Служение прекрасному

Г.П.: Чувства, эмоции, и мысли - это очень подвижная субстанция, очень живая, очень трепетная, и нет ни одного в мире материала, который бы с такой точностью передавал наши эмоции и чувства и в то же время успевал бы за мыслью, как литье и бронза. Можно даже передать прикосновение к объему в отпечатке пальца, это тот материал, с которым быстрее всего это может случиться.

Камень надо долго долбить, там идет очень большая, очень длительная работа. Удержать эмоции столь длительно тяжело. Вот почему бронза - суперсовременный материал. Бронза это и абстракция, и движение, бронза это и взрыв эмоций. Поэтому для меня бронза – лучший материал для моих работ.

- Интересно. А как начинается сам процесс – сначала идет задумка, рождается образ, а потом приступаете к работе?

Г.П.: Для меня пластика в бронзе – это способ мышления. Перед тем как начать работу, я до этого, может быть, и не думал делать так, но пластика позволяет думать и понимать, в процессе создания пластического образа происходят просто великие открытия.

Чехов, Дали, Дон Кихот

Когда я начал работу над Чеховым, произошел примерно такой внутренний диалог. Чехов говорит мне: «Не лепи из меня железного костюма, ботинок, пуговиц железных!» Я растерялся и спрашиваю: «А как же тебя лепить?» Он отвечает: «Руки знают». Так я родился с Чеховым. Благодаря этой работе я сделал для себя три открытия.

Первое. Я создал образ «донкихотства». Вся русская литература – это донкихотство. Она так гениально оплакивала маленького человечка. И Чехов писал в свое время «вы еще омоетесь своей кровью…». В определенной мере гибель миллионов русских людей лежит и на русской литературе. «Благими намерениями дорога вымощена в ад», - именно эту философскую библейскую истину и мне удалось передать в памятнике Чехову.

Второе. Из ноги Чехова вверх тормашками дана Каштанка. Из пасти, которой торчит веревка. Мы все были Каштанками, заглотившими идеалы коммунизма. И теперь с кровью вырываем…

Третье. Чехов установлен на наклонную плоскость. А разве русская жизнь – это не наклонная плоскость? Одни лезут вверх, другие срываются в бездну. Третьих развернуло над пропастью. Вот такие откровения приходят при работе над памятниками.

В этом году – 150 лет со дня рождения А.П. Чехова и я создал новый, реалистический и глубокий образ, который планирую установить на Шри-Ланке (Цейлон), где путешествовал А.П. Чехов.

Как-то я задумал лепить памятник Дали. Кто он такой, этот великий сумасшедший, гений, сюрреалист? И неожиданно получаю ответ. Дали – это материализация Дон Кихота в XX веке. Я прибиваю голову Дали на ветряную мельницу, как на распятие, потому что в XX веке распинали уже не тело, а душу человека. Вместо рук – змея познания. И конечно нужен щит, какой же Дон Кихот без щита! А что есть щит в XX веке – ядерный щит. А это же затмение разума.

И я делаю щит в виде затмения солнца. Когда я его приложил к памятнику, я вдруг понял, что мое изображение похоже на Яйцо Дали. А ведь это главный символ в творчестве Дали. Какое точное попадание в образ. Благодаря образу Дон Кихота мне глубже удалось раскрыть образы Чехова и Дали.

Македония и Александр Македонский

В Македонии я вылепил два памятника: погибшему президенту Борису Трайковскому для города Струмица и памятник «Реквием - жертвам геноцида религиозных и межнациональных войн».

Меня попросили создать памятник Александру Македонскому. Я задумался, полководцу поставлено много памятников… Неожиданно, работа над образом Александра для меня стала открытием и повлияла на мое мировоззрение.

Я нашел ключ к открытию Македонского через легенду о нем. «Тот, кто развяжет Гордиев узел, станет властелином мира». Македонский подошел и разрубил узел.

Я задал себе вопрос, как выглядел Гордиев узел и что он означает? Это замкнутый круг. Это понятно. А вот что означает – это человеческие стереотипы. Расовые, религиозные, социальные. Даже Аристотель считал рабство нормой человеческого общества. Это социальный стереотип.

Только на четвертом Никейском соборе было принято решение, что у женщины есть душа. Она не животное. Это религиозный стереотип.

Еще в XIX веке публиковались труды, что темнокожие – это не люди. Это расовые стереотипы. Стереотипы нельзя разрешить. Их можно только разрубить.

