В Тыве можно найти самое различное сочетание верований. И даже убежденный атеист, очутившись в бескрайних степях под низким лазоревым небом, начинает обожествлять нетронутую человеком природу.
Шаманка ударила в бубен, обтянутый кожей дикого животного, и издала глубокий грудной звук.
Шаманка ударила в бубен, обтянутый кожей дикого животного, и издала глубокий грудной звук.
“Вы можете путешествовать спокойно, – сказала она сидящим у костра и впавшим в оцепенение от увиденного. На ее длинном одеянии, покрытом множеством лент и веревочек, тихо звякнули колокольчики. – Огонь этого костра будет действовать еще долго после вашего возвращения на родину. Он даст вам белую дорогу”. На минуту мне показалось, что перья орла на остроконечной шапке шаманки по имени Лунное сердце шевельнулись. Мне вспомнились ястребы и коршуны, которые днем низко парили над нашими юртами на берегу реки Бий-Хем. Но сейчас в небе мерцала россыпь созвездий, в костре рубинами переливались угли, а в степи дул пронизывающий холодный ветер. Пора было возвращаться в юрту.
Я открыл низкую деревянную дверь. Два сундука, кровать, платяной шкаф с занавеской вместо дверей. В центре – квадратная площадка для костра. Сейчас ночь, и отверстие вверху войлочной юрты закрыто куском брезента, притянутом косичками из конского волоса. Из удобств только умывальник. Юрта до сих пор является традиционным жилищем для тывинских скотоводов. Летом они живут в степи, а зимой перебираются в теплые дома. При резко континентальном климате зимние температуры нередко опускаются до минус пятидесяти.
Воздух в юрте был легкий и свежий, запах шерстяных ковров, которыми был выстлан деревянный пол, смешивался с запахами степи, и мне казалось, что я неотделим от этой степи, этих гор, от полета коршуна над необозримой равниной, где днем пряно благоухала полынь. Утром первые лучи солнца проникли ко мне сквозь щели низкой деревянной дверцы, обращенной на восток. Я вышел на воздух, низко согнувшись, как будто кланялся небесному светилу.
Географический центр Азии
Пыльцу и дурманящий запах полыни принесли на своих сапогах с высоко загнутыми носками мастера тывинского горлового пения “хоомей”. Они уселись на табуреты в самой большой юрте и расчехлили древние инструменты. Они пели о кочевниках-скотоводах, о легендарных всадниках, возвращавшихся в родные юрты после долгих походов, о божествах, которыми населены горы, и той радости, которая охватывает при виде родных просторов. А какие это просторы, не понять тем, кто никогда не бывал в Тыве. Разве что попытаться представить – площадь республики 170,5 тыс. кв. км. На этой территории уместятся одновременно Австрия, Швейцария и Нидерланды. Теперь представьте, что эти три государства населяют всего 310 тысяч человек. Именно такова численность населения Республики Тыва.
Когда идешь один и вокруг на десятки километров простираются горы, скалы, степи и скифские курганы, как не почувствовать, что в этой местности ты не хозяин, а случайный странник. В лучшем случае гость, который может быть желанным, а может и не быть таковым. И тогда лучший способ завоевать расположение неведомых сил – завязать ленточки на почитаемом дереве или положить свой камень в пирамиду, которая сложена на горе. Эти пирамиды одновременно служат и приношением духам гор, и указателем тех мест, где людям дается сила. Так объясняют шаманы, а им вторят экскурсоводы.
В Тыве находится географический центр Азии. В свое время здесь властвовали скифы, монголы, киргизы, тюрки, китайцы, бессчетное количество кочевых азиатских племен. Только в 1944 году Тыва стала автономной республикой в составе РСФСР.
Повелители духов
Повернув налево от монумента “Центр Азии”, мы очутились возле шаманской клиники, именуемой централизованной организацией шаманов Тывы “Тос-Дээр”, или “Девять небес”. И снаружи, и изнутри клиника сильно смахивала на сельский фельдшерско-акушерский пункт, разве что без всякого оборудования. Если, конечно, не считать оборудованием шаманские атрибуты, используемые при камлании и проведении всяких ритуалов. На стене висели в изобилии разноцветные ленточки и полоски мятой ткани, ужасного вида маски, черепа животных и их кости, какие-то перья, камешки, рога...
