Фантастика, фантасмагория и фэнтези

Если по-простому, то фантастика - это любой жанр, в котором нарушаются условности и всеобщие общеизвестные истины с интерпретацией известных нам законов мироздания в ином свете. А именно иное "фантастическое допущение", такая вещь, событие или условие, которое невозможно или пока недостижимо в реальном мире (всякие новые технологии, другие планеты, возможность существования магии, чудеса) и существуют в виртуальности.

Фэнтези, соответственно - мир, в котором механика, технология и техника зачастую отсутствует, а любые чудеса, магия или невиданные животные, нечисть и чудовища воспринимаются как должное, объясняя это тем, что в этом мире есть чудесные сверхъестественные явления, которые не объяснимы с точки зрения науки. Для фэнтези характерны "миры меча и магии", времена условного Средневековья, мифические существа и подобное противоборство сил света и тьмы. И возникновение супер организованной жизни или тайного учения об обустройстве новой жизни в новых условиях в новом обществе человека нового будущего в золотом веке. Религия-это тоже некоторый образ в жанре фэнтези. В отличие от научной фантастики, фэнтези не стремится объяснить мир, в котором происходит действие произведения, с точки зрения науки и для него характерны волшебные существа (колдуны, эльфы, гномы, драконы) и сверхъестественные явления связанные с религиями-это и африканские боги-предки и пантеистическое Божество Ксенофана, и чувственные культы Сирии и брахманский аскетизм, радения шаманов и эллинистические мистерии, демоны Вавилона и иранский Бог Света, сонмы языческих божеств и суровый монотеизм Ветхого Завета.

Хилиазм — религиозное учение о тысячелетнем «царстве божьем» на земле. В средние века хилиазм был выражением антифеодального протеста крестьян и горожан. В основном, однако, хилиастические секты носили непротивленческий характер, проповедуя пассивное ожидание «царства божьего». Фантасмагорическая склонность к анимизму и шаманству — то есть "склонность к вере в непосредственное влияние сверхъестественных духов на человека, которое иногда осуществляется посредством проповедников, шаманов и фантастов. Фантасмагория основана на деификации человека или идеи о происхождении человека (Деификация — возведение кого-либо в сан бога, признание за кем-либо пли за чем-либо божественной миссии; обожествление) Староверы, старокатолики, нонконформисты, протестанты, уклонисты-анабаптисты и прочие спиритуалисты в противовес к принятым основным верованиям принимали форму фэнтези или фантастики с религиозным оттенком.

Если разобраться с определением такого понятия как социально-философская фантастика в свете достижений современной теории и истории литературы, то можно определить условности фантастики и утопии на её основе в соответствии с тем, как сочетаются в произведениях фантастов аллегории и сказочные мотивы, карикатурный гротеск и философские иносказания, принципы социальной и "чистой" фантастики.

Так в творчестве таких фантастов как Г. Уэллс, К. Чапек, существуют небывалые феномены в числе которых называются: сказочная, философская, сатирическая условность, "чистая" и социальная фантастика загадочные или странные происшествия - воздействуют на наше воображение, обогащая наше восприятие мира, побуждая к более глубокому осмыслению реальности. Ярослав Гашек писал, что в сумасшедшем доме каждый мог говорить все, что взбредет ему в голову, словно в парламенте. Так и в реальном мире, в воспалённом мечтами сознании могут возникнуть бредовые идеи или фантазии, намерения и фантасмагории как нечто нереальное, призрачное, созданное мечтой, воображением, в пьяном бреду, выдаваемые за несбыточную реальность, с обещаниями её сбычи. Иногда на экране могут создаваться образы, сказочное зрелище, порождение фантазий, фантомы призрачного сияния, феерия, в которой фигурируют духи, демоны и бесы, а иногда и невиданные картины созданные компьютерной графикой типа голограммы в тумане светового отблеска или отражения. В отличии от Гашека Чапек создал фантастический образ бездуховности в лице саламандр и их постепенную утрату присущего им своеобразного личностного начала, превращение в "безликую массу под бесчеловечными лозунгами".

