«Их называют «душой компании». Они всегда в центре внимания, у них приподнятое настроение вне зависимости от времени суток и даты календаря. И, похоже, ничто не сможет усмирить этот поток анекдотов и острот. Иногда кажется, будто они действительно рождены для клоунады и эксцентрики.
«Но на самом деле нескончаемые шутки нередко скрывают глубокие переживания и внутренний дискомфорт, казалось бы, всегда неунывающего человека», — поясняет психотерапевт и психиатр Елена Вроно.
Светлана, 35 лет, PR-менеджер
«Теперь я шучу по настроению и в кругу близких мне людей»
«Я по натуре очень стеснительна. В юности я страдала от того, что на меня никто не обращает внимание — так мне казалось. Как-то, выступив в несвойственной мне роли рассказчика анекдотов, я увидела, что все вокруг хохочут до слез. Роль клоуна мне понравилась, и я играла ее во всех компаниях. Первое время я действительно купалась в лучах общественного признания: всегда была наготове, немного взвинченная, с новым анекдотом. Но в какой-то момент почувствовала, что все вокруг (даже мой начальник) воспринимают меня как человека несерьезного, которому нельзя поручить ответственное задание. Пришлось скорректировать свое поведение. Это не значит, что я вовсе перестала шутить и смеяться. Просто теперь я позволяю себе быть на людях самой собой, а значит, иногда могу и погрустить».
Особая ранимость
«За маской шута часто прячется очень ранимый человек, — соглашается психоаналитический терапевт Ксения Корбут. — Острые переживания (печаль, беспокойство, тревога) для него невыносимы, а шутка помогает снять напряжение». Способность шутить (в том числе и над собственными несчастьями) скрывает чувство неловкости или стыда. Примерив однажды клоунскую маску, «шут» может сделать ее алгоритмом своих действий. Шутовство становится стратегией его поведения, которая (как кажется) спасает от жизненных неурядиц и невзгод.
Неустойчивая самооценка
«Яркое, вызывающее и в каком-то смысле агрессивное поведение может также скрывать неустойчивую самооценку, — продолжает Елена Вроно. — „Весельчаки“ нередко внутренне убеждены в том, что просто не смогут никого заинтересовать, если не будут смешить». Можно сказать, что такое поведение рождается из искаженного восприятия собственной личности. Клоунадой такие люди маскируют неуверенность в себе и привлекают внимание, не раскрываясь при этом по-настоящему.
Советы постороннему
Для того чтобы выстроить доверительные отношения с шутником, выбирайте способ, понятный ему: шутите с ним. Не стоит говорить ему с серьезным видом: мол, прекращай(те) валять дурака — это может усилить его тревожность и защитную реакцию. Давайте ему понять, что сам клоун вам дорог — как бы он себя ни вел и какие бы фокусы ни демонстрировал. «Шуту» важно чувствовать: меня любят, даже если я не шучу и не паясничаю… и без моего большого красного носа.
«Трудно поверить, но „шутовство“ может быть одним из симптомов депрессии, когда человек нуждается в профессиональной поддержке, — говорит Елена Вроно. — В психиатрии есть изящный термин, описывающий такое состояние, — „улыбающаяся депрессия“: человек надевает маску клоуна, чтобы никто не заметил, как ему на самом деле плохо. Близким трудно в это поверить — ведь „шутник“ кажется веселым и смешливым».
Получить признание
«Шут» чрезвычайно внимателен к тому, одобряют его поведение окружающие или нет. Он зависим от мнения порой совершенно чужих ему людей. А публика, привыкнув к выходкам «профессионального» шутника, ждет от него именно такого поведения. И он привыкает к тому, что единственное, что он умеет делать очень хорошо, — это смешить. «Это весьма непродуктивная позиция, — добавляет Елена Вроно, — потому что на самом деле другие люди не воспринимают такого человека всерьез». Талант к паясничанью, постоянное общение на виду могут мешать искренним отношениям. Близким приходится непросто, потому что с помощью своего остроумия шутник избегает серьезных тем, уходит от разговора по существу. Когда мы предстаем такими, как есть, — иногда забавными и подвижными, иногда скучными и хандрящими, — мы рискуем понравиться далеко не всем. Но те, кто нас действительно любит, принимают нас такими, какие мы есть.
