Чтобы убедиться в неоднозначности понятий «деловитость» и «делячество», обратимся к словарю русского языка:
«Деловитый — толковый, серьезный, предприимчивый…» [16];
«Деловой — знающий дело, толковый, дельный. Д. человек. Деловое отношение к работе…» [17];
«Дельный — способный к серьезной работе. Д. работник…» [18];
«Деляга (прост, неодобр.). Человек узко деловой, озабоченный главным образом непосредственной, ближайшей выгодой…» [19];
«Делячество — узкий практицизм, при котором упускается из виду общественно — политическая сторона дела…» [20].
Как видим, слова деловой, деловитый имеют лишь положительную смысловую нагрузку, которая заключается в полезном характере деятельности человека. В толковом словаре грузинского языка положительный смысл этих слов отмечен еще более подчеркнуто. Такой вывод следует уже из того, что в указанном словаре деловитость отождествляется с трудом, работой и деятельностью [21]. И, хотя категории работы и труда на самом деле неоднозначны (в грузинской социально — экономической литературе, как уже отмечалось, имеется научно обоснованное соображение о смысловой нетождественности и даже противоположности категорий работы и труда, правда, эта точка зрения в экономической науке не является общепринятой. Отсюда, естественны, связанные с данными понятиями смешения, имеющие место, как в социально-экономической науке, так и, тем более, в разговорной речи), в данном случае они используются для толкования понятия «деловитости» и всех производных от нее слов, как отражающих положительную, продуктивную деятельность человека.
Деляга же, как следует из приведенного толкования, в основном заинтересован в непосредственной выгоде и ради достижения этой цели не гнушается никакими средствами. Действие таких людей, мотивируемое желанием обеспечить себе материальное благополучие, часто связано с такими явлениями, как хищение государственного имущества, афера, мошенничество и т.д. Опасность данной формы отчуждения состоит в том, что под видом предприимчивости и серьезного отношения к делу т. н. заслуженные люди набивают собственные карманы, и при этом, не лишены благосклонности со стороны общества. На самом же деле, эти почитаемые обществом дельцы реализуют свои корыстные цели, обкрадывая своих почитателей, и нанося ущерб всему обществу.
К сожалению, с узаконением у нас бизнеса, делячеству был дан широкий размах. Делячество стало нормой современной экономической системы. Сегодня уже никто не помнит действительного содержания данного понятия. Вместо него в разговорной речи крепко внедрилось слово «бизнес». В словаре иностранных слов значение бизнеса истолковывается следующим образом: «Бизнес (англ. business) — в капиталистических странах — экономическая деятельность, дающая прибыль; *любой вид деятельности, приносящий доход или иные личные выгоды» [22]. Звездочка, по замечанию редакторов словаря, указывает на переносный смысл слова. В нашей действительности именно это переносное значение было принято за действительное содержание данного рода деятельности. Источником дохода стала не положительная, со всеобщей точки зрения, экономическая деятельность, а любое, выгодное лишь с точки зрения единичного, деяние. Несмотря на это, материальное благосостояние подобного рода «деятелей» обществом, как правило, воспринимается как вполне заслуженное, ибо их доходы рассматриваются как вознаграждение за риск, которому подвергаются вышеуказанные «деятели» в процессе ведения «бизнеса».
Здесь, кстати, нелишне обозреть мнение некоторых авторов по поводу той разницы, которую они усматривают между способностью к труду и предпринимательским талантом. Так, например, Макконнелл К.Р. и Брю С.Л. пишут: «Труд — это широкий термин, который экономист употребляет для обозначения всех физических и умственных способностей людей, применимых в производстве товаров и услуг (за исключением особого вида человеческих талантов, а именно, предпринимательской способности, которую мы, в силу ее специфической роли в капиталистической экономике, решили рассматривать отдельно). Таким образом, работы, выполняемые лесорубом, продавцом, футболистом, физиком-ядерщиком, — все они охватываются общим понятием — «труд» [23].