Имена Уэллса и Чапека часто ставятся рядом в литературных произведениях юмористично фантастичного направления. При сравнительном изучении творчества Уэльса и Чапека необходимо учитывать возможность непосредственного воздействия на чешского писателя самой личности Уэллса, впечатлений от его книг, от встреч и бесед с ним, а также близость идейно-художественных принципов писателей, постановка ими сходных проблем средствами социальной фантастики во взаимоотношениями с научной фантастикой. Хотя оба этих типа фантастики используют одну и ту же форму вторичной условности - фантастическую гипотезу с рациональной мотивировкой, но функции этой гипотезы различны в научно-фантастических и социально-фантастических произведениях и используются с целью научного прогноза, либо проверки научной гипотезы на художественном материале, либо ее популяризации. Соответственно, их научный вид часто становится пародией или искусной маскировкой "чисто" фантастической посылки.

С высоты идеала оценивают писатели своих современников. Уэллс и Чапек вводят в мировую фантастику нового героя - не исключительного, как это бывало ранее, а именно "обыкновенного", "маленького" человека-вояка с саламандрами. Подобный тип героя, вероятно, был подсказал писателям сатирической литературой Гашека, в том числе юмористическо-сатирической фантастикой. К слову сказать, наибольшую опасность, с точки зрения писателей, представляет потеря "маленьким человеком" своей индивидуальности, превращение его в частицу огромного социального механизма. Проблему толпы Уэллс и Чапек неразрывно связывают с психологической деформацией личности как части коллективного целого. Поэтому единственный путь спасения своих героев писатели видят в преодолении их нравственного уродства, обывательских черт натуры, в его вечной неудовлетворенности, в стремлении к нравственной гармонии и социальной справедливости. И главное, что в каждом "маленьком человеке", сколь бы узок ни был его кругозор, подсознательно живет чувство сопричастности судьбам человечества, народа и нации. Важно понять, что использование фантастической посылки и гротескных образов позволяет максимально приблизить их действие к современности, соединить настоящее с будущим и прошлым. А главное, фантастика и гротеск открывают для утопии богатейшие возможности сатирического разоблачения несовершенства реального мира или юмористичность гипотетического общественного строя в фантасмагориях современности.

Причудливое стечение обстоятельств, превращения, события могут быть восприняты как реальность и такие фантасмагории уже не просто мифическая виртуальность, а вполне реальная картина жизни. В большинстве случаев, человек, встречаясь с фантасмагорией, воспринимает её как сон, пытаясь ущипнуть или пнуть себя, ударить по щекам или биться головой о стену, и когда видение не проходит, а приходит боль, жизнь в фантасмагории переходит на новый уровень восприятия с интуитивным уклоном. Призрачно всё в этом мире бушующем в отношении ко всем стадиям его развития, имеющих миражный и метафорический характер и с этим согласно большинство. Так приходят сверх знания загробного царства с наличием ада или рая или потустороннего мира параллельных вселенных. Знания о существовании трансформаций, телепатий и телепортаций. И что самое удивительное это то, что и в политике при нео-идеологии о величии нации - уже нет естественного отвращения к фантастике, которое должно бы возникнуть, словно оскома, у обманутого народа, столько положившего ради фантасмагории светлого будущего. При том, что в воображении возникает подобие сверх реального, как у метафизического «ноу-хау», сюрреализма изобретённого Бретоном, который писал в своём « Манифесте сюрреализма»: «Я готов признать, что в какой-то мере сумасшедшие являются жертвами собственного воображения в том смысле, что именно оно побуждает их нарушать некоторые правила поведения, вне которых род человеческий чувствует себя под угрозой и за знание чего вынужден платить каждый человек».

