Скупщик Звезд

Из-за копотно-водянистой хмари звезд не было видно, зато Луна, подготовленная к Празднику, источала неестественный ртутный свет.

Куда-то вдруг запропастилась Кошка, сказав, что ей надо «по нужде». А через пару минут Девочка Боящаяся Уснуть и Компьютерный Мальчик уже отнимали у нее банку с соляной кислотой, обнаружив ее в ближайшей подворотне.

- Отдайте, изверги!.. – шипела Кошка. – Мучайтесь сами, сколько хотите, вы – люди, и это ваши проблемы, а я – слабое животное! И я больше не хочу ни мучиться, ни подвижничать, отдайте бутылку!..

- Валерьянки нет, - озабоченно раздумывал Скупщик Звезд. - Придется отпаивать самогонкой...

- К черту самогонку! К черту валерьянку!.. – отплевывалась, уворачиваясь, Кошка. – Вы видите этот дом в стиле «барокко»?.. Видите, как мирно светятся окошки, слышите, как льется скрипка в сопровождении фортепиано, как резвятся дети?.. Каким все кажется добропорядочным, каким идиллическим! И никто даже не подозревает...

- Чего?..
- А того, что ежечасно происходит в этом доме! Того, как «благочестивый» отец семейства водит в дом девиц легкого поведения под видом обездоленных сироток, как его «добродетельная» супруга от скуки измывается над прислугой, вычитая свое дурное настроение из их жалования!.. Как «милые» ребятишки в кружевах бросают в пруд щенка или котенка и закидывают его камнями и палками, пока тот не перестает трепыхаться!..

- Откуда ты знаешь такие подробности?! – ошарашенно спросила Девочка.

- Откуда?.. Так ведь я жила в этом доме, и все это проистекало на моих глазах! Смогли бы вы после такого спокойно спать?..

- Прости им, дорогая, – сказал Скупщик с такой даосской невозмутимостью, что Кошка сразу прекратила истерику и посмотрела на него как на небожителя. – Они ведь и сами не ведают, что уже давно приговорены. Им еще расцарапают физиономии, только не ты, не я... НЕ ЗДЕСЬ... И помяни мое слово: им будет куда больнее и обиднее, чем тебе сейчас, когда никто даже не прослезится в их память...

- Вот же тошнотный городишко! – вырвалось у Компьютерного Мальчика. – Не-ет, бежать отсюда куда угодно - хоть в Китай, хоть назад в компьютер! Там все было просто и понятно, все как в аптеке: разложено по полочкам и без этих ваших «подвыподвертов»!.. Вот скажите, кто-нибудь из вас хоть раз в жизни БЫВАЛ В КИТАЕ?!. Лично я – ни разу, только в звездах и видел! И верблюдов тоже никогда не видел... А если буду и дальше здесь с вами колупаться, то так и не увижу. Все, баста! Вы как хотите, а я ухожу!..

- Еще один впал в безумство. А кто сказал, что мы туда не пойдем? – принялась увещевать его Девочка как можно более обнадеживающим тоном. – Мы обязательно пойдем в Китай. И на верблюдов всенепременно посмотрим... И Архивариуса с собой прихватим, и этого, с орденом... Вот только найдем звезду, откроем портал, и сразу - в Китай...

- Да какие теперь звезды?!. Какой там портал, дурочка несчастная! Ты погляди, что они с Небом делают!..

- А не ты ли давеча сам все это «заказывал»? – съязвил Скупщик. – Ну, Закат закрасили, ну, облаков разноцветных напустили – в первый раз, что ли? Обыкновенная праздничная декорация. Главное, что пока еще не додумались экран этот твой водрузить, а все остальное – сущие мелочи!

- Декорация... Я бы показал этим моральным уродам, что такое декорация!.. – от расстройства Мальчик бездумно чиркнул лучом, расчертив воздух зигзагообразным плазменным разрядом.

- Ну вот. Кажется, показал... - упавшим голосом прокомментировала Кошка.

И все, замерев, ждали, когда грянет гроза. Однако вместо грозы, сконденсировавшись прямо из сумерек, перед ними возник Габриэль...

...Да-да, тот самый: в плаще средневекового покроя и с волосами, вьющейся волной спадающими по плечам. С мечом и увесистым медальоном из серебра. Тот, чей образ неустанно маячил на пути, но чей путь всегда пролегал в противофазе. Только теперь это был уже не призрак и не голограмма, теперь его можно было рассмотреть и даже потрогать. Правда, выглядел он уже совсем не тем неустрашимым и лучезарным героем, посланником Света, каким его описывали в легендах, а скорее его тенью. Притом, смертельно уставшей и измученной. Обескровленный лик его едва высвечивался в мутно-белесом сжатом сумраке. Некогда ясные глаза померкли от бесприютных скитаний по задворкам Вселенной, а в темно-каштановых локонах проступала седина. Но, несмотря на все это, теперь он был реален как никогда...

- ...Твой луч способен творить чудеса, – сказал он Компьютерному Мальчику. – Те, кто тебя создавал, вряд ли предполагали, какого «троянского коня» засылают в этот мир. И если быть честным, то я бы не отважился вступить в поединок с человеком, обладающим таким оружием - исход был бы определен.

Габриэль перевел дыхание и продолжил, обращаясь уже к Скупщику:

- Я знал, что поздно или рано встречу Вас: ведь, как ни крути, у нас одна колея. Вы ведь, как и я, отбываете Вечность. Только если Ваш путь еще не исчерпан, то мой... Я сбился с него окончательно...

- А давай я одолжу тебе свой лазер! – предложил Мальчик. Он вдруг почувствовал что-то родственное к этому изнуренному человеку и решил выказать солидарность. - Ты-то ведь не запрограммирован – значит, не защищен, а твой меч... Извини, но с ним разве только на драконов ходить! Пространство таким не прорубишь...

- Спасибо за великодушие, – чуть улыбнулся Габриэль. – Но тебе и самому еще не время разоружаться. Вам ведь еще человечество спасать, а я... Я - всего-навсего мифологический прототип. Фольклорный персонаж, да еще и устаревший экземпляр... Мой клинок утратил свою силу, теперь это лишь слабый отголосок Изначального Света. И отныне он предназначен только для одного случая...

«...Боже милостивый, и что с тобой сделало Время!..» - думал Скупщик Звезд, с жалостью глядя на молодого человека.

«Еще одна потенциальная жертва, рвущаяся угодить в анналы...» – проскочило в голове у «суицидальной» Кошки.

«Вот и сидел бы в своей "мифической" реальности! А то явился - не запылился...» - исходил желчью про себя Друт, который сейчас отдал бы все на свете, чтоб вновь стать Кристофером Дакком.

«А ведь они - почти как братья! – изумлялась Девочка, поглядывая то на Мальчика, то на Габриэля. – И оба – "персонажи"!..»

- Так, а ну - отставить засорять эфир! – оборвал Скупщик Звезд. – Не успеешь и мысли проронить - как тут же начинается «словомешалка»!

А затем по-приятельски сказал Габриэлю:
- Ты вовремя появился, родной. Мне тут как раз напомнили про один портал, который я считал уже недействующим. Ты не мог бы мне вкратце разъяснить: что там у вас стряслось на Красном Холме?..

- Кретин!.. – вдруг набросился на рыцаря Друт, точно с цепи сорвавшись. – Не мог сразу распознать «подделку»! Нет, ну это надо – капризную, самовлюбленную кокотку принять за нее!.. И чему тебя только твое бессмертие научило?!.

Габриэль удивленно посмотрел на пса, и вдруг взорвался гомерическим смехом:

- Так это ты?.. А я ведь как в воду глядел, что твоя зависть тебя до добра не доведет! Ну что ж, это обличье тебе даже более к лицу!..

- Не ерничай, друг мой, – одернул его Скупщик Звезд. – Лучше быть честной собакой, чем подгнившим человеком. И ты, Друт... В конце концов, у каждого есть право учиться на своих просчетах. Другое дело, что не каждый обучаем. Вот ты, Габриэль, например, так и не научился видеть оттенки и принимать мир безотносительно к его изъянам... А что до бессмертия – так в нем удовольствия мало. БЕССМЕРТИЕ – это неусыпный труд и суровые испытания. Помимо того, в нем столько боли и крови, тут хочешь - не хочешь, а возгордишься, что страдаешь за все человечество!..

- Прошу Вас, не надо об этом… – глухо промолвил Габриэль.

Скупщик замолк, перехватив гнетущий взгляд юноши, в котором, впрочем, было больше мольбы, чем упрека.