Далее, чтобы раскрыть суть специфического значения «особой способности» ими определяются «четыре взаимосвязанные функции предпринимателя» [24]. К ним авторы учебника относят умение брать на себя «инициативу соединения всех экономических ресурсов в единый процесс производства товаров и услуг», решимость брать, опять-таки, на себя «трудную задачу принятия основных решений в процессе ведения бизнеса», быть новатором, правда, лишь на коммерческой основе, и, наконец, главной функцией предпринимателя называется готовность к риску, которая компенсируется прибылью [25].[/25][/24][/23][/22][/21][/20][/19][/18][/17][/16]
[16][17][18][19][20][21][22][23][24][25]
Ничего не говоря о сомнительном, с точки зрения политэкономии, определении труда (то, что Макконнелл и Брю называют трудом [26], в экономической науке давно уже принято называть рабочей силой. Труд же — это рабочая сила в динамике, т. е. — это процесс, причем целесообразный, и все виды деятельности не могут охватываться общим понятием «труд», как это считают названные авторы) неэтичным представляется сам подход к классификации «человеческих талантов», способностей. Более того! Здесь правильнее будет сказать, что налицо сортировка, а не классификация людских ресурсов.
Если поверить авторам, такие качества, как инициативность, готовность брать ответственность за решение трудных задач, новаторство и умение рисковать, необходимы лишь в предпринимательской деятельности и присущи только предпринимателю. Но, разве эти качества не проявляются в каждодневной деятельности людьми, занятыми, скажем, в сфере образования, медицины, правопорядка и т.д. При этом конкретный результат их труда, с точки зрения значимости, несравненно величавее результата предпринимательской деятельности и, в отличие от аморфной прибыли, принадлежащей частному лицу, является достоянием всего общества. Тем не менее, именно прибыль явилась критерием, определившим в данном примере, подход в оценке человеческих способностей. Иначе, согласно логике сторонников данного подхода, труд, результатом которого всегда выступает потребительная стоимость, не требует незаурядных человеческих способностей, тогда как для занятия предпринимательской деятельностью, главным результатом которой является особая концентрированная форма меновой стоимости — прибыль, необходимы «особые таланты», вознаграждаемые внушительными предпринимательскими доходами.
Таковы приоритеты современного рыночного общества, определившие, как отмечают вышеназванные авторы, специфическую роль предпринимательской способности в капиталистической экономике [27]. Но, даже смирившись с таким положением, не может не беспокоить вопрос: почему наличие риска в бизнесе является источником прибыли не идущей, с количественной точки зрения, ни в какое сравнение с доходом не менее рискованной работы, скажем, пожарного?
Почему годовой доход, связанного с риском для жизни, труда шахтера является смехотворно малым по сравнению с прибылью, полученной бизнесменом от одной немудреной коммерческой сделки? И вообще, если критерием величины вознаграждения брать степень риска, если рассматривать такой подход исходным в определении размеров дохода, а также, если учитывать уважительное отношение части общества к бизнесменам как к людям рискованным, то напрашивается вывод: вор, грабитель, убийца, мошенник, контрабандист и т.д., и т.п. достойны более обеспеченной жизни и уважения со стороны окружающих, чем ученые и учителя, врачи и инженеры, шахтеры и металлурги, и вообще все честные труженики.
Однако, если кто-то возмутится и гневно спросит: разве то, чем занимаются бизнесмен и вор одинаково полезно для общества? — мы ответим, опять-таки, спрашивая: разве общество, в котором, чтобы заняться полезным делом, человеку приходиться рисковать (кстати, в рассматриваемом выше учебнике, мы читаем буквально следующее: «…предприниматель рискует не только своим временем, трудом и деловой репутацией, но и вложенными средствами — своими собственными и своих компаньонов или акционеров» [28]) достойно человека? Или, наоборот, если общество человечно, то почему для реализации общественно полезного дела должна существовать необходимость риска? Как ни крути, ответ тут может быть один: либо общество античеловечно, либо род и цели деятельности, а может и то, и другое. Такой вывод следует уже из того, что предпринимательская деятельность, связанная с коммерческим риском, оценивается и вознаграждается в современном обществе несравненно выше любого общественно — полезного труда, сопряженного с риском для жизни.
Примечания:
[16] Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1988. С. 129.
[17] Там же.
[18] Там же.
[19] Там же.
[20] Там же.
[21] Толковый словарь грузинского языка. Тб., 1960. Т. 6. С. 862.
[22] Словарь иностранных слов. М., 1988. С. 78.
[23] Макконнелл К.Р., Брю С.Л. Экономикс. М., 1992. Т. 1. С. 37.
[24] Там же.
[25] Там же. С. 38.
[26] Там же. С. 37.
[27] Макконнелл К.Р., Брю С.Л. Экономикс. М., 1992. Т. 1. С. 37.
[28] Там же. С. 38.