Манифест Сюрреализма – это инструкция по приданию фантастической формы вечности, предназначенная творящим. В первую очередь творящим словом. Им Бретон предлагает совершенно новый радикальный способ – «Автоматическое письмо». Создавая его, Бретон синтезировал многие источники: как наработки раннего предтечи сюрреалистов – символистов, а так и психоанализ Фрейда, с которым он был прекрасно знаком, гегельянство, эстетику революционного террора и бунта. Художника Джима Уоррена можно смело назвать настоящим сюрреалистическим фантастом. Он создаёт на холсте удивительные миры, в которых хочется жить. На его картинах морские волны превращаются в лошадей, облака — в фигуры влюблённых, утёсы и водопады — в человеческие лица. И всё это написано яркими, живыми красками — кажется, что полотна источают солнечный свет.

Фантаст Станислав Лем в основном писал футурологические прогнозы и его произведение «Футурологический конгресс» — это обсуждение самых последних достижений человечества, высказывание футурологических прогнозов и предложение новых изобретений на всеобщее обозрение. На таком конгрессе и выпала честь присутствовать знаменитому Ийону Тихому вместе с профессором Тарантогой. Террористы, сепаратисты и нагибание к миру; зеленые, оранжевые, серобуромалиновые революционеры и гуманитарные бомбардировки с гуманной баллистикой; трансплантация, верификация и генная модификация, мигранты, толерантный, культуристы и мульткультуристы, освободившиеся креативные творцы и их свидетели, дефляция и депиляция. В нашей цивилизации всё можно и все возможно! Даёшь эктогенезис, деташизм и всеобщую гомикрию! Мир сошел с ума! Впрочем, эта фраза так же стара, как и сам мир. Лемовский театр абсурда медленно, но неотвратимо претворяется в жизнь. И приходят мне на ум до боли знакомые слова: «Мы рождены, чтоб ужас сделать былью…». Ну, или болью, что, скорее всего, одно и тоже.

Станислав Лем, да и другие гранды «золотого века», по точности своих прогнозов, облаченных в обертку «несерьёзного» жанра научной фантастики, далеко обставили «патентованных» ученых-футурологов, политологов-социологов и фантастов-сюрреалистов вообще стыдно упоминать в контексте юмора. Его роман, можно бы было причислять к антиутопиям, но сейчас уже его можно смело отнести к категории романа-предостережения. Впрочем, как и на другие подобные вопли вопиющих в пустыне, человечество чихало с высокой колокольни. Потому как, если каждая отдельно взятая особь нашей человеческой популяции всё и всегда понимает, и, возможно, что очень даже не желает такого будущего, то в массе своей учиться на ошибках не хочет, и видимо, не может. Пророков распинают, предсказателей высмеивают, юродивых размещают по психушкам с последующим причислением к лику святых. При этом слепо верят всяким незнакомым лидерам с тихим вкрадчивым голосом, невесть откуда взявшимся. Вот так сюрр. А лет, эдак через сорок, те из них, кому привалит счастье «жить в ту пору прекрасную», думаю, отнесет роман уже к категории «хоррорреализма». К тому времени такая строчка в классификации, я уверен, появится. В дополнение напрашивается банальность типа: «Это было бы смешно, если б не было так грустно». Да вот, что-то не грустится, когда читаешь фантазии диалектиков.

И учёный и писатель-фантаст Иван Ефремов пытается в своей книге поискать ответы на вопросы, что первично, что вторично, какова степень взаимодействия и взаимовлияния этих двух отправных точек бытия Человека (да и животных тоже), что определяет другую составляющую и что главенствует в этой паре — инвариантов жизненного пространства быть может их множество и обилие лексики из индуизма, но без некоторого погружения в отдельные нюансы этого философско-религиозного учения уже ему никак не обойтись. Очень древние индийские притчи, критика восточной и западной мысли, размышления о целях и задачах искусства, о психике человека, о развитии общества − поистине, кажется, на всех полях и дорогах жизни Ефремова, как фантасмагорическая Сейлор Мун, успевшая посеять добро и справедливость. Фантастика сродни религии, которая складывается из трех основных элементов: мировоззрения, жизненных нормативов и мистического, фантасмагорического чувства, находящего внешнее выражение в культе. В этом религиозном вареве замешаны интеллект, воля и эмоции.

