Глава 1.
Ириль никогда не думала, что попадётся так глупо: попав в плен янтарных глаз прекрасного и холодного сына Дома Бэанрэ. Просто магия какая-то, честное слово, но самое страшное было в другом – ей совсем не хотелось убегать, хотя рассудок твердил, что сейчас самое время. Возможно, Ириль бы и обругала себя, но эти прекрасные глаза не давали…
Иллюзия треснула, когда кто-то заломил ей руки за спину, и рассыпалась пылью, когда те же руки, не слишком церемонясь, забросили её на спину верхового ящера. Девушка, бранясь на трёх языках разом, попыталась вернуть себе свободу или на худой конец соскользнуть со спины ящера на пол пещеру, но эти попытки быстро пресекли. Рука у всадника оказалась тяжёлая. Она потеряла сознание.
Очнулась от того, что кто-то грубо тормошит её за плечо. Открыв глаза, едва сдержала крик ужаса. Присевшее рядом волосатое существо в буром рубище, похожее на лесной пенёк, криво ухмыльнулось, обнажив редкие зубы, и заговорило гортанным басом:
- Твой выход, детка. Глупостей не делай, а то уже никогда назад не вернёшься.
- Ладно, у Матроны Мэлис дуры никогда не рождались. Ты гном, да?
Бородатое чудо-юдо издало гулкий смешок, встало с корточек и насмешливо сверкнуло в её сторону необычайно ясными серыми глазами:
- Был когда-то… давно это было, не припомнишь уже. Давай руку детка, вводить в курс дела буду.
Воительница негромко фыркнула себе под нос и поднялась сама. Правую руку тут же оттянул вниз тяжёлый металлический браслет, покрытый несколькими рядами непонятных, очевидно, волшебных рун. Тонкая адамнтиновая цепь, покрытая аналогичными колдовскими символами, тянулась от крошечного колечка на её браслете куда-то в дальний угол небольшого барака, в котором она сейчас находилась.
При одном взгляде на голый каменный пол и грязные соломенные подстилки, достойные хорошо если рабов, Ириль почувствовала мимолётный приступ отвращения, а потом и страха. Свободная рука тут же метнулась к лицу, а именно к щеке, где по всем правилам должно быть клеймо дома Бэанрэ… и с облегчением упала, коснувшись гладкой, неповреждённой кожи – клейма не было. И тут же задалась вопросом к чему этот маскарад.
- Что здесь происходит? – эльфийка обернулась к гному и выразительно потрясла браслетом. Услышав, как бряцнула цепь, тот лишь снова криво ухмыльнулся и как ни в чём не бывало поинтересовался:
- Как тебя звать, крошка?
И в следующее мгновение едва успел уклониться от удара ногой, которым наградила его разозлённая пленница. Не успел он оправиться от этого, как тут же получил изящным кулачком в челюсть. При всей своей изящности, кулачок обладал крепостью хорошей деревяшки, но эту мысль гном уже додумывал, лежа на полу. Ириль мгновенно оказалась рядом и, приподняв опешившего от такого напора тангара, прошипела ему прямиком в ухо:
- Никогда… слышишь никогда!... не называй меня так! Понял?
- Понял.
- Громче!
- Да понял я, понял! А теперь отпусти меня! Ты что шуток не понимаешь, что ли?!
Она послушно разжала пальцы, отчего гном упал обратно на камень, и отошла в сторону. Злость, вспыхнувшая буйным пламенем за несколько секунд до этого, так же стремительно улеглась. Сейчас она чувствовала лишь неприятный осадок. Впрочем, это не помешало ей ответить:
- Почему шутки я как раз понимаю. Смешные шутки.
- А эта, значит, была не смешной?
- Да, эта была не смешной.
- Странная ты какая-то… - бородач с напускным кряхтеньем поднялся, потёр ушибленный подбородок и хмыкнул каким-то своим мыслям. – Никогда таких не видел. Вот уже десять лет как тут сижу, а такую, как ты, бешеную, первый раз встречаю.
Ириль невольно улыбнулась, услышав какую лестную характеристику он ей дал, и не смогла удержаться от ответной реплики:
- Просто я – настоящая, а они – нет. Стиль жизни под Оком Ллот не даёт большого простора для воображения. Кстати, меня зовут Ириль.
- Двалин. А насчёт браслета… это я его на тебя надёл.
- Зачем? - ей пришлось проглотить ком в горле, чтобы спросить. В ответ Двалин молча плюнул на пальцы и потёр себя по щеке, будто стирая с чего-то грязь. Когда он отнял руку она увидела то роковое клеймо, которое ей так и не поставили. Таким образом, вопрос отпал сам собой. Однако ответ она всё-таки получила, хотя несколько странный. Было видно, что бывший кузнец колебался, прежде чем ответить и то и дело поглядывал на противоположный угол барака. В тот самый угол, куда уходил другой конец цепи.
- Понимаешь, Риль (Двалин вопросительно посмотрел на неё, и она молча кивнула), эти цепи, браслеты, твой плен и моё рабство – всё служит одной единственной цели, - гном махнул рукой в темноту дальнего угла, куда не добирался робкий свет крошечных свечных огарков. – Не дать ему сбежать.
- Кто это ОН? – девушка тоже глянула в темноту за спиной. Синие глаза на мгновение вспыхнули красным светом имфравидинея, но ничего кроме смутных очертаний чего-то большого и тёплого разглядеть не смогла.
- Третий сын, - гном вздохнул. – У старой Матроны ведь три сына: старший Даргатан, глава всадников Дома (это он, кстати, тебя поймал), средний Джелрус, верховный маг этого города, ну, тот, кто зажигает Норбендаль, и младший… Джаэл. Ты же знаешь, чем это грозит…
Ириль знала и не побоялась произнести это вслух:
- Его должны были принести в жертву Богине ещё при рождении. Так почему не принесли? Не поверю, что у Джиланны (так зовут старую Мать Дома Бэнр) дрогнула рука.
- Она и не дрогнула бы… если б он родился один. У него есть сестра-близнец по имени Мализэ. Высокая такая, стройная, со светящимися изнутри янтарными глазищами – ну, прям кошка лесная! Наверная, единственная из всей их кодлы, которая знает разницу между палашом и двуручником. Ты её, наверняка, видела… хотя утверждать не берусь, она редко на людях показывается.
Девушка едва заметно нахмурилась, вспоминая. Ей было всего шесть, когда их Дом ДеВир, её родной Дом, пал под точным ударом со стороны Дома Тлаббар, который действовал по наущению влиятельного Дома Бэанрэ, так что ненавидеть отпрысков Первого Правящего Дома она научилась довольно рано.
А вот разглядеть тех, кого она ненавидела так долго, смогла только много-много лет спустя, уже будучи одной из дочерей Дома ДирЭрьер, когда присутствовала на одном из проявлений знаменитого Правосудия Дроу. Помнила тщательно прикрытые садистические улыбки на лицах мужской половины влиятельного семейства (то есть Даргатана и его младшего братца Джелруса) и обманчиво мягкие снисходительно-ледяные усмешки на лицах женской. Почти все дочери Матери-Матроны Первого Дома занимали высокие посты в Арах-Тинилит и очень гордились своим положением.
А потом она увидела её… точно такая же, какой и описал её Двалин: высокая, стройная, со светящимися изнутри янтарными глазами, в облегающем тёмно-красном платье с плетью в руке и мечом у пояса. Она была единственная, кто не улыбалась, наблюдая за избиением, а просто молча наблюдала за происходящим с видом «это меня не касается».
- Это из-за неё его не убили на месте?
- По большей части. Поскольку они – единственные рождённые живыми близнецы, то никто не знает, что может случиться, если одного из них убить. Вот они и держат его здесь, а её там… на безопасном расстоянии друг от друга.
Ириль снова поглядела через плечо. Что-то большое и тёплое на том конце цепи продолжало изображать чудеса апатичности.
- Не похоже, чтобы он пытался бежать, Двалин. По-моему, его сломали.
Гном расхохотался и хлопнул её по плечу. Для этого ему пришлось встать чуть ли не на цыпочки, но удар получился знатный: девушка с трудом удержалась на ногах.
- Не пори чепухи, Риль! Ты ещё просто не знаешь, к кому тебя приковали... не парень – мифрил! Оставаться в своём уме в таких свинских условиях…
Эльфийка не ответила, а гном не стал продолжать разговор. Они расползлись по своим углам и затихли. До ужина. А на ужин была какая-то несуразная похлёбка, которую бы и свиньи есть не стали, представься им такая возможность. Но у свиней был выбор: есть или поголодать до утра и завтрака, а им же и этого не оставили, потому что принесший эту бурду солдат ясно дал понять, что от завтрака ждать лучшего не придётся. Однако во всём этом был один большой плюс: Риль, наконец, увидела, к кому приковала её судьба.
Джаэл Бэанрэ был точной копией своей сестры. Стройный, со светящимися изнутри янтарными глазами и с таким же безжизненным лицом. Тонкие черты лица, узкая кость и изящное телосложение выдавали в нём чистокровного аристократа. Однако на этот его аристократичность и заканчивалась – просто терялась под толстой коркой рабской жизни.
Если на мгновение забыть о его происхождении, что Ириль, не мудрствуя лукаво, и сделала, то тот самый Джаэл Бэанрэ был всего лишь довольно худощавым мужчиной, одетом в грязно-серые бриджи и такую же рубашку с оторванными рукавами и воротником. Он был почти на голову выше неё и носил свои длинные неровно обрезанные волосы собранными в простолюдинский хвост на затылке. А ещё у него был браслет на левом запястье, точная копия её собственного, и цепь, которая соединяла их вместе крепче любых клятв.
Они не разговаривали. Просто молча сидели на одной ценовке в свете огарков и с каменными лицами ели. Их разделяло всего два шага, но в данной ситуации трудно было придумать пропасть шире. Однако вскоре плошки опустели, пауза начала затягиваться, а Двалин начал нервничать: как бы они глотки друг другу не перегрызли. Положение спас надсмотрщик, пришедший за посудой. Они с Двалином обменялись несколькими словами, а потом дроу ушёл. К своей подстилке гном возвращался уже не таким весёлым, каким уходил.
- Итак, мальчики и девочки, у меня есть для вас две новости: плохая и очень плохая. С какой начать?
Спросил и почему-то посмотрел на Джаэла. Ириль тоже посмотрела на него и невольно отпрянула. Бэанрэ никак не отреагировал на вопрос: как сидел, скрестив босые ноги и положив руки на колени, так и остался сидеть, но вовсе не это испугало девушку. Просто она увидела его глаза в этот момент, и они были совершенно пустыми.
- А ну тряхни-ка его, Риль.
Она дёрнулась, как от удара и посмотрела на кузнеца большими глазами.
- Зачем?!
- Зачем-зачем… просто тряхни и всё! Терпеть не могу, когда он так делает…
- Двалин, или ты объясняешь, как следует или я и с места не сдвинусь. И сам будешь его трясти!
Очевидно, перспектива «трясти» тёмного эльфа гнома не очень радовала, потому что он сразу и охотно пустился в разъяснения. Точнее попытался пуститься, потому что в этот момент «статуя ожила» и на мощное гномье плечо легла узкая чёрная ладонь. В образовавшейся тишине негромкий, бархатистый голос произнёс:
- Начинай с плохой.
- Через два дня новые бега.
- Кто участвует?
- Ты с Риль и пара от Дома Тлаббар. Говорят, они очень хороши.
Джаэл чуть слышно фыркнул. Чёрная рука соскользнула с плеча кузнеца и вернулась обратно на колено. Ириль невольно залюбовалась плавной стремительностью его движения. Такое она видела первый раз. Даже Фесс, который был не совсем дроу, двигался куда резче.
- Против кого мы будем бегать?
- Разные слухи ходят. Кто-то говорит, что там будут ящеры, кто-то утверждает, что специально для гонок отловят дрейдеров.
- Это плохо.
- Ха, это ещё цветочки, - Двалин издал хриплый смешок. – Ты ещё очень плохую новость не слышал.
- Так просвети меня, гном!
- У вас не будет ни оружия, ни брони, ни даже обуви – всё отберут! И бегать вы будете хорошо если в штанах… - тут гном подмигнул густо покрасневшей Риль и специально для неё добавил: - А то были прецеденты… когда отбирали и их…
Глаза эльфийки вспыхнули голубым пламенем, но она сдержалась, сама не слишком понимая почему. Возможно, за это следует винить внимательно наблюдавшего за ней Бэанрэ, возможно, она понимала, что Двалин это не со зла говорит. А может всему виной пробудившийся здравый смысл, вовремя крикнувший ей в ухо, что она сейчас не в том положении, чтобы спорить, ведь насколько она поняла, через два дня её жизнь будет полностью зависеть в первую очередь этого мужчины с янтарными глазами, а уж потом от её собственных ног и рефлексов.
Глава 2.
Второй день в рабском бараке начался также, как и закончился предыдущий: с отвратительной похлёбки. Плошки забирал тот же солдат, что и вчера. И также как и вчера, его работа его ни коим образом не радовала. Что до Ириль, то ей было абсолютно наплевать на его чувства. В это утро она впервые осознала, насколько важную роль в её жизни играло зеркало. Конечно, можно было попросить сидящего рядом Джаэла посмотреть на неё и просветить на счёт каких-либо недостатков… но она не стала этого делать. Она ещё очень хорошо помнила его совершенно сбивающий с толку взгляд, когда проснулась и поняла, что всю ночь проспала, свернувшись клубочком у него под боком.
Пришлось довольствоваться подручными средствами, а у входа в барак очень удачно стояла бочка с водой. Однако была одна проблема: до бочки было три шага, а цепи хватило бы максимум на два. Так что просить Джаэла всё равно придётся. Девушка собрала всё свою волю в кулак, обернулась к Мистеру Самая-Большая-Проблема-В-Моей-Жизни-На-Сегодняшний-День и так и замерла, завороженная тем, что увидела.
Он сидел к ней в пол оборота. Распущенные волосы ниспадают на красивое лицо, длинная чёлка скрывает наполненные светом и поэтому необычайно тёплые глаза. Серый цвет рубашки сильно контрастирует с белыми прядями на ней и чёрной кожей под. Левая рука с браслетом лежит на согнутом колене, тонкие пальцы отбивают какой-то незамысловатый ритм и при каждом движении под эбеновой кожей руки живописно играют мускулы. Взгляд девушки скользнул выше по руке и вскоре наткнулся на одну из самых невозможных вещей в Подземье – татуировку. Особенно такую невероятную, как горный лев, выколотый на чёрной коже плеча белой краской, причём исполнение было такого высокого класса, которое мог добиться только тот, кто этого горного льва видел. И не на картинках, а живьём.
Зеркало, бочка с водой и прочие утренние проблемы были напрочь забыты, потому что Ириль стояла на пороге нового, неожиданного открытия.
- Ты когда-нибудь был на поверхности, Джаэл?
Как ни странно, он ответил. Хотя и не повернулся в её сторону.
- Да. Один раз. В раннем детстве. Помню, мне было лет пятнадцать, и мы с отцом ходили любоваться на горных львов. Отец спросил меня, какое животное мне больше всего нравиться. Он как-то подслушал, как я читаю сестре книжку про животных с поверхности, но почему-то не стал нас наказывать. Видимо, ему понравилось, что мы увлечены чем-то полезным. Я сказал, что мне кошки нравятся, - на губах Бэанрэ появилась лёгкая улыбка. – Помню, он тогда так важно покивал головой и ушёл. А через несколько дней мы сбежали на поверхность на две недели. Это было самое счастливое время в моей жизни.
