Зенит

_________ ...Энара. Ты оставь меня. " Избы-то нет. А холод поздней осени?!.. Да, спальник есть. Не пропаду в тайге: есть корни кедра, ветви, лапник... Пленка! Есть. "

И видит: он — ...проем в Скале! Открылся!!.. " ...полог Тайны где? Ступени есть. А Свет?.. Темно ж там, — к озеру Тепла земного как дойти."

Был ...глас:
_______ — ...мой Инк! Под сводами Пещеры этой — Свет всегда. Смелей... " ...ваш, солнечный, обыкновенный СВЕТ! Неяркий, просто — светлый."

ОН. ...шагнул вперед.
А...

Фосс стоял перед коттеджем коменданта колонии, чувствуя, как гигантская лапа тяготения чужой плане-ты прижимает его к земле. Из последних сил он старался не сутулиться и держаться прямо. На планете земного типа его мускулистое тело весило сто семьдесят фунтов, на Сандовале IX они обратились в триста шесть.

Адапты, кучкой стоявшие на другой стороне широкой улицы, насмешливо улыбались. С крепкими сухо-жилиями, ширококостные, они не испытывали никаких неудобств от чуть ли не двойной силы тяжести...

…душа Мефодия Евдокимовича опять и снова свежей Памятью окуталась — невидимо на фоне скальном, у горы Столовой. ОН. Словно бы опять живой телесно. Взглядом …медленно повел по склонам снежным старого Казбека:"…и в Саянах был я Просветленным!

Именно на третий день, когда березы и ручьи, и тропы,.. — далеко внизу… Ко мне безмолвно опускался, в душу нисходил Н е б е с н ы й С в е т… Я прозревал:" …здесь — МИР ИНОЙ! В Реальности иной иду среди камней, по травам… А вокруг — земное Время Естества...

Часть шестая.
1.
Однажды всё преобразилось. Встречи, зал, Жафар, хоть, в общем-то, ничего не произошло. Перевал года, когда оба солнца сходятся быстрей, дольше пребывая в зените, и должны бы светить вдвое ярче бывает отмечен пыльными бурями. Город стоял продрогший, сумрачное утро к полудню превращалось в мутную ночь. И холод с неба, пронизывающий холод. В предыдущие годы бури оказались слабыми, эта – как полог набросила.

Библиотечный зал обыкновенно наводил Ами на мысль о горной дороге, а...

Из-за Уссури дул теплый сильный, но постоянный, ветер, и сбивал мелкую стружку из-под рубанка. Глаза чувствуют напор, когда смотришь в сторону на рвущиеся высокие заросли крапивы и конопли у избушки, непрерывная стена ветра напирает на грудь. Старые дубы на пасеке гудят ровно, словно собираются взлететь в небо. Сиреневое облако перерезало надвое багровое закатное солнце, оно, быстро увеличиваясь, погружалось за горизонт бескрайнего Китая.

Весь день я чистил планки выставленных уликов...

Он пришел за полночь. Тихо открыл дверь. В спальне горел торшер, она даже не разделась, ждала, как всегда. Из-под пледа выглядывали ее маленькие ступни. Он поцеловал ее, тихонько, чтобы не разбудить и она, причмокнув, расплылась в улыбке, как будто кивая, прижалась к подушке поудобней. "Моя пчелка... не буду будить, спи, родной мой",- он укрыл ее одеялом, тихонько погладил влажные еще волосы и сел рядом. Две слабости - мороженное и вода. Она могла целыми часами сидеть в ванной, напевая что-то...

Представьте – мягко клацает затвор, досылая патрон в патронник. Все они уложены плотно друг к другу, один – в стволе. А что произойдет, если из магазина выпадет патрон? Чисто, «от балды» представьте.

- Ничего! Нужно стрелять. - Вы думаете, не хватает боеприпаса в магазине? И вы инстинктивно передергиваете затвор, патрон вылетает, на его место становится другой.

Во мне все клокотало, зачем мне вспоминать предателя, это – ему, а не мне, - надо долго переоценивать свои поступки.

- Силин...

Хмурым февральским вечером 1919 года в Табыньшу въехал конно-санный казачий отряд. Копыта гулко отбивали дробь, полозья пронзительно визжали слежавшимся снегом. Расположились в центре у коновязи, выставили охрану и по-двое, по-трое двинулись в обход по избам.

Вошли с мороза в тепло Кутеповской избушки, торопливо и сильно хлопнув дверью так, что где-то под матицей ухнуло, и к спёртому воздуху жилья подмешался тонкий запах трухлявой древесной пыли. Огляделись в неярком свете керосиновой лампы...

Давно это было. Так давно, что птицы, называемые ныне курицами, сидели в яйцах и жаркий ветер лизал им бока.

В одной лощине, на слиянии рек, жило племя, прозываемое Деями. Это было добродушное племя, не знавшее войны, может потому духи и хранили их от напастей. Люди этого племени растили детей и скот, кормились собирательством, находясь в полном согласии с матушкой Природой.

Так вот. На краю селения, именуемого в народе Деявка, рядом с болотом, была кузница, и был у той кузницы хозяин. Жил...

Жил был на свете поросенок, и жил он в стаде свиней. Смотрел он на свиней, и видя их отвратительное поведение, он, чем дальше тем больше понимал, что между ним и свиньями нет ничего общего. В конце концов, в одну прекрасную летнюю ночь, поросенок не выдержал и сказал стаду:

- Вы грязны и ведете себя не прилично.

А после ушел, оставя за собой, стадо свиней, онемевшее, от пронявшей их до мозга и душа истины. Поросенок шел по степной равнине, глядел на яркие звезды в ночной синеве, размышлял...