Жизнь после смерти
Прошли годы. Протоколы суда над Жилем де Рэ сделались достоянием архивов, а его история — частью французского фольклора.О нем были сложены баллады и сказки, где Жиль фигурировал, как Синяя Борода, зловещий колдун и убийца женщин, имевших несчастье выйти за него замуж.
Но имя де Рэ, как синоним Синей Бороды, сохранилось лишь в народном творчестве; в литературной обработке сказки, сделанной Шарлем Перро, настоящее имя героя не упоминается.
Впоследствии, с развитием «готической» литературы, барон, бывший в жизни вовсе не черным до синевы, а русобородым, перекочевал — уже под своим именем — на страницы новелл и романов.
Редкий автор готического или оккультного жанра не упомянул хотя бы его имени на страницах своих произведений: достаточно вспомнить таких писателей, как Артур Мейчен, Роберт Блох, В. И. Крыжановская-«Рочестер».
Французский романист и мистик Д. К. Гюисманс в своей новелле «Внизу» пересказывает некоторые эпизоды из биографии де Рэ, наделяя героя этаким мрачным очарованием.
Но репутация «литературного» де Рэ в целом остается тождественной репутации де Рэ «фольклорного». Он все тот же черный маг, слуга дьявола и убийца.
С конца XIX века, когда были, наконец, опубликованы судебные протоколы по делу де Рэ, за его биографию вплотную взялись исследователи.
Образ казненного маршала вновь претерпел изменения: теперь на страницах исторических монографий и исследований он представал сексуальным извращенцем и, говоря современным языком, серийным убийцей.
В его истории, с точки зрения историков, не было ничего волшебного. Благодаря своим ученым биографам Жиль терял свой воспетый литераторами образ злого волшебника и становился просто человеком, «разделявшим со свойственной ему страстностью» суеверия и мечтания своего времени, жертвой изощренного шарлатана Прелати и алчности своих недругов.
Но биография Жиля де Рэ, даже изложенная научно, все же изобилует белыми пятнами и загадками. Например, остается неясным, благодаря чему блистательный царедворец и отважный воин вдруг превращается в фанатичного поклонника алхимии и легковерного суевера. Непонятно также, как вполне нормальный семьянин внезапно становится извращенцем-педофилом и убийцей своих малолетних жертв.
Причем, маршал занимался этим в течение почти семи лет — и при этом ни разу не дал своей супруге повода заподозрить неладное. Ведь, по утверждению исследователей, де Рэ был счастлив в супружеской жизни...
Почему Прелати — с точки зрения инквизиции, явный маг-еретик, обладавший собственным демоном-союзником, — избежал казни, в то время как загубленный его свидетельствами синьор Тиффож отправился на виселицу?
По этому поводу многие исследователи говорят, что, дескать, недруги де Рэ были столь признательны итальянцу за его сведения, что в качестве благодарности сохранили ему жизнь.
Это было бы правдоподобно, если бы де Рэ судил епископ; но ведь барон был осужден инквизицией, особой инстанцией, чья власть превышала епископскую! Одним сожженным колдуном меньше, одним больше, — какая разница?..
По всему, Прелати должен был последовать за Жилем де Рэ; не было никаких оснований щадить его. Почему же инквизитор Блонен пренебрег своим долгом и сохранил Прелати жизнь, несмотря на его показания, обличающие, в первую очередь, самого итальянца?!
Не был ли Прелати с самого начала подставным лицом, направленным к Жилю де Рэ его недругами-сеньорами, чтобы разыграть аферу с заключением адского контракта и тем самым заручиться «убойным компроматом» на барона — для будущего судебного разбирательства?
Не была ли такой же провокаторшей Меффрэ, так же, как и Прелати, избегнувшая суда? Почему сеньор Тиффож не вспомнил вовремя о своей неподсудности, вообще позволив втянуть себя в разбирательство? Почему, когда дело зашло слишком далеко, не выставил против судившего его епископа контробвинения в личной заинтересованности последнего?..