Под памятником у меня написано с одной стороны: Победа над рабством, расизмом, нацизмом и бедностью. Да, даже бедность стереотип. 80% богатых людей в детстве были бедными.

С другой стороны памятника написано: Победа свободы, демократии, прав человека и толерантности. Ведь если разрубить круг, получится спираль, которая блестяще символизирует развитие жизни и свободы.

Я задумался, вот эти восемь принципов, в какой стране получили наибольшее воплощение? В Америке. Отсюда появилась первая часть названия памятника «Благодарность Америке». За то, что она утверждает и защищает эти принципы у себя в стране и во всем мире. А если следовать этим принципам, что происходит? «Победа мира». Значит Америка – это победа мира. Так родилась вторая часть названия памятника. «Благодарность Америке. Америка – победа мира» - эти пять слов и есть Америка, это и есть ее миссия.

Я встретился с одним из членов избирательной кампании будущего президента Барака Обамы. И попросил его: «Передайте идею памятника, эти пять слов Обаме. Это код и он обязательно станет президентом Америки». Он улыбнулся и ответил: «Конечно, мы все делаем, чтобы Обама победил, но Америка еще не готова к темному президенту».

Мой памятник стоит в Майами. Это чудо. Барак Обама стал президентом. Это чудо демократии.

Когда мне удалось прорваться сквозь пропагандистскую демагогию, и я увидел Америку, у меня возникло новое представление о других странах.

Что из себя представляет Израиль? Ведь евреи были победителями во Второй мировой войне. Зачем было создавать государство в пасти мусульманского льва? Быть причиной Третьей мировой войны? Многие так думают. А на самом деле образование Израиля – это прививка против войны. И до тех пор, пока будет мир в Израиле, мир сохранится. И, в конце концов, мусульмане и христиане договорятся между собой. Гибель Израиля повлечет гибель всего мира.

А вот что касается Китая, он мне видится в будущем гарантом мира. Исторически, в течение 3000 лет Китай никогда не расширялся. Но трудолюбию китайцев нет конкурентов. И в этом плане влияние Китая будет огромным. Но это положительное влияние.

- А кто такая Россия?

Г.П.: Мы пережили тяжелый 20 век, в котором была настолько оголтелая пропаганда, что мы позабыли кто же мы такие, русские?

Я работал над образом Николя Чудотворца, который установил в Турции, в городе Демре (Кале) в 2000 году. Моя идея состояла в том, чтобы Турция вступила в XXI век с идеей веротерпимости. Николай Чудотворец второй после Христа и Богоматери для русского человека. Его икона в каждом доме.

Что он такого чудотворного совершил? Он был первым, кто совершил сознательно акт доброты. Когда двум девочкам подбросил деньги в мешочке в дымоход для приданого. Это был первый осознанный акт доброты. Это стало достаточным, чтобы он стал Святым в сознании целого народа. Николай Чудотворец – матрица русского человека. Россия – это Доброта, Красота и Духовность.

Я как-то разговаривал с одним высоким чиновником, вторым после Ельцина и говорю ему: «Мы, русские - добрые». А он отвечает, «ну какие же мы добрые, если полстраны посадили, а полстраны расстреляли». А я ему в ответ: «А если бы народ не был добрым, духовным и красивым, разве он выдержал бы такую историю?». Он согласился.

И разве мы помним об этом? Вот поэтому я и создал Академию доброты и хочу донести до людей, до их сознания одну единственную мысль: Почему мы живем плохо? Кто виноват? Сталин виноват? Царь виноват?

- Вы нашли ответ?

Г.П.: Конечно! Поймите, жить плохо проще! Люди перестали быть добрыми. Вот я родился в ГУЛАГе и видел, что те заключенные, которые помогали друг другу, они выжили. А кто был недобр, они погибли.

Каким бы ни был режим, какая бы ни была ситуация, если мы добрые, значит мы еще и богатые, душой богатые. Не зря говорится, не имей сто рублей, а имей сто друзей. Вот вам мой ответ. Чтобы быть счастливыми, не нужны никакие идеологии, все это глупости. Борьба классов все это вульгарно, одних назвали трудящимися, других - нетрудящимися. Может быть разделение на богатых и бедных, или на дураков и умных. Конечно, трудолюбивый будет жить лучше, чем ленивый, но это разделение не классовое, это разделение нравственное. Поэтому, будьте добрыми, и жизнь у всех будет лучше.

Пришел как-то ко мне Михаил Задорнов и говорит: «Сделай одуванчик для Латвии». А я в это время все искал образ доброты, а тут такая подсказка. Я мгновенно увидел - открытые ладони, а на них нарисованы открытые глаза. Открытая ладошка это понятный для всех символ и для буддистов и для христиан.