Наконец-то нас впустили в кабинет, где вел прием дежурный шаман. Он был одет очень странно, особенно выделялся высокий головной убор из птичьих перьев, и представился просто – Валерий Шижикович. По-русски он говорил с трудом, с тывинского переводила его помощница. Она же во время разговора окуривала помещение дымом тлеющего можжевельника, который должен был сжечь всякую дурную энергетику.
“Если у кого какие желания, обиды или что потеряли – к нам приходят. Гадаем на камнях, узнаем будущее, прошлое. Ездим по городам и селам, очищаем жилища от духов. Вот так и работаем мы, шаманы”, – постоянно повторял эту фразу наш необычный собеседник, как будто бы речь шла о самой обычной профессии вроде парикмахера.
В действительности шаманство в Тыве – занятие распространенное. Это официально признанное государством вероучение наравне с буддизмом, можно сказать, часть идеологии национальной государственности. Устраиваются международные симпозиумы по изучению шаманизма, правительство выделяет средства на поддержание порядка в культовых местах, обеспечивает условия для культурного обмена шаманов из разных республик – Бурятии, Якутии, Калмыкии, Хакасии, Эвенкии, а также Монголии, пытается стимулировать творческую интеллигенцию на создание совместных буддийско-шаманских жанров в искусстве. Три года назад в республике было официально зарегистрировано 145 профессиональных шаманов и шаманок, имеющих служебное удостоверение.
Пожизненный верховный шаман Тывы Монгуш Кенин-Лопсан, доктор исторических наук, выпускник восточного факультета Ленинградского университета, в годы гонения на религию собирал и сохранял в тайне шаманские практики, гимны. Теперь сокровенные знания можно передавать свободно, не опасаясь репрессий.
Тем временем Валерий продолжал: “Я живу в городе, среди людей. Многие шаманы так живут. Не надо идти далеко, в горы, как раньше. Приходит к нам человек, и мы сразу видим его проблемы, почему ему плохо. Я потомственный шаман, сила передается из рода в род. Иначе нельзя. Если есть дар, шаманить можно с 12 лет. В этом возрасте уже можно говорить с духами, видеть их. Откажешься от дара – плохо будет. Надо людям помогать. У нас черных шаманов нет, все белые. С духами говорим, травами лечим. Вот так и работаем мы, шаманы. Сами наркотики не принимаем. Свои силы применяем. Бывает дух нехороший, сильный, злой. Не хочет уходить. Тогда можно немного спиртного выпить. А то у шамана духа не хватает. Вот так и работаем. Сил много уходит. Надо восполнять. Идем в священные места, в горы, в степи, к курганам, там получаем силы. После разговоров с духами сами очищаемся. Одежду носим такую, чтобы духи не попортили”.
– А плетка у вас зачем? – спросила одна туристка из Финляндии.
– Плеткой бьем, и духи уходят. Сильно нужно бить, тогда действует.
Камлание под звездами
Вечером нам предстояло увидеть захватывающее зрелище – камлание главной шаманки, чья сила особенно почитается в Тыве. Ее зовут Ай-Чурек, или Лунное сердце.
Она подъехала к юртам на микроавтобусе и бодро выпрыгнула из кабины с зачехленным бубном за плечами. Через десять минут облаченная в свой наряд перед нами стояла уже совсем другая женщина – суровая и молчаливая. Из тонких палок она сложила костер и разбросала вокруг ячменную муку. Наконец, началось камлание, сопровождаемое песнопениями. Над тихой засыпающей степью грохотал бубен, а огонь словно повиновался ему, делаясь то меньше, то выше и яростнее. Но поразительнее всего было пение шаманки. Оно сочеталось с горловым “хоомеем”, и казалось, что в исполнении нашей гостьи оно звучит даже лучше, чем у профессиональных артистов, навестивших наш лагерь накануне. Глубокие горловые звуки перемежались мелодичными напевами, в которых чувствовалось что-то эпическое и до того древнее, тысячелетнее, что волосы вставали дыбом, а сердце начинало учащенно биться. Несколько раз шаманка обогнула костер с закрытыми глазами, ритмично ударяя в бубен, как будто ее вела невидимая рука.
Без ложной скромности Ай-Чурек поведала, что с древности в Тыве особенно преуспевали на своем поприще женщины-шаманки. Те гимны, которые поет она, никто и никогда воспроизвести не сможет. Ее называют “музыкальной шаманкой” и приглашают продемонстрировать свое искусство в разные страны мира. Она родилась в шаманской семье, где было девять детей. И все они стали шаманами. Через сто лет их ждет перерождение, и каждый снова наденет шаманскую одежду и возьмет в руки бубен. Дар видеть духов и врачевать людей открылся у Ай-Чурек в детстве. Постепенно люди признали ее силу, а необычные способности стали профессией. По ее словам, нет работы тяжелее, чем шаманить, но призвание доставляет ей радость. Все ее дети здоровы, а значит, она на правильном пути. Еще она сказала, что получает удовольствие, когда люди собираются посмотреть на ее искусство, а в конце беседы изрекла, что те из нас, кто остался в этот поздний час у костра, имеют “небесный ум”.