- Слушайте, сколько можно играть в шарады?! – взбунтовалась Девочка. – Расскажите уже все обстоятельно: кто он такой, этот Габриэль, каким он здесь боком, и причем тут бессмертие?..

- Правда, расскажите! – вторя ей, затребовал Компьютерный Мальчик.

Они в ожидании смотрели на Скупщика, невзирая на стоящего тут же Габриэля - так, будто бы и не он это был вовсе, а опять только голографическое изображение. Между ним и Скупщиком образовалась напряженная пауза, подобная натянутой тетиве. Наконец, Габриэль обреченно поник головой в знак смирения.

- Что ж, извольте, - сказал Скупщик, присаживаясь на парапет гранитной набережной. - Будем считать, что это - привал перед решительным, хотя далеко не последним, боем. К тому же кое-кто из вас жаждал узнать, как было на самом деле - так начнем с САМОГО НАЧАЛА...

/История одного бессмертия/

«...Это было очень и очень давно, за миллиарды лет до предыдущего Конца Света. Когда Творец только осуществил свой ЗАМЫСЕЛ. Тогда Земли еще не было и в помине. Не было также ни Времени, ни Пространства: они возникли гораздо позже, когда было изобретено Зеркало Вселенной. Ведь и наша планета, и все параллельные миры – это всего лишь отражения, несовершенные копии того, что было первоначально. А первоначально была одна только Истинная Реальность. ЕДИНАЯ, ПОСТОЯННАЯ и ИДЕАЛЬНАЯ. И правил там Чистый Свет – нерукотворный и животворящий. И кружились там в вечном безудержном танце сонмы не отягощенных бренной материей, бесплотных созданий, озаряя Вселенную сотнями солнц. Лучи их переплетались, рисуя причудливые узоры созвездий – всеобразующие мандалы Вселенной. И Габриэль был одним из тех первых созданий Света – непорочный и нетленный дух, несущий священный луч Истины. И не зря Творец называл Габриэля своим «третьим оком». Ведь он помогал блюсти покой и порядок во Вселенной, освещая своим лучом даже самые отдаленные ее уголки.

И возрадовался Творец, не налюбуясь на свою работу...»

- ...Так ведь это давно избитая басня!
- Не то слово, какая избитая! Но это еще не все...

«...Так вот... Творец возрадовался, однако на этом не успокоился. И для того, чтобы его творения могли видеть себя и радоваться вместе с ним, он придумал Небо – "вселенское зерцало". И отразились в нем мириады звезд на фоне зияющей черной пустоты. И тогда жители Истинной Реальности пришли к умопомрачительному выводу, что не из одного только Чистого Света состоит Вселенная. И, что уж совсем ни в какие ворота не лезет, СВЕТ существует лишь там, где есть его противоположность – ТЬМА... Вот тут-то и началась вся эта свистопляска, не прекращающаяся и по сию пору - борьба между Светом и Тьмой. Именно тогда и зародились понятия "добра" и "зла", а все обитатели волей-неволей размежевались на поборников того или иного начала. Между ними шли нескончаемые и совершенно бессмысленные войны. "Бессмысленные" потому, что все участники этих распрей были бессмертны. И сколько бы это не происходило – ни одна из воюющих сторон никогда не оказывалась в выигрыше. Творец же только развел руками, глядя на все это безобразие, и пустил на самотек, приняв как данность. Так был создан первый догмат - Всемирный Закон Равновесия...»

- ...Ну а что же Габриэль?

«...А Габриэль был из тех, кто и в царстве Света окажется «белой вороной». Ему эти новые правила пришлись не по душе. Будучи неисправимым идеалистом, он поднял мятеж и встал на защиту того Изначального Света, что был когда-то всеобъемлющим. И стал тогда его луч всесокрушающим смертоносным оружием. И обратил он его губительную силу на Зеркало Вселенной, видя в нем причину всех напастей и лишний раз доказывая, что и Свет может быть деструктивным. И вспыхнула во Вселенной невиданная доселе молния, когда одним ударом своего меча он рассек небесную твердь. И разверзлось возмущенное Небо, сотрясая Пространство громовыми раскатами, каких до сей поры никто никогда не слыхал. И это было Первое Светопреставление всемирного масштаба... Но на этом все не закончилось. Возглавив войско единомышленников, Габриэль решил выступить против САМОЙ ТЬМЫ, одержимый одной лишь безумной идеей ее уничтожить...

Ну, каков был итог этой затеи – думаю, можно и не пояснять. В противном случае мы бы с вами сейчас тут не сидели, и не было бы всего того, что мы имеем несчастье наблюдать... Да, скорее всего, ВООБЩЕ НИЧЕГО БЫ НЕ БЫЛО, как не было до Сотворения... Бунт, конечно же, подавили, повстанцев подвергли тотальной трансформации, Небо как-то наспех залатали. А Габриэль, как первый диссидент, поправший Вселенский Закон, был пригвожден к Столбу Времени и осужден на вечное Забвение...»

- ...И это все тоже знакомо, - снова встрял Компьютерный Мальчик. – Нечто в этом роде я уже где-то слышал!

- Еще бы не знакомо, – подхватила Девочка Боящаяся Уснуть. - Это же история про восставшего ангела – только там ведь, кажется, все было чуть-чуть наоборот?..

- Мифы – они на то и мифы, что в них мало что соответствует действительности. Как я уже говорил, людям присуще все переворачивать с ног на голову...

- А еще все это чрезвычайно напоминает сказание об одном титане, принесшем на Землю огонь... – глубокомысленно вставила Кошка.

- Ясен пряник, напоминает! Только и Земля, и огонь в нашем обыденном понимании были придуманы, спустя еще несколько тысячелетий - как и сами люди, сочинившие миф о Прометее. А тогда, в те незапамятные времена, Свет был вездесущим и неосязаемым. Его, так же как и звезды, нельзя было разжечь или притушить, когда вздумается. Вот только виден он был лишь в контрасте с Абсолютной Тьмой, а Габриэль с его гипертрофированным «донкихотством» этого не учел...

- Вот-вот! О чем я и говорю!.. – вмешался Друт, опять распаляясь. - Прометей хоть за правое дело, ради людей пострадал, а этот пижон ради чего?.. Ради какой-то абстрактной и бесплодной идеи! Ради «воздушных замков» и «ветряных мельниц»!.. Навел шороху во Вселенной, а теперь выставляет себя мучеником...

- А что это за "Столб Времени"? – с любопытством спросила Девочка. – Уж очень интригующий термин - это что, тоже из области мифологии?..

- Да нет, к сожалению, из области Бытия. Так называется хронологическая вертикаль тянущаяся из ветхозаветного Прошлого и уходящая в необозримое Будущее. ВРЕМЯ-то, как известно, вещь сама по себе довольно статичная...

- А что, разве Время не "течет"? Не движется?..
- Нет, это мы движемся вдоль него, наполняя его событиями и тем самым придавая ему смысл. Ведь каждый его отрезок остается таким, каким был, когда мы его проживали. «Каменный век» так навсегда и останется «каменным веком», а Ренессанс – Ренессансом. В то время как мы в своем существовании безостановочно следуем дальше... Проще говоря, этот Столб и есть основа Времени как такового.

- Что-то я про такое не слышал, – усомнился Компьютерный Мальчик.

- Думаю, в мире есть еще много того, о чем ты не слышал, – иронично заметил ему Габриэль. – Но когда стоишь как парализованный, а мимо тебя с космической скоростью проносится Вечность, то постепенно перестаешь чувствовать не только Время и Пространство, но и самого себя. И тебе начинает казаться, что ты уже в Небытии, и что ты сам есть НЕБЫТИЕ...

- Да, это действительно малоприятно, - подтвердил Скупщик. – Торчать прикованным к одной застопоренной во Времени точке, ежеминутно забывая породившую тебя реальность и непрерывно созерцая тысячи летящих прямо на тебя и тут же растворяющихся ее «двойников»... Причем, ни один из них нельзя толком разглядеть, как нельзя и запомнить лиц населяющих их существ... Ни четкого очертания, ни сколько-нибудь различимого голоса - один лишь сумбурный круговорот теней и космического шума...

- Простите, но у меня складывается впечатление, будто Вы тоже стояли у того Столба... - не без содрогания проговорил молодой человек.

- Так ведь и я, брат, не первый день живу! Разное бывало...