Добрые руки, образующие одуванчик, представляют земной шар. Как только перестанем быть добрыми - Земля будет уничтожена. Доброта не знает границ, поэтому многие памятники я ставлю прямо на границе. Например, на границе Словении и Австрии стоит мой памятник. Или на границе Германии и Австрии. Памятники стоят в Китае, в Украине, в Австрии, в Латвии.

- Все они были переданы в дар?

Г.П.: Да, все они переданы в дар. Как это происходит? У меня есть несколько друзей, которые помогают в этом. Я довел свои памятники до очень маленькой себестоимости. Очень простое решение, очень не дорогое исполнение, а потом эти работы просто передаются в дар. Как произведение искусства они стоят, может быть, сотни тысяч долларов, а в исполнении всего несколько тысяч.

- Ваша деятельность очень многогранная, кроме скульптуры, чем Вы еще занимаетесь?

Г.П.: В моей деятельности можно выделить три главных направления. Первое – я создал Международную академию доброты. Я сажаю Одуванчики Доброты в разных странах. Тем самым хочу донести до людей простой смысл – там, где доброта, там нет границ. Будьте добрыми и будете богатыми и счастливыми. Я хочу, чтобы доброта стала принципом во взаимоотношениях между людьми. И я очень надеюсь быть услышанным. Я написал Пакт Доброты и придет время, когда все страны мира подпишут его.

А.С.Пушкин. Фото предоставлено арт директором Г. Потоцкого

Вторая сторона моей деятельности – это Пушкиниана. В 90-м году, когда рухнул коммунизм, я понял, что надо укреплять имидж России зарубежом. Рассыпалась не только система, рассыпалась идеология, но не исчезает народ, его культура, место, которое оно занимает в мире. Может уйти название страны, но Народ и Родина остаются. Потому что Родина и государство это не всегда одно и то же.

Для меня Пушкин – это Россия. Я поставил больше десяти памятников Пушкину на Филиппинах, Египте, Германии, США, Канада, Сербии, Китае, вот теперь еще в республику Гана поедет мой памятник А.С.Пушкину. Это либо бюсты, либо памятники во весь рост. Каждый новый Пушкин – другой. Он бесконечен, многогранен. Я еще не создал того, последнего Пушкина. Я все еще ищу.

- Как за границей воспринимают ваши замыслы, идеи?

Г.П.: Вы не поверите, во многих языках отсутствует понятие «доброта». Когда я во Франции ставил памятник Символ доброты, в школе был проведен урок среди маленьких детей. Их спросили, что такое доброта? Из ста детей никто не смог ответить.

Да, европейцы законопослушны. А если по закону можно будет убивать рыжих, значит, станут убивать рыжих? Нужен витамин «Д» (смеется), без этого витамина вообще невозможно жить.

В Китае наоборот, когда я ставил памятник доброты, китайцы сильно хотели понять, а что означает русское слово «доброта»? Для китайцев это нелогично быть добрым. Они хорошие, они работящие, они очень приятные в общении, но что значит быть добрым? Это значит сделать себе хуже, а кому-то лучше, что совсем не логично для них.

Слово доброта очень необыкновенное, сакральное, и когда люди действительно становятся добрыми в этом русском звучании, появляется настоящее чудо, вокруг них начинает происходить чудо. В русских эта доброта, эта духовность заложена очень глубоко. Слово «доброта» одно их самых духовных понятий в мире.

- Ощущаете ли Вы себя человеком мира?

Г.П.: Судите сами. Третье направление, в котором я работаю, создание Музея всемирной интеллигенции. В этом музее уже собрано более ста портретов в бронзе. Из них много выдающихся людей современности - Шарль Азнавур, Кусторица, Пьер Ришар, Депардье, Синтокането, Накамото и др.

Всемирная интеллигенция, она потихоньку куда-то исчезает, на смену ей приходит технократическая цивилизация. Вот это большое, духовное уходит, эти люди как из Красной книги. Таких личностей, как Кусторица больше не будет. Депардье в разговоре со мной сказал: «Мы последние, большие личности теперь не нужны».

И вот еще, что я хотел сказать, не надо думать, что кто-то должен отвечать за твою судьбу. Что государство в чем-то виновато, или оно тебе что-то должно. Если ты действительно художник и ты нужен, то людям, которые окружают тебя, ты будешь востребован.