Тонкая линия на бубне
Говорят об особом течении тывинского времени. Оно замедленное, неторопливое. Кажется, что здесь, за Саянским хребтом, все вокруг пребывает в первозданном виде. Это хорошо для туристов, хорошо для древней народной культуры, но пока плохо сказывается на уровне жизни населения. Крупные предприятия закрылись, колхозы в большинстве своем приказали долго жить – почва для земледелия малопригодна, держится на плаву только частное скотоводство. Железных дорог нет, доставка товаров за сотни километров через горы приводит к их сильному удорожанию. Без работы люди пьют, покуривают “травку”, а за счастьем идут к шаманам или продавцам буддийских мантр, написанных на бумаге или кусочке материи.
Мантры на все случаи жизни – для любви, денег, семейного благополучия - можно купить в центре столицы Кызыле всего за 25 рублей. В небольших городках типа Кызыл-Мажалык люди живут в таких домах, которые строят на садовых участках в центре России. Наш двухэтажный автобус изумил и детей, и взрослых. Они никогда такого не видели. Водитель Сергей открывал дверь и устраивал экскурсии по автобусу. Надо было видеть, с каким восторгом разглядывали гости телевизор над креслом водителя и – о чудо! – биотуалет. А люди из нашей группы – финны, голландцы, немцы - с удовольствием жили в юртах, скупали в ларьках CD-диски с горловым пением и слушали их в автобусе, пытались с рук кормить ястребов. Некоторые усаживались в позу йога у подножия священной горы Хайырыкан, освященной далай-ламой в 1992 году как место, обладающее просветляющей энергетикой. Рядом с буддийской ступой стоит шаманский столб с ленточками. Туристы и паломники завязывают ленточки и обходят три раза ступу. Мирное сосуществование разных религий и верований – от православия до шаманизма – коренится в национальной терпимости тывинцев: все равно внешний мир иллюзорен, а время здесь слишком быстротечно. На шаманском бубне этот мир обозначен лишь тонкой линией, разделяющей небеса и подземное царство. Но и по этой линии нужно уметь пройти, как по лезвию бритвы.
…Шаманка Ай-Чурек три раза протрубила в белую раковину, пронзительный звук троекратно отразился от гор за рекой Бий-Хем, слившись с ветром, который трепал полоски мантр на деревьях.
Я открыл низкую деревянную дверь. Два сундука, кровать, платяной шкаф с занавеской вместо дверей. В центре – квадратная площадка для костра. Сейчас ночь, и отверстие вверху войлочной юрты закрыто куском брезента, притянутом косичками из конского волоса. Из удобств только умывальник. Юрта до сих пор является традиционным жилищем для тывинских скотоводов. Летом они живут в степи, а зимой перебираются в теплые дома. При резко континентальном климате зимние температуры нередко опускаются до минус пятидесяти.
Воздух в юрте был легкий и свежий, запах шерстяных ковров, которыми был выстлан деревянный пол, смешивался с запахами степи, и мне казалось, что я неотделим от этой степи, этих гор, от полета коршуна над необозримой равниной, где днем пряно благоухала полынь. Утром первые лучи солнца проникли ко мне сквозь щели низкой деревянной дверцы, обращенной на восток. Я вышел на воздух, низко согнувшись, как будто кланялся небесному светилу.
Географический центр Азии
Пыльцу и дурманящий запах полыни принесли на своих сапогах с высоко загнутыми носками мастера тывинского горлового пения “хоомей”. Они уселись на табуреты в самой большой юрте и расчехлили древние инструменты. Они пели о кочевниках-скотоводах, о легендарных всадниках, возвращавшихся в родные юрты после долгих походов, о божествах, которыми населены горы, и той радости, которая охватывает при виде родных просторов. А какие это просторы, не понять тем, кто никогда не бывал в Тыве. Разве что попытаться представить – площадь республики 170,5 тыс. кв. км. На этой территории уместятся одновременно Австрия, Швейцария и Нидерланды. Теперь представьте, что эти три государства населяют всего 310 тысяч человек. Именно такова численность населения Республики Тыва.