- А твоя сестра?
- Отец не смог её забрать. Тебе, наверное, непонятно, почему я всё это рассказываю, верно?
- Ну, в общем… да. А ещё мне не понятно, как отец тебе позволил сделать эту татуировку.
- Он о ней не знал. То, что я увидел там, наверху, так сильно меня задело, что я решил увековечить это единственным известным мне способом.
- Наверное, это больно…
- Любую боль можно перетерпеть, - янтарные глаза на мгновение стали очень страшными, когда он поинтересовался: - Ты дочь Риззена ДеВира, не так ли?
Ириль вздрогнула, но её замешательство длилось считанные мгновения – голубые глаза превратились в сталь, а лицо стало похоже на маску невозмутимости.
- Как ты узнал?
- Ты очень похожа на своего отца. Такая же живая, готовая драться до самого конца, драться, пока есть хоть какая-то надежда. Он был великолепным фехтовальщиком. Особенно эта его комбинация мечкинжал… добрая половина шрамов на мне – его работа.
- Светлые боги… это ты убил его! Ты, а не Тлаббар!
- Тлаббар там тоже были, уверяю тебя. Хочешь узнать, как оно было на самом деле? Они заплатили Дому Бэанрэ за право использовать меня в этой операции, так как боялись, что их собственных сил может быть недостаточно. Твой отец был великолепным фехтовальщиком и достойным воином… он дрался даже после того, как я нанёс ему по меньшей мере две смертельные раны… я смотрел в его глаза и видел моего отца, который точно также стоял когда-то, истекая кровью. У меня рука не поднялась, Риль. Да потом он и сам упал, честно говоря. Я хотел его вытащить оттуда до того, как в комнату заявятся солдаты Тлаббар, но он вцепился мне в рукав и из последних сил прохрипел всего два слова. Знаешь, какие?
Девушка зажмурилась, стараясь сдержать рвущиеся наружу слёзы. Она знала, что он сейчас скажет, но боялась услышать их из его уст. Однако он всё же закончил:
-«Спаси детей». Не больше, не меньше. Я не смог его ослушаться. Найти вас оказалось проще простого – Матрона Мэлис неплохо управлялась со своей змеиной плетью. Вывести оказалось сложнее: твой старший брат никак не желал уходить без матери, хотя и понимал, что ей уже ничем не поможешь. Без тебя я бы не справился.
- Что ты говоришь?
- Ты закричала, когда я схватил тебя за руку и потянул из комнаты. Если бы не этот крик, он бы не так и остался там. И наверняка умер бы вместе с матерью.
- А потом ты вытащил нас на улицу и спрятал среди мусорных куч в ближайшей подворотне. У нас не было ничего, кроме нашей одежды и отцовского меча с кинжалом. Когда ты успел его снять?
- Перед тем, как пошёл вас искать. Такое оружие должно находиться в семье. Оно принадлежит тебе?
- В обычное время, да, но сейчас оно наверняка в оружейной Бэарэ.
- Жаль.
- Ты говоришь так, будто его уже не вернуть.
- В каком-то смысле, оно так и есть. Кстати, они пока ещё не знают, кто ты на самом деле. Проблемы начнутся, когда об этом станет известно. Дом ДирЭрьер по-прежнему заноза в нашей заднице, особенно когда мы не знаем, где он в данное время обретается. А я как молчал, так и буду молчать. Тем более, что меня никто не спрашивает.
- Джаэл…
- Да?
- Ты странный.
Он снова слегка улыбнулся.
- Нет, я просто настоящий.
Ириль на мгновение потеряла дар речи. В голове билась всего одна мысль: как он узнал? Хотя глупый вопрос, конечно. Барак не большой, говорили они с Двалином в полный голос, а у Джаэла слух, по всей видимости, исключительной остроты. Она уже хотела задать ему новый вопрос, но тут в дверях появился кузнец и огорошил всех новостью, что они должны собраться и напустить на себя измождённый вид, потому что Матрона, наконец, вняла его мольбам, и дала двух рабов для работ в кузнеце. И он только что выбрал их…
Вообще, Ириль ничего не имела против кузниц и гномов, которые в них работают. Дома, на Одиноком Пике, она частенько наведывалась в гости к мастерам и, забившись в какой-то отдалённый уголок, чтобы никому не мешать, наблюдала за их работой, которая всегда была чёткой и слаженной, как танец. Они, подобно волшебникам, превращали руду в металл, а металл в оружие, доспехи, тонкую, гибкую проволоку, из которого потом другие мастера будут плести кольчуги и другую важную для нормальной жизни мелочь. Однако смотреть, как работают мастера это одно удовольствие, а работать самой – совсем другое.
Кузница Двалина была, наверное, самой маленькой кузницей, которую вообще можно построить. Но, несмотря на недостаток места, она была оснащена по последнему слову техники. Едва оказавшись внутри, гном сразу распрямился, приосанился, в серых глазах появился живой блеск, и не успели дроу опомниться, как оказались втянутыми в процесс.
Пока Двалин избавлялся от верхней части своей лохмотьев, одевал кожаный кузнецкий фартук и гремел инструментами, Ириль и Джаэл изо всех сил налегали на здоровенные кожаные мехи, раздувая горн. Этим они занимались, пока в кузнице не стало так жарко, что нечем стало дышать. Потом к горну подошёл Двалин с холодной заготовкой в клещах, и закипела бурная деятельность. Пока гном возился с заготовкой, мурлыкая себе под нос какую-то ненавязчивую мелодию, эльфы тихонько отодвинулись ближе к наковальне, чтобы в случае чего быть на подхвате.
Джаэл, не отрывая взгляда от хлопочущего у горна тангара, слегка наклонил голову к её плечу и негромко спросил:
- Устала?
Ириль, которая в этот момент стаскивала с себя тунику, приглушённо фыркнула и пожаловалась:
- Жарковато здесь.
Он улыбнулся ей краешком губ и то ли в шутку, то ли всерьёз посулил:
- То ли ещё будет!..
Она не смогла сдержать ответной улыбки, когда спрашивала:
- Ты уже бывал здесь?
- Нет, это первый раз. Двалин никогда не брал меня с собой, когда его забирали работать. Как думаешь, что он куёт сейчас?
Она присмотрела к раскалённой добела заготовке и медленно пожала плечами:
- Понятия не имею.
Они ещё несколько минут постояли, наблюдая за действиями кузнеца. Потом гном жестом подозвал их к себе и коротко, но очень ёмко проинструктировал, чем им следует заняться дальше. Ириль он вручил клещи с пылающей заготовкой и приказал крепко держать её на наковальне. Джаэлу же дал тяжёлый кузнецкий молот и, показав, как и куда бить по заготовке, удалился в подсобку.
Эльф проводил его мрачным взглядом и начал решительно стаскивать с себя рубашку. Девушка, наблюдавшая за ним краем глаза, только и могла, что мысленно восхититься его сложением. Зря она тогда обозвала его худощавым. У худощавых обычно узкая грудь и впалый живот, а у Джаэла по кожей так и ходили стальные канаты мускулов при каждом движении. А когда он со сравнительной лёгкостью подхватил молот, который весил едва ли не половину его собственного веса, Риль отвела взгляд и попыталась сосредоточиться на предстоящей работе, про себя решив, что с этих пор она его иначе, как жилистым не назовёт.
- Готова?
- Угу.
- Ну, тогда начнём… да направят мою руку гномьи боги! – и опустил молот на заготовку точнёхонько в том месте, куда указал Двалин. Клещи рванулись было из её рук, но Риль со свойственным ей упрямством удержала их на месте. Джаэл в этот же момент поднял молот, снова взвалил на плечо, и всё повторилось снова и снова, пока из подсобки не показалась голова гнома, которая велела Ириль перевернуть брусок на другой бок.
В барак они вернулись поздней ночью. Делать ничего не хотелось, поэтому эльфы просто упали на свои циновки и уснули мёртвым сном.
Глава 3.
Она снова проснулась, свернувшись у него под боком, и снова он наградил её таким взглядом, что захотелось провалиться под землю. Они по очереди умылись у бочки, позавтракали всё той же отвратительной бурдой, и Двалин снова повёл их к кузнице. На этот раз гном работал один. Эльфы же по его приказу вооружились ветошью и были отправлены в ту самую подсобку, где он пропадал весь вчерашний день.
Как выяснилось позже, в подсобке гном хранил забракованное заказчиком или безнадёжно испорченное оружие, а также прочую выходящую из-под его молота мелочь. Мечи, кинжалы, топоры были свалены в одну кучу с дорогими украшениями, ритуальным оружием и столовым серебром и всё это буквально утопало в пыли…
Ириль посмотрела кусочек ветоши в руке и тихо выругалась. Рядом оглушительно чихнул эльф. Наверное, вдохнул слишком резко и пыль попала ему в нос. Девушка сама не заметила, как произнесла вслух:
- Ведро с водой и тряпка.
Наверное, они подумали об одном и том же, потому что Бэанрэ кивнул и добавил:
- По меньшей мере.
- А у Двалина есть?
- Это кузница. Здесь должно быть всё.
Уборка затянулась, но эльфы, сами того не подозревая, втянулись в процесс. Пока Джаэл разгребал груду железа на полу, Риль с мокрой тряпкой, накинутой на метлу, спахивала пыль со стен и паутину из углов. Причинять неудобства паукам было, конечно, весьма кощунственно, но девушке было плевать. В Ллот она не верила с детства.
Разобравшись с этим, они сообща вымыли пол, раздобыли табуретку и занялись сортировкой. На этот раз в железе копалась она, время от времени протирая тот или иной предмет ветошью, а он занимался тем, что раскладывал оружие и другие безделушки по освобождённым от паутины полкам и подставкам. Занятие оказалось довольно увлекательным, пока разговор не свернул на тему предстоящего забега.
- Джаэл, ты давно… бегаешь?
Он на секунду задумался, прежде чем ответить:
- Довольно давно. С тех пор как сестра начала преподавать в Арах-Тинилит, а это… случилось больше ста лет назад.
- Странно, что ты ещё жив.
- Просто я быстро бегаю. В отличие от моих напарников, которым обычно не везёт.
- То есть ты хочешь сказать, что они все умерли? – Ириль протянула ему массивный жреческий браслет, обильно усыпанный паучьим орнаментом. Он принял его и поставил на свободное место на одной из верхних полок.
- Да, и это была не самая приятная смерть, надо сказать.
- Могу себе представить, - она вытащила их кучи кинжал и принялась полировать потемневшее от пыли лезвие. – Один раз я видела, как два верховых ящера разорвали кобольда. Он не успел убраться с улицы до того, как они с ним поравнялись. Крови было так много, что камень мостовой и стены ближайших домов окрасились красным. А всадники даже не прервали разговора. Спорю, они даже не заметили этого маленького недоразумения.
- Так бывает, - он, стоя, опершись об угол одной из полок, наблюдал за её работой. – Хотя скорее всего ящеры действовали по приказу.
- Ни один из них не сказал ни слова.
- На поверхности существуют люди, способные управлять лошадью одними ногами. Не вижу, почему нельзя обучить дроу управлять ящером сходным образом.
- Ты умеешь ездить верхом?
Он молча кивнул и поинтересовался:
- А ты умеешь ездить верхом?
- Конечно. Даже без седла и уздечки.
- Как дартиир? – янтарные глаза вспыхнули смешинками. Ириль замялась, не зная как расценивать этот вопрос: как подколку или как провокацию. Под конец, решила никак не расценивать и просто ответить:
- Ну, не совсем, но… по крайней мере с лошади в первые секунды скачки не свалюсь.
- Часто падала? Обещаю, смеяться не буду.
Она слегка улыбнулась и бросила ему кинжал, который он быстрым профессиональным движением поймал и аккуратно уложил в специальную подставку на стене.
- Ты и так не смеёшься, Джаэл. Поэтому с тобой приятно разговаривать.
Её комплимент ввёл его минутное замешательство, но вскоре он опять был собой и загадочно улыбался ей уголком губ.
- Может быть, но всё же: ты часто падала?
- Было дело. Один раз даже подвернула ногу: лошадь, как ни крути, выше ящера и падать с неё больнее. Джаэл, расскажи мне об этой арене. На что она похожа?
- Давай я лучше тебе покажу. Дай-ка мне какой-нибудь стилет, чётки и пару браслетов.
Риль покопалась в изрядно уменьшившейся куче под ногами и один за другим выудила на свет все требуемые предметы. Тем временем эльф подошёл поближе и, расчистив место, начертил пальцем на полу небольшой эллипс. Взял стилет и воткнул его точно в центр, потом положил по браслету на выпуклые стороны фигуры. Потом пришёл черёд чёток: эльф аккуратно перерезал леску, на которую были нанизаны серебристые бусины, первым попавшимся под руку ножом и высыпал их в импровизированную арену. И только тогда приподнял голову и кивком пригласил её присесть рядом. Ириль не заставила себя ждать.
- Итак, смотри. Это (дроу коснулся сначала одного браслета, потом второго) ворота, через которые мы и наши соперники попадём на поле. Вот это (он коснулся рукоятки стилета) наша конечная цель. На поле он представлен большим сталагмитом, на который надо забраться раньше, чем это сделают наши соперники. Если мы заберёмся первыми, то Дом Бэанрэ выиграл. Если же нет… то лучше с поля живыми не возвращаться.
- А бусины?
- Могла бы и сама догадаться…
Девушка наградила его мрачным взглядом:
- Ну, лучше поздно, чем никогда. Их будет также много?
- Я не знаю. Каждый раз количество меняется.
- Что ж, отлично. Какие-нибудь правила?
- Не-а, кроме одного…
- Не говори, я сама догадаюсь… выжить?
- Именно.
Оставшуюся работу они проделали в молчании. Каждый думал о своём: Риль о том, что только что услышала, Джаэл мысленно прокручивал в голове всё, что знал о дрейдерах, начиная с их внешнего вида заканчивая основными повадками. Было у него странное предчувствие, что именно с этими существами им предстоит играть завтра в догонялки. Так уж повелось, что предчувствия его редко обманывали.
В эту ночь им не пришлось коротать в одиночестве, потому что в этот же вечер в поместье Бэанрэ прибыли почётные гости из Второго Правящего Дома Тлаббар и, конечно же, привезли с собой своих «бегунов». Их поместили в тот же барак, который уже довольно давно считали своим домом Двалин, Джаэл и Ириль.
Первое, что она увидела, это были браслеты. Тот, кто их создал, явно страдал помешательством на почве Богини и её пауков и воплотил своё помешательство в металле, но сделал это так искусно, что отличить металлических пауков, стягивающих запястья этих двух женщин, от настоящих паучков было практически невозможно.
Второе, что бросилось в глаза, это была цепь – ещё одно произведение безумного гения – тоже было посвящено паучьей тематике: звенья были представлены в виде нескольких сотен маленьких, покрытых колдовскими символами, чёрных паучков. Кстати, о паучках… когда цепь на мгновение попала в свет свечных огарков, то растопыренные в стороны лапки блеснули остро-заточенными кромками. Совсем как лезвие…
Девушка осторожно наклонилась к плечу сидящего рядом эльфа и чуть слышно шепнула уголком губ:
- Цепь.
