«Это была всего лишь игра... И все было придумано. Да, именно, мы это просто выдумали. Я это все просто выдумала. Как ей и положено, игра закончилась, а значит пора отвыкать от своей роли. И от самой игры» - она продолжала думать, сидя у окна, за которым накрапывал дождь. Лето было еще в самом разгаре, но погода на улице в этот самый день никак не говорила о летней поре. Небо стояло свинцово-серое, низкое, тяжелое, каким оно бывает разве что поздней пасмурной осенью. Дождь шел холодный, спокойным и размеренным шелестом капель он прогонял народ с улиц. За окном было слышно только капли, падающие на листья, каменный тротуар и подоконник ее окна, а еще очень редкие раскаты грома где-то в самой далекой дали. «Подумать только, еще пару дней назад теплый приморский город буквально купался в лучах летнего солнца, стояла совершенно безоблачная погода, в городе было очень жарко и душно, настолько жарко, что в полдень свечи в серванте плавились. А сейчас всё так сильно изменилось, как будто осень пришла, когда ее не звали» - она пыталась думать о погоде, о предстоящей учебе, о том самом рисунке, очертания которого она буквально заставляла себя выводить. «И этот дождь... Он тоже как будто льется из осени. Такие редкие и холодные капли всегда напоминают чьи-то слезы. Как будто небо что-то оплакивает». Она пыталась думать о чем угодно, но мысли все равно приводили её к тому, о чем ей думать совершенно не хотелось. И небо, и она, и дождь, хорошо знали, от чего погода в целом городе так сильно изменилась именно сегодня. И слезы безвольно покатились из ее глаз.
«Что это? Знакомый звук... Ах, это сообщение, что-то написали» - она еще немного выждала, собираясь с мыслями, а потом прочитала пришедший текст:
«Вино... Я совсем забыл... Позволь подарить его тебе» - было написано в том тексте. И слезы покатились из ее глаз сильнее. «Не стоит, но спасибо» - написала она в ответ, немного успокоившись.
«Это была всего лишь игра... И ничего настоящего. Настоящее таким не бывает... Мы просто выдумали все, фантазии закончились, закончилась и игра» - она продолжала себя убеждать, пытаясь выводить линии своего нового рисунка. Она сидела в самый разгар дня с включенной настольной лампой, рядом с окном, за которым было темно, как осенним вечером, и продолжал идти по-осеннему холодный дождь. И все в этот день в городе говорило о какой-то неправильности, на зло вкравшейся в наш мир.
- Ты священник? Разве священники бывают такими?
Вспоминала она из прошлого....
- Священник. А что со мной не так?
В его ответе легко ощущалось удивление.
- Мне всегда казалось, что вы все очень набожные, что умеете только молиться, соблюдать посты и совсем не умеете шутить...
Она немного стыдливо поясняла свой вопрос, слегка прикрыв глаза, глядя в сторону.
- Ну... Священники бывают разными, твоя лучшая подруга тому тоже пример. А некоторые и правда шуток не понимают, вот глава ордена монахов, к примеру.
Эти слова он произнес не скрывая улыбки и удивления. В тот момент он совсем не мог понять, от чего его так тянет немного подшутить. То ли оттого, что он вспомнил очень забавный случай из его прошлого, с верховным монахом в главной роли, то ли оттого, что он видел перед собой именно её.
Она уже не обращала внимания на рисунок и просто водила карандашом по бумаге, вспоминая отрывки и мгновения из своего прошлого, которое теперь так твердо решила именовать игрой.
- Моя лучшая подруга тоже священник. Мы с ней всегда очень хорошо проводим время.
- Да, мне кажется, я ее знаю. Очень необычный человек. Кажется, мы в одно время проходили аттестацию в семинарии. Нас познакомила общая подружка, из клана теней.
- Выходит, ты уже знаешь всех моих подружек? Даже тихоню нидзуки...
- Просто я очень хорошо знаком с мастером Фениксов, она меня и перезнакомила со всеми.
Он произнес эти слова с нескрываемым восторгом, каким можно было бы наградить добрую и заботливую матушку. Глава гильдии Фениксов хоть и не была из священнослужителей, но обладала на редкость добрым и заботливым характером, который удивительным образом уживался с ее хладнокровием и расчетливостью во время боя. Она заботилась о каждом из своих подчиненных, ласково называя их своими птенчиками.
- А как мне звать тебя?
Она вспомнила момент у входа в подземелья одного старого и давно заброшенного храма, но не решилась вспоминать его ответ. Только повторила про себя еще раз, что все это было лишь игрой.
- Откуда ты?
Ей была интересна каждая его мелочь. Ей очень хотелось знать даже то, чему он не предавал никакого значения.
- Я вырос там, где снег лежит большую часть года. Где царит зима и холод. У вас дожди бывают чаще снега, а у нас снег за зиму заметает все дороги, все поля.
Её завораживали рассказы о той дивной стране, где зимой бывает настолько холодно, что пролитая вода земли достигает уже обледенев. Рассказывая свои истории, молодой священник открывал волшебнице свою душу, даруя ей все ощущения из своей памяти, создавая для нее маленький уголок родины в совей душе. Частенько его слова настолько трогали её, что ей не хотелось выходить из рассказа, подкрепленного впечатлениями и силами души священника.
- Ты очень хорошо владеешь магией. Редко встретишь такого способного волшебника, а особенно волшебницу.
Она вспоминала свое прошлое, свои увлечения магией, свою любовь к мистике и таинственности. Да, ее вполне можно было назвать волшебницей. В ее руках тогда был изумительный резной посох с большим сапфиром в наконечнике, камень мог светиться в темноте, немного освещая пространство. Плащ, отделанный драгоценными мехами, тянулся от самых её плеч и почти до лодыжек, лишь немного показывая замысловатые рунические узоры на сапожках. Если таким плащом укутаться, то, как бы погода ни была скверна ночью, а замерзнуть не получится. Хотя, волшебники ведь не мерзнут, контролируя стихии своим волшебством. Этот плащ был, скорее, символом достатка и высокого положения.