[/28][/27][/26][/25][/24][/23][/22][/21][/20][/19][/18][/17][/16][/28][/27][/26][/25][/24][/23][/22][/21][/20][/19][/18][/17][/16]
«Деловитый — толковый, серьезный, предприимчивый…» [16];
«Деловой — знающий дело, толковый, дельный. Д. человек. Деловое отношение к работе…» [17];
«Дельный — способный к серьезной работе. Д. работник…» [18];
«Деляга (прост, неодобр.). Человек узко деловой, озабоченный главным образом непосредственной, ближайшей выгодой…» [19];
«Делячество — узкий практицизм, при котором упускается из виду общественно — политическая сторона дела…» [20].
Как видим, слова деловой, деловитый имеют лишь положительную смысловую нагрузку, которая заключается в полезном характере деятельности человека. В толковом словаре грузинского языка положительный смысл этих слов отмечен еще более подчеркнуто. Такой вывод следует уже из того, что в указанном словаре деловитость отождествляется с трудом, работой и деятельностью [21]. И, хотя категории работы и труда на самом деле неоднозначны (в грузинской социально — экономической литературе, как уже отмечалось, имеется научно обоснованное соображение о смысловой нетождественности и даже противоположности категорий работы и труда, правда, эта точка зрения в экономической науке не является общепринятой. Отсюда, естественны, связанные с данными понятиями смешения, имеющие место, как в социально-экономической науке, так и, тем более, в разговорной речи), в данном случае они используются для толкования понятия «деловитости» и всех производных от нее слов, как отражающих положительную, продуктивную деятельность человека.
Деляга же, как следует из приведенного толкования, в основном заинтересован в непосредственной выгоде и ради достижения этой цели не гнушается никакими средствами. Действие таких людей, мотивируемое желанием обеспечить себе материальное благополучие, часто связано с такими явлениями, как хищение государственного имущества, афера, мошенничество и т.д. Опасность данной формы отчуждения состоит в том, что под видом предприимчивости и серьезного отношения к делу т. н. заслуженные люди набивают собственные карманы, и при этом, не лишены благосклонности со стороны общества. На самом же деле, эти почитаемые обществом дельцы реализуют свои корыстные цели, обкрадывая своих почитателей, и нанося ущерб всему обществу.
К сожалению, с узаконением у нас бизнеса, делячеству был дан широкий размах. Делячество стало нормой современной экономической системы. Сегодня уже никто не помнит действительного содержания данного понятия. Вместо него в разговорной речи крепко внедрилось слово «бизнес». В словаре иностранных слов значение бизнеса истолковывается следующим образом: «Бизнес (англ. business) — в капиталистических странах — экономическая деятельность, дающая прибыль; *любой вид деятельности, приносящий доход или иные личные выгоды» [22]. Звездочка, по замечанию редакторов словаря, указывает на переносный смысл слова. В нашей действительности именно это переносное значение было принято за действительное содержание данного рода деятельности. Источником дохода стала не положительная, со всеобщей точки зрения, экономическая деятельность, а любое, выгодное лишь с точки зрения единичного, деяние. Несмотря на это, материальное благосостояние подобного рода «деятелей» обществом, как правило, воспринимается как вполне заслуженное, ибо их доходы рассматриваются как вознаграждение за риск, которому подвергаются вышеуказанные «деятели» в процессе ведения «бизнеса».
Здесь, кстати, нелишне обозреть мнение некоторых авторов по поводу той разницы, которую они усматривают между способностью к труду и предпринимательским талантом. Так, например, Макконнелл К.Р. и Брю С.Л. пишут: «Труд — это широкий термин, который экономист употребляет для обозначения всех физических и умственных способностей людей, применимых в производстве товаров и услуг (за исключением особого вида человеческих талантов, а именно, предпринимательской способности, которую мы, в силу ее специфической роли в капиталистической экономике, решили рассматривать отдельно). Таким образом, работы, выполняемые лесорубом, продавцом, футболистом, физиком-ядерщиком, — все они охватываются общим понятием — «труд» [23].
Далее, чтобы раскрыть суть специфического значения «особой способности» ими определяются «четыре взаимосвязанные функции предпринимателя» [24]. К ним авторы учебника относят умение брать на себя «инициативу соединения всех экономических ресурсов в единый процесс производства товаров и услуг», решимость брать, опять-таки, на себя «трудную задачу принятия основных решений в процессе ведения бизнеса», быть новатором, правда, лишь на коммерческой основе, и, наконец, главной функцией предпринимателя называется готовность к риску, которая компенсируется прибылью [25].[/25][/24][/23][/22][/21][/20][/19][/18][/17][/16]
[16][17][18][19][20][21][22][23][24][25]
Ничего не говоря о сомнительном, с точки зрения политэкономии, определении труда (то, что Макконнелл и Брю называют трудом [26], в экономической науке давно уже принято называть рабочей силой. Труд же — это рабочая сила в динамике, т. е. — это процесс, причем целесообразный, и все виды деятельности не могут охватываться общим понятием «труд», как это считают названные авторы) неэтичным представляется сам подход к классификации «человеческих талантов», способностей. Более того! Здесь правильнее будет сказать, что налицо сортировка, а не классификация людских ресурсов.