«...Так он и стоял под обстрелом Вечности Бог знает сколько времени. Вне всякой реальности и в полном отчуждении. И ни одна сущность, ни одно из пробегающих мимо, точно кадры кинофильма, отражений – ничто не могло приостановиться и проявить хоть какое-то участие к его печальной судьбе. Это было так невыносимо, что он уже был готов поступиться своими принципами и признать свою неправоту. Да что там! Он бы уже согласился быть любым растением, любой инфузорией-«туфелькой», лишь бы только существовать!.. И находясь на последней ступени отчаяния, он собрал весь остаток воли и направил в пустоту, огласив бесконечность сорвавшимся с уст немым криком: «Отзовись!..»

И вот тогда произошло небывалое: пустота откликнулась... И загорелась на Вселенском Зеркале небольшая, едва заметная звезда. Она замедлила ход и сошла со своей орбиты, завидев в темноте неподвижный, чуть светящийся контур и испытав к нему что-то сродни материнской любви. Свет этой звезды казался ему ужасно далеким, почти недосягаемым. Но все же это было то, что не дало ему сгинуть. Это был СВЕТ НАДЕЖДЫ - чувства, недоступного ранее никому из бессмертных.

Какое-то время они неотрывно глядели друг на друга. И звезде стало жаль его. Но все, что она могла для него сделать – это оплакать его горькую участь... И упала одна слезинка ее на Землю, воплотившись в душе новородившейся девы. И было у той девы зеркало, на которое звезда излила свое волшебное сияние, наделив его особым свойством – являть иные миры. Это был своего рода ретранслятор, показывающий то, что в пределах нашей плоскости увидеть практически невозможно. И смотрела дева в это зеркало, пытаясь расшифровать потусторонние послания. И дружила с ним, как с единственным понимающим ее существом...»

- ...Стоп... но эту историю Вы уже рассказывали!
- Да-да. Отсюда и берет истоки та самая легенда... Только тогда я поведал вам ее в кратком изложении.

- Чем заниматься словоблудием - лучше бы поведали этим наивным юнцам, каким-таким макаром сей «низвергнутый ангел», возомнивший себя спасителем Вселенной, оказался среди нас, простых смертных! – не унимался Друт, все еще норовя поддеть.

Скупщик Звезд помолчал, затем вопрошающе глянул на Габриэля.

- Вообще-то, я не совсем помню детали... Может, дальше ты сам?..

- Я не одарен красноречием и не склонен много говорить. Особенно о себе... И потом, я не ручаюсь за то, что мой рассказ будет воспринят адекватно... - Габриэль непроизвольно покосился в сторону Друта. - Но раз уж встал этот вопрос...

«...Я стоял и не мигая смотрел на звезду, боясь упустить ее из поля зрения. Словно это была уже предсмертная галлюцинация, и стоит мне моргнуть, как она исчезнет вместе со мной... Не могу сказать, сколько это продолжалось. Космический ветер хлестал как плеть, было нестерпимо больно, и я уже начал отключаться - как вдруг ощутил на себе взгляд... На меня смотрели чьи-то глаза. Свинцово-серые и бездонные, как морская гладь перед грозой...

Что было после - я осмыслить не успел, но когда очнулся, то уже лежал на Земле. Рядом со мной лежал мой меч, а вокруг пылала в зареве Заката медно-алая листва... Я никогда прежде не видел такого света. Я вообще не думал, что где-то во Вселенной встречается такое буйство красок, и что это так прекрасно... Я также не думал, что может быть столь прекрасным человеческое лицо до того, как увидел ее лицо... УБИЙСТВЕННО ПРЕКРАСНОЕ...

Не знаю, откуда у меня тогда взялись силы, но я шел по неведомой Земле и везде искал ее...

Я обрел голос и плоть – физическую оболочку, характерную для представителей этой планеты, и мало-помалу адаптировался к здешнему климату. Я присягал земным королям, участвовал в походах и турнирах, сражался с какими-то огнедышащими гадами, непонятно для чего придуманными землянами, и совершал другие не вполне объяснимые поступки, именуемые «подвигами». Меня венчали славой, воспевали как победоносца, распространяли толки, что мною руководит Божественное провидение, верша здесь правосудие моим мечом. Меня даже делали героем народного эпоса, нарекая то Тристаном, то Ланселотом, то еще каким-нибудь звучным именем. Но я понимал, что только так я имею шанс где-нибудь встретить ее... - Габриэль говорил негромко, проецируя взгляд не на собеседников, а куда-то вглубь себя. – И однажды я остановился на берегу залива передохнуть...»

- ...Вы же помните?.. – прервался он, взглянув на Скупщика. – Сосны как частокол, песчаные дюны... Костер еле разгорался из-за порывов ветра...

- А то как же - это-то я хорошо помню! Это было как раз в канун предшествующего Солнечного Затмения! Я подошел к тебе с двумя свежепойманными угрями и дерзновенным помышлением выменять их на звезду...

- Да, так и было... Только это было уже после того...

«...Я остановился, засмотревшись на Закат, что капля за каплей ускользал за грань воды. А навстречу ему из-за горизонта уже стягивались дождевые облака, окаймленные зловещим кровавым ореолом. И тогда у меня возникло странное предчувствие... Вернее, это было ясное осознание, что я почти у цели. Что она где-то рядом - осталось только сделать шаг... Но что-то должно было случиться. Что-то необратимое... Меня бил озноб, сердце рвалось из груди. Было радостно и страшно...

Потом мне привиделся ее образ, сотканный из вечерних лучей и на миг запечатленный в предгрозовом Небе... А еще спустя мгновение случилось ТО САМОЕ. Небесный свод вдруг зазвенел как колокол и треснул напополам, пронзенный гигантской огненной стрелой. Подобно тому, как это было, когда я поднял на него свой меч. Мне даже подумалось тогда, что это сама Вселенная глумится надо мной за мои былые заблуждения... А потом и все Пространство как будто преломилось, распалось на фрагменты и, оплавившись, хлынуло на Землю раскаленным, сверкающим градом... Это наваждение длилось считанные секунды, но тогда мне показалось, что прошла целая эпоха. Я стоял и глядел как зачарованный на этот «звездный ливень», подставив лицо и руки извергающимся на меня осколкам...

Когда я пришел в себя - все уже утихло. Небо опять прояснилось, тучи рассеялись, гроза ушла далеко на восток, и ничто не напоминало о минувшей стихии. Но присев на песок, я обнаружил у себя под ногами камень: прозрачный, как горный хрусталь, с заостренными краями. Я еще подумал: вот была бы оказия, если бы это упало кому-нибудь на голову. Я уже хотел было закинуть его подальше в море - как вдруг увидел в нем ее отражение... Она молча смотрела на меня, в глазах застыли слезы, а на ладони лежал такой же осколок... Я понял, что это означало. Понял и то, что встретиться с ней наяву теперь будет куда сложнее. Я нашел ее, но слишком поздно: разбилась дверь в портал, разведя нас по разные стороны Бытия... Помню, я пытался что-то сказать - не знаю, услышала ли она... Потом все пропало...»

- ...И с тех пор ты ни разу ее не видел?.. – сопереживающе спросила Девочка.

- Видел. То в осколке видел, то во сне... Голос слышал неоднократно...

- О да, голос у нее проникновенный! Ведь это она поет «про короля»?..

- Теперь я понимаю, почему ты не захотел тогда продать мне свою находку, – грустновато улыбнулся Скупщик Звезд. – Так же, как и она, когда мне доводилось ее встречать...

- Мне другое не совсем понятно, - взяла слово Кошка. – Почему для создания Чистого Света представляет такую сложность просочиться в другое отражение? Это нам, из плоти и крови, без порталов не обойтись - но ему-то что стоит отразиться там, где его душе заблагорассудится?..

- В том-то и беда, киса, что теперь его душе приходится считаться с материальной формой, – удрученно сказал Скупщик Звезд. – А для твердой материи ходить сквозь Пространство куда затруднительнее. На этот случай и нужны порталы. Только почему-то в последний момент вечно что-то разбивается и порталы замыкает. Вы же помните, что стало с зеркалом?.. Потом - вся эта котовасия с камнем...

- Но она-то в чем провинилась?.. – спросил Друт. - И как Истинная Реальность, на пару с Творцом, спустили с рук такое бесчинство?..

- Так ведь на Земле это лишь отвлеченные понятия, и заправляют здесь отнюдь не они. А уж после Первого Светопреставления, когда Время стало отсчитываться по-другому, а отражения пошли плодиться как тараканы - и подавно никто не определит: где Истинная Реальность, а где только ее подражание.