- В нашей гильдии ведь есть очень способный маг, который, вон, уже половину всего народа провел за собой.
- Да, он один из самых лучших магов и ему предписано стать верховным магом раньше всех. Он этого добьется благодаря своим качествам – высокомерию, надменности, циничности. У тебя этих качеств нет, увы...
Она вспомнила, как ее расстроили эти слова. Ведь для нее это могло означать, что её мечта не сбудется. Она вспоминала, как от тех слов ее взяла досада, как в ответ, сверкнув огоньками глаз, она произнесла:
- Но когда-нибудь я все равно стану верховным магом!
Вспомнила она и свое бескрайнее удивление от его ответа.
- Обязательно станешь. У тебя нет качеств нашего доблестного товарища, но у тебя есть то, чего нет у него – доброта, забота и по настоящему теплая душа.
Как бы ни хотелось верить, что все это было всего лишь игрой, а воспоминания и слова всё равно трогали её душу снова и снова. Она даже не замечала, как небо, мрачное и тяжелое, оплакивающее лишь им одним известное, отзывалось на ее воспоминания далекими раскатами грома.
- Я помогу тебе стать сильнее, я буду сопровождать тебя, я хочу видеть каждый твой шаг, быть в эти моменты с тобой и больше всего хочу увидеть тебя верховным магом. Именно тебя.
Она вспоминала, как растерялась от этих слов, как опустились ее руки и чудесный резной посох упал на камни, высекая магические искры. Она вспоминала, стоило ей только взглянуть в его зеленые глаза, как её охватило жаром и никакой контроль стихий не помогал его сбросить. Она вспоминала, как он смотрел прямо на неё, не просто в глаза, а в её душу, как она ощутила себя совершенно беспомощной перед этим взглядом. Она вспоминала его слова, пытаясь задавить в себе ощущения от этих воспоминаний и терпя боль.
- Знаешь, все в гильдии уже давно говорят о нас, меня даже стали спрашивать, когда же мы обвенчаемся. Что же до меня... Я еще не видел человека, который понимал бы меня так хорошо и кого так хорошо понимал бы я. С тобой очень хорошо, мне с тобой спокойно и так тепло... С тобой мне кажется, что я способен на большее. Мне кажется, когда мы рядом, все хорошо, а когда я один, появляется какая-то странная пустота, становится очень холодно и неспокойно. Мне хочется быть с тобой не только поэтому, не очень хочется всеми своими силами оберегать тебя. Позволь мне быть твоим мужем и сопровождать тебя всю жизнь.
Ей ведь в тот самый момент казалось, да что там, она была уверена, что без него она ни на что не годна! Привязанность, которую она в те далекие дни ощущала к нему, сейчас воспринимала только как невыносимую боль, а тогда для нее это была любовь. И его слова стали её счастьем.
Она вспоминала чудесную свадьбу, как почти вся гильдия собралась их поздравлять. Она вспомнила свою неловкость, безволие и нерешительность, которую она ощущала перед зеркалом, стоя в очень красивом свадебном платье. Она очень долго считала их венчание каким то чудесным сном и всегда с небольшой радостью находила на своей руке обручальное колечко с его именем. Она вспоминала каждое из своих ощущений, каждое прожитое впечатление, каждый счастливый или просто приятный момент, проведенный вместе с ним. И вспоминая, она повторяла себе, что это была всего лишь игра, своими же руками порождая в себе боль. Эту боль она впечатывала в свою память, чтоб ей никогда больше не хотелось вспоминать это время. Она заставляла себя думать, что это время было слишком хорошим, слишком чудесным, чтоб происходить в реальности.
Это вполне нормально. Два человека встречаются, случайно ли или по велению судьбы, но к ним обоим и в одно время приходит мысль о том, что они уже не могут жить дальше друг без друга. И люди начинают жить вместе. Каждый человек – это целый мир. И этот мир настолько велик, что его можно изучать всю свою жизнь! Вдвоем люди из своих собственных миров создают общий мир для двоих. И когда их мир обретает гармонию, о таких людях начинают говорить, что они живут счастливо.
- А теперь я открою тебе очень страшную тайну!
В каждом её слове было столько загадочности, таинственности и мистики... Вроде бы, чего же еще ожидать от настоящей волшебницы? Ведь она сама подобна всем стихиям сразу, но вместе с тем на удивление добрый и очень приятный человек.
- Когда-то я была готом...
Как будто она признавалась в чем то плохом, как будто она совершила что-то плохое, но совесть не позволяла ей дальше молчать. Он хорошо ощущал её состояние. Он искреннее ответил так, как она и не ожидала, уже в который раз удивляя её своим отношением к ней.
- Мне кажется, это чудесно... Ты сказала, что была, а я всё это время думал, что ты так и остаешься готессой. Твои утонченные манеры, движения, твоя любовь к таинственности, мистике и волшебству. Если ты и была ею, то тебе удалось сохранить очень много редких качеств, которых нет у многих обычных людей, особенно – старинные манеры, исполненные морали и утонченности.
Он продолжал вдохновлено говорить, в его глазах сияла небывалая радость, как будто он нашел именно то, что всю свою жизнь искал, без чего вся его жизнь не имела никакого смысла. Он продолжал говорить, успокаивая её, показывая каждым словом, что вот именно он в её увлечениях видит целое море приятных моментов. От слова к слову ей становилось спокойнее и теплее, она понимала, что он всегда любил её такой, какой она всегда и была, что ей совсем не обязательно меняться, можно даже остаться всё той же готессой и он будет любить её так же, а может, даже сильнее.
Но, мы ведь все живем на одной планете и кроме двоих людей, и их мира, существуют и другие люди: друзья, прохожие, родственники, знакомые и малознакомые. И у всех них тоже есть свои миры.