Тот точно также уголком губ шепнул ей в ответ:
- Я заметил. Жаль, Двалин не додумался сделать нам такую же.
- Мда… тогда давай будем рассчитывать на то, что у нас есть.
- А что у нас есть?
- У нас есть я.
Он вопросительно двинул бровью.
- В смысле?
Ириль придвинулась к нему ближе и принялась горячо объяснять. Идея, осенившая её буквально в последнюю секунду, казалась достаточно безумной, чтобы сработать.
- Во-первых, я невысокая, во-вторых, лёгкая, а, в-третьих, я хорошо танцую. Понимаешь, что это значит, напарник?
По его сверкающим глазам и оценивающим взглядам, брошенным на цепь и браслеты, было видно, что понимает. Риль также негромко продолжила:
- Если всё правильно рассчитать, то может получиться очень даже мило. Главное, чтобы это не выглядело как танец с самого начала, а там по ходу дела… придётся импровизировать прямо на ходу. Правда, есть небольшая трудность – музыку мы слышать не будем.
Он привычно усмехнулся краем губ, став на мгновение совершенно неотразимым. Ириль почувствовала, как розовеют щёки, и поблагодарила, что на чёрной коже этого не видно.
- Не беспокойся, музыку Двалин нам обеспечит.
- Кузница?..
- Угу. Если прислушаться, то её можно услышать и там. Звон каждый раз одинаково ритмичный.
- В такт его любимой песни?
- Да. Каждый раз одно и то же. Все десять лет.
- Хорошо… - она немного расслабилась и откинулась на стену барака. Холод камня заставил поёжиться, но вскоре девушка перестала обращать на это внимание, как и на другие неудобства, вроде прожигающих насквозь взглядов «паучьей» парочки, оглушающего храпа, доносящегося из груды лохмотьев в противоположном углу помещения и тёплого плеча с белым горным львом, тесно прижимающегося к её собственному. Наверное, всё дело в этих проклятых браслетах и цепи длинной в два шага. Она, наверное, просто перестала прятаться. Как всегда, вопрос вылетел сам собой:
- Джаэл, ты когда-нибудь танцевал?
- Глупый вопрос. Конечно, танцевал.
- С кем?
- С мечами.
Она шутливо ткнула пальцем его пальцем в бок. Он легко уклонился в её пальца и сделал обиженное лицо, хотя янтарные глаза смеялись. Ириль невольно улыбнулась. Приятно было видеть его весёлым.
- Я не это имела в виду!
- Знаю, просто хотел тебя подразнить.
- Коварный котище!.. – и снова ткнула его в бок. Джаэл, снова ловко увернувшись, негромко рассмеялся.
- И это всё, на, что ты способна?! Позор!
- Ах, ты ж… Ты ещё не знаешь, с кем связался!
Шутливость из тычков разом улетучилась, уступив место здоровому духу соперничества. Теперь они совершенно сознательно старались задеть друг друга: коснуться лица, щёлкнуть по носу, дёрнуть на чёлку или просто пощекотать. Руки мелькали с фантастической скоростью, почти неразличимые со стороны, взгляды, горящие азартом янтарный и льдисто-голубой, скрестились, не желая уступать.
Всё закончилось так же неожиданно, как и началось. Громко всхрапнул в своём углу гном и оба дроу как по команде замерли. Рука Джаэла застыла в каком-то ничтожном миллиметре от подбородка девушки, в то время как пальчики Риль едва не касались его носа. Оба с трудом переводили дыхание, её пальцы и вовсе слегка подрагивали от напряжения, но упрямая воительница даже не подумала опустить руку первой. Это вызвало на лице эльфа тень улыбки, потому что он сам был не менее упрям и тоже не думал опускать руку.
- Похоже, мы зашли в тупик…
- Думаешь?
- Почему-то я в этом уверен.
- Я не опущу руку, - в голубых глазах появилась угроза. – Даже не проси.
- И не буду. У меня тоже есть принципы, знаешь ли.
- Что будем делать?
- Сидеть так до посинения – хороший вариант.
- Это ты так на переговоры намекаешь? – она слабо улыбнулась. – Умно, умно.
Он приподнял уголок губ в ответ.
- Папа Алак дураков не учил. Значит, мир?
- Мир, но при одном условии: ты дашь мне подёргать себя за нос.
Подобная перспектива его не слишком обрадовала, но рука уже начала неметь и удерживать её неподвижной стало весьма проблематично.
- Ладно, но в обмен я получаю право погладить тебя по подбородку. Идёт?
Его предложение заставило девушку помрачнеть. Мысль о том, что он к ней прикоснётся, пусть даже таким невинным образом, вызывала в её душе ощущение сродни панике. Но с другой стороны вечно так держать руку она не сможет, так что… с чем-то придётся мириться.
- Идёт. Кто первый?
- Дамы вперёд!
Глава 4.
Ириль скорее всего испугалась бы, если б ей дали шанс. Но, к счастью для неё, Джаэл посчитал, что у них нет времени на эти глупости и был, безусловно, прав. Времени у них действительно было немного: всего лишь намотать цепь на руку и как можно крепче сцепить пальцы. Потом их просто вытолкнули на арену и захлопнули решётку.
Что было дальше, она помнила смутными обрывками. Безумный бег до сталагмита, во время которого какой-то дрейдер разрывает на ней тунику. Потом не менее безумный подъём наверх, во время которого её пытается столкнуть вниз одна из рабынь Дома Тлаббар. Ириль помнит собственную ярость и тот удар ногой, который сбрасывает мерзавку вниз под слившиеся воедино восторженный вой дрейдеров и душераздирающий вопль второй бегуньи, которую та утянула за собой вниз. Джаэл помогает ей забраться на вершину сталагмита, кивком головы показывает на узкую расщелину в нескольких метрах над головой и слегка улыбается. И в этот самый момент она понимает – до свободы осталось два шага! И делает последний рывок…
Они пришли на Одинокий Пик два дня назад. Патруль, который на них наткнулся в одном из сопредельных тоннелей, сначала не поверил своим глазам. К счастью, в отряде нашёлся воин, знавший Ириль в лицо, а то без кровопролития наверняка не обошлось бы.
Тинувиэль думала, что за три года жизни среди дроу, успела привыкнуть не только к их необычной внешности, но и к их, мягко говоря, странным обычаям. Но ей хватило одного взгляда на близнецов Бэанрэ, чтобы понять, что она понятия не имеет, о чём говорит.
Дроу Дома ДирЭрьер старались отбросить принятые в их мире предрассудки и жить в мире с другими расами, по примеру своих светлых сородичей и своих детей они растили в своей вере, прививая основные принципы добра с рождения.
Дети Бэанрэ выросли совсем в других условиях. Разлучённые едва ли не с рождения, они не знали друг о друге ничего, кроме имён и кое-каких общих биографических сведений, вроде имени матери, имени отца, названия Дома, к которому оба принадлежали и сведений о том, кто и где учиться. Поэтому, узнав о существовании друг друга в десять лет и попав под благоприятное влияние отца, который служил мастером оружия в Доме Бэанрэ, хотя и не разделял взгляды своей второй половины, связь между ними укрепилась настолько, что даже сейчас, спустя почти двести лет разлуки, они продолжали друг друга. То, что было нормально для ДирЭрьер, Бэанрэ казалось странным и уже только поэтому тщательно скрывалось от посторонних глаз.
Чуть позже Тина поделилась своими наблюдениями с Джинаэлом, Матерью-Матроной Элистри и архимагом Налфейном. Налфейн счёл её выводы разумными и стоящими внимания, Элистри его поддержала, оружейник с мрачным видом промолчал. В глубине души целительница понимала его состояние. Не каждый день встретишь убийцу отца и одновременно спасителя собственной персоной. Однако не успели они разойтись, как в рабочий кабинет Элистри ворвался Фесс и огорошил их новой новостью: Джаэл Бэанрэ исчез.
Реакция Джинаэла была неожиданной. Коротко извинившись перед Матерью-Матроной, он выскользнул за дверь, прихватив с собой опешившего от такой прыти Фесса. Через мгновение они уже мчались по коридорам Пика в сторону лазарета, где в данный момент приходила в себя Ириль. Разумеется, это было пустой тратой времени, потому что оружейник уже знал, что сестры там нет. Её и худощавого Бэанрэ по-прежнему связывали браслеты и магическая цепь длинной в два шага. Они были настолько крепки, что даже Алатель, могущественный красный дракон, развёл руками, сказав только одно: «Снять их может только тот, кто их надел». К несчастью, он сказал это не только вслух, но и при близнецах. И, по-видимому, Джаэл знал, с кого следует спрашивать.
В лазарете было необычно тихо. Как Джинаэл и ожидал, Ириль здесь не было. Зато был Алани, сидящий с несчастным видом прижав платок со льдом в скуле, была Тинувиэль, потрясённо рассматривающая собственные руки и была Мализэ… Джинаэл на мгновение задержал на ней взгляд и в очередной раз поразился насколько она красива. Но оружейник, честно говоря, плохо представлял, каким мужчиной нужно быть, чтобы заслужить право находиться рядом с ней, обнимать её и видеть её улыбку. Её жреческое одеяние и змееголовый хлыст могло отпугнуть любого.
Впрочем, сейчас из всех вещей, что были на ней, о жреческом статусе напоминал только пресловутый хлыст, предано обвивающий тонкую талию всеми шестью змеиными головами. Длинную пурпурно-фиолетовую мантию с искусным орнаментом из пауков заменяла куда более практичная светло-фиолетовая туника, роскошное бардовое платье с золотой вышивкой заменили чёрные облегающие штаны и тёмно-сиреневая мужская рубашка. На ногах высокие чёрные сапоги на мягкой подошве. Длинные белые волосы, раньше ниспадавшие на плечи спину пушистой волной, сейчас были стянуты в роскошный хвост, открывая красивое лицо и странно безучастные янтарные глаза (кстати, визитную карточку Дома Бэанрэ, потому что вы редко найдёте столько янтарноглазых дроу где-нибудь ещё), будто их обладательница витала где-то далеко.
- Что здесь произошло? – негромкий, но не допускающий возражений голос Джинаэла был первым звуком, который разрушил царящую в помещении тишину. Алани стал ещё несчастнее. Тинувиэль перестала смотреть на свои руки и теперь сердито смахивала со щёк редкие слезинки. Мализэ едва заметно вздрогнула и перевела ставший осмысленным взгляд на стоящих в проёме мужчин: хмурого оружейника и помрачневшего Фесса.
- Они ушли, - голос у сестрый Джаэла был негромкий, но в то же время звучный и хорошо поставленный. Чувствовалась привычка говорить перед большой аудиторией. – Этот мальчик попытался их остановить.
- И тогда твой брат ударил его браслетом, так?
- На самом деле, нет, - губы жрицы тронула лёгкая улыбка. – Ударила его вот она (взгляд на целительницу, которая тут же независимо вскинула голову и сверкнула глазами). Это был мудрый поступок.
- Иначе бы Джаэл убил бы его, да?
- Джаэл никогда не использует своё мастерство для собственного удовольствия.
- Ты знаешь, куда они направились, Мализэ?
Янтарные глаза сверкнули.
- Разумеется.
- Сможешь меня туда отвести?
- Ты бы и сам нашёл дорогу, если б захотел. Все знают, где находиться поместье Дома Бэанрэ. И почти все знают, кто делает нам оружие.
- Значит, кузнец, - Джинаэл задумчиво потёр подбородок. – А поскольку среди дроу кузнецом не так уж и много, то это скорее всего раб. А если раб, то скорее всего гном, потому что только гномы осмеливаются забираться так глубоко. Твой брат знает, где его искать и значит, они сидели в одном бараке. Я на верном пути?
Женщина едва заметно кивнула и слегка улыбнулась.
- Почти.
- Это радует. Ты готова идти сейчас?
- Я готова всегда. Вопрос в том, готов ли ты?
- За меня не волнуйся. Фесс, не говори ничего Дайнину. Он меня убьёт, когда узнает.
Тот только махнул рукой.
- Ему всё равно Элистри всё расскажет. Рано или поздно. И ещё… не делайте фатальных глупостей, ладно?
- За кого ты меня принимаешь, дружище? У дяди Дантрага в учениках дураков отродясь не было! Мализэ, почему ты на меня так смотришь?..
- Ничего… наверное, просто показалось…
Потом был долгий разговор с Налфейном, но в результате маг всё-таки дал им небольшой жезл-портал, напоследок предупредив, что там осталось энергии всего на четыре заряда. Ответом ему были два совершенно серьёзных кивка и, в конце концов, жезл перекочевал из рук волшебника на пояс молодой женщины, как раз между хлыстом и ножнами с длинным прямым мечом. Оружейник ничем не выдал своего удивления, когда это заметил.
Сверкнул, открываясь, портал, и не прошло и пары мгновений, как они уже стояли посреди совершенно незнакомого тоннеля, окутанные тьмой и тишиной. Где-то в стороне тихо капала вода, а над головой шебаршили лапками невидимые пещерные жители. Они были одни в этой тишине. Всего лишь две завернутые в маскировочные плащи пивафри фигурки, такие маленькие, по сравнению с величиной и величием Подземья.
- Говорят, ты была одной из преподавателей Арах-Тинилит. Это правда?
Они шли уже почти час в молчании и, честно говоря, молчание обоим надоело, но никто не хотел нарушить его первым. Оружейник пошёл на уступки первым. Он не ожидал, что она ответит, но, видимо, Мализэ тоже решила кое-что уступить.
- Да, это правда.
- И что ты там преподавала?
- Я учила молодых жриц правильно использовать дарованную им силу.
- А что можно использовать её неправильно?
- Можно. Если бы ты хоть сколько-нибудь слушал лекции, когда проходил обучения в нашей школе, то знал бы, как это бывает.
- То, что Богиня отворачивается от таких жриц, я и так знаю.
- Тогда почему ты спросил?
Джинаэл пожал плечами.
- Просто подумал, что там может быть что-то ещё, что мне не ведомо.
- Тогда я тебя разочарую, потому что больше ничего за этим не стоит. Джинаэл, хочешь, я расскажу тебе о своём брате?
- Я бы предпочёл знать, чем он очаровал мою сестру. У неё аллергия на мужчин начиная с десятилетнего возраста.
Казалось, его спутница несколько удивилась.
- Почему?
- Это началось вскоре после смерти отца. Как только она начала понимать, как и почему это случилось, Ириль стала буквально одержима местью. Сестра довела себя до такого состояния, что от женщины в ней осталось только внешность, а всё остальное – лёд и сталь.
- О, понимаю… мой брат такой же. Смерть нашего отца его тоже очень потрясла.
- Его? Тебя – нет?
- Я почти не знала его. Он учил меня обращаться с оружием, но у меня не было возможности общаться с ним так близко и так часто, как общался Джаэл. Фактически, я узнавала его через Джаэла. Теперь он – это всё, что у меня есть.
- Мне жаль…
- Вряд ли, Джинаэл. Ты бы с радостью избавился от нас, как только появилась бы возможность.
Оружейник не стал спорить.
- Верно, но не раньше, чем разберусь, что вами движет. Смотри, кажется, мы пришли.
Оба одновременно разглядели большую расщелину впереди. Мализэ согласно кивнула:
- Да, мы на месте.