- Но я, как Вы верно выразились, всегда был неизлечимым идеалистом... - самокритично вздохнул Габриэль. - И хоть пребывание здесь преподало мне немало уроков, это качество мое осталось незыблемым...

«...Я продолжал искать. Бывало так, что силы мои истощались, и я впадал в безверие. Но лишь заслышав где-нибудь упоминание о ней, я вновь с неистовством фанатика устремлялся в дорогу. Я использовал все ресурсы, что были даны мне от рождения. Я наловчился прокладывать пути и отворять порталы посредством звездных лучей, сконцентрировав их на острие своего клинка. Я бродил по отражениям и между ними, хватаясь, как за путеводную нить, за каждый обрывок ее песни или даже просто за эхо ее голоса...

Иногда мне попадались портреты с изображением некой дамы, внешне немного похожей на нее. Однако никто не мог мне назвать ни имени той женщины, ни ее местонахождения. Я даже разыскал замок, где доживал свой век старый барон, по приметам схожий с ее отцом. Он оказал мне честь своим приемом. Но все, что мне удалось у него разузнать – это то, что дочь его давно уже в замке не живет. По его словам, она отроду была «чуть не в себе». Но потом вдруг как-то неожиданно «образумилась», вышла замуж за какого-то титулованного герцога и теперь процветает в знатности и благоденствии. Чтобы удостовериться в его правдивости, я посетил владения того герцога. Но мне стоило лишь мельком взглянуть на герцогиню, чтобы понять, что это – не она. Да и можно ли было спутать праздную светскую аристократку, разряженную, что рождественская елка, с той несчастной, которую я тщетно искал?.. И я начал все сызнова...

Как-то я забрел на Море... Мне и раньше случалось видеть моря, но в той гавани я был впервые. Там стояла зима. Все побережье обледенело, лишь где-то вдали просматривалась стальная полоска воды. Там отмечали какое-то празднество. Деревья вдоль берега были украшены флажками и гирляндами из самодельных фонариков. Люди в расписных нарядах водили хороводы вокруг костров и катались на санках по заснеженным дюнам… Все это было необычайно красиво и весело, но я вдруг почувствовал жгучую боль в подреберье. И, повинуясь своему внутреннему голосу... или, может, это был ее голос - но я уже бежал по ненатоптанному снегу, все больше удаляясь от веселящихся поселенцев. Бежал туда, где с металлическим блеском лениво покачивались волны.

До них оставалось рукой подать, когда средь непроглядной снежной белизны передо мною темнеющим пятном обозначилась лунка, затянутая тонким слоем льда. А из-под него злорадно смотрел мне в лицо студеный кромешный мрак. Будто припоминая мне те времена, когда я самонадеянно вступил с ним в противоборство... Я и теперь понимал, что силы могут быть не равны. Но мог ли я отступить, когда оттуда, из этой бездны, звала она и просила о помощи...

Пробив ледяной рубеж, я прыгнул в омут, освещая мечом себе путь в темных безжизненных водах. Хотя и эта иллюзия быстро развеялась: мрак оказался вовсе даже не безжизненным. Видно, люди хорошенько постарались, заселяя неизведанные морские впадины всем, что только может умещаться в их извращенном подсознании. Я то и дело натыкался на каких-то плавучих монстров - от чашуйчатокрылых до паукообразных. Правда, тогда мне было совсем не до них: от холода сводило диафрагму, и я уже переставал себя ощущать...»

- ...В этом есть существенный минус нашего бренного тела, – к слову подметил Скупщик. – Только вот по чьему-то недосмотру вышло так, что именно оно служит вместилищем сердца. А ради этого, я считаю, можно закрыть глаза на все неудобства физического существования.

- Вот я и закрыл...

«...Я отринул тогда все мысли и ощущения, превратившись в сплошной всепроницающий поток астральных частиц, направляемый Надеждой. И вновь она не подвела меня: очень скоро впереди забрезжил солнечный свет. Преодолевая водяной вихрь, я поплыл вверх по узкому, как труба, каменному тоннелю. А когда, наконец, выбрался на поверхность, то понял, что тоннель этот - ни что иное как колодец. Старый заброшенный колодец, какие зачастую встречаются в засушливых местах, чтобы путники могли набрать воды и напоить коней.

До сих пор не знаю, как зовется то забытое Творцом отражение, в которое я попал. Кругом был безлюдный и на редкость унылый пейзаж: серое, присыпанное инеем поле, над которым в туманном небосводе кружили стаи ворон. За ним неприветливо чернел дремучий лес, а вдоль всей линии горизонта сплошной цепью тянулась горная гряда с оголенными пиками. Вся природа, казалось, то ли вымерла, то ли затаилась и безмолвно следила за чужеземцем, замыслив что-то недоброе... А приглядевшись, я понял, что лес не сам по себе черный, он весь выгоревший. И что земля припорошена не инеем, а пеплом, и густая едкая пелена – никакой не туман, а дым, заполоняющий всю округу. Дым этот клубами шел откуда-то из чащи - и я бросился туда, надеясь застать там кого-нибудь живого...»

- ...Наверное, все это очень походит на приключенческий роман?.. - Габриэль приостановил повествование, сделав глоток воздуха. Взгляд его помутнел: было видно, что ему все труднее переживать это еще раз. - Впрочем, мне и теперь кажется, что все это было не со мной...

- Да можешь ты без этих «лирических отступлений»?! – вскипел Друт. - Всю душу измотал! Как о своих похождениях саги слагать – так у него язык вон как подвешен, а как до дела доходит!..

- Так ведь интересно же! – хором вступились Девочка и Компьютерный Мальчик.

- Что вам интересно?! Слушать жизнеописание этого «новоявленного святого» и заодно с ним пожинать его лавры?!.

- А тебе, как я вижу, мои «лавры» и сейчас покоя не дают... - не сдержался Габриэль.

И хотя в голосе его не прозвучало ни доли агрессии или издевки, Друт расценил эту фразу как провокацию и совсем потерял самоконтроль.

- Держите меня, люди! Ох, держите - не то я ему в горло вцеплюсь и не посмотрю, что бессмертный!.. - оскалившись, взрычал он, что вызвало у Габриэля только улыбку сострадания.

- Вот уж, воистину напугал. Хочешь, я и сам тебе горло подставлю: вцепляйся. Мне от лишнего шрама не прибудет - не убудет... Одно бы ты еще постиг: что зависть и гнев – плохие союзники. И от того, что ты сейчас на меня окрысился, ей легче не станет...

Друт сразу потупился, обмяк и лег на брюхо.

«...Горел сруб, стоящий в заболоченной ложбине. Когда я добежал, там все уже было охвачено пожаром. Трещали и рушились балки, из окон валило пламя... Дверь была заколочена досками, и я проник в дом через окно. Внутри тоже все полыхало: стены, мебель, книги... Кое-как разогнав дымовую завесу, я осмотрелся и увидел...

Я не верил своим глазам: на дощатом полу лежала она... Огонь еще не успел коснуться ее волос и платья, но она была без чувств и едва дышала... Не понимаю, что на меня тогда нашло. Будь это кто другой - я действовал бы оперативно и безотчетно, но в ту минуту... Куда-то девались все силы, вся воля, вся моя целеустремленность и одержимость. Я стоял как истукан, не в состоянии даже просто пошевелиться, не говоря уж о том, чтобы здраво оценивать обстановку...

Потом рассудок все-таки включился. Я взял ее на руки и, высадив ногой дверь, вырвался наружу. Сразу после этого обрушилась крыша... Потом... Я не помню – как, помню только, что мы очутились у колодца. Еще помню, она приоткрыла глаза и что-то шепнула - кажется, поблагодарила... Потом снова ушла в забытье...

А потом появились люди. Сотни две, а может, три... Угрюмым полчищем они наступали со всех сторон. Одни из них были вооружены вилами, баграми и прочей подручной сельскохозяйственной утварью, другие растягивали рыболовную сеть...

Я стоял на краю колодца, держа ее на руках и все еще уповая на какое-то вмешательство свыше. Я не мог представить, как она вынесет путь через тот ледяной ад... Но времени на раздумье у меня не оставалось. Люди подошли так близко, что мне были отчетливо видны их искаженные злобой и испещренные пороками, почти звериные лица... Я понимал, что, быть может, никогда уже ее не увижу, но у меня не было иного выхода... Я попросил ее ждать меня на берегу. Затем разжал руки - и она скрылась под толщей воды...»

- ...Почему же ты не прыгнул в колодец вместе с ней?..