Она не знала об этом, она была еще молода и даже не задумывалась об этих моментах. Ей казалось, что если есть счастье, то оно должно быть всегда, если есть любовь, то ни что не заставит ее грустить. Их чудесное счастье и гармония начали сыпаться под напором факторов из вне. Сперва объявился ее бывший ухажер, личность совершенно бесцеремонная. Ни минуты не медля он принялся за их спинами рассказывать людям любые небылицы, какие только мог выдумать. Любые гадости и глупости, не зная границ и морали. Внимая словам псевдообличителя, народ начал отворачиваться от священника и волшебницы, и от их гильдии. Когда это случилось, на сцену вышел один из самых злых и тщедушных людей. Все хорошо знали, что он уже не один десяток лет провел в заточении за свои деяния, что это абсолютно безнравственный человек. Под видом идейного борца за правду он стал разжигать ненависть к той гильдии, а своей целью он объявил именно этих двух людей. Так толпа стала подчиняться уголовнику рецидивисту.
Люди перестали доверять священнику и волшебнице, да и всей гильдии, где они состояли. Их было всего двоя и их мир начал терпеть давление от всех окружающих людей. Ей доставалось больше всего, её и знали больше, у нее было больше знакомых. Отворачиваясь от нее, ее же друзья стали буквально бесчеловечными с ней. И она молчала об этом. Молодой священник, насколько хватало, защищал и отстаивал жизнь их общего мира, принимая каждый удар на себя.
- Прошу тебя, ни в коем случае не уходи, будь со мной. Вместе мы выдержим всё.
Вся тайна его безграничных сил была прямо за его спиной – это была она. Пока волшебница держалась за него, пока он ощущал ее тепло, его сил хватало на всё и им ни что не было страшно. Почти ни что...
Люди, называвшие себя друзьями волшебницы, постоянно говорили ей, что все у них уже кончено, что никакого счастья и не было, что им двоим больше ничего не светит вместе. И в какой то момент она поддалась этим словам, уступив свое счастье отчаянию. Она покинула его в один из самых неподходящих моментов, убежала и спряталась, что и пришлось делать её возлюбленному. Постоянные побеги и желание спрятаться выматывают сильнее всего, ведь от желающих выслеживать спрятаться не получится.
Любое давление на общий мир двух людей, любящих друг друга, неизбежно. К этому нужно быть просто готовым. Это своего рода проверка на прочность. Прочность самой любви и прочность веры людей друг в друга. И никакое давление постороннего общества, по своей силе, не сравнится с воздействием не вполне сознательных родственников. Каждый родитель должен понимать, насколько важно обеспечивать защиту и безопасность своих детей. Но еще важнее вовремя эту защиту убрать, чтоб не разрушить молодой и немного неустойчивый мир его ребенка.
Время стало обретать характер обреченности, ядовитыми словами друзей-самозванцев молодой волшебнице уже было посеяно сомнение. Она молчала о своих мыслях, но сомнения были во всём, сомнения в их отношениях, сомнения в её силах, сомнения в её счастье. Вместо счастья пришло разочарование и, одолеваемая сомнениями, она стала думать, что её любовь прошла. Своими собственными руками она стала делать из любви боль. Некогда любимый ею человек перестал ощущать её тепло, потерял ощущение её привязанности, она сама перестала быть привязана к нему из за сомнений. Радость от времени, проведенного вместе, сменилась на сомнения и боль.
Ощущая пустоту и холод, молодой священник просил свою возлюбленную оставаться с ним, не покидать его. Он все так же видел её душу и просил совсем немногое, вновь подпустить его. Он был в силах избавить её от всех тягот мыслей, вернуть её ощущение тепла и привязанности. Вернуть всё на свои места, восстановить их маленький мир. Но она уже не подпускала его, она боялась всего и сразу, она даже стала бояться любить.
Для души человека нет границ и расстояний. Если человек любит, он всё так же будет любить и за сотни километров от своей второй половинки. Ведь мир у любящих людей один, в нем совсем немного пространства, но так гораздо легче общаться и понимать друг друга. Важно лишь не сомневаться, важно быть открытыми друг другу.
Однажды он признался ей, что не знает без нее жизни, что если она покинет его, его покинет и жизнь. И это ведь правда, любить того, кто не хочет тебя видеть, очень тяжело, это вряд ли можно будет назвать жизнью. Но, лишь ей одной известные мысли заставили её услышать совсем другое в его словах. В ответ она сказала, чтобы он не пытался запугивать её угрозами суицида.
Иногда он находил небольшие следы её творчества, своими руками она создавала действительно живые рисунки, ей давались очень красивые изречения. Это все было итак на виду, доступно для всех, но от чего-то она перестала показывать свои труды любящему её священнику. А когда её работы попадали к нему в руки, случайно или от знакомых, она в этом усматривала только слежку за ней.
Если очень сильно хотеть, то можно получить желаемое. Если очень сильно бояться чего-то, то можно ослепнуть и начать искать свои страхи повсюду, а, начав искать, любые страхи можно найти даже в самых безобидных словах. Невольно, незаметно для себя самой, ей очень захотелось найти подтверждения всех своих страхов и самых ужасных кошмаров. И она стала находить их.
«Ты говоришь, а ветер стонет в деревьях,
И шар земной из-под ног уплывает.
Наверное, пройдёт какое-то время
Прежде, чем я всё осознаю.
Ты говоришь, а я стою, как послушный манекен
С продырявленным сердцем.
Мгновенье... и целый город разрушен.
Теперь мне некуда деться»
© Флёр, «И солнце встает над руинами».