В Бытие 1:27 сказано: "И сотворил Бог человека по образу и подобию Своему, по образу Божью сотворил его; мужчину и женщину сотворил их."

Бог сказал (Быт.2:18): "Нехорошо быть человеку одному: сотворим ему помощника, соответственного ему"

"И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему,...И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их.”

В чем же конкретно проявляется сотворение человека по образу Божию? В том, что человек, возомнив себя свободным творцом, взял и в ответ сотворил образ Бога по своему подобию, став подобным Богу. Получается, что Бог создал человека, для того, чтобы он начал создавать себе богов, или, если Всевышний создал законы правящие миром, то это значит, что они правят и Богом? Фантасмагория ставит всё с ног на голову и при этом считается логически правильной, единственно правдоподобной и непогрешимой. Замечу, что фантасмагория как и законы выдуманные по правилам человека управляют и теми, кто их выдумал, если конечно они не ставят себя вне закона, возвышаясь в иерархии до статуса божества. Одной из недостатков всех без исключения религий я считаю откровение религиозников с фантасмагорическим мышлением и их проповеди на тему конца света, мирового потопа, или всеобщей телесной смерти включая праведников на земле.

Вопреки предсказаниям, проповедям и откровениям, апокалипсис в 2012 году так и не наступил, тема гибели цивилизации не перестает волновать умы любителей острых сюжетов и фантасмагорических повестей. Эти произведения-антиутопии о приближающемся конце, календарях майя и прочих фантастический писаниях, чьи авторы – не в пример режиссерам фильмов страшилок– не жалеют всё человечество. Зачастую книги об апокалипсисе имеют плохой финал, если это не подростковая антиутопия или гуманистический роман Брэдбери, а смерть в муках человечеству приносят какие угодно силы: природные стихии, инопланетяне, космос, вирусы и народные герои.

Читая фантастику Стивена Кинга или Абэ Кобо, роман о смерти Кормака Маккарти «Дорога» или фэнтези Дина Кунца «Вторжение», фантастика Сергея Лкьяненко «Атомный сон» или роман-манифест Дмитрия Глуховского «Сумерки», захватывающая история Джеймса Роллинса «Бездна» или говорящие сам за себя фантасмагории Марины и Сергея Дьяченко «Армагед-дом», Зотова «Апокалипсис welcame», Алана Вейсмана «Земля без людей» и других, внимая их советам как поступать и что делать, если произошло непоправимое, и вы уже не зритель фильма-катастрофы, а его действующее лицо? Как спасти себя и своих близких при разных сценариях наступления Армагедона? Публикуются пособия по выживанию в фантастических условиях, которые — кто знает? — когда-нибудь вполне могут стать реальностью. Тед Косматка. Мерцающие: Роман в переводе Алины Соловьевой, « Хаос на пороге»- рассказы составленные Джоном Джозефом Адамсом, Хью Хауи.

Цивилизации конец. Хорошая новость: вы и ещё миллиард выжили. Плохая: возможно, это ненадолго. Но самое плохое это то, что выжившие позавидуют мёртвым. Растерянность и паника будут длиться как минимум несколько дней. Радио молчит, по телевизору одни помехи, слухи противоречат друг другу. Определить истинные масштабы катастрофы нельзя. Кто знает — может быть, ядерной бомбардировке подверглись лишь некоторые страны? Вдруг марсиане скоро передохнут от наших вирусов, а в город войдут войска и возьмут ситуацию под контроль? Не забывайте про концовку фильма «Мгла»!