Дело не в системах и не в государстве, все дело в нас, что ты исповедуешь, что несешь людям. Будь добр, отдай миру все, будь сам подарком для мира и мир будет у твоих ног.

Георгий Победоносец

Вот смотрите, на этой скульптуре фигура Георгия Победоносца поражает копьем змия. Если он убивает змия, значит зло можно победить злом?

В преданиях да нас дошло, что зло побеждается злом. А разве можно зло победить злом? Так, может быть, все было не так? А как было на самом деле?

Был город, который действительно страдал от Змия, которому горожане должны были платить дань младенцами и красивыми девушками. Они действительно пришли к Георгию и попросили помощи в избавлении от напасти. И действительно, на следующее утро Георгий собрался с духом, помолился, оделся в белую рубаху и пошел к Змию. Подошел он к нему, постучал и ласково-ласково так сказал: «Змеюшка, пойдем со мной».

Змей вышел и побежал за ним как собачонка и больше горожане никогда не видели этого Змия. На всех ранних христианских иконах так и изображалось, как Георгий уходит далеко в горы, а за ним бежит Змий, ведомый за тоненькую ниточку. По мере того как исчезала в людях вера в бога, ниточка становилась все толще и толще, пока не превратилась в копье. Вы понимаете?

Исказилась сама идея о Георгии Победоносце, как будто зло можно победить злом. Величайший смысл христианства заложен в добре, только через добро, через веру можно победить зло.

Я сделал такой памятник в виде змея, тело которого изображает три круга ада и на его голове – Георгий Победоносец. Они возносятся. Зло выпрямляется в луч. Если бы люди услышали бы правильную легенду о Георгии Победоносце, если мне через мой образ памятник удастся донести до них эту идею, то мы придем к пониманию – почему про Россию было сказано, что Россия – это Третий Рим, а четвертому не бывать. Потому что в основе подлинного христианства лежит главная идея – только добром, любовью, терпением, верой можно победить зло. Борьба со злом его же средствами порождает вечное зло.

Памятник Любви

Вот этот памятник посвящен любви, на одной стороне изображена женщина, на другой мужчина, из них вырастает лист, они составляют одно целое, одно дерево. В любви - один прибавить один тоже выходит один. На двоих одна любовь, на двоих одна семья, на двоих одно древо жизни.

Памятник миру

Когда я сделал памятник Николаю Чудотворцу, турки сказали мне: «Сделай памятник миру». Я подумал, какая честь, сделать памятник миру. Вступить в третье тысячелетие с установки памятника миру. И тут моментально приходит образ будущего памятника – пять камней, пять материков, на которых держится человечество. Камни поставлены друг на друга и между ними проходит трещина. А что такое трещина? Это границы, религии, языки, суеверие – все, что сегодня разделяет человечество и только тонкая идея мира объединяет людей. Один камень оказался черным, мусульманский, случайно.

- Может не случайно?

Г.П.: Я тогда сказал туркам, пройдет три месяца, и вы поймете, почему я создал таким памятник. 11 сентября именно в то место, которое было указано на памятнике, врезались самолеты в Америке в небоскребы. Памятник невольно стал предсказанием о катастрофе.

Часто рукой художника водит Провидение. Памятник по силуэту напоминал две башни-близнецы. Именно о башнях-близнецах я и вспомнил, когда задумал делать памятник миру. Именно там, на крыше близнецов я подумал о том, как хрупок мир, несмотря на всю гордыню человека.

- Спасибо, очень интересно. А как Вы относитесь к своей славе, известности? Сколько великих людей не смогли выдержать испытания славой.

Г.П.: Во-первых, у меня нет той славы, какая есть у других. Ведь, что такое слава? Когда у тебя есть звание, государственное признание, когда у тебя есть деньги. Уже когда я был еще маленьким, я понял, что все продается, все покупается. В те годы, если хотел чего-то добиться, надо было быть коммунистом, членом партии.

Ну как художник может называться народным? У художника должна быть Фамилия. И когда ее знают, это и есть признание. Да, мне приятно, когда журналисты про меня пишут «всемирно известный скульптор». Это и есть звание, это и есть в подлинном смысле слава, она у меня есть.

Но того как это понимается обычными людьми – благосостояния, обеспеченной старости, этого у меня конечно нет. Я поставил памятники более чем в 35 странах мира, что и делает меня всемирно известным.

Это не простое дело поставить памятник в другой стране. Мои памятники в других странах обязательно проходят государственную комиссию, просто так невозможно соорудить или установить ни один памятник от чужого скульптора.