То воскресенье в самом начале августа, тот самый день, с самого рассвета всей атмосферой, всем своим видом, показывало о сожалении, скорби, о нежелании принимать эту огромную несправедливость, которая должна была произойти сегодня. С 8 утра над Соборной площадью уже дважды успел пройти небольшой дождь, он был редким, но по-осеннему холодным. Священник был там с этого самого времени, уже не в своей рясе, а в истрепанной дорожной одежде, и совершенно ни чем не отличался от остальных людей, он даже точно так же был подавлен и разбит. Он ждал её, не для каких-то разбирательств, не для ссор, совсем не ради новой порции недоверия и холода. Ему всего лишь очень хотелось побеседовать с ней, как они всегда беседовали, всю их общую жизнь. Но... видимо, она этого уже не хотела. Их последняя встреча прошла в самом плохом тоне, что бы он ни сказал, она отвечала так, как будто сознательно желала вызвать его ненависть. Но этого не происходило, его сердце очень сильно болело, и с каждым её словом боль становилась всё сильнее.
- Похоже тебе очень тяжело, когда я рядом. Пожалуй, я пойду.
Она сказала это, стараясь выдержать холод в голосе. Но ведь все её способности не годились для того, чтобы скрыть переживания души. Он не смотрел на её эмоции, он видел её душу, видел всё ту же самую любовь в её душе, видел, как её собственные сомнения и страхи делают из любви боль и ненависть. Он видел, как поселившиеся в ее душе паразиты заставляли её ненавидеть свою любовь, своего любимого, их общий мир. Ему было очень горько и тяжело не оттого, что она рядом с ним, а оттого, что она даже не подозревала о творящемся ужасе в своей собственной душе. Ему было очень тяжело оттого, что, ведомая своими страхами и чужими завистливыми словами, она обвиняла его во всем, что причиняло ей боль. Он видел только её и больше всего сожалел о том, что она больше не позволит ему прикоснуться к своей душе, не позволит устранять все её сомнения и страхи.
- Прошу тебя, пойми...
Она, уже было, готовилась развернуться и уйти, как, сдавленным от боли голосом, он начал говорить.
- Когда ты рядом, я счастлив. Мне очень тяжело тогда, когда тебя нет со мной. Как сейчас, как всё последнее время.
Она повернулась к нему и, поклонившись на японский лад, попрощалась с ним. После этого молча развернулась и ушла. А ему ничего не оставалось делать, как только идти на вокзал, на поезд, который шел в его страну.
Странный человек, она была так холодна к нему в это и без того холодное утро, но на полдороги он вспомнил о припасенной для нее фляжке с вином. Ему очень хотелось, чтоб она хоть раз попробовала этот чудесный напиток, который годами выдерживают у него на родине. Пройдя еще пару шагов, он написал ей: «Вино... Я совсем забыл... Позволь подарить его тебе». Она очень долго не отвечала, и ему уже показалось, что она совсем не хочет больше знать его. Время спустя, от неё пришел ответ: «Не стоит, но спасибо». Это были последние слова между ними в тот день, когда даже небо было опечалено, лишь им троим известным, событием. По улицам приморского города гулял ровный, спокойный, но по-осеннему осенний дождь, от которого всем становилось очень тоскливо и холодно на душе. Солнца совсем не было видно и казалось, что небо скоро сменит дождь на снег.
«Это была всего лишь игра... И теперь она закончилась». Но человеческой душе совершенно не важно, игра это или реальность, ведь и реальность частенько играет с нами в игры. Человеческой душе совсем не важно, любить в игре, любить во сне или любить в скучной и серой повседневности. Ведь именно любовь из игры сделает реальность, а из скучной повседневности – красочную игру, или волшебный сон. Ведь самое важное – ценить и беречь всё то, что в благих намерениях создается руками двух любящих людей, и не поддаваться навязанным сомнениям всех остальных. Самое важное – ценить и всеми силами оберегать именно эту игру, целый мир лишь для двоих.
Он уехал к себе на родину и продолжил жить там. Она сама предлагала ему дружеские отношения, на это предложение он честно отвечал: «Но я не смогу относиться к тебе только как к другу». В его словах не было отказа от дружбы, а она его слова понимала только как отказ. Разве нельзя искренне любить своего друга? Дарить всё то же тепло и заботу, помогать, когда позволяют, и стараться не желать быть каждую минуту вместе. Это ведь совсем не сложно, но об этом очень важно знать обоим.
Уже почти вернувшись к себе на родину, священник сам попробовал попросить свою возлюбленную о дружбе, о том, чтобы не терять связь. И она согласилась, подарив тем самым немного покоя всё так же любящему её человеку. К нему вернулись все его силы, общение между ними стало обретать почти утраченные тепло и доверие. Это ощущала и волшебница, и священник. Но счастье от этого переживал лишь один из них... В один момент волшебница пропала и больше не давала о себе знать.
«Я всего лишь поняла, что ты не сможешь относиться ко мне как к подруге. А от твоих попыток вести себя со мной как раньше больно и мне и тебе, так что прошу тебя, попробуй жить своей жизнью...» - самые последние слова так и замерли на полотне их бесед. Через две недели после этого сердце молодого священника окончательно отказалось биться и остановилось...
Кто-то говаривал, что настоящим священнослужителям бог в награду за искреннюю веру и самопожертвование помогает избегать гибели, под час, воскрешая, возвращая душу в покинутое тело. Видимо, бог не захотел столь скорой смерти и этому юноше. Его сердце снова и снова начинало биться, но вскоре останавливалось, не позволяя ему даже прийти в сознание.
Искренне любящие люди живут единым миром, своим собственным, где существуют только они. Под час, им совершенно не нужны слова, жесты и интонация, никакие средства связи, лишь потому, что они легко слышат ощущения и мысли друг друга, как бы далеко друг от друга они не находились.
«Подожди... Прошу тебя, не уходи!». Спустя четыре дня, нежелающее биться сердце все-таки согласилось продолжить свою жизнь. Чуть погодя священник рассказал одной очень близкой подружке, что вернулся по просьбе его любимой, что он услышал её голос, как она просила его не уходить. Через некоторое время он оправился и даже смог нормально работать. Он говорил о любимой только в прошедшем времени, как будто её и самой не стало. Она, конечно же, спокойно продолжила жить в своем теплом приморском городе, но священник этого как будто не знал, думая, что её больше нет. И, не смотря на это, он продолжал любить её, добровольно приняв траур.
