Ислам

Ислам же, на самом деле, сегодня меняется радикально. Однако встает вопрос: почему эти изменения, пожалуй, - самый охраняемый в исламе секрет?

Ислам возник в Аравии, родине Пророка Мухаммада. Западный образ и понимание ислама всегда определялся местом его происхождения. Дальнейшая история этой религии показывает, что ислам рассматривается исключительно в перспективе всего происходящего на Ближнем Востоке. В сегодняшнем контексте это будет означать, что ислам ассоциируется с идеологией террора, репрессивной политикой деспотических режимов, угнетением женщин и узким обскурантистским взглядом на происходящее в мире.

Приверженность Саудовской Аравии пуританскому ваххабизму с его крайне буквалистской интерпретацией шариата - исламского права -, предусматривающей публичные казни путем отсечения головы, порки, отрубание конечностей, на Западе рассматривается как проявление аутентичных норм ислама.

И эти нормы также представляются как органичный шаг к идеологии джихадизма, мотивирующей международный терроризм. Нерешенные проблемы Ближнего Востока, палестинский вопрос повсюду в мире воспринимаются мусульманами как признак продолжающейся несправедливости по отношению к мусульманскому миру. А у всего остального мира это создает впечатление, что неизменяющийся со временем мусульманский мир по-прежнему живет в средних веках.

Но правда заключается в том, что абсолютное большинство мусульман в мире отнюдь не арабы, говорящие по-арабски либо живущие на Ближнем Востоке. Более года я путешествовал по краю мусульманской ойкумены, где как раз проживает мусульманское большинство. В таких странах как Индонезия, Малайзия, Пакистан, Марокко и Турция идут глубинные изменения, стимулируемые, в частности, жестокостями, творимыми от имени ислама. Но в то же время эти изменения обусловлены потребностью ответа на вызов таких современных явлений как бедность, неразвитость, потребностью подлинной, эффективной и популярной демократии, которая стала бы фундаментальной основой бытия мусульман.

В этих странах ислам не только изменяется, но и сам является источником перемен. Происходящие перемены направлены на демократизацию, равенство полов и развитие активного гражданского общества. Причем этот курс недвусмысленно основывается на умеренном, открытом и толерантном понимании, почерпнутом из аутентичных источников исламского вероучения.

Идущая битва за возрождение души ислама становится вызовом пресловутой традиции и порывает с тем, что последние десятилетия составляло идейные принципы "возрожденческих" течений в исламе: призыв к созданию исламского государства и тотальное введение шариата.

Эта битва ведется с помощью идей, дебатов и исследований. Причем инциаторами такого движения мысли часто выступают женщины. Причину этого явления определить нетрудно. Столетиями именно женщины были первыми учителями религии для своих детей. И если с требованиями перемен выступают женщины, это означает, что потребность в изменениях появилась в самых первоначалах общества.

Так, например, в Марокко, активность женщин заставила короля, провести тотальную ревизию действующей системы мусульманского права относительно семейных вопросов. Новый свод законов был создан на основе аутентичных источников и работ авторитетных улемов. Публикация нового шариатского кодекса о семье стала бестселлером и вызвала бурные дебаты в обществе.

Подобные тенденции существуют и в Индонезии, стране с наибольшим по количеству мусульманским населением в мире. Окончание 30-летнего правления военного диктатора Сухарто открыло возможности для свободной дискуссии. Либеральное мусульманское сообщество активно подвергает критическому переосмыслению центральную идею мусульманского богословия о том, что в исламе есть готовые ответы на проблемы всех эпох и исторических ситуаций.

Но мусульманский мир не единообразен. В каждой из стран формы социальной активности и направленность обсуждаемых проблем определяются местными особенностями, условиями, национально-историческим опытом. Положительным примером может, например, служить попытка Малайзии сформулировать идею "гражданского ислама". Представляется, что своим изменением отношения к "традиции" мусульмане могут серьезно усилить потенциал для будущего.

Конечно, было бы недальновидно предполагать, что терроризм, подпитываемый искаженной интерпретацией ислама, не представляет собой угрозы. Будет наивным утверждать, что не существует условий, делающих эту идеологию привлекательной. Но еще более было бы недальновидным основывать альтернативу ему на утверждении, что весь исламский мир видит на этом пути свое будущее.