- ПОЧЕМУ??.
- А я могу сказать – почему, - нарушил Друт повисшее молчание. – Только я принципиально не скажу больше ни слова. Пусть сам отвечает, если у него хватит смелости...

- Я отвечу... – на выдохе произнес Габриэль. – В конце концов, я должен сам себе в этом признаться... Всему виной мое тщеславие. Моя накрепко сформировавшаяся привычка - восстанавливать поруганную справедливость и всегда одерживать победу...

«...Я смотрел на скопище тупых, опустившихся существ, в глазах которых уже не теплилось ничего человеческого. Это было отвратительно. Но еще отвратительнее было примириться с мыслью, что я вынужден бежать. Бежать, как нашкодивший мальчишка, не искоренив зло и не наказав тех, кто желал ее погибели. Бежать, даже не пытаясь бороться и противостоять! Как мог я, не убоявшийся ни Смерти, ни драконов и восставший против самой Тьмы, СДАТЬСЯ И БЕЖАТЬ без боя от каких-то ничтожных людишек?!.

Я обнажил меч и хладнокровно присматривался, выбирая, с кого начать возмездие. А они все стояли, не смея ко мне подступиться. Среди них были женщины, старики, подростки. В их лицах читалась одна только слепая ненависть. И еще страх, необузданный животный страх, заставляющий убивать себе подобных... И вот тут-то мне вдруг стало тошно от самого себя. Как может заикаться о благородстве тот, кто поднял оружие на сирых и убогих, все боевое оснащение которых состояло из садового инвентаря и собственной ограниченности? Эти люди не были повинны в том, что они такие. Их СДЕЛАЛИ ТАКИМИ. Их усыпили и зомбировали - но что я мог тогда сделать, чтобы что-то изменить?..

Я убрал меч в ножны, решив уйти. Однако идея эта пришла ко мне слишком поздно: когда я обернулся - колодец уже был наглухо зацементирован. Для меня так и остается тайной, чьи это происки и откуда в том «первобытном» отражении взялся цемент, но одно было очевидно: портал закрылся... Воспользовавшись моим смятением, они окружили меня, накинули сеть, сам не знаю, как я оказался обезоружен... Хотя у меня было настолько мерзко на душе из-за моей слабости и недоумия, что я даже не сопротивлялся...

Потом меня куда-то волокли всей толпой, попутно клеймя на чем свет стоит. Потом бросили в башню, дав мне возможность хоть немного очувствоваться. Потом еще долго били, прожигали калеными прутьями, добиваясь какого-то раскаяния... А я абсолютно не понимал, чего они от меня хотят... Мне вообще вся эта канитель вспоминается как-то очень размыто, словно это был какой-то абсурдный спектакль. Я и боли-то не ощущал, только все время проваливался куда-то... А когда урывками приходил в сознание, то единственной мыслью была тревога о ней... И это было куда тягостнее, чем стоять у Столба - ведь тогда меня не терзала совесть... А потом явились какие-то «сильные мира сего» и стали предъявлять мне самые разные обвинения. Много новостей я о себе узнал! Кем меня только не называли: и язычником, и колдуном, и чернокнижником, и пособником «демонов окаянных» - и всем этим я был единовременно... В довершение заявили, что это я колодец замуровал, и не придумали ничего оригинальнее, чем предать меня «очищающему огню». На что еще могут надоумить людей безраздельное ханжество и твердолобость... И надо было видеть их постные мины, когда пламя пятилось назад и гасло, не доходя до моих ног! Им-то было невдомек, что огонь имеет ту же природу, что и я, и он не посягнет на своего собрата... Они долго ломали головы, после чего постановили, что я сам – демон. Это, конечно, было уже ближе к истине, но создало им дополнительные проблемы: ведь истребить демона не так просто, как колдуна... В итоге они пришли к единогласному мнению, что лучший способ нейтрализовать демона - это ввергнуть его обратно в преисподнюю. А тут еще очень в пору дошли слухи, что колодец опять «заработал». Вот они и решили, что он и есть "вход в преисподнюю". Вряд ли они когда-либо слышали о порталах. А если бы даже и слышали, то им это наверняка представлялось бы чем-то вроде ада... Так, сами не ведая, что творят, они привязали меня к добротному булыжнику и швырнули в колодец...

Пронизывающий холод мгновенно отрезвил меня, придав сил. Но выплыть наверх не давало ярмо, тянущее ко дну - я никак не мог от него освободиться. И я так бы и пропал, если бы не промышлявшие невдалеке рыбаки. Они-то меня и подобрали. Их, кажется, несколько смутил мой изувеченный вид, но они не стали ничего выпытывать, сочтя меня за жертву каких-то пиратских разборок. А когда я чуть отошел, они принесли откуда-то мой меч, завернутый в брезент, спросив, не я ли это часом «обронил»... Но я не узнавал окрестности. Это был совсем не тот берег. Здесь не было ни дюн, ни деревьев, а был какой-то обшарпанный портовый квартал: склады, пакгаузы, грузчики на самоходных тележках. Рыбой несло неимоверно. И про нее здесь никто ничего не слышал...

Потом-то я с горем пополам отыскал бухту, где был портал, но найти водоворот теперь было нереально. От снега там уже не было и следа, волны размеренной чередой набегали на песок, босоногие ребятишки строили крепость. Я поспрашивал у местного населения, но так ничего для себя и не прояснил. Народец там проживал сугубо практического склада и был более озабочен хлебом насущным, нежели всякой там «аномальщиной». Поговаривали, правда, будто бы мальчишки, ловившие в заводи лягушек, видели утопленницу. Но скорее всего, это была лишь разыгравшаяся детская фантазия, так как береговая охрана ничего такого не зафиксировала...

Я снова стоял на бездорожье. Осколок же теперь высвечивал одну и ту же неменяющуюся картину – омертвевшую, дочиста выжженную степь и вьющуюся над ней стаю черных птиц... И я догадывался, в чем причина: ее «передатчик» остался в том отражении...»

- ...А сейчас твой осколок при тебе? – вдруг спросил Скупщик Звезд, словно о чем-то спохватившись.

- Я не расстаюсь с ним, - Габриэль показал на медальон. И, присмотревшись, все увидали, что в него искусно впаян кристалл неправильной формы. - «Записав» меня в демоны, они не решились к нему притронуться. Только он давно уже ничего не передает... С того самого случая на Красном Холме...

При этом словосочетании Друт вновь приободрился и навострил уши:

- Ну-ну, ты продолжай, продолжай! Меня так и распирает послушать: что же все-таки произошло тогда на Красном Холме?..

- А ты особо не обольщайся. Едва ли ты услышишь что-то новое...

«...Как-то само собой камень вдруг "ожил" и начал транслировать. В этом, свалившемся мне как снег на голову, отражении всегда царила немыслимая кутерьма, и было катастрофически много людей. Такого количества людей я не видел даже во время великих баталий. Все они были как-то вычурно, но при этом совершенно единообразно одеты и острижены. Повсеместно высились однотипные монолитные строения, лишенные какой-либо эстетики, и разъезжали с лязгом и зловонием громоздкие транспортные средства из стали. Кадры сменялись в таком бешеном темпе, что у меня поначалу кружилась голова... Отовсюду без умолку звучала вязнущая на зубах электронная музыка и еще шквал всевозможных звуков, смешивающихся в единый шумовой фон. И все это в своей совокупности называлось словом «мегаполис»...

Нередко я наблюдал там горстку очень эксцентричных индивидов - в амулетах с ног до головы, с цветными лентами в волосах и с музыкальными инструментами. Средь общей унифицированной массы они смотрелись как гибриды клоунов и революционеров. Но, не знаю почему, я испытывал к ним симпатию... И в числе этих чудаков мне приметилась одна девушка. Ее силуэт периодически проступал в осколке - то в тесной каморке за мольбертом, то в пущах леса, то на многолюдных площадях. И я никак не мог понять, почему из всего калейдоскопа лиц мое внимание притягивало именно ЭТО лицо. А когда изображение приблизилось...

Мне не пригрезилось: это была она... Разве что только с виду казалась чуть моложе...»

- ...А ты не мог ошибиться? – спросил Компьютерный Мальчик. – А то при нынешних-то технологиях...

- Не будь я в том уверен - достаточно было бы услышать ее голос, когда она пела в компании под гитару. А еще там, кстати, все ошивался вокруг да около один разнузданный тип не слишком опрятной наружности, которого... - Габриэль чуть замешкался. – Которого я уж никак не рассчитывал встретить здесь и сейчас, да еще и в виде животного...