В ту зиму, под самый новый год и необычно надолго после него, теплый город волшебницы сковало небывалыми по силе морозами, выпало столько снега, что им завалило все поля и все улицы. Сугробы были настолько велики, что скрывали первые этажи зданий. Люди не знали, что им делать, кидаться в панику или удивляться чудесам природы. И ни кто даже не догадывался, что именно, и кому именно, этими чудесами хотело сказать небо, какие именно воспоминания, какие переживания оно так хотело разбудить всего в одном человеке, так несправедливо поддавшемся своим страхам и чужой зависти...
«Что это? Знакомый звук... Ах, это сообщение, что-то написали» - она еще немного выждала, собираясь с мыслями, а потом прочитала пришедший текст:
«Вино... Я совсем забыл... Позволь подарить его тебе» - было написано в том тексте. И слезы покатились из ее глаз сильнее. «Не стоит, но спасибо» - написала она в ответ, немного успокоившись.
«Это была всего лишь игра... И ничего настоящего. Настоящее таким не бывает... Мы просто выдумали все, фантазии закончились, закончилась и игра» - она продолжала себя убеждать, пытаясь выводить линии своего нового рисунка. Она сидела в самый разгар дня с включенной настольной лампой, рядом с окном, за которым было темно, как осенним вечером, и продолжал идти по-осеннему холодный дождь. И все в этот день в городе говорило о какой-то неправильности, на зло вкравшейся в наш мир.
- Ты священник? Разве священники бывают такими?
Вспоминала она из прошлого....
- Священник. А что со мной не так?
В его ответе легко ощущалось удивление.
- Мне всегда казалось, что вы все очень набожные, что умеете только молиться, соблюдать посты и совсем не умеете шутить...
Она немного стыдливо поясняла свой вопрос, слегка прикрыв глаза, глядя в сторону.
- Ну... Священники бывают разными, твоя лучшая подруга тому тоже пример. А некоторые и правда шуток не понимают, вот глава ордена монахов, к примеру.
Эти слова он произнес не скрывая улыбки и удивления. В тот момент он совсем не мог понять, от чего его так тянет немного подшутить. То ли оттого, что он вспомнил очень забавный случай из его прошлого, с верховным монахом в главной роли, то ли оттого, что он видел перед собой именно её.
Она уже не обращала внимания на рисунок и просто водила карандашом по бумаге, вспоминая отрывки и мгновения из своего прошлого, которое теперь так твердо решила именовать игрой.
- Моя лучшая подруга тоже священник. Мы с ней всегда очень хорошо проводим время.
- Да, мне кажется, я ее знаю. Очень необычный человек. Кажется, мы в одно время проходили аттестацию в семинарии. Нас познакомила общая подружка, из клана теней.
- Выходит, ты уже знаешь всех моих подружек? Даже тихоню нидзуки...
- Просто я очень хорошо знаком с мастером Фениксов, она меня и перезнакомила со всеми.
Он произнес эти слова с нескрываемым восторгом, каким можно было бы наградить добрую и заботливую матушку. Глава гильдии Фениксов хоть и не была из священнослужителей, но обладала на редкость добрым и заботливым характером, который удивительным образом уживался с ее хладнокровием и расчетливостью во время боя. Она заботилась о каждом из своих подчиненных, ласково называя их своими птенчиками.
- А как мне звать тебя?
Она вспомнила момент у входа в подземелья одного старого и давно заброшенного храма, но не решилась вспоминать его ответ. Только повторила про себя еще раз, что все это было лишь игрой.
- Откуда ты?
Ей была интересна каждая его мелочь. Ей очень хотелось знать даже то, чему он не предавал никакого значения.
- Я вырос там, где снег лежит большую часть года. Где царит зима и холод. У вас дожди бывают чаще снега, а у нас снег за зиму заметает все дороги, все поля.
Её завораживали рассказы о той дивной стране, где зимой бывает настолько холодно, что пролитая вода земли достигает уже обледенев. Рассказывая свои истории, молодой священник открывал волшебнице свою душу, даруя ей все ощущения из своей памяти, создавая для нее маленький уголок родины в совей душе. Частенько его слова настолько трогали её, что ей не хотелось выходить из рассказа, подкрепленного впечатлениями и силами души священника.
- Ты очень хорошо владеешь магией. Редко встретишь такого способного волшебника, а особенно волшебницу.
Она вспоминала свое прошлое, свои увлечения магией, свою любовь к мистике и таинственности. Да, ее вполне можно было назвать волшебницей. В ее руках тогда был изумительный резной посох с большим сапфиром в наконечнике, камень мог светиться в темноте, немного освещая пространство. Плащ, отделанный драгоценными мехами, тянулся от самых её плеч и почти до лодыжек, лишь немного показывая замысловатые рунические узоры на сапожках. Если таким плащом укутаться, то, как бы погода ни была скверна ночью, а замерзнуть не получится. Хотя, волшебники ведь не мерзнут, контролируя стихии своим волшебством. Этот плащ был, скорее, символом достатка и высокого положения.
- В нашей гильдии ведь есть очень способный маг, который, вон, уже половину всего народа провел за собой.
- Да, он один из самых лучших магов и ему предписано стать верховным магом раньше всех. Он этого добьется благодаря своим качествам – высокомерию, надменности, циничности. У тебя этих качеств нет, увы...
Она вспомнила, как ее расстроили эти слова. Ведь для нее это могло означать, что её мечта не сбудется. Она вспоминала, как от тех слов ее взяла досада, как в ответ, сверкнув огоньками глаз, она произнесла:
- Но когда-нибудь я все равно стану верховным магом!
Вспомнила она и свое бескрайнее удивление от его ответа.