Та слава, которая есть у меня, она не может меня испортить. Я не имею ничего такого, отчего бы я изменился: у меня нет государственных субсидий, я живу в подвальном помещении. У меня даже нет пенсии, потому, что я нигде не работал. В этом наше государство сильно отличается от других стран.

Все что создано - создано на личные средства и при помощи друзей. На первый взгляд, кажется глупо, творить и ничего не зарабатывать. Но ты хочешь быть скульптором. Но сегодня не время, не эпоха, когда скульптура востребована. Это не времена Антики или Возрождения.

Когда я дарил памятник Валенсии, мэр очень удивился: «Как же так, все хотят заработать, а Вы дарите?» Я ему задал вопрос, есть ли в мире человек или государство, которые хотели бы поставить памятник Дали? Он подумал и сказал: «А зачем? Конечно, нет». А есть ли в мире человек, который стал бы платить за этот памятник деньги? Он сразу ответил: «Нет».

А Дали - гений! И для меня честь, что моя работа находится в Валенсии. Именно так, как я его увидел и прочел. И вообще, в нашем коммерческом мире художники уже забыли, что один раз они зарплату получили, когда Бог им дал талант.

И когда живешь по тем принципам, по которым я живу, все возвращается. Кто-то помогает с перевозкой, какие-то туристические фирмы помогают с бесплатными билетами. Понимаете, люди рады участвовать в добром деле. А это, то место, где и должен находиться художник.

- Не могу не спросить, какой образ женщины Вы рисуете на своих картинах?

Г.П.: Что касается женщин в моей жизни, то женщина для меня – это Богиня. Это не комплимент. Когда я пишу обнаженную женщину, я хочу сказать ей, что она может, что в ней заложено. После моих картин женщина полностью меняется, с ней происходят невероятные вещи. Все это приписывается мне, на самом деле это не так, все это заложено в женщине.

Искусство должно обладать такими качествами, чтобы оно помогало раскрыть другого человека. Я ей только помогаю в этом, и тогда, у женщин удивительно складывается судьба.

Искусство, если оно художественное, а оно и не может быть другим, оказывает большое влияние на человека. Оно его формирует, делает лучше. И когда женщина начинает понимать, что она произведение искусства, сотворенное руками божьими, и как произведение появляется на холсте, у нее меняется самооценка о себе и представления. Отсюда меняется ее жизнь.

- Вы уже думали о своем наследии, преемственности, об учениках?

Г.П.: Современникам всегда трудно оценить современника. Если уж Баха забыли на сто лет, то, что говорить о других творческих деятелях. Поэтому я не думаю о наследии, мои памятники установлены во многих странах мира, уж в какой-то из них да сохранится.

Это первое. Что я хочу оставить людям? Я хочу им оставить принцип доброты. Если бы люди могли использовать их во взаимоотношениях между людьми, между государствами, я буду считать, что свою миссию как художник в этом мире исполнил.

Что касается учеников…, то я считаю, что все школы мертвы. Надо не школы после себя оставлять, а что-то другое. Вот я рисовал как-то девушку, и она вдруг вспомнила, что она художник. Нужно не учить, как делать, нужно помочь вспомнить. Она взяла кисть и стала рисовать.

Я ей говорю, сделай копию с картины Саврасова, она ее сделала! Говорю, сделай копию с Шишкина – она тоже сделала. Но когда я сказал, сделай копию с Моне, ведь она сделала и это! А у Моне - не реализм, у него - колорит, только цвет, я понял, что она прирожденный художник. Считать ли их учениками? Я буду помогать им найти в себе художника. Не диплом определяет, художник ты или нет.

Самое главное – это ответственность что ты художник, она ведет к истине, а истина познается только через доброту.

Некоторые думают, что в России происходит что-то страшное. А я скажу: наоборот – то, что происходит – это прекрасно.

Идет агония плохого. Негатив настолько огромен, что, кажется, наступает конец России. На самом деле, все что происходит, все справедливо, все названо своими именами.

- Что именно?

Г.П.: Мы поколение детей предателей. Мы предали все в 1917 году, потом предали в 1991 году, а сейчас мы получаем то, что заслужили. То есть идет агония плохого. И на этом пепелище вырастает идея Доброты.

Потому что человек начинает понимать, без доброты невозможно жить, без веры в Бога невозможно жить, без любви тоже невозможно жить, т.е. без элементарных человеческих ценностей нет мира, понимаете?

Когда жизнь теряет смысл, мы заново начинаем служить прекрасному.