Друт посмотрел на него с выраженной неприязнью, но на сей раз промолчал.

«...Тогда-то мне и ударило в голову, что она попросту могла умереть и родиться по новой. Только уже в другом временном промежутке... Это было похоже на бред, и я уже было подумал о своем помешательстве. Но когда увидел у нее осколок – тот самый, что был потерян... «А, собственно, почему бы и нет?..» Если уж на то пошло, я и сам не раз воссоздавал свою телесную оболочку...

Удивительно и то, что она, сама того не желая, «навела» меня на портал. Увидев эту местность в одном из ее этюдов, я поймал себя на том, что уже бывал там. Эта холмистая возвышенность, устланная ковром из опавших листьев, синеющие в сумерках валуны, кустарник, отсвечивающий в медь - все это я уже однажды где-то встречал... И я вспомнил: это было то место, где я в первый раз отразился на Земле...

Так, вернувшись к «точке отсчета», я и оказался в вашей ошалелой урбанистической реальности. Но искать человека средь этого сумасшедшего перенаселенного «муравейника» - все равно что выискивать иголку в стоге сена. Я блуждал по переулкам и бульварам, худо-бедно подстраиваясь и привыкая к сутолоке, петлял в лабиринтах метро, заходил в неформальные клубы... К счастью, мой «антураж» здесь никого не шокировал. А реконструкторы и «толкиенисты» - те и вовсе почитали меня за «своего». Но как только я заводил речь о предмете своих исканий, на меня глядели как на марсианина: я ведь даже не знал, как ее зовут! И то, что мне нужна не какая-нибудь, а ОДНА ЕДИНСТВЕННАЯ девушка, буквально приводило всех в ступор. Должно быть, в этих краях такое не в почете. Надо мной постоянно посмеивались, принимая не то за наркомана, не то за блаженного...

Атмосфера этой реальности действовала на меня подавляюще. Звуковая атака выматывала, а моральные устои и нравы порой нагоняли такие приступы мизантропии, что я насилу удерживал себя, чтобы не спалить здесь все дотла...

Но в какой-то миг в сознании у меня вдруг что-то перещелкнуло. Я точно оправился от злокозненного морока. Ощутив мощный прилив энергии, я глянул в осколок... Она смотрела мне в глаза говорящим взглядом - будто хотела до меня достучаться... И тогда я расслышал.

Я вскочил как угорелый и опрометью помчался на Красный Холм. У меня почему-то не было ни малейшего сомнения: все решится ИМЕННО СЕГОДНЯ и ИМЕННО ТАМ... Кроме того, я чувствовал, что должен, чего бы это ни стоило, появиться там раньше ее, иначе все опять повторится по тому же сценарию. И я пришел бы раньше... Значительно раньше, если бы не тот нелепый, можно даже сказать, анекдотичный инцидент...

Я даже подумал, что это чей-то розыгрыш: надо же, столько времени здесь кантовался, и никому не было до меня никакого дела, а тут... Одним словом, меня задержал полицейский патруль. Ни за что ни про что, просто по какому-то недоразумению. У меня даже меча с собой не было - так их заинтересовал медальон. С чего-то они вдруг решили, что он похищен из государственного музея. Потащили в отделение, учинили допрос: кто, откуда, с какой целью... В результате, конечно, разобрались - когда уже приехали смотрители музея и сказали, что такого экспоната у них отродясь не значилось... Потом эти олухи в погонах стали извиняться: так, мол, и так, поступил сигнал, и тому подобное. Но что проку, если два с половиной часа ушло в никуда!..

На подходе к парку я сначала никак не мог понять, в чем дело. Вроде бы все было на своих местах, но сердце упорно подсказывало, что тут что-то не так... И оно не обмануло... Та барышня, явившаяся на встречу вместо нее, действительно, чем-то отдаленно ее напоминала. Но надо быть совсем полоумным, чтобы еще издали не определить, что это – НЕ ОНА... Хотя, по всей видимости, барышне этой очень хотелось, чтобы я обознался. И еще, как мне показалось, она тоже положила глаз на медальон... Позже я узнал про нее многое, и многое стало для меня объяснимым. Но тогда на Холме мне было ясно одно: с нами снова сыграли злую шутку. Мы снова разминулись. И теперь, кажется, бесповоротно... Она словно стерлась из Памяти... Я теперь даже не исключаю, что ее и не было вовсе. А все, что с ней связано – лишь игра моего искушенного воображения...»

- ...Все было бы слишком просто, если бы это было так... - задумчиво проговорил Скупщик Звезд, когда вновь наступила тишина, и стало понятно, что Габриэлю нечего прибавить. – Но если верить звездам... А звезды – упрямая вещь! Им нет дела до нашей усталости и разочарования. Их дело – отражать все КАК ЕСТЬ..

- Мы оба виноваты... - скорбно заключил Друт. – Мы оба позорнейше опростоволосились, чем предрекли ей одиночество и мучения... Но ты-то, бессмертный, - воззвал он к Габриэлю уже не с враждебностью, а с болью в глазах. – Как же ты можешь опускать руки и капитулировать? Как можешь с такой легкостью вычеркнуть человека из жизни, сказав: «НЕ БЫЛО»?.. Ведь это ОНА избавила тебя от Забвения, а не твое пресловутое бессмертие!..

- Он прав, - сказал рыцарь, поднимая взгляд. - БЕССМЕРТИЕ само по себе не несет никакого смысла. Оно актуально лишь тогда, когда есть НАДЕЖДА. И оно не может быть оправданием бессилия и неверия... А теперь пойдемте. Я знаю, кого вы ищете...

- 8 -

«Когда не видишь выхода – ищи вход»

- ...Я ослышался, или Вы говорили, будто бы встречали ее?.. – спросил у Скупщика Габриэль, когда они шли вдоль набережной. Шли туда, где пучками громоздились небоскребы, красовались витрины дорогих магазинов, перемигивались, наезжая один на другой, неоновые логотипы и слышалась музыка, больше походящая на неупорядоченный набор семплерных звуков.

- Да как-то было дело, - с явной неохотой отвечал Скупщик Звезд. – Так, случайный эпизод...

- Вы хотите меня убедить, что в этом мире бывает что-то случайное? – скептически сказал молодой человек. – Готов был услышать это от кого угодно, но только не от Вас...

- Ладно, уговорил, - сдался Скупщик. – Но должен предупредить: для меня это – не самые радужные воспоминания! Я вляпался тогда в пренеприятнейшую переделку...

«...Как-то, путешествуя в Горах, я напал на след недавно упавшей звезды. Дойдя туда, где, по поим расчетам, она должна была приземлиться, я обнаружил в скале грот, из которого исходило мерцающее свечение... Я не считаю себя смельчаком, однако при этом хронически забываю носить при себе хоть какое-нибудь орудие для самообороны!.. Итак, не имея при себе ни компьютерного меча, ни обычного, но от природы питая склонность к авантюрам, я зажег налобный фонарик и вошел в отверзнутое жерло грота.

Метров пятьдесят пришлось проползти по-пластунски, после чего передо мною распахнулась просторная восьмигранная пещера. То, что я увидел внутри нее, не поддавалось никаким метафорам! Ни один из гениальнейших художников, ни один из мастеров слова не мог бы отобразить в полном объеме то, что предстало моим глазам!.. Отовсюду на меня струился свет, играющий всеми лучами спектра. Пол пещеры был выложен фантастической красоты и величины самоцветами, с потолка хрустальными канделябрами свисали сталактиты, закрученные в спирали, как рога единорогов, а по стенам были выгравированы каббалистические символы. В этих символах, казалось, были закодированы все знания и все мыслеобразы, накопленные с момента Сотворения. А в самом центре пещеры был родник. Этот маленький чудесный фонтан то едва пробивался, то вдруг взмывал выше моего роста, будто нарочно меня раззадоривая. И вода в нем была такой кристально-чистой, она так восхитительно искрилась, осыпая пещеру армией разноцветных «зайчиков», что можно было подумать, что это - источник САМОЙ ИСТИНЫ...

Меня аж пот прошиб: ВОТ ЖЕ ОНО!.. Наконец-то я нашел то, что искал всю свою жизнь. Теперь нет нужды скитаться по всей галактике, скупая звезды - ведь, оставшись здесь навсегда, я смогу постичь все тайны мироздания! И тогда мне откроется абсолютная, Первоначальная Истина... Да, я не приукрасил: я возомнил тогда, что, познав ВСЕ, я смогу заново ВСЕ СОЗДАТЬ. А что может быть соблазнительнее соблазна обрести власть и могущество Творца?..