- Обязательно станешь. У тебя нет качеств нашего доблестного товарища, но у тебя есть то, чего нет у него – доброта, забота и по настоящему теплая душа.
Как бы ни хотелось верить, что все это было всего лишь игрой, а воспоминания и слова всё равно трогали её душу снова и снова. Она даже не замечала, как небо, мрачное и тяжелое, оплакивающее лишь им одним известное, отзывалось на ее воспоминания далекими раскатами грома.
- Я помогу тебе стать сильнее, я буду сопровождать тебя, я хочу видеть каждый твой шаг, быть в эти моменты с тобой и больше всего хочу увидеть тебя верховным магом. Именно тебя.
Она вспоминала, как растерялась от этих слов, как опустились ее руки и чудесный резной посох упал на камни, высекая магические искры. Она вспоминала, стоило ей только взглянуть в его зеленые глаза, как её охватило жаром и никакой контроль стихий не помогал его сбросить. Она вспоминала, как он смотрел прямо на неё, не просто в глаза, а в её душу, как она ощутила себя совершенно беспомощной перед этим взглядом. Она вспоминала его слова, пытаясь задавить в себе ощущения от этих воспоминаний и терпя боль.
- Знаешь, все в гильдии уже давно говорят о нас, меня даже стали спрашивать, когда же мы обвенчаемся. Что же до меня... Я еще не видел человека, который понимал бы меня так хорошо и кого так хорошо понимал бы я. С тобой очень хорошо, мне с тобой спокойно и так тепло... С тобой мне кажется, что я способен на большее. Мне кажется, когда мы рядом, все хорошо, а когда я один, появляется какая-то странная пустота, становится очень холодно и неспокойно. Мне хочется быть с тобой не только поэтому, не очень хочется всеми своими силами оберегать тебя. Позволь мне быть твоим мужем и сопровождать тебя всю жизнь.
Ей ведь в тот самый момент казалось, да что там, она была уверена, что без него она ни на что не годна! Привязанность, которую она в те далекие дни ощущала к нему, сейчас воспринимала только как невыносимую боль, а тогда для нее это была любовь. И его слова стали её счастьем.
Она вспоминала чудесную свадьбу, как почти вся гильдия собралась их поздравлять. Она вспомнила свою неловкость, безволие и нерешительность, которую она ощущала перед зеркалом, стоя в очень красивом свадебном платье. Она очень долго считала их венчание каким то чудесным сном и всегда с небольшой радостью находила на своей руке обручальное колечко с его именем. Она вспоминала каждое из своих ощущений, каждое прожитое впечатление, каждый счастливый или просто приятный момент, проведенный вместе с ним. И вспоминая, она повторяла себе, что это была всего лишь игра, своими же руками порождая в себе боль. Эту боль она впечатывала в свою память, чтоб ей никогда больше не хотелось вспоминать это время. Она заставляла себя думать, что это время было слишком хорошим, слишком чудесным, чтоб происходить в реальности.
Это вполне нормально. Два человека встречаются, случайно ли или по велению судьбы, но к ним обоим и в одно время приходит мысль о том, что они уже не могут жить дальше друг без друга. И люди начинают жить вместе. Каждый человек – это целый мир. И этот мир настолько велик, что его можно изучать всю свою жизнь! Вдвоем люди из своих собственных миров создают общий мир для двоих. И когда их мир обретает гармонию, о таких людях начинают говорить, что они живут счастливо.
- А теперь я открою тебе очень страшную тайну!
В каждом её слове было столько загадочности, таинственности и мистики... Вроде бы, чего же еще ожидать от настоящей волшебницы? Ведь она сама подобна всем стихиям сразу, но вместе с тем на удивление добрый и очень приятный человек.
- Когда-то я была готом...
Как будто она признавалась в чем то плохом, как будто она совершила что-то плохое, но совесть не позволяла ей дальше молчать. Он хорошо ощущал её состояние. Он искреннее ответил так, как она и не ожидала, уже в который раз удивляя её своим отношением к ней.
- Мне кажется, это чудесно... Ты сказала, что была, а я всё это время думал, что ты так и остаешься готессой. Твои утонченные манеры, движения, твоя любовь к таинственности, мистике и волшебству. Если ты и была ею, то тебе удалось сохранить очень много редких качеств, которых нет у многих обычных людей, особенно – старинные манеры, исполненные морали и утонченности.
Он продолжал вдохновлено говорить, в его глазах сияла небывалая радость, как будто он нашел именно то, что всю свою жизнь искал, без чего вся его жизнь не имела никакого смысла. Он продолжал говорить, успокаивая её, показывая каждым словом, что вот именно он в её увлечениях видит целое море приятных моментов. От слова к слову ей становилось спокойнее и теплее, она понимала, что он всегда любил её такой, какой она всегда и была, что ей совсем не обязательно меняться, можно даже остаться всё той же готессой и он будет любить её так же, а может, даже сильнее.
Но, мы ведь все живем на одной планете и кроме двоих людей, и их мира, существуют и другие люди: друзья, прохожие, родственники, знакомые и малознакомые. И у всех них тоже есть свои миры.
Она не знала об этом, она была еще молода и даже не задумывалась об этих моментах. Ей казалось, что если есть счастье, то оно должно быть всегда, если есть любовь, то ни что не заставит ее грустить. Их чудесное счастье и гармония начали сыпаться под напором факторов из вне. Сперва объявился ее бывший ухажер, личность совершенно бесцеремонная. Ни минуты не медля он принялся за их спинами рассказывать людям любые небылицы, какие только мог выдумать. Любые гадости и глупости, не зная границ и морали. Внимая словам псевдообличителя, народ начал отворачиваться от священника и волшебницы, и от их гильдии. Когда это случилось, на сцену вышел один из самых злых и тщедушных людей. Все хорошо знали, что он уже не один десяток лет провел в заточении за свои деяния, что это абсолютно безнравственный человек. Под видом идейного борца за правду он стал разжигать ненависть к той гильдии, а своей целью он объявил именно этих двух людей. Так толпа стала подчиняться уголовнику рецидивисту.