Когда идешь один и вокруг на десятки километров простираются горы, скалы, степи и скифские курганы, как не почувствовать, что в этой местности ты не хозяин, а случайный странник. В лучшем случае гость, который может быть желанным, а может и не быть таковым. И тогда лучший способ завоевать расположение неведомых сил – завязать ленточки на почитаемом дереве или положить свой камень в пирамиду, которая сложена на горе. Эти пирамиды одновременно служат и приношением духам гор, и указателем тех мест, где людям дается сила. Так объясняют шаманы, а им вторят экскурсоводы.
В Тыве находится географический центр Азии. В свое время здесь властвовали скифы, монголы, киргизы, тюрки, китайцы, бессчетное количество кочевых азиатских племен. Только в 1944 году Тыва стала автономной республикой в составе РСФСР.
Повелители духов
Повернув налево от монумента “Центр Азии”, мы очутились возле шаманской клиники, именуемой централизованной организацией шаманов Тывы “Тос-Дээр”, или “Девять небес”. И снаружи, и изнутри клиника сильно смахивала на сельский фельдшерско-акушерский пункт, разве что без всякого оборудования. Если, конечно, не считать оборудованием шаманские атрибуты, используемые при камлании и проведении всяких ритуалов. На стене висели в изобилии разноцветные ленточки и полоски мятой ткани, ужасного вида маски, черепа животных и их кости, какие-то перья, камешки, рога...
Наконец-то нас впустили в кабинет, где вел прием дежурный шаман. Он был одет очень странно, особенно выделялся высокий головной убор из птичьих перьев, и представился просто – Валерий Шижикович. По-русски он говорил с трудом, с тывинского переводила его помощница. Она же во время разговора окуривала помещение дымом тлеющего можжевельника, который должен был сжечь всякую дурную энергетику.
“Если у кого какие желания, обиды или что потеряли – к нам приходят. Гадаем на камнях, узнаем будущее, прошлое. Ездим по городам и селам, очищаем жилища от духов. Вот так и работаем мы, шаманы”, – постоянно повторял эту фразу наш необычный собеседник, как будто бы речь шла о самой обычной профессии вроде парикмахера.
В действительности шаманство в Тыве – занятие распространенное. Это официально признанное государством вероучение наравне с буддизмом, можно сказать, часть идеологии национальной государственности. Устраиваются международные симпозиумы по изучению шаманизма, правительство выделяет средства на поддержание порядка в культовых местах, обеспечивает условия для культурного обмена шаманов из разных республик – Бурятии, Якутии, Калмыкии, Хакасии, Эвенкии, а также Монголии, пытается стимулировать творческую интеллигенцию на создание совместных буддийско-шаманских жанров в искусстве. Три года назад в республике было официально зарегистрировано 145 профессиональных шаманов и шаманок, имеющих служебное удостоверение.
Пожизненный верховный шаман Тывы Монгуш Кенин-Лопсан, доктор исторических наук, выпускник восточного факультета Ленинградского университета, в годы гонения на религию собирал и сохранял в тайне шаманские практики, гимны. Теперь сокровенные знания можно передавать свободно, не опасаясь репрессий.
Тем временем Валерий продолжал: “Я живу в городе, среди людей. Многие шаманы так живут. Не надо идти далеко, в горы, как раньше. Приходит к нам человек, и мы сразу видим его проблемы, почему ему плохо. Я потомственный шаман, сила передается из рода в род. Иначе нельзя. Если есть дар, шаманить можно с 12 лет. В этом возрасте уже можно говорить с духами, видеть их. Откажешься от дара – плохо будет. Надо людям помогать. У нас черных шаманов нет, все белые. С духами говорим, травами лечим. Вот так и работаем мы, шаманы. Сами наркотики не принимаем. Свои силы применяем. Бывает дух нехороший, сильный, злой. Не хочет уходить. Тогда можно немного спиртного выпить. А то у шамана духа не хватает. Вот так и работаем. Сил много уходит. Надо восполнять. Идем в священные места, в горы, в степи, к курганам, там получаем силы. После разговоров с духами сами очищаемся. Одежду носим такую, чтобы духи не попортили”.
– А плетка у вас зачем? – спросила одна туристка из Финляндии.
– Плеткой бьем, и духи уходят. Сильно нужно бить, тогда действует.
Камлание под звездами
Вечером нам предстояло увидеть захватывающее зрелище – камлание главной шаманки, чья сила особенно почитается в Тыве. Ее зовут Ай-Чурек, или Лунное сердце.