Точно намагниченный, я подошел к фонтану и уже потянулся, чтобы отпить. Но тут нежданно-негаданно выяснилось, что у пещеры есть хозяин. Вдруг раздался голос, звучащий одновременно со всех сторон и гулким эхом заволакивающий все вокруг. «Ну, здравствуй! – громоподобно поприветствовал он. – Вот ты и зашел ко мне на огонек!..» Голос этот, несмотря на радушное обращение, почему-то не внушал мне доверия. В то же время, было нем что-то уж очень знакомое... Не скажу, что я испугался. Скорее, меня это оскорбило: ведь если он здесь властелин, то в любом случае он имеет надо мной преимущество, тогда к чему эти «прятки»?.. «Кто ты? – спросил я, стараясь держать марку. – Разве тебя в детстве не учили, что общаться с людьми из засады – это признак либо неуважения, либо трусости?.. Может быть, ты выйдешь и покажешь свое настоящее лицо?..» Тут голос раскатился замогильным хохотом, окончательно утвердив меня в том, что его хозяином движет никак не дружелюбие или гостеприимство. Я похолодел, но не тронулся с места. Я ведь, грешным делом - тоже не любитель показывать спину опасностям… Впрочем, в моем тогдашнем положении это выглядело в высшей степени глупо: я никак не мог сориентироваться, в какую сторону повернуть лицо. «Да ты не кипятись, приятель! – насмешливо сказал хозяин, чем еще больше меня возмутил. - Я охотно вышел бы к тебе, имея такую возможность, но в этом нет никакой необходимости!..» - «И откуда такая уверенность?..» - спросил я весьма дерзким тоном. «А разве ты не узнаешь меня?.. – ответил он встречным вопросом, отчего я даже малость замешался. – Я здесь повсюду! В воде, что льется из родника, в каждом карате алмазов, вделанных в стены, в перешептывании звезд, что лежат у тебя в котомке – приглядись, и ты увидишь меня!..» Тут я уже всерьез рассердился, а голос продолжал: «Давно ли ты, братец, смотрелся в зеркало?..» - и снова гнусно захохотал. Я чувствовал какую-то западню, какую-то каверзу во всем этом, и где-то на интуитивном уровне ко мне уже прокрадывались некоторые соображения. «Здесь все просто до примитива, но… в чем же тут все-таки дело?.. – спрашивал я себя. – К чему он клонит, черт его подери?!.» - «А к тому, что я и есть зеркало, – точно пробравшись внутрь меня, вкрадчиво произнес голос. – Зеркало твоей души. Твое БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ... А что тебя так удивляет? Отчего ты так взволнован? Ты без стыда забрался в чужой дом, прельстился чужим добром - или ты станешь «вешать мне лапшу на уши», что счел все здесь бесхозным?..» Я был обескуражен. Такого удара в поддых я не ожидал. Жизнь отводила мне много разных ролей, но я еще никогда не выступал в роли прищученного воришки!.. И, что самое безрадостное - голос ни слова не приврал. Ведь, если поразмыслить - все так и обстояло... «Но я не собирался покушаться на твои сокровища, – возразил я в попытке реабилитироваться. – Материальные ценности меня не привлекают. Все, что мне нужно – это информация...» - «А что же, по-твоему, информация ничего не стоит?!. – прогремел голос, так, что даже стены завибрировали. – Не прикидывайся столь провинциальным! Ты понимаешь не хуже меня: НИЧТО ВО ВСЕЛЕННОЙ НЕ ЦЕНИТСЯ ДОРОЖЕ ЗНАНИЙ!.. И ты хотел захапать все это даром? Испить из Заповедного Источника, не заплатив за это ни копейки?..» - «Сколько же ты хочешь за один глоток? Денег у меня не много, но я готов расплатиться звездами. Звезды тоже стоят недешево!..» - «Мне не нужны деньги. А звезд у меня и своих выше крыши – бери, сколько унесешь!.. Я могу открыть тебе все, что зашифровано в настенных тайнописях. Я даже могу подарить тебе впридачу этот Неиссякаемый Источник - но плата будет иной! За это ты спустишься в ад и выгребешь оттуда сор...»

«Вот влип - так влип!..» – сказал я себе, совсем опешив. Таких фортелей от судьбы я и помыслить себе не мог. Ведь это ж надо - не демон лукавый, не Мефистофель какой-нибудь, а моя же "подноготная" командирует меня транзитным рейсом в пекло!.. «Я, пожалуй, пойду с тобой на сделку, – сказал я вслух, решив «включить дурака». – Если ты мне как следует растолкуешь: как отличить, где там «сор», а где - еще вполне пригодная утварь?» - «Об этом ты можешь не печься, – успокоил меня голос. – Хлама там хоть отбавляй! Чем больше отправишь в утиль – тем лучше для тебя же. А как управишься – можешь приступать к постижению Истины!..»

Говорил он без шуток, и я понимал, что отступать некуда. «Генеральной уборки» в аду было не избежать. Но чего не сделаешь ради Истины!.. И тогда я задал последний вопрос, чтоб хоть как-то оттянуть время: «Послушай, хозяин… а ты не пудришь ли мне мозги?.. Он вообще есть-то на самом деле – этот "ад"?..» - «А как же – куда ж без него-то! – с иезуитской интонацией отвечал голос. – Только он - не там, где все думают. АД у каждого свой, персональный. Он есть в каждой душе. А тебе пора бы навести порядок в своей... Только фонарик погаси, а то весь сор спугнешь!..» - «А как туда добраться?» - «Иди вперед – не ошибешься!» И я пошел вперед...

Я полз на карачках в кромешной темени по узкому, извивающемуся как земляной червь, коридору. Потом коридор закончился и, выставив перед собой руку, я понял, что там ничего нет. Дальше был обрыв... «Подлое Бессознательное заманило меня в ловушку!..» - отдалось у меня в голове - но было поздно: я уже шагнул в пропасть...

...Не хочу калечить чью-либо психику, поэтому не стану описывать во всей красе то, что я видел, пока падал. Могу только заверить, что ни в какой кунсткамере, ни в каком фильме ужасов вы не найдете таких кошмаров и напастей, какие таились в подземельях этой пещеры!.. И единственное, о чем я тогда мечтал – это поскорее долететь до самого низа и погрязнуть в геенне огненной, лишь бы только всего этого не видеть! А если я и Смерти не достоин – так чтоб все это было выкорчевано из моей памяти, хотя бы даже и с частью мозга!.. Но, как видно, я и этого не заслужил... И каждый раз, когда мне теперь талдычат про какие-то там адские котлы и чертей со сковородками, я смотрю на этих недалеких счастливцев и мысленно кричу им: «Ради вашего же блага - оставайтесь в неведении!..» В общем, не по зубам пришлось мне это испытание. Не выполнил я условий сделки. Зато на всю жизнь запомнил, КАКОВА ПЛАТА ЗА ИСТИНУ...

Когда взбаламученные страсти моей души потешились надо мною вдоволь, выжрали всего изнутри и вышвырнули как бесполезный шлак, я еще невесть сколько пребывал в коме. И, по всей вероятности, так бы в ней и оставался, когда б не те две ведьмы-целительницы...

Передо мной простиралась неисследованная мною прежде, опустошенная и совершенно неприглядная реальность – ну как ни есть "отстойник для пропащих душ"! И тогда я подумал, что, наверное, уже умер. Но затем увидел себя лежащим на лавке с настилом из соломы внутри какой-то бревенчатой лачуги. По всем углам были развешены связки сухих трав, а у окна две женщины за дубовым столом процеживали в крынку какой-то душистый настой. Я не мог разобрать, день это был или ночь: свет почти не проникал через груботканую льняную занавеску. Затем та, что помоложе, склонилась надо мной с глиняной кружкой и велела выпить. Свеча на мгновение озарила ее лицо - совсем еще юное и не исковерканное жизнью, только омраченное какой-то беспредметной тоской. У нее были темно-русые волосы, свободно заплетенные в косы, глаза цвета весеннего дождя и взгляд, который не выразить словами... Я спросил, кто она такая, и она назвала мне свое имя. Я знал его понаслышке от звезд... И, хоть я примерно представлял себе смысл идиомы «человек неотсюда», но я никогда не думал, что она такая...

