Беспримерное и беспричинное массовое убийство, совершенное накануне майских праздников майором Денисом Евсюковым, должно иметь длинное эхо. Не потому что убийца — милиционер. И не потому что — московский. Прежде всего, потому, что обычный человек убил четверых (и мог бы убить, но к счастью только ранил еще девятерых) таких же обычных людей как он сам. Россиянин просто так убивал других россиян. Почему?!
Евсюков, вероятно, совсем не Раскольников. Никакой всемирно-исторической идеи он не реализовывал, когда после ссоры с женой он, накинув на цивильный костюм свой майорский китель и прихватив криминальный ствол, отправлялся на расстрел первых встречных. Ни человечество осчастливить убиением вредной «старухи-процентщицы», ни себя проверять на предмет — «тварь ли я дрожащая, или право имею» — он вроде не собирался. А что же тогда?
Бывший шеф бывшего майора — теперь уже в прошлом начальник всей московской милиции Пронин по горячему кровавому следу выдвинул версию-объяснение: острый психоз. Не исключено, что и адвокаты убийцы будут на этом настаивать. Не исключено, что post factum медицинские освидетельствования и экспертизы найдут в его психике патологические изменения. И это, как ни странно, будет доказательством обратного: то есть его полной психической нормальности в момент стрельбы. Ведь если человек поубивал людей просто так («жена достала»!), то не может он теперь пребывать в нормальном психическом состоянии. И — наоборот. Иначе бы, выйдя из минутного умопешательства он непременно бы застрелился.
Но нет. Не было и попытки. Значит тут все гораздо серьезнее и гораздо страшнее. Если молодой, здоровый, успешно-карьерный парень (32 года всего-то) легко вычеркивает из жизни тех, кто под руку попадется, а затем фактически и себя, значит, он не знает, что это такое — жизнь. Значит, он сам себя и всех остальных воспринимает как персонажей на кино- или телеэкране, или как фигурки в бесконечной компьютерной игре.
Или — еще страшнее. Может Евсюков — это всего лишь частичка того мира вроде бы «легитимного насилия», в котором ежедневно над человеческим естеством совершаются такие немыслимые злодеяния (см. карауловскую программу «Момент истины» от 26 апреля), что просто так вот выйти на улицу и убить первого встречного на месте может еще и за милосердие сойти?
Что порождает в человеке ненависть к другому? Что заставляет брать в руку нож, ружье, пистолет? Что заставляет убивать?
Стоп. Тут мы, похоже, идем по ложному следу. Вопрос должен быть задан иначе: что позволяет убивать? Именно «что», а не «кто» — так как санкции на свое злодеяние ни Евсюков, ни остальные уже состоявшиеся и будущие убийцы ни от кого не получали. И получать не намерены. Ибо — не от кого. Как установил тот же Достоевский: «Бога нет — все позволено».
Я, однако, выражусь более политкорректно. То есть так, чтобы не нарушить ничью свободу совести, то бишь, право верить или не верить. Если человек рождается, растет и воспитывается с уверенностью в том, что «однова живем», следовательно — carpe diem, потому что «после нас — потоп», то собственно, вот вам и — Евсюков. Для него самая мучительная задачка в его «жизни» — это как «убить время». А потому в какой-то момент для него и наступает «время убивать».
А почему бы нет?
Евсюков, вероятно, совсем не Раскольников. Никакой всемирно-исторической идеи он не реализовывал, когда после ссоры с женой он, накинув на цивильный костюм свой майорский китель и прихватив криминальный ствол, отправлялся на расстрел первых встречных. Ни человечество осчастливить убиением вредной «старухи-процентщицы», ни себя проверять на предмет — «тварь ли я дрожащая, или право имею» — он вроде не собирался. А что же тогда?
Бывший шеф бывшего майора — теперь уже в прошлом начальник всей московской милиции Пронин по горячему кровавому следу выдвинул версию-объяснение: острый психоз. Не исключено, что и адвокаты убийцы будут на этом настаивать. Не исключено, что post factum медицинские освидетельствования и экспертизы найдут в его психике патологические изменения. И это, как ни странно, будет доказательством обратного: то есть его полной психической нормальности в момент стрельбы. Ведь если человек поубивал людей просто так («жена достала»!), то не может он теперь пребывать в нормальном психическом состоянии. И — наоборот. Иначе бы, выйдя из минутного умопешательства он непременно бы застрелился.
Но нет. Не было и попытки. Значит тут все гораздо серьезнее и гораздо страшнее. Если молодой, здоровый, успешно-карьерный парень (32 года всего-то) легко вычеркивает из жизни тех, кто под руку попадется, а затем фактически и себя, значит, он не знает, что это такое — жизнь. Значит, он сам себя и всех остальных воспринимает как персонажей на кино- или телеэкране, или как фигурки в бесконечной компьютерной игре.
Или — еще страшнее. Может Евсюков — это всего лишь частичка того мира вроде бы «легитимного насилия», в котором ежедневно над человеческим естеством совершаются такие немыслимые злодеяния (см. карауловскую программу «Момент истины» от 26 апреля), что просто так вот выйти на улицу и убить первого встречного на месте может еще и за милосердие сойти?
Что порождает в человеке ненависть к другому? Что заставляет брать в руку нож, ружье, пистолет? Что заставляет убивать?
Стоп. Тут мы, похоже, идем по ложному следу. Вопрос должен быть задан иначе: что позволяет убивать? Именно «что», а не «кто» — так как санкции на свое злодеяние ни Евсюков, ни остальные уже состоявшиеся и будущие убийцы ни от кого не получали. И получать не намерены. Ибо — не от кого. Как установил тот же Достоевский: «Бога нет — все позволено».
Я, однако, выражусь более политкорректно. То есть так, чтобы не нарушить ничью свободу совести, то бишь, право верить или не верить. Если человек рождается, растет и воспитывается с уверенностью в том, что «однова живем», следовательно — carpe diem, потому что «после нас — потоп», то собственно, вот вам и — Евсюков. Для него самая мучительная задачка в его «жизни» — это как «убить время». А потому в какой-то момент для него и наступает «время убивать».
А почему бы нет?
Обсуждения Почему убивать стало легко и просто?