Человек - машина

Его придумали Альберт Эйнштейн и Леопольд Инфельд для более понятного объяснения теории относительности. Когда Вы оправитесь от испуга, я обязательно расскажу Вам об этом''.

А пока лифт замедлил свой ход. И мы оказались в музейном подвале. Не беда. Здесь находится музейная кунсткамера, в которой тоже есть на что поглядеть. В ней собраны философские модели человека, абстрактные люди, созданные воображением философов различных времён и народов. Один абстрактный человек - с огромной головой и маленькими ножками, второй всё время играет в какую-то детскую игрушку, а третий хохочет.

В философской кунсткамере, как в музее восковых фигур мадам Тюссо, выставлены как настоящие. и homo sapiens, и homo habelis, homo erectus. И другие homo…

А вот в костюме XVIII века стоит обычный толстяк, которого можно встретить на улице или в кафе. Правда, рядом с ним табличка - ''Человек - машина''.

Не очень то он похож на машину!
Однако, так назвал свой трактат о человеке великий французский философ и врач Жюльен Офре Ламетри.

"Да как он осмелился назвать человека машиной!!" - говорили современники.

"Мудрец не может ограничиться изучением природы и истины. Он должен осмелится высказать истину в интересах небольшого кружка лиц, которые хотят и умеют мыслить. Ибо остальные, большинство являются рабами предрассудков и им столь же невозможно постичь истину, сколь лягушкам научиться летать," - весело отвечал им Ламетри.

Тогда недруги прозвали великого философа "Господин Машина".

Что ж, кому как не Господину Машине лучше знать, как он устроен и почему он именно машина, а не венец творения Божьего…

Взгляните на утомлённого солдата - он храпит в окопах под гул сотни орудий, его душа ничего не слышит. Подле него разрывается бомба, но он слышит её, может быть, в ещё меньшей степени, чем копошащееся под его ногами насекомое.

С другой стороны, перед нами человек, пожираемый ревностью, ненавистью, скупостью или тщеславием; он нигде не может найти себе покоя. Самая спокойная обстановка, прохладительные и успокоительные напитки - всё является бесполезным для того, чьё сердце терзается страстью. Уснуть он не может.

Следовательно, душа и тело засыпают одновременно!!!

И дальше Ламетри делает то самый вывод, который вызывал недоумение у современников:

Человеческое тело - это заводящая сама себя машина, живое олицетворение беспрерывного движения. Без пищи для тела душа этой машины изнемогает, впадает в неистовство и наконец, изнурённая, умирает.

Как велика власть пищи! Она рождает радость в опечаленном сердце; эта радость проникает в душу собеседников, выражающих её весёлыми песнями, на которые особенные мастера французы.

Только флегматики и меланхолики остаются неизменно в подавленном состоянии, да люди науки которые мало склонны к веселью - подшучивает над философами и учёными Ламетри.

Сидя за обеденным столом за бутылкой доброго вина Господин машина не перестаёт шутить…

Сырое мясо развивает у животных свирепость. Насколько это верно, можно судить по тому, что английская нация, которая ест мясо не столь прожареным, как мы, французы, но полусырым и кровавым, по-видимому, отличается в большей или меньшей степени жестокостью, проистекающей от пищи.

Конечно, наряду с этой есть и другие причины, но они могут быть парализованы с помощью воспитания.

Или вот Вам другой пример. В Швейцарии я знавал одного судью. Натощак это был самый справедливый и даже самый снисходительный судья; но горе несчастному, оказавшемуся на скамье подсудимых после сытного обеда судьи: сытый вершитель правосудия способен бывал повесить самого невинного человека.

У одного народа ум тяжеловесен и неповоротлив, а у других живой, подвижный и проницательный. Это тоже может быть объяснено отчасти различием в пищи.

Можно себе представить, какой хохот стоял за столом. Не даром с Ламетри любил сиживать за столом сам король Франции. Выводы же из шуток Ламетри достаточно серьёзны - мы мыслим и вообще являемся порядочными людьми только когда веселы и бодры. Всё зависит от того, как заведена наша машина.

Так же человеческая машина зависит от возраста машины, от погоды, от желаний и страстей и т.п.

Правда, читая Ламетри, можно подумать иногда, что душа имеет местопребывание в желудке.

У нашего великого придворного врача есть очень верные медицинские замечания. Например, что один пустяк в организме, одна неполадка, которая незаметна даже при анатомическом вскрытии могла превратить гениев, например, Эразма Роттердамский или Фонтенеля, какими умными бы они не были в совершенных идиотов.

Однако, оказывается, что человек-машина, подобно животным поддаётся дрессуре, то есть воспитанию.

Истинные философы согласятся со мной в том, что переход от животных к человеку не очень резок. Он отличается, например, от обезьяны и других животных тем, чем обезьяна отличается от других животных и поныне - физиономией, свидетельствующей о большей понятливости.

Научите обезьяну говорить - тогда перед вами будет уже не дикий и дефективный, а настоящий человек, эдакий маленький парижанин, имеющий, как и мы, всё, что нужно для того, чтобы мыслить и извлекать пользу из своего воспитания.

Человека же дрессируют так же как дрессируют животных. Писателем становятся также как носильщиком!!!

Вспомним, что в ХХ-ом веке аналогичный опыт был проделан неоднократно. Одна семья антропологов даже взяла детёныша обезьяны, который родился одновременно с её ребёнком, и воспитывала его как родное дитя. До двух с половиной лет всё шло вроде бы одинаково, а с трёх лет - резкое расхождение в способностях и поведении. Человеческий детёныш развивался как человек, а вот маленькая обезьянка так и не смогла стать Маугли в мире людей.

"А как же душа!?" -кричали по поводу "дрессированного маленького парижанина" оппоненты. В вопросе о душе Ламетри материалистически беспощаден. ''Душа есть лишённый содержания термин, за которым не стоит ни какой идеи. Здравый ум может пользоваться понятием души только для обозначения той части организма, которая мыслит, то есть мозга'', - отвечал критикам великий философ.

Это, конечно, преувеличение. Историки философии и науки многократно обсуждали трактат Ламетри о человеке-машине. Многие мыслители пришли к выводу, что применительно к человеку лучше использовать диалектическое понятие органического целого, в котором возникают новые связи, отсутствующие у механизма.

Однако, Ламетри правильно заметил, что живой организм делает непроизвольные машинальные движения без всякого действия души. Рассказывал он об этом как всегда весело…

Один пьяный солдат ударом сабли осёк голову индийскому петуху. Петух остался стоять на ногах, потом зашагал и пустился бежать; наткнувшись на стену, он повернулся, захлопал крыльями, продолжая бежать и наконец упал. Мускулы его, когда он уже лежал на земле, продолжали двигаться.

Всё это я видел сам.

Итак, мы могли убедиться в том, что Ламетри делает самые решительные материалистические (хотя и несколько механистические) выводы только в результате множества физических наблюдений. ''Какое значение могут иметь против столь прочного и крепкого дуба слабые тростинки богословия, метафизики и различных философских школ?'' - пишет он. Это - детские игрушки, подобные рапирам наших гимнастических залов, с помощью которых можно доставить себе удовольствие порезвиться, но ни в коем случае не одолеть противника.

Своему создателю несколько монотонно вторит и экспонат нашей кунсткамеры, знаменитый человек-машина…

Разбейте же цепь тяготеющих над вами предрассудков: вооружитесь факелом опыта, и вы окажите природе заслуженную честь. Откройте только глаза и оставьте в стороне всё, что вы не можете понять.