Как раз под расщелиной в каких-то трёх шагах располагалась вершина гигантского сталагмита. Джинаэл вспомнил ободранные руки Ириль и покачал головой. Теперь он понимал, как им удалось бежать, и почему их не преследовали. Забраться могли так высоко может далеко не каждый тёмный эльф. С ящером это выглядело проще простого, а вот своими руками и ногами… лучше Джаэла этого сделать не мог никто.
Спрыгнул на вершину колонны, они сравнительно легко спустились вниз и, перебежал арену, оказались у ворот. Пока Мализэ возилась с решёткой, оружейник Дома ДирЭрьер прислушивался к окружающим их звукам.
В целом, всё было нормально, потому что время их прихода совпало с подземным понятием о ночи. Норбендаль погас, движение вокруг свелось к минимуму. Им повезло. Снова. Не так далеко работала кузница. Неведомый гном-кузнец яростно отрабатывал что-то молотом. Возможно, он уже приступил к снятию браслетов.
- Нам надо поспешить, а не то упустим.
- Не волнуйся, я уже почти закончила.
Будто подтверждая это, щёлкнула и отъехала в сторону решётка, и они зашагали по узкому коридору во внутренний двор, миновали барак и вскоре упёрлись в ту самую кузнецу, откуда доносился весь шум. А потом, обменявшись долгими взглядами, вошли внутрь, застав всю компанию на месте преступления.
Джаэл Бэанрэ сидел на крошечной табуреточке почти у самой наковальни и разминал левое запястье. Он был одет в тёмно-синюю рубашку с золотым теснением по горловине и низу, подобные тёмно-синие штаны, заправленные в высокие сапоги и простую чёрную тунику. Длинные волосы собраны в хвост и заколоты в соответствии с положением. Несколько длинных, неровно обрезанных прядей падали на глаза, придавая образу некий шарм. Поверх туники на мужчине был надет оружейный пояс, который оттягивали два прямых клинка: один светлый, с голубым камнем в рукояти, и другой тёмный, с пауком на гарде. Словом, теперь он выглядел куда более представительно, чем в тот первый раз, когда Джинаэл его увидел. Помниться, тогда младший из принцев Первого Дома был в драных бриджах и босиком. Но это оружейник отметил скорее машинально, потому что не мог оторвать взгляда от его лица. Потому что всё шло именно к тому, что у них с Мализэ оно было одно на двоих.
Ириль тоже была здесь. Невысокая хрупкая фигурка в своей любимой красной тунике поверх чёрной рубашки и чёрных брюк. Она стояла рядом с наковальней и наблюдала, как одетый в лохмотья и кожаный кузнецкий фартук гном орудует молотком и зубилом над стягивающим её правое запястье браслетом. Свои длинные волосы девушка заплела в косу, чтобы не мешали. Её любимые меч и кинжал уже ждали своего часа на тонкой талии.
Они, как ни в чём не бывало, скинули капюшоны и разошлись по кузнице: Мализэ к брату, который, казалось бы, был ничуть не удивлён их появлением, а Джинаэл скользнул к оружейной стойке у входа. Риль, заметив брата, с преувеличенным вниманием разглядывающего мечи и кинжалы в подставках, опустила голову и покраснела. Она знала, что он не станет кричать, топать ногами и поднимать на неё руки. Он просто посмотрит на неё своими пронизывающими голубыми глазами, отзовёт на разговор в тренировочный зал и…. Он был единственным, после знаменитого Дантрага ДирЭрьера, их общего наставника, кто дрался лучше неё.
Через некоторое время гном закончил работать над разрушением браслета, Риль обрела свободу и они смогли спокойно поговорить. Говорил по большей части всё тот же гном, которого, как выяснилось, звали Двалин. Он кратко рассказал про свои десять лет рабства и про то, как по заказу Матроны Бэанрэ выковал эти пресловутые браслеты.
- Вы поможете мне бежать? – серые глаза кузнеца внимательно смотрели на собравшихся вокруг тёмных эльфов. – Если нет, то я пойму.
- Не мели чепухи, Двалин. Если потребуется, я тебя отсюда на своём горбу вытащу.
- У тебя нет горба, Джаэл.
Тот даже не переменился в лице.
- Тем более. Мализэ?
Эльфийка молча хмыкнула и достала жезл. Вспышка и они уже были дома.
Глава 5.
Даргатан Бэанрэ действовал на свой страх и риск. Джаэл понял это, как только взглянул в его янтарные глаза и увидел там отчаяние, ненависть и страх. Его верховой ящер был привязан к дереву в десяти шагах за его спиной, их окружали тёмные в тусклом свете звёзд деревья, а сверху лился мягкий свет полной луны. Ночи на поверхности всегда были светлыми: если не луна, так звёзды. А если не было звёзд, то всегда находилось какое-нибудь живое существо, которое их эффективно заменяло.
Они были одни. Их разделял десяток шагов, ничтожное расстояние, которое можно, при желании, преодолеть в два прыжка. Старший из сыновей Матроны Джиланны молчал, поглаживая рукоять одного из прямых мечей, которые носил на поясе. Лицо тёмного эльфа, высеченная из чёрного камня маска с парой красным огней вместо глаз, было искажено в неопределяемой гримасе. Спокойствие стоящего перед ним отступника, наверняка, раздражало его до глубины души, а отсутствие страха в светящихся изнутри глазах было равносильно удару кинжалом в самое сердце. Даргатан любил получать удовольствие от всех своих убийств.
Как и большинство оружия Дома Бэанрэ, оно было выковано гномами (и не всегда на поверхности) и соответствующим образом зачаровано домашними волшебниками. Однако мечи Даргатана были в своём роде уникальными клинками: один из них был мечом-вампиром, который вместе с кровью тянул из своей жертвы жизнь и душу, второй же обладал такими же свойствами, что и легендарные кинжалы Жало. Оба меча благородный дроу добыл в бою, что служило прямым доказательством его мастерства. Впрочем, Джаэлу не нужно было ничего доказывать. Ему хватало того, что он видел собственными глазами.
- Итак, младший братец, где она?
Его голос мог испугать кого угодно, но Джаэл только недоумённо повёл бровью и совершенно невинно спросил:
- Кто?
- Нет нужды корчить из себя оскорблённую невинность, ты прекрасно знаешь, о ком я говорю.
- Ты думаешь? – теперь бровь отступника выражала ещё и иронию. – Давай называть вещи своими именами, братец: Мализэ не хочет тебя видеть, не хочет тебя слышать и, даже если бы ты был последним мужчиной на земле, она не стала бы с тобой спать. Почему ты не хочешь принять это и найти себе другую грелку на ночь?
Клинки старшего Бэанрэ выскользнули из ножен, освещая поляну один мёртвенно-голубым, другой – ядовито-зелёным светом, а лицо исказилось ещё сильнее.
- Я убью тебя, Джаэл. Я буду это делать это медленно, чтобы ты почувствовал всю гамму страданий, которые только возможны. А потом, когда твоя сестра прибежит тебя спасать, изнасилую её у тебя на глазах. Если ты, конечно, будешь жив к этому моменту. Хотя с твоей-то живучестью… это будет последним, что ты запомнишь в своей никчёмной жизни.
На лице отступника появилась неожиданно мягкая, почти ласковая улыбка, которая стала ещё ласковее и мягче, когда плавным, нарочито медленным движением потянул на свободу отцовские клинки и встал в боевую стойку. Последними его словами были:
- Не сомневаюсь, ты справишься. Если я не четвертую тебя раньше…
Последняя фраза заставила Даргатана притормозить с атакой и перевести горящий ненавистью взгляд с лица соперника на оружие, которое тот держал в руках. Красные глаза сузились до размеров узеньких щёлок. Конечно же, он их узнал. Любой в Доме Бэанрэ знал их, потому что все они слишком хорошо помнили, кто ими владел раньше, и боялись его до дрожи в подштанниках. Мастер оружия Алак ДоУрден, который победил в поединке другого мастера оружия в поединке, чтобы занять его место. Тот, кто улыбался своей любимой загадочной улыбкой каждый раз, когда он или Мализэ, забываясь, звали его таким простым и одновременно таким необычным словом «папа».
- Джаэл, но как…?!
- Ты ведь не думал, что я уйду из дома, оставив там единственное, что напоминает мне об отце, не так ли, Даргатан?
- Неужели ты…
- Он долго сопротивлялся. Не знал, что ты предпочитаешь мальчиков, братец. Особенно таких бойких.
Это стало своего рода спусковым крючком для них обоих. Две белоголовые тени метнулись навстречу друг другу, твёрдо намеренные лишить друг друга жизни в ближайшие полчаса.
- Алани, думаю нам нужно объясниться. То, что я сделала, это не значит, что мы не можем остаться друзьями.
- Мы и так были только друзья, Риль. Рассматривать наши отношения как-то иначе было бы глупым, - морделл усмехнулся. – Я, в конце концов, по сравнению с тобой не более чем мальчик.
- Ты преувеличиваешь.
- Ничуть! Рядом с Джаэлом я просто меркну.
- Ты определённо преувеличиваешь.
- Тебе хорошо с ним?
Ириль усмехнулась.
- Он ко мне прикоснулся всего один раз и то в шутку.
- Да я не про это! Тебе хорошо с ним рядом? Чувствуешь ли ты себя рядом с ним не так, как обычно, а как-то иначе?
- Ну, раз уж ты завёл разговор об этом, то… да, с ним я чувствую себя в безопасности.
- Вот видишь! И много мужчин ты встречала, рядом с которыми ты чувствуешь себя подобным образом?
Она задумалась и поняла, что в чём-то Алани безусловно прав. Джаэл был вторым. Первым был Риззен ДеВир, её отец. Поэтому девушка покачала головой. Эльф, тем временем, продолжил:
- А он как к тебе относится?
- Не знаю. Он ничего не говорит по этому поводу: только молча опекает от неприятностей, если такие случаются. Знаешь, что я думаю, Алани, ему просто нужен был стимул, чтобы жить. И он почему-то выбрал меня…
- Хм, может всё дело в том, что он спас тебе жизнь в далёком детстве?
- Нет, это другое.
- Тогда он, пожалуй, просто в тебя влюбился.
- В языке дроу нет такого понятия, как «любовь». Ты должен знать, ты ведь изучал наш язык с детства.
- Изучал, - Алани кивнул. – И не скажу, что это было так уж и просто. Однако там есть «страсть»… достойная замена, не правда ли? Если вкладывать в это слово нужные чувства, то оно вполне способно заменить «любовь». Поговори с ним об этом когда представиться свободная минутка. Уверен, он поймёт.
- Почему ты так думаешь?
- Ну, мне он показался довольно умным парнем. Жалко, если окажется наоборот.
Она нашла нужную поляну во многом благодаря верховому ящеру. Животное, чувствуя приближение рассвета, старалось оборвать привязь и убежать обратно в родную тьму, производя в процессе много шума. Конечно, большую роль в удачном исходе поисков сыграло ещё и плохое предчувствие, посетившее Мализэ накануне. Оно почти жгло Ириль пятки, подгоняя.
Прошмыгнув мимо бесящегося ящера, воительница оказалась на месте прошедшей битвы. Посреди поляны в луже почти впитавшейся в землю крови лежало обезглавленное тело Даргатана Бэанрэ. Рядом с ним лежали его уже ставшие легендарными клинки: Вампир и Гадюка, причём последняя была сломана у самой крестовины. Ириль, впечатлённая зрелищем, огляделась в поисках непосредственного виновника торжества и очень быстро нашла его под ближайшим деревом.
Джаэл сидел, тяжело привалившись к толстому стволу, одной рукой зажимая рану на боку, а второй упираясь в землю, чтобы не упасть. Его била мелкая дрожь, словно за каждое, даже самое маленькое движение, ему приходилось бороться с дикой слабостью. Ириль поняла, что случилось, и мысленно пожелала проклятому Бэанрэ пройти все девять кругов ада и попасть к Ллот на обед. Не прошло и мгновения, как она уже сидела рядом с раненым мечником и пыталась оторвать руку Джаэла от его раны, чтобы заткнуть её своей сложенной в несколько раз туникой. Однако тот либо потерял сознание, либо почти его потерял, потому что вцепился в бок с такой силой, что и ящером не оттащишь. Риль выругалась и, продолжая тянуть его за локоть, прокричала ему в ухо:
- Это я, Риль! Я тебе помогу, но ты должен отпустить руку! Проклятье, Бэанрэ, ты всегда такой упёртый или только мне так везёт?!
Дроу внезапно дёрнулся, услышав рядом знакомый голос, и уставился на неё во все глаза.
- А ты что здесь делаешь, свет тебя побери?! – из-за слабости его голос звучал непривычно хрипло. Девушка криво усмехнулась:
- Жизнь тебе спасаю, что же ещё, - и, воспользовавшись его замешательством, резко рванула его за локоть на себя. Рука отошла, из раны почти сразу хлынула кровь, но она вовремя заткнула её туникой и ловко обмотала лоскутом, оторванным от пивафри. – А ты что подумал? Впрочем, можешь не говорить, а то помрёшь ненароком от перенапряжения.
- Не знал, что так тебе дорог.
Она постаралась скрыть своё смущение за очередной усмешкой, но он всё равно заметил. Иначе с чего бы его глазам так странно блестеть?..
- Как ты меня нашла?
- Яшер подсказал. Кстати, думаешь, мы сможем на нём доехать домой, и показать тебя Тине?
- Ну, теоретически. Если ты сможешь донести меня до него, конечно же…
- Так плохо? – в её голосе слышалась неподдельная тревога.
- Бывало и хуже. Ты готова?
- Угу.
- Тогда давай!
Сказать оказалось проще, чем сделать, но ни она, ни он не желали сдаваться и, пусть с третьей (или пятой?.. неважно) попытки, но она поставила его на ноги. Там уже Джаэл собрал в комок всю свою волю, и до ящера они доковыляли вместе.
Усадив его на сразу присмиревшее животное, Риль сбегала к дереву за его мечами и плащом, потом вложила мечи в ножны на его талии и, перекинув плащ через чешуйчатую спину, запрыгнула на пещерного скакуна за его спиной. Как раз вовремя, потому что в этот момент силы Бэанрэ закончились, и он фактически упал ей на грудь, потеряв сознание, чем немало её перепугал. Однако девушка, призвав всё своё хладнокровие, спокойно взяла поводья и твёрдой рукой довела зверя до пещер. Там её уже ждали встревоженные Алани и Мализэ. Они-то и помогли ей донести его до лазарета.
Как только целительница сказала, что опасность миновала, бывшая верховная жрица вернулась на ту самую полянку. Несколько минут смотрела на труп того, кто откровенно терроризировал её последние годы, а потом нагнулась и подобрала с земли Вампир.
Хищный меч, почувствовав, что его взяла незнакомая рука, с любопытством потянулся к незнакомцу. Женщина почувствовала, как незнакомая сила меча щекочет ей пальцы, и слегка улыбнулась. Потом крепче сжала рукоять и позволила своей силе стечь по пальцам навстречу силе меча, чтобы он мог оценить все перспективы службы новому владельцу. Вскоре Вампир уступил.
Глава 6.
Дроу не умеют любить, но, раз почувствовав в груди тепло, они, как правило, его не отпускают. А те, которые испытывали его редко, не отпускали тем более, храня его, как драгоценный цветок. К счастью для Ириль, Джаэл собственником не был.
