В интервью лауреат Нобелевской премии по физике Андрей Гейм прокомментировал возможность своего возвращения в Россию, сообщил, что поздравление от Путина до него еще не дошло, и рассказал, почему в свое время ему пришлось отказаться от российского паспорта.
– В первую очередь, мы все вас поздравляем! Как прошел вторник, удалось ли в итоге поработать, или мы, журналисты, все время отвлекаем вас?
– Да, отвлекали во вторник и продолжают отвлекать, как сейчас.
– Вас поздравили Путин и президент Кабардино-Балкарии Каноков. Может ли Россия хоть немного гордиться вашей Нобелевской премией? Или вы – гражданин Нидерландов, и, как вы говорили в интервью в 2008 году, вы – европеец и только на 20 процентов – кабардино-балкарец?
– Я, откровенно говоря, от Путина ничего не получил. От королевы Нидерландов получил что-то, а насчет Путина – видимо, почта из России по-прежнему ходит на собачьих упряжках. Сейчас последний пакет открою – может, это от Путина? (шуршит бумагой) Да, по-прежнему на собачьих упряжках почта от Путина идет, ничего не получил. Вот от королевы голландской – получил. Что касается того, кем я себя считаю, то я это считаю пропорционально тому, сколько времени в какой стране я прожил. То есть я, действительно, 10 лет прожил в Нальчике, получил телеграмму от Канокова, поэтому, да, я на 20 % кабардинец, в кавычках. Я прожил 10 лет в Сочи, где родился – ну, место рождения больше, чем что-либо, значит, поэтому я уж не знаю, насколько точно, но я себя, во многом, считаю сочинцем. Прожил 10 – нет, больше – 15 лет в Москве и Подмосковье, поэтому да, по большому счету, я себя считаю россиянином. Шесть лет я прожил в Голландии, поэтому считаю себя тоже на 10% голландцем. И 15 лет прожил в Англии. Поэтому, если хотите, все национальности смешаны. Учитывая то, что у меня родители немцы, то я себя и немцем тоже считаю. Поэтому кем хотите, тем меня и считайте. Как говорится, называйте, как хотите, только в печь не сажайте.
– Как часто вы теперь приезжаете в Россию? Правда ли, что у вас в свое время были проблемы с получением визы в Россию?
– В последний раз, я точно не помню, года четыре назад я пытался поехать в Россию, у меня были проблемы. Я посмотрел на веб-сайт, там для бывших граждан России требуется специальная личная явка в посольство, на что у меня не было времени.
Я хочу сказать по поводу того, что у меня нет русского паспорта – если бы вы знали, какие я усилия приложил к тому, чтобы российский паспорт по-прежнему держать, когда я был в Голландии.
Голландское правительство требует, чтобы сдавали русский паспорт. К сожалению, имея только русский паспорт, я был очень ограничен в возможностях работать, пересекаться с коллегами, ездить на конференции и тому подобное. Поэтому имея только русский паспорт, в Европе, особенно, в маленькой стране, в Голландии, жить практически невозможно, нужно было получать европейский паспорт, и я получил голландский паспорт, пытался оставить российский паспорт. Даже пытался дать взятку в русском посольстве, чтобы они мне выписали бумагу, но паспорт не забирали – ничего не получилось, абсолютно. Я взятку в своей жизни ни разу не давал, и в этот раз не получилось. Поэтому, к сожалению, пришлось от русского паспорта отказаться, хотя, как говорится, больше 50% я русский и, как вы видите, по-прежнему без акцента по-русски говорю.
– Вы ни при каких условиях не поедете сейчас в Россию, хотя бы в то же «Сколково»? Даже если вдруг вам на правительственном уровне поступит такое предложение, подкрепленное солидными финансами и крепкими гарантиями?
– Понимаете, никогда не говори никогда. Но у меня здесь все есть, меня личные деньги не интересуют. Я живу, мне больше ничего не нужно, моей зарплаты мне вполне хватает, все у меня есть, у меня хорошо работающая налаженная лаборатория. Зачем мне все это ломать и куда-то переезжать. И самое главное – вы вопрос с ног на голову поставили, дайте мне его в обратную сторону поставить.
На фига, извините за выражение, я России нужен? Я получил свою Нобелевскую премию, мне 50 лет.
