло.
Не зря люди Троодоса спасали веру…
Обсуждения Горы Троодоса