Она подъехала к юртам на микроавтобусе и бодро выпрыгнула из кабины с зачехленным бубном за плечами. Через десять минут облаченная в свой наряд перед нами стояла уже совсем другая женщина – суровая и молчаливая. Из тонких палок она сложила костер и разбросала вокруг ячменную муку. Наконец, началось камлание, сопровождаемое песнопениями. Над тихой засыпающей степью грохотал бубен, а огонь словно повиновался ему, делаясь то меньше, то выше и яростнее. Но поразительнее всего было пение шаманки. Оно сочеталось с горловым “хоомеем”, и казалось, что в исполнении нашей гостьи оно звучит даже лучше, чем у профессиональных артистов, навестивших наш лагерь накануне. Глубокие горловые звуки перемежались мелодичными напевами, в которых чувствовалось что-то эпическое и до того древнее, тысячелетнее, что волосы вставали дыбом, а сердце начинало учащенно биться. Несколько раз шаманка обогнула костер с закрытыми глазами, ритмично ударяя в бубен, как будто ее вела невидимая рука.
Без ложной скромности Ай-Чурек поведала, что с древности в Тыве особенно преуспевали на своем поприще женщины-шаманки. Те гимны, которые поет она, никто и никогда воспроизвести не сможет. Ее называют “музыкальной шаманкой” и приглашают продемонстрировать свое искусство в разные страны мира. Она родилась в шаманской семье, где было девять детей. И все они стали шаманами. Через сто лет их ждет перерождение, и каждый снова наденет шаманскую одежду и возьмет в руки бубен. Дар видеть духов и врачевать людей открылся у Ай-Чурек в детстве. Постепенно люди признали ее силу, а необычные способности стали профессией. По ее словам, нет работы тяжелее, чем шаманить, но призвание доставляет ей радость. Все ее дети здоровы, а значит, она на правильном пути. Еще она сказала, что получает удовольствие, когда люди собираются посмотреть на ее искусство, а в конце беседы изрекла, что те из нас, кто остался в этот поздний час у костра, имеют “небесный ум”.
Тонкая линия на бубне
Говорят об особом течении тывинского времени. Оно замедленное, неторопливое. Кажется, что здесь, за Саянским хребтом, все вокруг пребывает в первозданном виде. Это хорошо для туристов, хорошо для древней народной культуры, но пока плохо сказывается на уровне жизни населения. Крупные предприятия закрылись, колхозы в большинстве своем приказали долго жить – почва для земледелия малопригодна, держится на плаву только частное скотоводство. Железных дорог нет, доставка товаров за сотни километров через горы приводит к их сильному удорожанию. Без работы люди пьют, покуривают “травку”, а за счастьем идут к шаманам или продавцам буддийских мантр, написанных на бумаге или кусочке материи.
Мантры на все случаи жизни – для любви, денег, семейного благополучия - можно купить в центре столицы Кызыле всего за 25 рублей. В небольших городках типа Кызыл-Мажалык люди живут в таких домах, которые строят на садовых участках в центре России. Наш двухэтажный автобус изумил и детей, и взрослых. Они никогда такого не видели. Водитель Сергей открывал дверь и устраивал экскурсии по автобусу. Надо было видеть, с каким восторгом разглядывали гости телевизор над креслом водителя и – о чудо! – биотуалет. А люди из нашей группы – финны, голландцы, немцы - с удовольствием жили в юртах, скупали в ларьках CD-диски с горловым пением и слушали их в автобусе, пытались с рук кормить ястребов. Некоторые усаживались в позу йога у подножия священной горы Хайырыкан, освященной далай-ламой в 1992 году как место, обладающее просветляющей энергетикой. Рядом с буддийской ступой стоит шаманский столб с ленточками. Туристы и паломники завязывают ленточки и обходят три раза ступу. Мирное сосуществование разных религий и верований – от православия до шаманизма – коренится в национальной терпимости тывинцев: все равно внешний мир иллюзорен, а время здесь слишком быстротечно. На шаманском бубне этот мир обозначен лишь тонкой линией, разделяющей небеса и подземное царство. Но и по этой линии нужно уметь пройти, как по лезвию бритвы.
…Шаманка Ай-Чурек три раза протрубила в белую раковину, пронзительный звук троекратно отразился от гор за рекой Бий-Хем, слившись с ветром, который трепал полоски мантр на деревьях.
Обсуждения Про шаманов