Вам, нам нужно искать не Нобелевских лауреатов, а поддерживать тех молодых ребят, которые могут что-то новое открыть, не нужны нам Нобелевские лауреты. Нужно поддерживать своих, которые есть, свои таланты.
– Есть мнение, что Нобелевский комитет обделил вашего соавтора из Черноголовки, Сергея Морозова. Так ли это на самом деле?
– Я думаю, если вы спросите коллег, людей, которые работали в графеновой области в последние 5 лет, они в 99,9% случае скажут, что все правильно, так оно и должно быть. Может быть, нужно было еще поделить этот Нобелевский приз с моим коллегой из Америки корейцем Филиппом Кимом. Имя Сергея Морозова, наверное, не всплывет в сознании многих людей, которые занимаются исследованиями в этой области.
Вклад Сергея в то, что мы сделали, был огромным, он продолжает быть огромным. Сейчас Сергей находится здесь, в Манчестере, и работает, он примерно проводит шесть месяцев в году, работая в Манчестере, работает хорошо, и скоро у него защита докторской диссертации в Москве будет.
Его вклад огромный, и, конечно, хотелось бы поделить все между многими людьми, но кого-то нужно выбирать пропорционально вкладу, и 20-30 % вклада Сереги в развитие графена, по-видимому, Нобелевскому комитету было недостаточно. Его вклад огромный, но я понимаю решение Нобелевского комитета тоже.
– Что вы думаете о современном состоянии науки в России?
– Состояние остается плачевным. Понимаете, с 1917 года науку в России разрушали. Какое-то при социализме в Советском Союзе восстановление науки было, если она какое-то отношение к войне имела, все остальное, опять же, было разрушено. Сколько лет разрушали – разрушить легко, построить сложно.
Поэтому на сегодняшний момент состояние плачевное и остается плачевным. Но я не вижу никаких причин, чтобы эту ситуацию не изменить.
Единственное, что нужно – долгое скрупулезное вложение капитала в науку, в людей, в инфраструктуру. Если какая-то часть государственного бюджета будет год за годом вкладываться в развитие науки, то через 10-15-20 лет нет никаких причин, чтобы такой стране с большими природными ресурсами и с высокообразованным населением не выйти на мировой уровень и не обогнать любую страну в мире.
– Да, отвлекали во вторник и продолжают отвлекать, как сейчас.
– Вас поздравили Путин и президент Кабардино-Балкарии Каноков. Может ли Россия хоть немного гордиться вашей Нобелевской премией? Или вы – гражданин Нидерландов, и, как вы говорили в интервью в 2008 году, вы – европеец и только на 20 процентов – кабардино-балкарец?
– Я, откровенно говоря, от Путина ничего не получил. От королевы Нидерландов получил что-то, а насчет Путина – видимо, почта из России по-прежнему ходит на собачьих упряжках. Сейчас последний пакет открою – может, это от Путина? (шуршит бумагой) Да, по-прежнему на собачьих упряжках почта от Путина идет, ничего не получил. Вот от королевы голландской – получил. Что касается того, кем я себя считаю, то я это считаю пропорционально тому, сколько времени в какой стране я прожил. То есть я, действительно, 10 лет прожил в Нальчике, получил телеграмму от Канокова, поэтому, да, я на 20 % кабардинец, в кавычках. Я прожил 10 лет в Сочи, где родился – ну, место рождения больше, чем что-либо, значит, поэтому я уж не знаю, насколько точно, но я себя, во многом, считаю сочинцем. Прожил 10 – нет, больше – 15 лет в Москве и Подмосковье, поэтому да, по большому счету, я себя считаю россиянином. Шесть лет я прожил в Голландии, поэтому считаю себя тоже на 10% голландцем. И 15 лет прожил в Англии. Поэтому, если хотите, все национальности смешаны. Учитывая то, что у меня родители немцы, то я себя и немцем тоже считаю. Поэтому кем хотите, тем меня и считайте. Как говорится, называйте, как хотите, только в печь не сажайте.
– Как часто вы теперь приезжаете в Россию? Правда ли, что у вас в свое время были проблемы с получением визы в Россию?