Она всегда носила простенькое платье из льна, в речи ее не было никакого дворянского высокомерия, и никакая работа не была ей в тягость. Однако стать и манеры подспудно выдавали в ней благородное происхождение. Она отчего-то ни в какую не хотела рассказывать о своем прошлом, зато поведала мне массу занимательных вещей о растениях и минералах. Еще она запросто якшалась с разным зверьем – волками и оленями, воронами и ястребами, и я диву давался, как все они безропотно слушаются ее и понимают с полуслова. И могло показаться, что она издавна ко всему тут притерпелась, живя отшельницей в лесной глуши. Но за все время моего присутствия там я ни разу не слышал, чтобы она смеялась. Иногда еле заметная улыбка чуть затрагивала ее уста, но даже и в ней ощущалась какая-то потаенная печаль и обреченность...

А еще у нее был заветный камень, в который она втихую поглядывала в минуты уединения. И который наотрез отказалась мне продавать, даже когда я выложил перед ней все звезды, что я успел насобирать. «У Вас их много, - говорила она. - На Небе их неисчислимое множество, у меня же – всего одна. Но ни за какие звезды мира я не отдам ее. Потому что эта звезда – МОЯ... И это – все, что у меня осталось...» Когда же я спросил, как она попала в это отражение, она ответила мне коротко и емко: «Так же, как и Вы...» А потом добавила, что я «легко отделался», но судьбе моей позавидуешь едва ли: из этой глухомани нет выхода. И я поверил бы ей на слово, когда бы сам в свое время не вывел на практике, что ТАМ, ГДЕ ЕСТЬ ВХОД – ВСЕГДА НАЙДЕТСЯ И ВЫХОД. Ведь если кто-то выковал замок - то к нему, хоть ты тресни, должен быть и ключ!

Едва встав на ноги, я принялся скрупулезно вчитываться в звезды и искать портал. Но делом это, и вправду, оказалось не пустячным. Звезды показывали какую-то околесицу, словно задавшись целью сбить меня с толку. И сколько я не бороздил горные отроги - я так и не смог найти ту пещеру.

Но как-то раз, порядком намаявшись и возвращаясь в хижину после очередных безрезультатных странствий, я заприметил «отклеившуюся» звезду, что плыла себе как ни в чем не бывало по вечернему небосклону, постепенно приближаясь к Земле. «Ну – нет, таких совпадений не бывает!..» - сказал я себе и сломя голову понесся к месту падения. При других обстоятельствах я, понятное дело, не забыл бы о тех, кто вырвал меня из когтей Смерти, когда я был уже на ее пороге. Но мог ли я на тот момент, подзуживаемый азартом, думать о чем-то еще?.. А эта очумевшая звезда вдруг вычертила у меня перед глазами знак бесконечности и с плеском упала в колодец. Подбежав к нему, я глянул вниз: звезда недвижно покоилась на дне, рассеивая вокруг себя трепещущее голубоватое марево. Вода в колодце была такой прозрачной, что до звезды, казалось, можно было достать рукой... Я перегнулся через парапет - и...

Думаю, вы все уже догадались, что это был за "колодец"... Дна я, разумеется, так и не достиг, а вынырнул уже в совсем другом отражении... И, так же как и наш несчастный Габриэль, долго пытался разыскать водоворот. Но портал – он на то и портал, чтобы открываться, когда задумано, а вовсе не тогда, когда мы этого хотим...

И все же мне чертовски повезло тогда. Выбравшись на берег, я тотчас же нашел свою «добычу»: она лежала себе на песке, нахально поблескивая всеми своими гранями. Но что за чудеса в решете!.. Проведя меня через портал, моя звезда вдруг возьми, да и превратись в ее зеркальный осколок!.. Как так получилось, до сих пор остается для меня тайной за семью печатями...

...Много воды утекло с той поры. И то, что я «удрал», не сказав ни слова, и что кристалл поневоле оказался у меня – все, что не давало мне покоя, со временем как-то устаканилось. А потом я повстречал ее уже здесь, в этой реальности... Я шел по подземному переходу. А она сидела на корточках у табачной палатки и штудировала Ричарда Баха, эпизодически пролистывая глазами людской поток. Я едва опознал ее. На ней были вытертые джинсы-«клеш», пальто, смахивающее на матросский бушлат, ботинки на громадной платформе и широкополая фетровая шляпа. Непослушные космы закрывали пол-лица и местами отливали в зелень. Иными словами, она мало походила на себя прежнюю. Но взгляд остался тот же: грустный, замкнутый, отстраненный. Она кого-то дожидалась, но явно не того, кого ей хотелось бы - это было видно по глазам... Я не был убежден, что поступаю правильно, но у меня вдруг возникло непреодолимое желание хоть как-то ей пособить. Я подошел и о чем-то спросил - кажется, что-то о грибах. Она чуть вздрогнула, отвлекшись от книги, просканировала меня отсутствующим взглядом и сказала, что нет мелочи. «Вот же ж незадача!..» - подумалось мне, когда я уже нащупал осколок во внутреннем кармане плаща. Она даже не сразу заметила, что я собираюсь ей вручить. Потом только угловато повела плечами: «Говорю же - нет денег. Хотите, табаком могу поделиться...» - «Ну, табаком – так табаком!» – решил я, совершая этот «бартерный обмен». Поблагодарив меня чисто из вежливости, она не глядя сунула камень в холщовую сумку с бахромой, аляписто утыканную значками. «Да, ты хотя бы изредка в него посматривай! Может, что-нибудь припомнится!..» – крикнул я ей, уже уходя. Но так до конца и не понял, была ли в этом какая-то целесообразность...»

- …Ну, как я и подозревал… – заунывно подытожил Друт. - Все-таки это Вы со своим камнем подсуропили… И кто Вас просил?!. Жил себе человек и жил, без всяких там камней - так нет, Вам понадобилось ввязаться!..

- Начнем с того, что камень этот никогда не был моим. Я лишь берег его, чтобы вернуть при первом же удобном случае… А потом, разве ты не сделал бы то же самое, согреваемый мыслью, что творишь благо?..

- С меня спрос невелик: я – всего лишь тварь неразумная, но Вы-то?! Вы-то ведь не кто-нибудь, Вы же ВЕДАЮЩИЙ!..

- Если уж ты считаешь меня таковым, то зачем докучаешь мне подобными вопросами? – в голосе Скупщика чувствовалось раздражение. - Если я, ведающий, все это затеял - стало быть, Вечности так угодно. А если ты не согласен - так не употребляй слов, значения которых пока не понимаешь!

- А как Вы объясните все эти пертурбации с осколком? – спросила Кошка. – Ведь если он появился где-то в одном месте, то в другом, по идее, он должен был исчезнуть?..

- По идее - да. Только не все в этом мире соответствует нашим идеям.

- Так если Вы были там и прихватили осколок до визита туда Габриэля, что же тогда осталось и транслировало ему ворон?..

- Да все тут просто! – кинулся объяснять за Скупщика Компьютерный Мальчик. – Что тут непонятного - ЭТО БЫЛ КЛОН! И у этой вашей «потерявшейся» тоже есть клон. А может, даже и не один... И я не удивлюсь, если где-то уже разгуливают по свету и наши клоны: ведь для Компьютерного Мозга это не больше чем элементарная функция «копировать – вставить»!.. Вот, кто из вас, к примеру, может поспорить, что Габриэль – не клон?..

- Я могу, – с предельной прямотой отозвался Габриэль, отчего Девочка так и прыснула в кулак за спиной у Скупщика, да и остальные еле сдержали улыбки. - Я не силен в терминологии, но готов держать пари, что я – не клон. Но я не могу с той же категоричностью утверждать, что Скупщик побывал в той реальности до меня… Я не знаю, можно ли вообще теперь что-либо утверждать относительно Времени. Отражений развелось так много, что они перестали умещаться на временных отрезках. Я даже допускаю, что какие-то из них уже существуют ВНЕ ВРЕМЕНИ…

- А ты почти попал в точку! – сакрально произнес Скупщик Звезд. – Почти, да не совсем... Да, число реальностей дошло до своего критического максимума, когда пространственно-временной континуум уже не мог вобрать все сущее. И чтобы он не лопнул, не взорвался, был создан его дубликат. С точно таким же вектором Времени, только запущенным в противоположном направлении.

- Так значит, теперь мы можем жить в обратную сторону?.. – робко спросила Девочка Боящаяся Уснуть. - Из Будущего - в Прошлое?..

- Как это ни прискорбно, теперь такие трюки – вполне заурядное явление, – неутешительно сказал Скупщик. – Как и многое другое, что пока не укладывается в нашу земную систему воззрений. Ведь то, о чем ты спрашиваешь, не самое сложное и НЕ САМОЕ СТРАШНОЕ из то