Мне в грудь стрелой влетевшая весна

Скажи мне, кто учил тебя сводить с ума
Восторженностью чистого вопроса
О том, что лук и что такое тетива,
Мне в грудь стрелой влетевшая весна...
В архитектонике, где стебли - шелест рук,
Скользящий глубже, выше, смертно дальше,
Где долго длинный полыхает звук,
Распахнутый на эшафоте клавиш.
Мы разберемся в титрах, в прописях зари,
Летя в стихи и долгое признанье,
В то равновесие, где мы легки,
Где слух направлен в ток исповедальный.
Ущербной вещью суеты модель...
Аорта жажды выгибает орхидеи,
Им зреет лезвие в точильне площадей,
Но и ему завещано цветенье.
О, проще, Боже! О, Шумливый мой,
В их флюгеры сонетами Шекспира...
И в стыд листвы, распущенной весной,
За всю любовь, которой ты любима.
Мольбертов уличных, где зодчий на ветру
Размазывает пальцами соблазны,
Я имя твоё вслух произнесу
На самой тонкой линии экстаза.
На ярмарке закостенелых нимбов
Мне рифмою кружить у твоих ног....
Канатоходцем по невидимым чернилам,
Поклон минору и мажору и... Христов!
Ночь распалив дотла, до искр звёзд,
С вешней звезды упавший на беду,
Искавший в этом мире растворенье,
Я в красное вино ронял прошенье
И запивал его вином из твоих губ.
И в первой ночи нет уже меня,
И нет в последней, я сегодня с нами.
И в губы наши я отважусь всей весной
Войти вновь благодарностью голодной,
Ручной звездой, распущенной на ноты,
Так нежно-тленно говоря в них шёлк.
В клубке давно запутанном в садах,
Где никогда мы ничего не говорили,
Где в скулах серебристой лунной пыли
Изгибы шрифта нас крестили на стихи
Из полусумасшедших глаз,
Из боли, крепче, чем объятья,
За сердце в верстах, за скупую скатерть
Роняли нам в тетради лепестки.
Дробя венки на мертвых пьедесталах,
Смятение оттенков временя,
О, ты ничья, пришедшая по ветру,
О, ты моя, качай-качай меня.


© Copyright: Эдуард Дэлюж, 2019
Свидетельство о публикации №119031408364