Люди перестали доверять священнику и волшебнице, да и всей гильдии, где они состояли. Их было всего двоя и их мир начал терпеть давление от всех окружающих людей. Ей доставалось больше всего, её и знали больше, у нее было больше знакомых. Отворачиваясь от нее, ее же друзья стали буквально бесчеловечными с ней. И она молчала об этом. Молодой священник, насколько хватало, защищал и отстаивал жизнь их общего мира, принимая каждый удар на себя.
- Прошу тебя, ни в коем случае не уходи, будь со мной. Вместе мы выдержим всё.
Вся тайна его безграничных сил была прямо за его спиной – это была она. Пока волшебница держалась за него, пока он ощущал ее тепло, его сил хватало на всё и им ни что не было страшно. Почти ни что...
Люди, называвшие себя друзьями волшебницы, постоянно говорили ей, что все у них уже кончено, что никакого счастья и не было, что им двоим больше ничего не светит вместе. И в какой то момент она поддалась этим словам, уступив свое счастье отчаянию. Она покинула его в один из самых неподходящих моментов, убежала и спряталась, что и пришлось делать её возлюбленному. Постоянные побеги и желание спрятаться выматывают сильнее всего, ведь от желающих выслеживать спрятаться не получится.
Любое давление на общий мир двух людей, любящих друг друга, неизбежно. К этому нужно быть просто готовым. Это своего рода проверка на прочность. Прочность самой любви и прочность веры людей друг в друга. И никакое давление постороннего общества, по своей силе, не сравнится с воздействием не вполне сознательных родственников. Каждый родитель должен понимать, насколько важно обеспечивать защиту и безопасность своих детей. Но еще важнее вовремя эту защиту убрать, чтоб не разрушить молодой и немного неустойчивый мир его ребенка.
Время стало обретать характер обреченности, ядовитыми словами друзей-самозванцев молодой волшебнице уже было посеяно сомнение. Она молчала о своих мыслях, но сомнения были во всём, сомнения в их отношениях, сомнения в её силах, сомнения в её счастье. Вместо счастья пришло разочарование и, одолеваемая сомнениями, она стала думать, что её любовь прошла. Своими собственными руками она стала делать из любви боль. Некогда любимый ею человек перестал ощущать её тепло, потерял ощущение её привязанности, она сама перестала быть привязана к нему из за сомнений. Радость от времени, проведенного вместе, сменилась на сомнения и боль.
Ощущая пустоту и холод, молодой священник просил свою возлюбленную оставаться с ним, не покидать его. Он все так же видел её душу и просил совсем немногое, вновь подпустить его. Он был в силах избавить её от всех тягот мыслей, вернуть её ощущение тепла и привязанности. Вернуть всё на свои места, восстановить их маленький мир. Но она уже не подпускала его, она боялась всего и сразу, она даже стала бояться любить.
Для души человека нет границ и расстояний. Если человек любит, он всё так же будет любить и за сотни километров от своей второй половинки. Ведь мир у любящих людей один, в нем совсем немного пространства, но так гораздо легче общаться и понимать друг друга. Важно лишь не сомневаться, важно быть открытыми друг другу.
Однажды он признался ей, что не знает без нее жизни, что если она покинет его, его покинет и жизнь. И это ведь правда, любить того, кто не хочет тебя видеть, очень тяжело, это вряд ли можно будет назвать жизнью. Но, лишь ей одной известные мысли заставили её услышать совсем другое в его словах. В ответ она сказала, чтобы он не пытался запугивать её угрозами суицида.
Иногда он находил небольшие следы её творчества, своими руками она создавала действительно живые рисунки, ей давались очень красивые изречения. Это все было итак на виду, доступно для всех, но от чего-то она перестала показывать свои труды любящему её священнику. А когда её работы попадали к нему в руки, случайно или от знакомых, она в этом усматривала только слежку за ней.
Если очень сильно хотеть, то можно получить желаемое. Если очень сильно бояться чего-то, то можно ослепнуть и начать искать свои страхи повсюду, а, начав искать, любые страхи можно найти даже в самых безобидных словах. Невольно, незаметно для себя самой, ей очень захотелось найти подтверждения всех своих страхов и самых ужасных кошмаров. И она стала находить их.
«Ты говоришь, а ветер стонет в деревьях,
И шар земной из-под ног уплывает.
Наверное, пройдёт какое-то время
Прежде, чем я всё осознаю.
Ты говоришь, а я стою, как послушный манекен
С продырявленным сердцем.
Мгновенье... и целый город разрушен.
Теперь мне некуда деться»
© Флёр, «И солнце встает над руинами».
То воскресенье в самом начале августа, тот самый день, с самого рассвета всей атмосферой, всем своим видом, показывало о сожалении, скорби, о нежелании принимать эту огромную несправедливость, которая должна была произойти сегодня. С 8 утра над Соборной площадью уже дважды успел пройти небольшой дождь, он был редким, но по-осеннему холодным. Священник был там с этого самого времени, уже не в своей рясе, а в истрепанной дорожной одежде, и совершенно ни чем не отличался от остальных людей, он даже точно так же был подавлен и разбит. Он ждал её, не для каких-то разбирательств, не для ссор, совсем не ради новой порции недоверия и холода. Ему всего лишь очень хотелось побеседовать с ней, как они всегда беседовали, всю их общую жизнь. Но... видимо, она этого уже не хотела. Их последняя встреча прошла в самом плохом тоне, что бы он ни сказал, она отвечала так, как будто сознательно желала вызвать его ненависть. Но этого не происходило, его сердце очень сильно болело, и с каждым её словом боль становилась всё сильнее.
- Похоже тебе очень тяжело, когда я рядом. Пожалуй, я пойду.