– В последний раз, я точно не помню, года четыре назад я пытался поехать в Россию, у меня были проблемы. Я посмотрел на веб-сайт, там для бывших граждан России требуется специальная личная явка в посольство, на что у меня не было времени.
Я хочу сказать по поводу того, что у меня нет русского паспорта – если бы вы знали, какие я усилия приложил к тому, чтобы российский паспорт по-прежнему держать, когда я был в Голландии.
Голландское правительство требует, чтобы сдавали русский паспорт. К сожалению, имея только русский паспорт, я был очень ограничен в возможностях работать, пересекаться с коллегами, ездить на конференции и тому подобное. Поэтому имея только русский паспорт, в Европе, особенно, в маленькой стране, в Голландии, жить практически невозможно, нужно было получать европейский паспорт, и я получил голландский паспорт, пытался оставить российский паспорт. Даже пытался дать взятку в русском посольстве, чтобы они мне выписали бумагу, но паспорт не забирали – ничего не получилось, абсолютно. Я взятку в своей жизни ни разу не давал, и в этот раз не получилось. Поэтому, к сожалению, пришлось от русского паспорта отказаться, хотя, как говорится, больше 50% я русский и, как вы видите, по-прежнему без акцента по-русски говорю.
– Вы ни при каких условиях не поедете сейчас в Россию, хотя бы в то же «Сколково»? Даже если вдруг вам на правительственном уровне поступит такое предложение, подкрепленное солидными финансами и крепкими гарантиями?
– Понимаете, никогда не говори никогда. Но у меня здесь все есть, меня личные деньги не интересуют. Я живу, мне больше ничего не нужно, моей зарплаты мне вполне хватает, все у меня есть, у меня хорошо работающая налаженная лаборатория. Зачем мне все это ломать и куда-то переезжать. И самое главное – вы вопрос с ног на голову поставили, дайте мне его в обратную сторону поставить.
На фига, извините за выражение, я России нужен? Я получил свою Нобелевскую премию, мне 50 лет.
Вам, нам нужно искать не Нобелевских лауреатов, а поддерживать тех молодых ребят, которые могут что-то новое открыть, не нужны нам Нобелевские лауреты. Нужно поддерживать своих, которые есть, свои таланты.
– Есть мнение, что Нобелевский комитет обделил вашего соавтора из Черноголовки, Сергея Морозова. Так ли это на самом деле?
– Я думаю, если вы спросите коллег, людей, которые работали в графеновой области в последние 5 лет, они в 99,9% случае скажут, что все правильно, так оно и должно быть. Может быть, нужно было еще поделить этот Нобелевский приз с моим коллегой из Америки корейцем Филиппом Кимом. Имя Сергея Морозова, наверное, не всплывет в сознании многих людей, которые занимаются исследованиями в этой области.
Вклад Сергея в то, что мы сделали, был огромным, он продолжает быть огромным. Сейчас Сергей находится здесь, в Манчестере, и работает, он примерно проводит шесть месяцев в году, работая в Манчестере, работает хорошо, и скоро у него защита докторской диссертации в Москве будет.
Его вклад огромный, и, конечно, хотелось бы поделить все между многими людьми, но кого-то нужно выбирать пропорционально вкладу, и 20-30 % вклада Сереги в развитие графена, по-видимому, Нобелевскому комитету было недостаточно. Его вклад огромный, но я понимаю решение Нобелевского комитета тоже.
– Что вы думаете о современном состоянии науки в России?
– Состояние остается плачевным. Понимаете, с 1917 года науку в России разрушали. Какое-то при социализме в Советском Союзе восстановление науки было, если она какое-то отношение к войне имела, все остальное, опять же, было разрушено. Сколько лет разрушали – разрушить легко, построить сложно.
Поэтому на сегодняшний момент состояние плачевное и остается плачевным. Но я не вижу никаких причин, чтобы эту ситуацию не изменить.
Единственное, что нужно – долгое скрупулезное вложение капитала в науку, в людей, в инфраструктуру. Если какая-то часть государственного бюджета будет год за годом вкладываться в развитие науки, то через 10-15-20 лет нет никаких причин, чтобы такой стране с большими природными ресурсами и с высокообразованным населением не выйти на мировой уровень и не обогнать любую страну в мире.
Обсуждения На фига я России нужен?