Светлана, 35 лет, PR-менеджер
«Теперь я шучу по настроению и в кругу близких мне людей»
«Я по натуре очень стеснительна. В юности я страдала от того, что на меня никто не обращает внимание — так мне казалось. Как-то, выступив в несвойственной мне роли рассказчика анекдотов, я увидела, что все вокруг хохочут до слез. Роль клоуна мне понравилась, и я играла ее во всех компаниях. Первое время я действительно купалась в лучах общественного признания: всегда была наготове, немного взвинченная, с новым анекдотом. Но в какой-то момент почувствовала, что все вокруг (даже мой начальник) воспринимают меня как человека несерьезного, которому нельзя поручить ответственное задание. Пришлось скорректировать свое поведение. Это не значит, что я вовсе перестала шутить и смеяться. Просто теперь я позволяю себе быть на людях самой собой, а значит, иногда могу и погрустить».
Особая ранимость
«За маской шута часто прячется очень ранимый человек, — соглашается психоаналитический терапевт Ксения Корбут. — Острые переживания (печаль, беспокойство, тревога) для него невыносимы, а шутка помогает снять напряжение». Способность шутить (в том числе и над собственными несчастьями) скрывает чувство неловкости или стыда. Примерив однажды клоунскую маску, «шут» может сделать ее алгоритмом своих действий. Шутовство становится стратегией его поведения, которая (как кажется) спасает от жизненных неурядиц и невзгод.
Неустойчивая самооценка
«Яркое, вызывающее и в каком-то смысле агрессивное поведение может также скрывать неустойчивую самооценку, — продолжает Елена Вроно. — „Весельчаки“ нередко внутренне убеждены в том, что просто не смогут никого заинтересовать, если не будут смешить». Можно сказать, что такое поведение рождается из искаженного восприятия собственной личности. Клоунадой такие люди маскируют неуверенность в себе и привлекают внимание, не раскрываясь при этом по-настоящему.
Советы постороннему
Для того чтобы выстроить доверительные отношения с шутником, выбирайте способ, понятный ему: шутите с ним. Не стоит говорить ему с серьезным видом: мол, прекращай(те) валять дурака — это может усилить его тревожность и защитную реакцию. Давайте ему понять, что сам клоун вам дорог — как бы он себя ни вел и какие бы фокусы ни демонстрировал. «Шуту» важно чувствовать: меня любят, даже если я не шучу и не паясничаю… и без моего большого красного носа.
«Трудно поверить, но „шутовство“ может быть одним из симптомов депрессии, когда человек нуждается в профессиональной поддержке, — говорит Елена Вроно. — В психиатрии есть изящный термин, описывающий такое состояние, — „улыбающаяся депрессия“: человек надевает маску клоуна, чтобы никто не заметил, как ему на самом деле плохо. Близким трудно в это поверить — ведь „шутник“ кажется веселым и смешливым».
Получить признание
«Шут» чрезвычайно внимателен к тому, одобряют его поведение окружающие или нет. Он зависим от мнения порой совершенно чужих ему людей. А публика, привыкнув к выходкам «профессионального» шутника, ждет от него именно такого поведения. И он привыкает к тому, что единственное, что он умеет делать очень хорошо, — это смешить. «Это весьма непродуктивная позиция, — добавляет Елена Вроно, — потому что на самом деле другие люди не воспринимают такого человека всерьез». Талант к паясничанью, постоянное общение на виду могут мешать искренним отношениям. Близким приходится непросто, потому что с помощью своего остроумия шутник избегает серьезных тем, уходит от разговора по существу. Когда мы предстаем такими, как есть, — иногда забавными и подвижными, иногда скучными и хандрящими, — мы рискуем понравиться далеко не всем. Но те, кто нас действительно любит, принимают нас такими, какие мы есть.
Обсуждения Шут гороховый