Она сказала это, стараясь выдержать холод в голосе. Но ведь все её способности не годились для того, чтобы скрыть переживания души. Он не смотрел на её эмоции, он видел её душу, видел всё ту же самую любовь в её душе, видел, как её собственные сомнения и страхи делают из любви боль и ненависть. Он видел, как поселившиеся в ее душе паразиты заставляли её ненавидеть свою любовь, своего любимого, их общий мир. Ему было очень горько и тяжело не оттого, что она рядом с ним, а оттого, что она даже не подозревала о творящемся ужасе в своей собственной душе. Ему было очень тяжело оттого, что, ведомая своими страхами и чужими завистливыми словами, она обвиняла его во всем, что причиняло ей боль. Он видел только её и больше всего сожалел о том, что она больше не позволит ему прикоснуться к своей душе, не позволит устранять все её сомнения и страхи.
- Прошу тебя, пойми...
Она, уже было, готовилась развернуться и уйти, как, сдавленным от боли голосом, он начал говорить.
- Когда ты рядом, я счастлив. Мне очень тяжело тогда, когда тебя нет со мной. Как сейчас, как всё последнее время.
Она повернулась к нему и, поклонившись на японский лад, попрощалась с ним. После этого молча развернулась и ушла. А ему ничего не оставалось делать, как только идти на вокзал, на поезд, который шел в его страну.
Странный человек, она была так холодна к нему в это и без того холодное утро, но на полдороги он вспомнил о припасенной для нее фляжке с вином. Ему очень хотелось, чтоб она хоть раз попробовала этот чудесный напиток, который годами выдерживают у него на родине. Пройдя еще пару шагов, он написал ей: «Вино... Я совсем забыл... Позволь подарить его тебе». Она очень долго не отвечала, и ему уже показалось, что она совсем не хочет больше знать его. Время спустя, от неё пришел ответ: «Не стоит, но спасибо». Это были последние слова между ними в тот день, когда даже небо было опечалено, лишь им троим известным, событием. По улицам приморского города гулял ровный, спокойный, но по-осеннему осенний дождь, от которого всем становилось очень тоскливо и холодно на душе. Солнца совсем не было видно и казалось, что небо скоро сменит дождь на снег.
«Это была всего лишь игра... И теперь она закончилась». Но человеческой душе совершенно не важно, игра это или реальность, ведь и реальность частенько играет с нами в игры. Человеческой душе совсем не важно, любить в игре, любить во сне или любить в скучной и серой повседневности. Ведь именно любовь из игры сделает реальность, а из скучной повседневности – красочную игру, или волшебный сон. Ведь самое важное – ценить и беречь всё то, что в благих намерениях создается руками двух любящих людей, и не поддаваться навязанным сомнениям всех остальных. Самое важное – ценить и всеми силами оберегать именно эту игру, целый мир лишь для двоих.
Он уехал к себе на родину и продолжил жить там. Она сама предлагала ему дружеские отношения, на это предложение он честно отвечал: «Но я не смогу относиться к тебе только как к другу». В его словах не было отказа от дружбы, а она его слова понимала только как отказ. Разве нельзя искренне любить своего друга? Дарить всё то же тепло и заботу, помогать, когда позволяют, и стараться не желать быть каждую минуту вместе. Это ведь совсем не сложно, но об этом очень важно знать обоим.
Уже почти вернувшись к себе на родину, священник сам попробовал попросить свою возлюбленную о дружбе, о том, чтобы не терять связь. И она согласилась, подарив тем самым немного покоя всё так же любящему её человеку. К нему вернулись все его силы, общение между ними стало обретать почти утраченные тепло и доверие. Это ощущала и волшебница, и священник. Но счастье от этого переживал лишь один из них... В один момент волшебница пропала и больше не давала о себе знать.
«Я всего лишь поняла, что ты не сможешь относиться ко мне как к подруге. А от твоих попыток вести себя со мной как раньше больно и мне и тебе, так что прошу тебя, попробуй жить своей жизнью...» - самые последние слова так и замерли на полотне их бесед. Через две недели после этого сердце молодого священника окончательно отказалось биться и остановилось...
Кто-то говаривал, что настоящим священнослужителям бог в награду за искреннюю веру и самопожертвование помогает избегать гибели, под час, воскрешая, возвращая душу в покинутое тело. Видимо, бог не захотел столь скорой смерти и этому юноше. Его сердце снова и снова начинало биться, но вскоре останавливалось, не позволяя ему даже прийти в сознание.
Искренне любящие люди живут единым миром, своим собственным, где существуют только они. Под час, им совершенно не нужны слова, жесты и интонация, никакие средства связи, лишь потому, что они легко слышат ощущения и мысли друг друга, как бы далеко друг от друга они не находились.
«Подожди... Прошу тебя, не уходи!». Спустя четыре дня, нежелающее биться сердце все-таки согласилось продолжить свою жизнь. Чуть погодя священник рассказал одной очень близкой подружке, что вернулся по просьбе его любимой, что он услышал её голос, как она просила его не уходить. Через некоторое время он оправился и даже смог нормально работать. Он говорил о любимой только в прошедшем времени, как будто её и самой не стало. Она, конечно же, спокойно продолжила жить в своем теплом приморском городе, но священник этого как будто не знал, думая, что её больше нет. И, не смотря на это, он продолжал любить её, добровольно приняв траур.
В ту зиму, под самый новый год и необычно надолго после него, теплый город волшебницы сковало небывалыми по силе морозами, выпало столько снега, что им завалило все поля и все улицы. Сугробы были настолько велики, что скрывали первые этажи зданий. Люди не знали, что им делать, кидаться в панику или удивляться чудесам природы. И ни кто даже не догадывался, что именно, и кому именно, этими чудесами хотело сказать небо, какие именно воспоминания, какие переживания оно так хотело разбудить всего в одном человеке, так несправедливо поддавшемся своим страхам и чужой зависти...
Обсуждения Всего лишь игра