Ириль никогда не думала, что попадётся так глупо: попав в плен янтарных глаз прекрасного и холодного сына Дома Бэанрэ. Просто магия какая-то, честное слово, но самое страшное было в другом – ей совсем не хотелось убегать, хотя рассудок твердил, что сейчас самое время. Возможно, Ириль бы и обругала себя, но эти прекрасные глаза не давали…
Иллюзия треснула, когда кто-то заломил ей руки за спину, и рассыпалась пылью, когда те же руки, не слишком церемонясь, забросили её на спину верхового ящера. Девушка, бранясь на трёх языках разом, попыталась вернуть себе свободу или на худой конец соскользнуть со спины ящера на пол пещеру, но эти попытки быстро пресекли. Рука у всадника оказалась тяжёлая. Она потеряла сознание.
Очнулась от того, что кто-то грубо тормошит её за плечо. Открыв глаза, едва сдержала крик ужаса. Присевшее рядом волосатое существо в буром рубище, похожее на лесной пенёк, криво ухмыльнулось, обнажив редкие зубы, и заговорило гортанным басом:
- Твой выход, детка. Глупостей не делай, а то уже никогда назад не вернёшься.
- Ладно, у Матроны Мэлис дуры никогда не рождались. Ты гном, да?
Бородатое чудо-юдо издало гулкий смешок, встало с корточек и насмешливо сверкнуло в её сторону необычайно ясными серыми глазами:
- Был когда-то… давно это было, не припомнишь уже. Давай руку детка, вводить в курс дела буду.
Воительница негромко фыркнула себе под нос и поднялась сама. Правую руку тут же оттянул вниз тяжёлый металлический браслет, покрытый несколькими рядами непонятных, очевидно, волшебных рун. Тонкая адамнтиновая цепь, покрытая аналогичными колдовскими символами, тянулась от крошечного колечка на её браслете куда-то в дальний угол небольшого барака, в котором она сейчас находилась.
При одном взгляде на голый каменный пол и грязные соломенные подстилки, достойные хорошо если рабов, Ириль почувствовала мимолётный приступ отвращения, а потом и страха. Свободная рука тут же метнулась к лицу, а именно к щеке, где по всем правилам должно быть клеймо дома Бэанрэ… и с облегчением упала, коснувшись гладкой, неповреждённой кожи – клейма не было. И тут же задалась вопросом к чему этот маскарад.
- Что здесь происходит? – эльфийка обернулась к гному и выразительно потрясла браслетом. Услышав, как бряцнула цепь, тот лишь снова криво ухмыльнулся и как ни в чём не бывало поинтересовался:
- Как тебя звать, крошка?
И в следующее мгновение едва успел уклониться от удара ногой, которым наградила его разозлённая пленница. Не успел он оправиться от этого, как тут же получил изящным кулачком в челюсть. При всей своей изящности, кулачок обладал крепостью хорошей деревяшки, но эту мысль гном уже додумывал, лежа на полу. Ириль мгновенно оказалась рядом и, приподняв опешившего от такого напора тангара, прошипела ему прямиком в ухо:
- Никогда… слышишь никогда!... не называй меня так! Понял?
- Понял.
- Громче!
- Да понял я, понял! А теперь отпусти меня! Ты что шуток не понимаешь, что ли?!
Она послушно разжала пальцы, отчего гном упал обратно на камень, и отошла в сторону. Злость, вспыхнувшая буйным пламенем за несколько секунд до этого, так же стремительно улеглась. Сейчас она чувствовала лишь неприятный осадок. Впрочем, это не помешало ей ответить:
- Почему шутки я как раз понимаю. Смешные шутки.
- А эта, значит, была не смешной?
- Да, эта была не смешной.
- Странная ты какая-то… - бородач с напускным кряхтеньем поднялся, потёр ушибленный подбородок и хмыкнул каким-то своим мыслям. – Никогда таких не видел. Вот уже десять лет как тут сижу, а такую, как ты, бешеную, первый раз встречаю.
Ириль невольно улыбнулась, услышав какую лестную характеристику он ей дал, и не смогла удержаться от ответной реплики:
- Просто я – настоящая, а они – нет. Стиль жизни под Оком Ллот не даёт большого простора для воображения. Кстати, меня зовут Ириль.
- Двалин. А насчёт браслета… это я его на тебя надёл.
- Зачем? - ей пришлось проглотить ком в горле, чтобы спросить. В ответ Двалин молча плюнул на пальцы и потёр себя по щеке, будто стирая с чего-то грязь. Когда он отнял руку она увидела то роковое клеймо, которое ей так и не поставили. Таким образом, вопрос отпал сам собой. Однако ответ она всё-таки получила, хотя несколько странный. Было видно, что бывший кузнец колебался, прежде чем ответить и то и дело поглядывал на противоположный угол барака. В тот самый угол, куда уходил другой конец цепи.
- Понимаешь, Риль (Двалин вопросительно посмотрел на неё, и она молча кивнула), эти цепи, браслеты, твой плен и моё рабство – всё служит одной единственной цели, - гном махнул рукой в темноту дальнего угла, куда не добирался робкий свет крошечных свечных огарков. – Не дать ему сбежать.
- Кто это ОН? – девушка тоже глянула в темноту за спиной. Синие глаза на мгновение вспыхнули красным светом имфравидинея, но ничего кроме смутных очертаний чего-то большого и тёплого разглядеть не смогла.
- Третий сын, - гном вздохнул. – У старой Матроны ведь три сына: старший Даргатан, глава всадников Дома (это он, кстати, тебя поймал), средний Джелрус, верховный маг этого города, ну, тот, кто зажигает Норбендаль, и младший… Джаэл. Ты же знаешь, чем это грозит…
Ириль знала и не побоялась произнести это вслух:
- Его должны были принести в жертву Богине ещё при рождении. Так почему не принесли? Не поверю, что у Джиланны (так зовут старую Мать Дома Бэнр) дрогнула рука.
- Она и не дрогнула бы… если б он родился один. У него есть сестра-близнец по имени Мализэ. Высокая такая, стройная, со светящимися изнутри янтарными глазищами – ну, прям кошка лесная! Наверная, единственная из всей их кодлы, которая знает разницу между палашом и двуручником. Ты её, наверняка, видела… хотя утверждать не берусь, она редко на людях показывается.
Девушка едва заметно нахмурилась, вспоминая. Ей было всего шесть, когда их Дом ДеВир, её родной Дом, пал под точным ударом со стороны Дома Тлаббар, который действовал по наущению влиятельного Дома Бэанрэ, так что ненавидеть отпрысков Первого Правящего Дома она научилась довольно рано.
А вот разглядеть тех, кого она ненавидела так долго, смогла только много-много лет спустя, уже будучи одной из дочерей Дома ДирЭрьер, когда присутствовала на одном из проявлений знаменитого Правосудия Дроу. Помнила тщательно прикрытые садистические улыбки на лицах мужской половины влиятельного семейства (то есть Даргатана и его младшего братца Джелруса) и обманчиво мягкие снисходительно-ледяные усмешки на лицах женской. Почти все дочери Матери-Матроны Первого Дома занимали высокие посты в Арах-Тинилит и очень гордились своим положением.
А потом она увидела её… точно такая же, какой и описал её Двалин: высокая, стройная, со светящимися изнутри янтарными глазами, в облегающем тёмно-красном платье с плетью в руке и мечом у пояса. Она была единственная, кто не улыбалась, наблюдая за избиением, а просто молча наблюдала за происходящим с видом «это меня не касается».
- Это из-за неё его не убили на месте?
- По большей части. Поскольку они – единственные рождённые живыми близнецы, то никто не знает, что может случиться, если одного из них убить. Вот они и держат его здесь, а её там… на безопасном расстоянии друг от друга.
Ириль снова поглядела через плечо. Что-то большое и тёплое на том конце цепи продолжало изображать чудеса апатичности.
- Не похоже, чтобы он пытался бежать, Двалин. По-моему, его сломали.
Гном расхохотался и хлопнул её по плечу. Для этого ему пришлось встать чуть ли не на цыпочки, но удар получился знатный: девушка с трудом удержалась на ногах.
- Не пори чепухи, Риль! Ты ещё просто не знаешь, к кому тебя приковали... не парень – мифрил! Оставаться в своём уме в таких свинских условиях…
Эльфийка не ответила, а гном не стал продолжать разговор. Они расползлись по своим углам и затихли. До ужина. А на ужин была какая-то несуразная похлёбка, которую бы и свиньи есть не стали, представься им такая возможность. Но у свиней был выбор: есть или поголодать до утра и завтрака, а им же и этого не оставили, потому что принесший эту бурду солдат ясно дал понять, что от завтрака ждать лучшего не придётся. Однако во всём этом был один большой плюс: Риль, наконец, увидела, к кому приковала её судьба.
Джаэл Бэанрэ был точной копией своей сестры. Стройный, со светящимися изнутри янтарными глазами и с таким же безжизненным лицом. Тонкие черты лица, узкая кость и изящное телосложение выдавали в нём чистокровного аристократа. Однако на этот его аристократичность и заканчивалась – просто терялась под толстой коркой рабской жизни.
Если на мгновение забыть о его происхождении, что Ириль, не мудрствуя лукаво, и сделала, то тот самый Джаэл Бэанрэ был всего лишь довольно худощавым мужчиной, одетом в грязно-серые бриджи и такую же рубашку с оторванными рукавами и воротником. Он был почти на голову выше неё и носил свои длинные неровно обрезанные волосы собранными в простолюдинский хвост на затылке. А ещё у него был браслет на левом запястье, точная копия её собственного, и цепь, которая соединяла их вместе крепче любых клятв.
Они не разговаривали. Просто молча сидели на одной ценовке в свете огарков и с каменными лицами ели. Их разделяло всего два шага, но в данной ситуации трудно было придумать пропасть шире. Однако вскоре плошки опустели, пауза начала затягиваться, а Двалин начал нервничать: как бы они глотки друг другу не перегрызли. Положение спас надсмотрщик, пришедший за посудой. Они с Двалином обменялись несколькими словами, а потом дроу ушёл. К своей подстилке гном возвращался уже не таким весёлым, каким уходил.
- Итак, мальчики и девочки, у меня есть для вас две новости: плохая и очень плохая. С какой начать?
Спросил и почему-то посмотрел на Джаэла. Ириль тоже посмотрела на него и невольно отпрянула. Бэанрэ никак не отреагировал на вопрос: как сидел, скрестив босые ноги и положив руки на колени, так и остался сидеть, но вовсе не это испугало девушку. Просто она увидела его глаза в этот момент, и они были совершенно пустыми.
- А ну тряхни-ка его, Риль.
Она дёрнулась, как от удара и посмотрела на кузнеца большими глазами.
- Зачем?!
- Зачем-зачем… просто тряхни и всё! Терпеть не могу, когда он так делает…
- Двалин, или ты объясняешь, как следует или я и с места не сдвинусь. И сам будешь его трясти!
Очевидно, перспектива «трясти» тёмного эльфа гнома не очень радовала, потому что он сразу и охотно пустился в разъяснения. Точнее попытался пуститься, потому что в этот момент «статуя ожила» и на мощное гномье плечо легла узкая чёрная ладонь. В образовавшейся тишине негромкий, бархатистый голос произнёс:
- Начинай с плохой.
- Через два дня новые бега.
- Кто участвует?
- Ты с Риль и пара от Дома Тлаббар. Говорят, они очень хороши.
Джаэл чуть слышно фыркнул. Чёрная рука соскользнула с плеча кузнеца и вернулась обратно на колено. Ириль невольно залюбовалась плавной стремительностью его движения. Такое она видела первый раз. Даже Фесс, который был не совсем дроу, двигался куда резче.
- Против кого мы будем бегать?
- Разные слухи ходят. Кто-то говорит, что там будут ящеры, кто-то утверждает, что специально для гонок отловят дрейдеров.
- Это плохо.
- Ха, это ещё цветочки, - Двалин издал хриплый смешок. – Ты ещё очень плохую новость не слышал.
- Так просвети меня, гном!
- У вас не будет ни оружия, ни брони, ни даже обуви – всё отберут! И бегать вы будете хорошо если в штанах… - тут гном подмигнул густо покрасневшей Риль и специально для неё добавил: - А то были прецеденты… когда отбирали и их…
Глаза эльфийки вспыхнули голубым пламенем, но она сдержалась, сама не слишком понимая почему. Возможно, за это следует винить внимательно наблюдавшего за ней Бэанрэ, возможно, она понимала, что Двалин это не со зла говорит. А может всему виной пробудившийся здравый смысл, вовремя крикнувший ей в ухо, что она сейчас не в том положении, чтобы спорить, ведь насколько она поняла, через два дня её жизнь будет полностью зависеть в первую очередь этого мужчины с янтарными глазами, а уж потом от её собственных ног и рефлексов.
Глава 2.
Второй день в рабском бараке начался также, как и закончился предыдущий: с отвратительной похлёбки. Плошки забирал тот же солдат, что и вчера. И также как и вчера, его работа его ни коим образом не радовала. Что до Ириль, то ей было абсолютно наплевать на его чувства. В это утро она впервые осознала, насколько важную роль в её жизни играло зеркало. Конечно, можно было попросить сидящего рядом Джаэла посмотреть на неё и просветить на счёт каких-либо недостатков… но она не стала этого делать. Она ещё очень хорошо помнила его совершенно сбивающий с толку взгляд, когда проснулась и поняла, что всю ночь проспала, свернувшись клубочком у него под боком.
Пришлось довольствоваться подручными средствами, а у входа в барак очень удачно стояла бочка с водой. Однако была одна проблема: до бочки было три шага, а цепи хватило бы максимум на два. Так что просить Джаэла всё равно придётся. Девушка собрала всё свою волю в кулак, обернулась к Мистеру Самая-Большая-Проблема-В-Моей-Жизни-На-Сегодняшний-День и так и замерла, завороженная тем, что увидела.
Он сидел к ней в пол оборота. Распущенные волосы ниспадают на красивое лицо, длинная чёлка скрывает наполненные светом и поэтому необычайно тёплые глаза. Серый цвет рубашки сильно контрастирует с белыми прядями на ней и чёрной кожей под. Левая рука с браслетом лежит на согнутом колене, тонкие пальцы отбивают какой-то незамысловатый ритм и при каждом движении под эбеновой кожей руки живописно играют мускулы. Взгляд девушки скользнул выше по руке и вскоре наткнулся на одну из самых невозможных вещей в Подземье – татуировку. Особенно такую невероятную, как горный лев, выколотый на чёрной коже плеча белой краской, причём исполнение было такого высокого класса, которое мог добиться только тот, кто этого горного льва видел. И не на картинках, а живьём.
Зеркало, бочка с водой и прочие утренние проблемы были напрочь забыты, потому что Ириль стояла на пороге нового, неожиданного открытия.
- Ты когда-нибудь был на поверхности, Джаэл?
Как ни странно, он ответил. Хотя и не повернулся в её сторону.
- Да. Один раз. В раннем детстве. Помню, мне было лет пятнадцать, и мы с отцом ходили любоваться на горных львов. Отец спросил меня, какое животное мне больше всего нравиться. Он как-то подслушал, как я читаю сестре книжку про животных с поверхности, но почему-то не стал нас наказывать. Видимо, ему понравилось, что мы увлечены чем-то полезным. Я сказал, что мне кошки нравятся, - на губах Бэанрэ появилась лёгкая улыбка. – Помню, он тогда так важно покивал головой и ушёл. А через несколько дней мы сбежали на поверхность на две недели. Это было самое счастливое время в моей жизни.