Если поверить авторам, такие качества, как инициативность, готовность брать ответственность за решение трудных задач, новаторство и умение рисковать, необходимы лишь в предпринимательской деятельности и присущи только предпринимателю. Но, разве эти качества не проявляются в каждодневной деятельности людьми, занятыми, скажем, в сфере образования, медицины, правопорядка и т.д. При этом конкретный результат их труда, с точки зрения значимости, несравненно величавее результата предпринимательской деятельности и, в отличие от аморфной прибыли, принадлежащей частному лицу, является достоянием всего общества. Тем не менее, именно прибыль явилась критерием, определившим в данном примере, подход в оценке человеческих способностей. Иначе, согласно логике сторонников данного подхода, труд, результатом которого всегда выступает потребительная стоимость, не требует незаурядных человеческих способностей, тогда как для занятия предпринимательской деятельностью, главным результатом которой является особая концентрированная форма меновой стоимости — прибыль, необходимы «особые таланты», вознаграждаемые внушительными предпринимательскими доходами.
Таковы приоритеты современного рыночного общества, определившие, как отмечают вышеназванные авторы, специфическую роль предпринимательской способности в капиталистической экономике [27]. Но, даже смирившись с таким положением, не может не беспокоить вопрос: почему наличие риска в бизнесе является источником прибыли не идущей, с количественной точки зрения, ни в какое сравнение с доходом не менее рискованной работы, скажем, пожарного?
Почему годовой доход, связанного с риском для жизни, труда шахтера является смехотворно малым по сравнению с прибылью, полученной бизнесменом от одной немудреной коммерческой сделки? И вообще, если критерием величины вознаграждения брать степень риска, если рассматривать такой подход исходным в определении размеров дохода, а также, если учитывать уважительное отношение части общества к бизнесменам как к людям рискованным, то напрашивается вывод: вор, грабитель, убийца, мошенник, контрабандист и т.д., и т.п. достойны более обеспеченной жизни и уважения со стороны окружающих, чем ученые и учителя, врачи и инженеры, шахтеры и металлурги, и вообще все честные труженики.
Однако, если кто-то возмутится и гневно спросит: разве то, чем занимаются бизнесмен и вор одинаково полезно для общества? — мы ответим, опять-таки, спрашивая: разве общество, в котором, чтобы заняться полезным делом, человеку приходиться рисковать (кстати, в рассматриваемом выше учебнике, мы читаем буквально следующее: «…предприниматель рискует не только своим временем, трудом и деловой репутацией, но и вложенными средствами — своими собственными и своих компаньонов или акционеров» [28]) достойно человека? Или, наоборот, если общество человечно, то почему для реализации общественно полезного дела должна существовать необходимость риска? Как ни крути, ответ тут может быть один: либо общество античеловечно, либо род и цели деятельности, а может и то, и другое. Такой вывод следует уже из того, что предпринимательская деятельность, связанная с коммерческим риском, оценивается и вознаграждается в современном обществе несравненно выше любого общественно — полезного труда, сопряженного с риском для жизни.
Примечания:
[16] Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1988. С. 129.
[17] Там же.
[18] Там же.
[19] Там же.
[20] Там же.
[21] Толковый словарь грузинского языка. Тб., 1960. Т. 6. С. 862.
[22] Словарь иностранных слов. М., 1988. С. 78.
[23] Макконнелл К.Р., Брю С.Л. Экономикс. М., 1992. Т. 1. С. 37.
[24] Там же.
[25] Там же. С. 38.
[26] Там же. С. 37.
[27] Макконнелл К.Р., Брю С.Л. Экономикс. М., 1992. Т. 1. С. 37.
[28] Там же. С. 38.
[/28][/27][/26][/25][/24][/23][/22][/21][/20][/19][/18][/17][/16][/28][/27][/26][/25][/24][/23][/22][/21][/20][/19][/18][/17][/16]
Обсуждения Деляги