Всего несколько дней — и будет ясно, что вас ждет впереди: порядок или хаос. Если масштабы катастрофы таковы, что живые мертвецы бесчинствуют по всему миру, в Африке выпал снег, а уровень мирового океана поднялся на сто метров из-за падения гигантского метеорита, то спасение собственной жизни становится наивысшим приоритетом, чтобы ещё немного помучиться и при условии, что ваш «клан» насчитывает свыше десяти человек, сосредоточенных в оптимальном месте с организацией «форпоста цивилизации» за городом в пещере или небольшой огороженной частоколом возвышенности с землянками, то по истечении определённого срока таки будете съедеными одичавшими сородичами.

Издательство книжного магазина «Циолковский» недавно перевыпустило программное произведение итальянского футуризма «Футурист Мафарка. Африканский роман» Филиппо Томмазо Маринетти, впервые вышедшее на русском языке сто лет назад. Профессиональные около научные специалисты по авангарду и футуризму, написавшие для переиздания вступительную статью, о значении романа для футуристического движения в России, знакомстве Маринетти с русскими футуристами, анархическом индивидуализме последних и о том, возможно ли возвращение футуристических идеалов сегодня, переплюнули все ранее писаные фантасмагории и предсказания.

Интересен сам факт фантастики в политике, пропаганде идеологии и формировании пресловутой русской идеи в произведениях соцреализма. Вот к примеру, именно в Маяковском Маринетти увидел наиболее близкого для итальянцев русского футуриста. Ведь для итальянских и русских футуристов фигура ницшеанского Сверхчеловека была одинаково важна, но воспринимали они ее по-разному. Итальянцы приветствовали войну, конфликт, глобальные потрясения, русских же интересовала история индивидуального бунта, революции и реформирования в перестройке. Существует устойчивая мифологема про соборность, коллективность и общинность, которые неизбежно присущи русской культуре.

Научная фантастика в политике и экономике являет изображение реального, а фэнтези — изображение нереального. Помнится мне песня советского периода, что на Марсе будут яблони цвести и я, будучи юнцом, истинно верил в эту фэнтезию. Как верят сегодняшние недоросли и впавшие в детство старики с марксистким мировоззрением доброму Рэю Брэдбери. Так, его „Марсианские хроники” не научная фантастика, а фэнтези. Поэтому эта книга так долго держится на сайте востребованности — ведь это греческий миф, а мифы обладают жизнестойкостью», — говорит Брэдбери в одном из интервью и ничуть не лукавит.

Патриарх Московский и всея Руси Кирилл видит в современном мире признаки скорого конца света. Об этом он рассказал во время проповеди после литургии в храме Христа Спасителя:«Сегодня грех не просто очевиден... Сегодня грех демонстрируется самым притягательным способом— через кинематограф, через театр и в политических кознях еретиков из украинской православной церкви», — цитирует предстоятеля Русской православной церкви Интерфакс. Жизнь пугает даже церковнослужителей, когда она начинает походить на научную фантастику.

Наверное, в мире нет ни одного человека, который хотя бы раз в жизни не думал бы над тем, как будет выглядеть конец света. У каждого по этому поводу свои мысли, у оптимистов не всё так плохо и конец наступит не скоро, у пессимистов наоборот и они решительно склоняются к третьей мировой, ядерной, бактериологической, кибернетической, а также по причине психогенетического безумства. Но самая невероятная фантастика в том, что мировая война уже идёт к концу и большая половина населения земли-это бездушные, бессовестные и безмозглые зомби, лишённые разума гибриды и биороботы под предводительством князя тьмы с искусственным интеллектом-представителя наблюдающей за нами суперцивилизации, строящей человечество в колону по три, шагом марш и c песней: « Смело мы в бой пойдём за конец света, и как один умрём в борьбе за это». Так и хочется спросить Всезнающего, Всевышнего и Всемогущего Законодателя-Правителя: «Так куда же мы все катимся?»