- А твоя сестра?
- Отец не смог её забрать. Тебе, наверное, непонятно, почему я всё это рассказываю, верно?
- Ну, в общем… да. А ещё мне не понятно, как отец тебе позволил сделать эту татуировку.
- Он о ней не знал. То, что я увидел там, наверху, так сильно меня задело, что я решил увековечить это единственным известным мне способом.
- Наверное, это больно…
- Любую боль можно перетерпеть, - янтарные глаза на мгновение стали очень страшными, когда он поинтересовался: - Ты дочь Риззена ДеВира, не так ли?
Ириль вздрогнула, но её замешательство длилось считанные мгновения – голубые глаза превратились в сталь, а лицо стало похоже на маску невозмутимости.
- Как ты узнал?
- Ты очень похожа на своего отца. Такая же живая, готовая драться до самого конца, драться, пока есть хоть какая-то надежда. Он был великолепным фехтовальщиком. Особенно эта его комбинация мечкинжал… добрая половина шрамов на мне – его работа.
- Светлые боги… это ты убил его! Ты, а не Тлаббар!
- Тлаббар там тоже были, уверяю тебя. Хочешь узнать, как оно было на самом деле? Они заплатили Дому Бэанрэ за право использовать меня в этой операции, так как боялись, что их собственных сил может быть недостаточно. Твой отец был великолепным фехтовальщиком и достойным воином… он дрался даже после того, как я нанёс ему по меньшей мере две смертельные раны… я смотрел в его глаза и видел моего отца, который точно также стоял когда-то, истекая кровью. У меня рука не поднялась, Риль. Да потом он и сам упал, честно говоря. Я хотел его вытащить оттуда до того, как в комнату заявятся солдаты Тлаббар, но он вцепился мне в рукав и из последних сил прохрипел всего два слова. Знаешь, какие?
Девушка зажмурилась, стараясь сдержать рвущиеся наружу слёзы. Она знала, что он сейчас скажет, но боялась услышать их из его уст. Однако он всё же закончил:
-«Спаси детей». Не больше, не меньше. Я не смог его ослушаться. Найти вас оказалось проще простого – Матрона Мэлис неплохо управлялась со своей змеиной плетью. Вывести оказалось сложнее: твой старший брат никак не желал уходить без матери, хотя и понимал, что ей уже ничем не поможешь. Без тебя я бы не справился.
- Что ты говоришь?
- Ты закричала, когда я схватил тебя за руку и потянул из комнаты. Если бы не этот крик, он бы не так и остался там. И наверняка умер бы вместе с матерью.
- А потом ты вытащил нас на улицу и спрятал среди мусорных куч в ближайшей подворотне. У нас не было ничего, кроме нашей одежды и отцовского меча с кинжалом. Когда ты успел его снять?
- Перед тем, как пошёл вас искать. Такое оружие должно находиться в семье. Оно принадлежит тебе?
- В обычное время, да, но сейчас оно наверняка в оружейной Бэарэ.
- Жаль.
- Ты говоришь так, будто его уже не вернуть.
- В каком-то смысле, оно так и есть. Кстати, они пока ещё не знают, кто ты на самом деле. Проблемы начнутся, когда об этом станет известно. Дом ДирЭрьер по-прежнему заноза в нашей заднице, особенно когда мы не знаем, где он в данное время обретается. А я как молчал, так и буду молчать. Тем более, что меня никто не спрашивает.
- Джаэл…
- Да?
- Ты странный.
Он снова слегка улыбнулся.
- Нет, я просто настоящий.
Ириль на мгновение потеряла дар речи. В голове билась всего одна мысль: как он узнал? Хотя глупый вопрос, конечно. Барак не большой, говорили они с Двалином в полный голос, а у Джаэла слух, по всей видимости, исключительной остроты. Она уже хотела задать ему новый вопрос, но тут в дверях появился кузнец и огорошил всех новостью, что они должны собраться и напустить на себя измождённый вид, потому что Матрона, наконец, вняла его мольбам, и дала двух рабов для работ в кузнеце. И он только что выбрал их…
Вообще, Ириль ничего не имела против кузниц и гномов, которые в них работают. Дома, на Одиноком Пике, она частенько наведывалась в гости к мастерам и, забившись в какой-то отдалённый уголок, чтобы никому не мешать, наблюдала за их работой, которая всегда была чёткой и слаженной, как танец. Они, подобно волшебникам, превращали руду в металл, а металл в оружие, доспехи, тонкую, гибкую проволоку, из которого потом другие мастера будут плести кольчуги и другую важную для нормальной жизни мелочь. Однако смотреть, как работают мастера это одно удовольствие, а работать самой – совсем другое.
Кузница Двалина была, наверное, самой маленькой кузницей, которую вообще можно построить. Но, несмотря на недостаток места, она была оснащена по последнему слову техники. Едва оказавшись внутри, гном сразу распрямился, приосанился, в серых глазах появился живой блеск, и не успели дроу опомниться, как оказались втянутыми в процесс.
Пока Двалин избавлялся от верхней части своей лохмотьев, одевал кожаный кузнецкий фартук и гремел инструментами, Ириль и Джаэл изо всех сил налегали на здоровенные кожаные мехи, раздувая горн. Этим они занимались, пока в кузнице не стало так жарко, что нечем стало дышать. Потом к горну подошёл Двалин с холодной заготовкой в клещах, и закипела бурная деятельность. Пока гном возился с заготовкой, мурлыкая себе под нос какую-то ненавязчивую мелодию, эльфы тихонько отодвинулись ближе к наковальне, чтобы в случае чего быть на подхвате.
Джаэл, не отрывая взгляда от хлопочущего у горна тангара, слегка наклонил голову к её плечу и негромко спросил:
- Устала?
Ириль, которая в этот момент стаскивала с себя тунику, приглушённо фыркнула и пожаловалась:
- Жарковато здесь.
Он улыбнулся ей краешком губ и то ли в шутку, то ли всерьёз посулил:
- То ли ещё будет!..
Она не смогла сдержать ответной улыбки, когда спрашивала:
- Ты уже бывал здесь?
- Нет, это первый раз. Двалин никогда не брал меня с собой, когда его забирали работать. Как думаешь, что он куёт сейчас?
Она присмотрела к раскалённой добела заготовке и медленно пожала плечами:
- Понятия не имею.
Они ещё несколько минут постояли, наблюдая за действиями кузнеца. Потом гном жестом подозвал их к себе и коротко, но очень ёмко проинструктировал, чем им следует заняться дальше. Ириль он вручил клещи с пылающей заготовкой и приказал крепко держать её на наковальне. Джаэлу же дал тяжёлый кузнецкий молот и, показав, как и куда бить по заготовке, удалился в подсобку.
Эльф проводил его мрачным взглядом и начал решительно стаскивать с себя рубашку. Девушка, наблюдавшая за ним краем глаза, только и могла, что мысленно восхититься его сложением. Зря она тогда обозвала его худощавым. У худощавых обычно узкая грудь и впалый живот, а у Джаэла по кожей так и ходили стальные канаты мускулов при каждом движении. А когда он со сравнительной лёгкостью подхватил молот, который весил едва ли не половину его собственного веса, Риль отвела взгляд и попыталась сосредоточиться на предстоящей работе, про себя решив, что с этих пор она его иначе, как жилистым не назовёт.
- Готова?
- Угу.
- Ну, тогда начнём… да направят мою руку гномьи боги! – и опустил молот на заготовку точнёхонько в том месте, куда указал Двалин. Клещи рванулись было из её рук, но Риль со свойственным ей упрямством удержала их на месте. Джаэл в этот же момент поднял молот, снова взвалил на плечо, и всё повторилось снова и снова, пока из подсобки не показалась голова гнома, которая велела Ириль перевернуть брусок на другой бок.
В барак они вернулись поздней ночью. Делать ничего не хотелось, поэтому эльфы просто упали на свои циновки и уснули мёртвым сном.
Глава 3.
Она снова проснулась, свернувшись у него под боком, и снова он наградил её таким взглядом, что захотелось провалиться под землю. Они по очереди умылись у бочки, позавтракали всё той же отвратительной бурдой, и Двалин снова повёл их к кузнице. На этот раз гном работал один. Эльфы же по его приказу вооружились ветошью и были отправлены в ту самую подсобку, где он пропадал весь вчерашний день.
Как выяснилось позже, в подсобке гном хранил забракованное заказчиком или безнадёжно испорченное оружие, а также прочую выходящую из-под его молота мелочь. Мечи, кинжалы, топоры были свалены в одну кучу с дорогими украшениями, ритуальным оружием и столовым серебром и всё это буквально утопало в пыли…
Ириль посмотрела кусочек ветоши в руке и тихо выругалась. Рядом оглушительно чихнул эльф. Наверное, вдохнул слишком резко и пыль попала ему в нос. Девушка сама не заметила, как произнесла вслух:
- Ведро с водой и тряпка.
Наверное, они подумали об одном и том же, потому что Бэанрэ кивнул и добавил:
- По меньшей мере.
- А у Двалина есть?
- Это кузница. Здесь должно быть всё.
Уборка затянулась, но эльфы, сами того не подозревая, втянулись в процесс. Пока Джаэл разгребал груду железа на полу, Риль с мокрой тряпкой, накинутой на метлу, спахивала пыль со стен и паутину из углов. Причинять неудобства паукам было, конечно, весьма кощунственно, но девушке было плевать. В Ллот она не верила с детства.
Разобравшись с этим, они сообща вымыли пол, раздобыли табуретку и занялись сортировкой. На этот раз в железе копалась она, время от времени протирая тот или иной предмет ветошью, а он занимался тем, что раскладывал оружие и другие безделушки по освобождённым от паутины полкам и подставкам. Занятие оказалось довольно увлекательным, пока разговор не свернул на тему предстоящего забега.
- Джаэл, ты давно… бегаешь?
Он на секунду задумался, прежде чем ответить:
- Довольно давно. С тех пор как сестра начала преподавать в Арах-Тинилит, а это… случилось больше ста лет назад.
- Странно, что ты ещё жив.
- Просто я быстро бегаю. В отличие от моих напарников, которым обычно не везёт.
- То есть ты хочешь сказать, что они все умерли? – Ириль протянула ему массивный жреческий браслет, обильно усыпанный паучьим орнаментом. Он принял его и поставил на свободное место на одной из верхних полок.
- Да, и это была не самая приятная смерть, надо сказать.
- Могу себе представить, - она вытащила их кучи кинжал и принялась полировать потемневшее от пыли лезвие. – Один раз я видела, как два верховых ящера разорвали кобольда. Он не успел убраться с улицы до того, как они с ним поравнялись. Крови было так много, что камень мостовой и стены ближайших домов окрасились красным. А всадники даже не прервали разговора. Спорю, они даже не заметили этого маленького недоразумения.
- Так бывает, - он, стоя, опершись об угол одной из полок, наблюдал за её работой. – Хотя скорее всего ящеры действовали по приказу.
- Ни один из них не сказал ни слова.
- На поверхности существуют люди, способные управлять лошадью одними ногами. Не вижу, почему нельзя обучить дроу управлять ящером сходным образом.
- Ты умеешь ездить верхом?
Он молча кивнул и поинтересовался:
- А ты умеешь ездить верхом?
- Конечно. Даже без седла и уздечки.
- Как дартиир? – янтарные глаза вспыхнули смешинками. Ириль замялась, не зная как расценивать этот вопрос: как подколку или как провокацию. Под конец, решила никак не расценивать и просто ответить:
- Ну, не совсем, но… по крайней мере с лошади в первые секунды скачки не свалюсь.
- Часто падала? Обещаю, смеяться не буду.
Она слегка улыбнулась и бросила ему кинжал, который он быстрым профессиональным движением поймал и аккуратно уложил в специальную подставку на стене.
- Ты и так не смеёшься, Джаэл. Поэтому с тобой приятно разговаривать.
Её комплимент ввёл его минутное замешательство, но вскоре он опять был собой и загадочно улыбался ей уголком губ.
- Может быть, но всё же: ты часто падала?
- Было дело. Один раз даже подвернула ногу: лошадь, как ни крути, выше ящера и падать с неё больнее. Джаэл, расскажи мне об этой арене. На что она похожа?
- Давай я лучше тебе покажу. Дай-ка мне какой-нибудь стилет, чётки и пару браслетов.
Риль покопалась в изрядно уменьшившейся куче под ногами и один за другим выудила на свет все требуемые предметы. Тем временем эльф подошёл поближе и, расчистив место, начертил пальцем на полу небольшой эллипс. Взял стилет и воткнул его точно в центр, потом положил по браслету на выпуклые стороны фигуры. Потом пришёл черёд чёток: эльф аккуратно перерезал леску, на которую были нанизаны серебристые бусины, первым попавшимся под руку ножом и высыпал их в импровизированную арену. И только тогда приподнял голову и кивком пригласил её присесть рядом. Ириль не заставила себя ждать.
- Итак, смотри. Это (дроу коснулся сначала одного браслета, потом второго) ворота, через которые мы и наши соперники попадём на поле. Вот это (он коснулся рукоятки стилета) наша конечная цель. На поле он представлен большим сталагмитом, на который надо забраться раньше, чем это сделают наши соперники. Если мы заберёмся первыми, то Дом Бэанрэ выиграл. Если же нет… то лучше с поля живыми не возвращаться.
- А бусины?
- Могла бы и сама догадаться…
Девушка наградила его мрачным взглядом:
- Ну, лучше поздно, чем никогда. Их будет также много?
- Я не знаю. Каждый раз количество меняется.
- Что ж, отлично. Какие-нибудь правила?
- Не-а, кроме одного…
- Не говори, я сама догадаюсь… выжить?
- Именно.
Оставшуюся работу они проделали в молчании. Каждый думал о своём: Риль о том, что только что услышала, Джаэл мысленно прокручивал в голове всё, что знал о дрейдерах, начиная с их внешнего вида заканчивая основными повадками. Было у него странное предчувствие, что именно с этими существами им предстоит играть завтра в догонялки. Так уж повелось, что предчувствия его редко обманывали.
В эту ночь им не пришлось коротать в одиночестве, потому что в этот же вечер в поместье Бэанрэ прибыли почётные гости из Второго Правящего Дома Тлаббар и, конечно же, привезли с собой своих «бегунов». Их поместили в тот же барак, который уже довольно давно считали своим домом Двалин, Джаэл и Ириль.
Первое, что она увидела, это были браслеты. Тот, кто их создал, явно страдал помешательством на почве Богини и её пауков и воплотил своё помешательство в металле, но сделал это так искусно, что отличить металлических пауков, стягивающих запястья этих двух женщин, от настоящих паучков было практически невозможно.
Второе, что бросилось в глаза, это была цепь – ещё одно произведение безумного гения – тоже было посвящено паучьей тематике: звенья были представлены в виде нескольких сотен маленьких, покрытых колдовскими символами, чёрных паучков. Кстати, о паучках… когда цепь на мгновение попала в свет свечных огарков, то растопыренные в стороны лапки блеснули остро-заточенными кромками. Совсем как лезвие…
Девушка осторожно наклонилась к плечу сидящего рядом эльфа и чуть слышно шепнула уголком губ:
- Цепь.
Тот точно также уголком губ шепнул ей в ответ:
- Я заметил. Жаль, Двалин не додумался сделать нам такую же.
