Светофор

впервые она была так близко.
совсем близко.
особенно ее ноги.
тонкие, обтянутые джинсами ноги.
а место их соединения было прямо перед моим лицом.
я не мог оторвать глаз.
на ней был темно-зеленый топик.
и, судя по тому, как топорщились ее соски, она была без лифчика.

возможно, она страдала анарексией.
у нее были необычайно тонкие запястья.
мне казалось, я могу обхватить их одним пальцем.
все ее тело, доступное моим глазам, было очень бледное.

ни капли загара.
она выглядела, как...

Тебя вдруг стало как-то слишком много во мне…
Такое ощущение, что ты теперь в двойном экземпляре.

А моё собственное «я» ютится где-то на краешке сердца.

Я дышу твоей осенью так, как это всегда делал ты: со спокойствием тибетского ламы, чуть-чуть прикрыв глаза – будто готовлюсь выпрыгнуть из этой реальности в какой-то совершенно иной мир.

Непривычно. Но я с удовольствием вживаюсь в роль имени тебя.

Я ступаю по стёртым камням твоего города так, как это всегда делал ты: лёгкой походкой...

Он ждет ответа, и даже вечность ему не помеха. Ему горячо лишь от одной мысли о ней. Она как весенняя француженка, пленила его своей легкостью. Белые дни, бессонные ночи ждут стрелок неровную дробь, она спустится с небес. Он ждет, мечтает о ней. Он готов ночи напролет глядеть на то, как она сладко спит.

***

Он не знает покоя, он встречает ее, приходя в её сны. Призрачным касанием просыпается она, испаряется сон, и вот вновь ждать, когда она вернется в свой мир сновидений.

А пока...

Я стоял на широком листе лопуха, и он чуть-чуть, едва-едва, еле заметно покачивался подо мной. Это было удивительно. Наверное, весил я в то мгновение ничуть не больше воробья. И чувство невесомости приятно кружило голову, манило в полёт.

Чертова трясогузка – а это была она – цвиркнула завистливо, пролетая. Дёрнулся за нею взглядом, и следом – удар в мозжечок, как крепкий подзатыльник, кинул меня на стену. Вес мой обрушился на меня – с хрустом подломился лопуховый лист, ступни жёстко приняла...

(Притча-легенда. Морская черепаха во время шторма случайно попадает на берег, сваливается в колодец, где живет лягушка. Черепаха рассказывает, что море гораздо больше колодца. Лягушка никак не может понять, все ищет сравнения, и не найдя их, заявляет обиженно: «Ты все мне лжёшь.

Не может быть что-то большего размера, чем колодец!»).

5.

Никто не знает, что Кирилл выжил. Его спас тот самый старик-отшельник Баир, которого, как все думали, забил до смерти бандит Лысый.

Эпизод – излечение...

Всем,переступившим черту, посвящается…

Пролог
Я тебя больше никогда не увижу. Не сохранится в моей больной голове когда-то столь дорогой и желанный образ, ведь совсем скоро ты, мое главное воспоминание, останешься далеко позади.

Я перестану думать о том, что было совершено нами. И уходя от одной любви, я обрету другую. Твои картинки перестанут беспокоить меня в грустных снах. Ведь не тебя я буду узнавать в каждом третьем прохожем… В конце концов, моя душа успокоится. И я научусь жить...

Это был грот - уютная малогабаритная пещерка на вершине горы. Обрывистый склон её опоясывала бурная речушка с чистой быстрой и холодной водой. Спуститься к ней можно по узкой тропе, которую в народе называют козьей, змеившейся меж корявых сосенок и седых в трещинах скальных хрящей. Противоположная, более пологая сторона горы - царство мачтовых исполинов, сомкнувших кроны в поднебесье и обрекших подножие на вечный полумрак и прозябание. Тем не менее, густые заросли малины, акации и шиповника...

Бордо, Рокфор и Шаризо
Глава 4

После незатейливого обеда, в захолустном кафе, девушки тут же вернулись в оккупированную ими комнату Марыси.

- Ты никуда не выходи, дорогая, - давала указания Наташа, подруге, - я скоро вернусь. Будешь себя хорошо вести, налью тебе коньячка.

- Я,- ангел, который будет спать, - Оксана залезла под пуховое одеяло, и оттуда забавно торчали ее белокурые кудряшки и огромные серые глаза.

- Спи, мой ангел, - с этим напутствием танцовщица закрыла дверь и...

Я пошла в офис. Как оказалось, меня не было там 2 часа! А по ощущениям – прошло не более пятнадцати – двадцати минут. Когда я зашла в кабинет, все дружно вытянули шеи в мою сторону.

- Что с тобой? – спросил Сережка.

Тут шок, видимо, прошел, в тихой и спокойной (по сравнению с местом аварии) обстанов-ке я расслабилась и со мной случилась истерика. Меня стало мелко-мелко трясти, а слова застряли в горле. Тут в офис вошел Евгений Владимирович.

- Представляете, там, на Ленина ДТП было...

Ростов! Ростов это больше, чем каменные перила Дона, это много больше, чем каменная линия вдоль реки, больше, чем каменные стихи. Много больше, чем золотая стрела Кафедрального собора в степи, которая видна на въезде в город, но встречает гостей первой не она, а знаменитая «Тачанка», своими огромными лошадиными задами.

Это больше, чем просто груда камней, рыбьей чешуи крыш, окон, улиц, мостов и фонарей. Это много больше, чем неоновые огни реклам, танцующие девушки в стеклянных витринах...