Все эти загадки, равно как и структура самой биографии (вольготная юность — придворная жизнь — увлечение магией — разврат — пакт с «нечистым» — интриги недругов, суд и казнь), создают ощущение, возникающее порой при чтении готического романа. Романа, написанного в назидание тем, кто чрезмерно интересуется сферой таинственного и запредельного.
Впоследствии, с развитием «готической» литературы, барон, бывший в жизни вовсе не черным до синевы, а русобородым, перекочевал — уже под своим именем — на страницы новелл и романов.
Редкий автор готического или оккультного жанра не упомянул хотя бы его имени на страницах своих произведений: достаточно вспомнить таких писателей, как Артур Мейчен, Роберт Блох, В. И. Крыжановская-«Рочестер».
Французский романист и мистик Д. К. Гюисманс в своей новелле «Внизу» пересказывает некоторые эпизоды из биографии де Рэ, наделяя героя этаким мрачным очарованием.
Но репутация «литературного» де Рэ в целом остается тождественной репутации де Рэ «фольклорного». Он все тот же черный маг, слуга дьявола и убийца.
С конца XIX века, когда были, наконец, опубликованы судебные протоколы по делу де Рэ, за его биографию вплотную взялись исследователи.
Образ казненного маршала вновь претерпел изменения: теперь на страницах исторических монографий и исследований он представал сексуальным извращенцем и, говоря современным языком, серийным убийцей.
В его истории, с точки зрения историков, не было ничего волшебного. Благодаря своим ученым биографам Жиль терял свой воспетый литераторами образ злого волшебника и становился просто человеком, «разделявшим со свойственной ему страстностью» суеверия и мечтания своего времени, жертвой изощренного шарлатана Прелати и алчности своих недругов.
Но биография Жиля де Рэ, даже изложенная научно, все же изобилует белыми пятнами и загадками. Например, остается неясным, благодаря чему блистательный царедворец и отважный воин вдруг превращается в фанатичного поклонника алхимии и легковерного суевера. Непонятно также, как вполне нормальный семьянин внезапно становится извращенцем-педофилом и убийцей своих малолетних жертв.
Причем, маршал занимался этим в течение почти семи лет — и при этом ни разу не дал своей супруге повода заподозрить неладное. Ведь, по утверждению исследователей, де Рэ был счастлив в супружеской жизни...
Почему Прелати — с точки зрения инквизиции, явный маг-еретик, обладавший собственным демоном-союзником, — избежал казни, в то время как загубленный его свидетельствами синьор Тиффож отправился на виселицу?
По этому поводу многие исследователи говорят, что, дескать, недруги де Рэ были столь признательны итальянцу за его сведения, что в качестве благодарности сохранили ему жизнь.
Это было бы правдоподобно, если бы де Рэ судил епископ; но ведь барон был осужден инквизицией, особой инстанцией, чья власть превышала епископскую! Одним сожженным колдуном меньше, одним больше, — какая разница?..
По всему, Прелати должен был последовать за Жилем де Рэ; не было никаких оснований щадить его. Почему же инквизитор Блонен пренебрег своим долгом и сохранил Прелати жизнь, несмотря на его показания, обличающие, в первую очередь, самого итальянца?!
Не был ли Прелати с самого начала подставным лицом, направленным к Жилю де Рэ его недругами-сеньорами, чтобы разыграть аферу с заключением адского контракта и тем самым заручиться «убойным компроматом» на барона — для будущего судебного разбирательства?
Не была ли такой же провокаторшей Меффрэ, так же, как и Прелати, избегнувшая суда? Почему сеньор Тиффож не вспомнил вовремя о своей неподсудности, вообще позволив втянуть себя в разбирательство? Почему, когда дело зашло слишком далеко, не выставил против судившего его епископа контробвинения в личной заинтересованности последнего?..
Все эти загадки, равно как и структура самой биографии (вольготная юность — придворная жизнь — увлечение магией — разврат — пакт с «нечистым» — интриги недругов, суд и казнь), создают ощущение, возникающее порой при чтении готического романа. Романа, написанного в назидание тем, кто чрезмерно интересуется сферой таинственного и запредельного.
Обсуждения Синяя борода. Жиль Де Рэ