- Мда… тогда давай будем рассчитывать на то, что у нас есть.
- А что у нас есть?
- У нас есть я.
Он вопросительно двинул бровью.
- В смысле?
Ириль придвинулась к нему ближе и принялась горячо объяснять. Идея, осенившая её буквально в последнюю секунду, казалась достаточно безумной, чтобы сработать.
- Во-первых, я невысокая, во-вторых, лёгкая, а, в-третьих, я хорошо танцую. Понимаешь, что это значит, напарник?
По его сверкающим глазам и оценивающим взглядам, брошенным на цепь и браслеты, было видно, что понимает. Риль также негромко продолжила:
- Если всё правильно рассчитать, то может получиться очень даже мило. Главное, чтобы это не выглядело как танец с самого начала, а там по ходу дела… придётся импровизировать прямо на ходу. Правда, есть небольшая трудность – музыку мы слышать не будем.
Он привычно усмехнулся краем губ, став на мгновение совершенно неотразимым. Ириль почувствовала, как розовеют щёки, и поблагодарила, что на чёрной коже этого не видно.
- Не беспокойся, музыку Двалин нам обеспечит.
- Кузница?..
- Угу. Если прислушаться, то её можно услышать и там. Звон каждый раз одинаково ритмичный.
- В такт его любимой песни?
- Да. Каждый раз одно и то же. Все десять лет.
- Хорошо… - она немного расслабилась и откинулась на стену барака. Холод камня заставил поёжиться, но вскоре девушка перестала обращать на это внимание, как и на другие неудобства, вроде прожигающих насквозь взглядов «паучьей» парочки, оглушающего храпа, доносящегося из груды лохмотьев в противоположном углу помещения и тёплого плеча с белым горным львом, тесно прижимающегося к её собственному. Наверное, всё дело в этих проклятых браслетах и цепи длинной в два шага. Она, наверное, просто перестала прятаться. Как всегда, вопрос вылетел сам собой:
- Джаэл, ты когда-нибудь танцевал?
- Глупый вопрос. Конечно, танцевал.
- С кем?
- С мечами.
Она шутливо ткнула пальцем его пальцем в бок. Он легко уклонился в её пальца и сделал обиженное лицо, хотя янтарные глаза смеялись. Ириль невольно улыбнулась. Приятно было видеть его весёлым.
- Я не это имела в виду!
- Знаю, просто хотел тебя подразнить.
- Коварный котище!.. – и снова ткнула его в бок. Джаэл, снова ловко увернувшись, негромко рассмеялся.
- И это всё, на, что ты способна?! Позор!
- Ах, ты ж… Ты ещё не знаешь, с кем связался!
Шутливость из тычков разом улетучилась, уступив место здоровому духу соперничества. Теперь они совершенно сознательно старались задеть друг друга: коснуться лица, щёлкнуть по носу, дёрнуть на чёлку или просто пощекотать. Руки мелькали с фантастической скоростью, почти неразличимые со стороны, взгляды, горящие азартом янтарный и льдисто-голубой, скрестились, не желая уступать.
Всё закончилось так же неожиданно, как и началось. Громко всхрапнул в своём углу гном и оба дроу как по команде замерли. Рука Джаэла застыла в каком-то ничтожном миллиметре от подбородка девушки, в то время как пальчики Риль едва не касались его носа. Оба с трудом переводили дыхание, её пальцы и вовсе слегка подрагивали от напряжения, но упрямая воительница даже не подумала опустить руку первой. Это вызвало на лице эльфа тень улыбки, потому что он сам был не менее упрям и тоже не думал опускать руку.
- Похоже, мы зашли в тупик…
- Думаешь?
- Почему-то я в этом уверен.
- Я не опущу руку, - в голубых глазах появилась угроза. – Даже не проси.
- И не буду. У меня тоже есть принципы, знаешь ли.
- Что будем делать?
- Сидеть так до посинения – хороший вариант.
- Это ты так на переговоры намекаешь? – она слабо улыбнулась. – Умно, умно.
Он приподнял уголок губ в ответ.
- Папа Алак дураков не учил. Значит, мир?
- Мир, но при одном условии: ты дашь мне подёргать себя за нос.
Подобная перспектива его не слишком обрадовала, но рука уже начала неметь и удерживать её неподвижной стало весьма проблематично.
- Ладно, но в обмен я получаю право погладить тебя по подбородку. Идёт?
Его предложение заставило девушку помрачнеть. Мысль о том, что он к ней прикоснётся, пусть даже таким невинным образом, вызывала в её душе ощущение сродни панике. Но с другой стороны вечно так держать руку она не сможет, так что… с чем-то придётся мириться.
- Идёт. Кто первый?
- Дамы вперёд!
Глава 4.
Ириль скорее всего испугалась бы, если б ей дали шанс. Но, к счастью для неё, Джаэл посчитал, что у них нет времени на эти глупости и был, безусловно, прав. Времени у них действительно было немного: всего лишь намотать цепь на руку и как можно крепче сцепить пальцы. Потом их просто вытолкнули на арену и захлопнули решётку.
Что было дальше, она помнила смутными обрывками. Безумный бег до сталагмита, во время которого какой-то дрейдер разрывает на ней тунику. Потом не менее безумный подъём наверх, во время которого её пытается столкнуть вниз одна из рабынь Дома Тлаббар. Ириль помнит собственную ярость и тот удар ногой, который сбрасывает мерзавку вниз под слившиеся воедино восторженный вой дрейдеров и душераздирающий вопль второй бегуньи, которую та утянула за собой вниз. Джаэл помогает ей забраться на вершину сталагмита, кивком головы показывает на узкую расщелину в нескольких метрах над головой и слегка улыбается. И в этот самый момент она понимает – до свободы осталось два шага! И делает последний рывок…
Они пришли на Одинокий Пик два дня назад. Патруль, который на них наткнулся в одном из сопредельных тоннелей, сначала не поверил своим глазам. К счастью, в отряде нашёлся воин, знавший Ириль в лицо, а то без кровопролития наверняка не обошлось бы.
Тинувиэль думала, что за три года жизни среди дроу, успела привыкнуть не только к их необычной внешности, но и к их, мягко говоря, странным обычаям. Но ей хватило одного взгляда на близнецов Бэанрэ, чтобы понять, что она понятия не имеет, о чём говорит.
Дроу Дома ДирЭрьер старались отбросить принятые в их мире предрассудки и жить в мире с другими расами, по примеру своих светлых сородичей и своих детей они растили в своей вере, прививая основные принципы добра с рождения.
Дети Бэанрэ выросли совсем в других условиях. Разлучённые едва ли не с рождения, они не знали друг о друге ничего, кроме имён и кое-каких общих биографических сведений, вроде имени матери, имени отца, названия Дома, к которому оба принадлежали и сведений о том, кто и где учиться. Поэтому, узнав о существовании друг друга в десять лет и попав под благоприятное влияние отца, который служил мастером оружия в Доме Бэанрэ, хотя и не разделял взгляды своей второй половины, связь между ними укрепилась настолько, что даже сейчас, спустя почти двести лет разлуки, они продолжали друг друга. То, что было нормально для ДирЭрьер, Бэанрэ казалось странным и уже только поэтому тщательно скрывалось от посторонних глаз.
Чуть позже Тина поделилась своими наблюдениями с Джинаэлом, Матерью-Матроной Элистри и архимагом Налфейном. Налфейн счёл её выводы разумными и стоящими внимания, Элистри его поддержала, оружейник с мрачным видом промолчал. В глубине души целительница понимала его состояние. Не каждый день встретишь убийцу отца и одновременно спасителя собственной персоной. Однако не успели они разойтись, как в рабочий кабинет Элистри ворвался Фесс и огорошил их новой новостью: Джаэл Бэанрэ исчез.
Реакция Джинаэла была неожиданной. Коротко извинившись перед Матерью-Матроной, он выскользнул за дверь, прихватив с собой опешившего от такой прыти Фесса. Через мгновение они уже мчались по коридорам Пика в сторону лазарета, где в данный момент приходила в себя Ириль. Разумеется, это было пустой тратой времени, потому что оружейник уже знал, что сестры там нет. Её и худощавого Бэанрэ по-прежнему связывали браслеты и магическая цепь длинной в два шага. Они были настолько крепки, что даже Алатель, могущественный красный дракон, развёл руками, сказав только одно: «Снять их может только тот, кто их надел». К несчастью, он сказал это не только вслух, но и при близнецах. И, по-видимому, Джаэл знал, с кого следует спрашивать.
В лазарете было необычно тихо. Как Джинаэл и ожидал, Ириль здесь не было. Зато был Алани, сидящий с несчастным видом прижав платок со льдом в скуле, была Тинувиэль, потрясённо рассматривающая собственные руки и была Мализэ… Джинаэл на мгновение задержал на ней взгляд и в очередной раз поразился насколько она красива. Но оружейник, честно говоря, плохо представлял, каким мужчиной нужно быть, чтобы заслужить право находиться рядом с ней, обнимать её и видеть её улыбку. Её жреческое одеяние и змееголовый хлыст могло отпугнуть любого.
Впрочем, сейчас из всех вещей, что были на ней, о жреческом статусе напоминал только пресловутый хлыст, предано обвивающий тонкую талию всеми шестью змеиными головами. Длинную пурпурно-фиолетовую мантию с искусным орнаментом из пауков заменяла куда более практичная светло-фиолетовая туника, роскошное бардовое платье с золотой вышивкой заменили чёрные облегающие штаны и тёмно-сиреневая мужская рубашка. На ногах высокие чёрные сапоги на мягкой подошве. Длинные белые волосы, раньше ниспадавшие на плечи спину пушистой волной, сейчас были стянуты в роскошный хвост, открывая красивое лицо и странно безучастные янтарные глаза (кстати, визитную карточку Дома Бэанрэ, потому что вы редко найдёте столько янтарноглазых дроу где-нибудь ещё), будто их обладательница витала где-то далеко.
- Что здесь произошло? – негромкий, но не допускающий возражений голос Джинаэла был первым звуком, который разрушил царящую в помещении тишину. Алани стал ещё несчастнее. Тинувиэль перестала смотреть на свои руки и теперь сердито смахивала со щёк редкие слезинки. Мализэ едва заметно вздрогнула и перевела ставший осмысленным взгляд на стоящих в проёме мужчин: хмурого оружейника и помрачневшего Фесса.
- Они ушли, - голос у сестрый Джаэла был негромкий, но в то же время звучный и хорошо поставленный. Чувствовалась привычка говорить перед большой аудиторией. – Этот мальчик попытался их остановить.
- И тогда твой брат ударил его браслетом, так?
- На самом деле, нет, - губы жрицы тронула лёгкая улыбка. – Ударила его вот она (взгляд на целительницу, которая тут же независимо вскинула голову и сверкнула глазами). Это был мудрый поступок.
- Иначе бы Джаэл убил бы его, да?
- Джаэл никогда не использует своё мастерство для собственного удовольствия.
- Ты знаешь, куда они направились, Мализэ?
Янтарные глаза сверкнули.
- Разумеется.
- Сможешь меня туда отвести?
- Ты бы и сам нашёл дорогу, если б захотел. Все знают, где находиться поместье Дома Бэанрэ. И почти все знают, кто делает нам оружие.
- Значит, кузнец, - Джинаэл задумчиво потёр подбородок. – А поскольку среди дроу кузнецом не так уж и много, то это скорее всего раб. А если раб, то скорее всего гном, потому что только гномы осмеливаются забираться так глубоко. Твой брат знает, где его искать и значит, они сидели в одном бараке. Я на верном пути?
Женщина едва заметно кивнула и слегка улыбнулась.
- Почти.
- Это радует. Ты готова идти сейчас?
- Я готова всегда. Вопрос в том, готов ли ты?
- За меня не волнуйся. Фесс, не говори ничего Дайнину. Он меня убьёт, когда узнает.
Тот только махнул рукой.
- Ему всё равно Элистри всё расскажет. Рано или поздно. И ещё… не делайте фатальных глупостей, ладно?
- За кого ты меня принимаешь, дружище? У дяди Дантрага в учениках дураков отродясь не было! Мализэ, почему ты на меня так смотришь?..
- Ничего… наверное, просто показалось…
Потом был долгий разговор с Налфейном, но в результате маг всё-таки дал им небольшой жезл-портал, напоследок предупредив, что там осталось энергии всего на четыре заряда. Ответом ему были два совершенно серьёзных кивка и, в конце концов, жезл перекочевал из рук волшебника на пояс молодой женщины, как раз между хлыстом и ножнами с длинным прямым мечом. Оружейник ничем не выдал своего удивления, когда это заметил.
Сверкнул, открываясь, портал, и не прошло и пары мгновений, как они уже стояли посреди совершенно незнакомого тоннеля, окутанные тьмой и тишиной. Где-то в стороне тихо капала вода, а над головой шебаршили лапками невидимые пещерные жители. Они были одни в этой тишине. Всего лишь две завернутые в маскировочные плащи пивафри фигурки, такие маленькие, по сравнению с величиной и величием Подземья.
- Говорят, ты была одной из преподавателей Арах-Тинилит. Это правда?
Они шли уже почти час в молчании и, честно говоря, молчание обоим надоело, но никто не хотел нарушить его первым. Оружейник пошёл на уступки первым. Он не ожидал, что она ответит, но, видимо, Мализэ тоже решила кое-что уступить.
- Да, это правда.
- И что ты там преподавала?
- Я учила молодых жриц правильно использовать дарованную им силу.
- А что можно использовать её неправильно?
- Можно. Если бы ты хоть сколько-нибудь слушал лекции, когда проходил обучения в нашей школе, то знал бы, как это бывает.
- То, что Богиня отворачивается от таких жриц, я и так знаю.
- Тогда почему ты спросил?
Джинаэл пожал плечами.
- Просто подумал, что там может быть что-то ещё, что мне не ведомо.
- Тогда я тебя разочарую, потому что больше ничего за этим не стоит. Джинаэл, хочешь, я расскажу тебе о своём брате?
- Я бы предпочёл знать, чем он очаровал мою сестру. У неё аллергия на мужчин начиная с десятилетнего возраста.
Казалось, его спутница несколько удивилась.
- Почему?
- Это началось вскоре после смерти отца. Как только она начала понимать, как и почему это случилось, Ириль стала буквально одержима местью. Сестра довела себя до такого состояния, что от женщины в ней осталось только внешность, а всё остальное – лёд и сталь.
- О, понимаю… мой брат такой же. Смерть нашего отца его тоже очень потрясла.
- Его? Тебя – нет?
- Я почти не знала его. Он учил меня обращаться с оружием, но у меня не было возможности общаться с ним так близко и так часто, как общался Джаэл. Фактически, я узнавала его через Джаэла. Теперь он – это всё, что у меня есть.
- Мне жаль…
- Вряд ли, Джинаэл. Ты бы с радостью избавился от нас, как только появилась бы возможность.
Оружейник не стал спорить.
- Верно, но не раньше, чем разберусь, что вами движет. Смотри, кажется, мы пришли.
Оба одновременно разглядели большую расщелину впереди. Мализэ согласно кивнула:
- Да, мы на месте.
Как раз под расщелиной в каких-то трёх шагах располагалась вершина гигантского сталагмита. Джинаэл вспомнил ободранные руки Ириль и покачал головой. Теперь он понимал, как им удалось бежать, и почему их не преследовали. Забраться могли так высоко может далеко не каждый тёмный эльф. С ящером это выглядело проще простого, а вот своими руками и ногами… лучше Джаэла этого сделать не мог никто.
Спрыгнул на вершину колонны, они сравнительно легко спустились вниз и, перебежал арену, оказались у ворот. Пока Мализэ возилась с решёткой, оружейник Дома ДирЭрьер прислушивался к окружающим их звукам.
В целом, всё было нормально, потому что время их прихода совпало с подземным понятием о ночи. Норбендаль погас, движение вокруг свелось к минимуму. Им повезло. Снова. Не так далеко работала кузница. Неведомый гном-кузнец яростно отрабатывал что-то молотом. Возможно, он уже приступил к снятию браслетов.
- Нам надо поспешить, а не то упустим.
- Не волнуйся, я уже почти закончила.
Будто подтверждая это, щёлкнула и отъехала в сторону решётка, и они зашагали по узкому коридору во внутренний двор, миновали барак и вскоре упёрлись в ту самую кузнецу, откуда доносился весь шум. А потом, обменявшись долгими взглядами, вошли внутрь, застав всю компанию на месте преступления.
Джаэл Бэанрэ сидел на крошечной табуреточке почти у самой наковальни и разминал левое запястье. Он был одет в тёмно-синюю рубашку с золотым теснением по горловине и низу, подобные тёмно-синие штаны, заправленные в высокие сапоги и простую чёрную тунику. Длинные волосы собраны в хвост и заколоты в соответствии с положением. Несколько длинных, неровно обрезанных прядей падали на глаза, придавая образу некий шарм. Поверх туники на мужчине был надет оружейный пояс, который оттягивали два прямых клинка: один светлый, с голубым камнем в рукояти, и другой тёмный, с пауком на гарде. Словом, теперь он выглядел куда более представительно, чем в тот первый раз, когда Джинаэл его увидел. Помниться, тогда младший из принцев Первого Дома был в драных бриджах и босиком. Но это оружейник отметил скорее машинально, потому что не мог оторвать взгляда от его лица. Потому что всё шло именно к тому, что у них с Мализэ оно было одно на двоих.
Ириль тоже была здесь. Невысокая хрупкая фигурка в своей любимой красной тунике поверх чёрной рубашки и чёрных брюк. Она стояла рядом с наковальней и наблюдала, как одетый в лохмотья и кожаный кузнецкий фартук гном орудует молотком и зубилом над стягивающим её правое запястье браслетом. Свои длинные волосы девушка заплела в косу, чтобы не мешали. Её любимые меч и кинжал уже ждали своего часа на тонкой талии.
Они, как ни в чём не бывало, скинули капюшоны и разошлись по кузнице: Мализэ к брату, который, казалось бы, был ничуть не удивлён их появлением, а Джинаэл скользнул к оружейной стойке у входа. Риль, заметив брата, с преувеличенным вниманием разглядывающего мечи и кинжалы в подставках, опустила голову и покраснела. Она знала, что он не станет кричать, топать ногами и поднимать на неё руки. Он просто посмотрит на неё своими пронизывающими голубыми глазами, отзовёт на разговор в тренировочный зал и…. Он был единственным, после знаменитого Дантрага ДирЭрьера, их общего наставника, кто дрался лучше неё.
Через некоторое время гном закончил работать над разрушением браслета, Риль обрела свободу и они смогли спокойно поговорить. Говорил по большей части всё тот же гном, которого, как выяснилось, звали Двалин. Он кратко рассказал про свои десять лет рабства и про то, как по заказу Матроны Бэанрэ выковал эти пресловутые браслеты.
- Вы поможете мне бежать? – серые глаза кузнеца внимательно смотрели на собравшихся вокруг тёмных эльфов. – Если нет, то я пойму.
- Не мели чепухи, Двалин. Если потребуется, я тебя отсюда на своём горбу вытащу.
- У тебя нет горба, Джаэл.
Тот даже не переменился в лице.
- Тем более. Мализэ?
Эльфийка молча хмыкнула и достала жезл. Вспышка и они уже были дома.
Глава 5.
Даргатан Бэанрэ действовал на свой страх и риск. Джаэл понял это, как только взглянул в его янтарные глаза и увидел там отчаяние, ненависть и страх. Его верховой ящер был привязан к дереву в десяти шагах за его спиной, их окружали тёмные в тусклом свете звёзд деревья, а сверху лился мягкий свет полной луны. Ночи на поверхности всегда были светлыми: если не луна, так звёзды. А если не было звёзд, то всегда находилось какое-нибудь живое существо, которое их эффективно заменяло.
Они были одни. Их разделял десяток шагов, ничтожное расстояние, которое можно, при желании, преодолеть в два прыжка. Старший из сыновей Матроны Джиланны молчал, поглаживая рукоять одного из прямых мечей, которые носил на поясе. Лицо тёмного эльфа, высеченная из чёрного камня маска с парой красным огней вместо глаз, было искажено в неопределяемой гримасе. Спокойствие стоящего перед ним отступника, наверняка, раздражало его до глубины души, а отсутствие страха в светящихся изнутри глазах было равносильно удару кинжалом в самое сердце. Даргатан любил получать удовольствие от всех своих убийств.
Как и большинство оружия Дома Бэанрэ, оно было выковано гномами (и не всегда на поверхности) и соответствующим образом зачаровано домашними волшебниками. Однако мечи Даргатана были в своём роде уникальными клинками: один из них был мечом-вампиром, который вместе с кровью тянул из своей жертвы жизнь и душу, второй же обладал такими же свойствами, что и легендарные кинжалы Жало. Оба меча благородный дроу добыл в бою, что служило прямым доказательством его мастерства. Впрочем, Джаэлу не нужно было ничего доказывать. Ему хватало того, что он видел собственными глазами.
- Итак, младший братец, где она?
Его голос мог испугать кого угодно, но Джаэл только недоумённо повёл бровью и совершенно невинно спросил:
- Кто?
- Нет нужды корчить из себя оскорблённую невинность, ты прекрасно знаешь, о ком я говорю.
- Ты думаешь? – теперь бровь отступника выражала ещё и иронию. – Давай называть вещи своими именами, братец: Мализэ не хочет тебя видеть, не хочет тебя слышать и, даже если бы ты был последним мужчиной на земле, она не стала бы с тобой спать. Почему ты не хочешь принять это и найти себе другую грелку на ночь?
Клинки старшего Бэанрэ выскользнули из ножен, освещая поляну один мёртвенно-голубым, другой – ядовито-зелёным светом, а лицо исказилось ещё сильнее.
- Я убью тебя, Джаэл. Я буду это делать это медленно, чтобы ты почувствовал всю гамму страданий, которые только возможны. А потом, когда твоя сестра прибежит тебя спасать, изнасилую её у тебя на глазах. Если ты, конечно, будешь жив к этому моменту. Хотя с твоей-то живучестью… это будет последним, что ты запомнишь в своей никчёмной жизни.
На лице отступника появилась неожиданно мягкая, почти ласковая улыбка, которая стала ещё ласковее и мягче, когда плавным, нарочито медленным движением потянул на свободу отцовские клинки и встал в боевую стойку. Последними его словами были:
- Не сомневаюсь, ты справишься. Если я не четвертую тебя раньше…
Последняя фраза заставила Даргатана притормозить с атакой и перевести горящий ненавистью взгляд с лица соперника на оружие, которое тот держал в руках. Красные глаза сузились до размеров узеньких щёлок. Конечно же, он их узнал. Любой в Доме Бэанрэ знал их, потому что все они слишком хорошо помнили, кто ими владел раньше, и боялись его до дрожи в подштанниках. Мастер оружия Алак ДоУрден, который победил в поединке другого мастера оружия в поединке, чтобы занять его место. Тот, кто улыбался своей любимой загадочной улыбкой каждый раз, когда он или Мализэ, забываясь, звали его таким простым и одновременно таким необычным словом «папа».
- Джаэл, но как…?!
- Ты ведь не думал, что я уйду из дома, оставив там единственное, что напоминает мне об отце, не так ли, Даргатан?
- Неужели ты…
- Он долго сопротивлялся. Не знал, что ты предпочитаешь мальчиков, братец. Особенно таких бойких.
Это стало своего рода спусковым крючком для них обоих. Две белоголовые тени метнулись навстречу друг другу, твёрдо намеренные лишить друг друга жизни в ближайшие полчаса.
- Алани, думаю нам нужно объясниться. То, что я сделала, это не значит, что мы не можем остаться друзьями.
- Мы и так были только друзья, Риль. Рассматривать наши отношения как-то иначе было бы глупым, - морделл усмехнулся. – Я, в конце концов, по сравнению с тобой не более чем мальчик.
- Ты преувеличиваешь.
- Ничуть! Рядом с Джаэлом я просто меркну.
- Ты определённо преувеличиваешь.
- Тебе хорошо с ним?
Ириль усмехнулась.
- Он ко мне прикоснулся всего один раз и то в шутку.
- Да я не про это! Тебе хорошо с ним рядом? Чувствуешь ли ты себя рядом с ним не так, как обычно, а как-то иначе?
- Ну, раз уж ты завёл разговор об этом, то… да, с ним я чувствую себя в безопасности.
- Вот видишь! И много мужчин ты встречала, рядом с которыми ты чувствуешь себя подобным образом?
Она задумалась и поняла, что в чём-то Алани безусловно прав. Джаэл был вторым. Первым был Риззен ДеВир, её отец. Поэтому девушка покачала головой. Эльф, тем временем, продолжил:
- А он как к тебе относится?
- Не знаю. Он ничего не говорит по этому поводу: только молча опекает от неприятностей, если такие случаются. Знаешь, что я думаю, Алани, ему просто нужен был стимул, чтобы жить. И он почему-то выбрал меня…
- Хм, может всё дело в том, что он спас тебе жизнь в далёком детстве?
- Нет, это другое.
- Тогда он, пожалуй, просто в тебя влюбился.
- В языке дроу нет такого понятия, как «любовь». Ты должен знать, ты ведь изучал наш язык с детства.
- Изучал, - Алани кивнул. – И не скажу, что это было так уж и просто. Однако там есть «страсть»… достойная замена, не правда ли? Если вкладывать в это слово нужные чувства, то оно вполне способно заменить «любовь». Поговори с ним об этом когда представиться свободная минутка. Уверен, он поймёт.
- Почему ты так думаешь?
- Ну, мне он показался довольно умным парнем. Жалко, если окажется наоборот.
Она нашла нужную поляну во многом благодаря верховому ящеру. Животное, чувствуя приближение рассвета, старалось оборвать привязь и убежать обратно в родную тьму, производя в процессе много шума. Конечно, большую роль в удачном исходе поисков сыграло ещё и плохое предчувствие, посетившее Мализэ накануне. Оно почти жгло Ириль пятки, подгоняя.
Прошмыгнув мимо бесящегося ящера, воительница оказалась на месте прошедшей битвы. Посреди поляны в луже почти впитавшейся в землю крови лежало обезглавленное тело Даргатана Бэанрэ. Рядом с ним лежали его уже ставшие легендарными клинки: Вампир и Гадюка, причём последняя была сломана у самой крестовины. Ириль, впечатлённая зрелищем, огляделась в поисках непосредственного виновника торжества и очень быстро нашла его под ближайшим деревом.
Джаэл сидел, тяжело привалившись к толстому стволу, одной рукой зажимая рану на боку, а второй упираясь в землю, чтобы не упасть. Его била мелкая дрожь, словно за каждое, даже самое маленькое движение, ему приходилось бороться с дикой слабостью. Ириль поняла, что случилось, и мысленно пожелала проклятому Бэанрэ пройти все девять кругов ада и попасть к Ллот на обед. Не прошло и мгновения, как она уже сидела рядом с раненым мечником и пыталась оторвать руку Джаэла от его раны, чтобы заткнуть её своей сложенной в несколько раз туникой. Однако тот либо потерял сознание, либо почти его потерял, потому что вцепился в бок с такой силой, что и ящером не оттащишь. Риль выругалась и, продолжая тянуть его за локоть, прокричала ему в ухо:
- Это я, Риль! Я тебе помогу, но ты должен отпустить руку! Проклятье, Бэанрэ, ты всегда такой упёртый или только мне так везёт?!
Дроу внезапно дёрнулся, услышав рядом знакомый голос, и уставился на неё во все глаза.
- А ты что здесь делаешь, свет тебя побери?! – из-за слабости его голос звучал непривычно хрипло. Девушка криво усмехнулась:
- Жизнь тебе спасаю, что же ещё, - и, воспользовавшись его замешательством, резко рванула его за локоть на себя. Рука отошла, из раны почти сразу хлынула кровь, но она вовремя заткнула её туникой и ловко обмотала лоскутом, оторванным от пивафри. – А ты что подумал? Впрочем, можешь не говорить, а то помрёшь ненароком от перенапряжения.
- Не знал, что так тебе дорог.
Она постаралась скрыть своё смущение за очередной усмешкой, но он всё равно заметил. Иначе с чего бы его глазам так странно блестеть?..
- Как ты меня нашла?
- Яшер подсказал. Кстати, думаешь, мы сможем на нём доехать домой, и показать тебя Тине?
- Ну, теоретически. Если ты сможешь донести меня до него, конечно же…
- Так плохо? – в её голосе слышалась неподдельная тревога.
- Бывало и хуже. Ты готова?
- Угу.
- Тогда давай!
Сказать оказалось проще, чем сделать, но ни она, ни он не желали сдаваться и, пусть с третьей (или пятой?.. неважно) попытки, но она поставила его на ноги. Там уже Джаэл собрал в комок всю свою волю, и до ящера они доковыляли вместе.
Усадив его на сразу присмиревшее животное, Риль сбегала к дереву за его мечами и плащом, потом вложила мечи в ножны на его талии и, перекинув плащ через чешуйчатую спину, запрыгнула на пещерного скакуна за его спиной. Как раз вовремя, потому что в этот момент силы Бэанрэ закончились, и он фактически упал ей на грудь, потеряв сознание, чем немало её перепугал. Однако девушка, призвав всё своё хладнокровие, спокойно взяла поводья и твёрдой рукой довела зверя до пещер. Там её уже ждали встревоженные Алани и Мализэ. Они-то и помогли ей донести его до лазарета.
Как только целительница сказала, что опасность миновала, бывшая верховная жрица вернулась на ту самую полянку. Несколько минут смотрела на труп того, кто откровенно терроризировал её последние годы, а потом нагнулась и подобрала с земли Вампир.
Хищный меч, почувствовав, что его взяла незнакомая рука, с любопытством потянулся к незнакомцу. Женщина почувствовала, как незнакомая сила меча щекочет ей пальцы, и слегка улыбнулась. Потом крепче сжала рукоять и позволила своей силе стечь по пальцам навстречу силе меча, чтобы он мог оценить все перспективы службы новому владельцу. Вскоре Вампир уступил.
Глава 6.
Дроу не умеют любить, но, раз почувствовав в груди тепло, они, как правило, его не отпускают. А те, которые испытывали его редко, не отпускали тем более, храня его, как драгоценный цветок. К счастью для Ириль, Джаэл собственником не был.
Обсуждения Третий сын
"Иногда не мешает вспомнить, что рассвет длится лишь несколько минут, но его красота может согревать наши сердца вечно.
Дзирт До' Урден"
У Кэтти-бри был очень похожий меч... :)