Иремель

Иремель.
В голове моей сумбур. Хочется рассказать и о том, и об этом, обо всем случившемся во время похода на Иремель, что оказалось связанным между собой непостижимыми нитями судьбы.

На Иремель мы собирались выйти, соединив две группы. Мою, из подмосковного Одинцово, и Женькину, из Белорецка. Задумка не вышла. Незадолго до нашего приезда при переправе через Агидель у белоречан утонул мальчишка. Мир, Федя, праху твоему! Ты предупреждал, мы не поняли!

В первую ночь по прибытии собрались у костра рядом с узкоколейкой, что убегала на Тирлян и вместе с ребятами из “Высоты” переживали несчастье. А в 0ч.23 минуты в трехстах метрах выше по течению над нами прошелестел НЛО диаметром поболе небоскреба.

Шестнадцать из восемнадцати сегодня могут поделиться с вами произведенным впечатлением. Нам будут верить… абсолютно так же. Не важно как НЛО выглядел, как менял форму и цвет со скоростью выше разрешающей способности глаза. Главное он пролетел! А я, не верящий ни в Бога, ни в черта, пожалуй, впервые призадумался о некоторых возможных своих заблуждениях. И вспомнилось детство, когда сомнений и веры было побольше, а вбитого в мозги жизненного опыта куда как мало. Сегодня 19-е декабря, день Святого Николая Чудотворца, хочется говорить о чудесах, мимо коих проходим, не замечая.

На другой день славный Алексей Иосифович Дмитриев, известный краевед и знаток уральских легенд (светлая ему память) от души посмеялся над нелепостью наших уверовавших в пришельцев доказательствах. Смеялся, а в глазах таилось нечто задумчивое и не решенное для себя самого. Ему суждено было дать нам второе предупреждение о суровом нраве Кабан-горы, Иремеля или Стога по-нашему. Поверили бывалому знатоку гор, к сожалению, не все!

Поход на Иремель – путешествие в сказку природы, что начинается сразу за Николаевкой. Коричневые шляпки грибов под березами, земляника по проплешинам пригорков, в меру жаркое июльское солнышко над головой и на удивление легкий подъем, называемый повсеместно тягуном. За речушкой, получившей (не без намека) название Синяк, начинаются владения Иремеля. Ругаться и свинячить в них густо не рекомендуется. Первым провел “испытание” своевольный с претензиями на лидерство Димка, пославший подальше заступившего тропинку Мишку Седова.

– Извиняйся! Не слышал, о чем предупреждал Дмитриев? – сразу три-пять возмущенных голосов.

Димка только засопел и, не говоря ни слова, обходя резкими поворотами остановившихся ребят, рванул в голову плотного порядка группы.

– Ой!
Падающего Димку подхватили Таня и Аленка.
– Извинись!
В ответ сопение и сопление.
– Ой!
На этот раз Димка угодил в объятия Мишки Корчагина.

– Тебе что, в лом извиниться?
Димка оттолкнул рюкзаком дружескую руку.
– Бац!
Поскользнувшись на подсунувшемся под ноги корне проржавевшей от старости березы, Димка разбросал самоуверенность телес по каменистой и одновременно болотистой почве. Предупреждение сработало быстро и на совесть. Мальчишки и девчонки заметно повежливели, освободив от дремучих наставлений взрослых. Взрослые – это я, пятидесятилетний РП (руководитель похода), моя жена (она же медсестра группы Людмила) и фотограф из Белорецка Толик, мечтающий отснять Иремельские восходы и закаты для прессы.

Лесостепь незаметно перетекла в листвянник Тыгынского хребта. Подъем сохранял плавность, погода – устойчивость, а настроение – радость познания. Муравейники высотой в Димкин рост, каменные ручьи курумников, подглядывающие сквозь листву островерхие пальцы потрепанных временем скал.… И, наконец, долгожданная стоянка Дмитриева в ельнике под сенью Кабан-горы, Стога или Иремеля (согласно карты) знаменитой на весь Урал горы-Хозяина. Разлапистые дерева, орешник и трава настолько росная, что мы быстро научились подвязывать брезентовые штормовки фартуком. От обилия влаги стоянку сплошь укрыли полиэтиленом.

Димка

Думают, я выскочка! Выскочки в школе учителей облизывают. Я сам по себе! На третий раз думал, не поднимусь с рюкзаком. Тащу каны с посудой на всех! Ну, почему каждый свой КЛМН (кружка, ложка, миска, ножик) не несет?

Дмитриев напугал всех баснями, и все верят. А я не знаю, почему падал! Ноги скользят то на корне, то по камню под грязью... Я виноват? И в первую радиалку меня старшие не взяли на тот пупок, который закабанелая вершина.

“Отдохни! – грят. – В лагере, все одно, кому-то оставаться надо. Ужин готовить, дрова подсобрать, если не хватит”.

А почему я? Потом они пришли мокрые от росы и рассказывали про радиалку у костра. Я просидел в палатке. Все равно завтра с утра пойдем туда же. Никто не спросил, почему я в палатке застрял. А, может, я заболел!

А трава в лесу выше головы! Сашка-Картошка самый длинный, а идет по тропе, одна панамка плывет по зелени. Остальным – трава с головкой! Лес темный. Одному ходить не страшно, только вдвоем или втроем дрова собирать сподручнее...

Утром я понял, что обижался не по делу. Поели и пошли наверх. РП шел какой-то задумчивый. А Толик-фотограф много раньше ушел. Он с самого рассвета уполз из палатки. Говорил, что восход заснять ему нужно для газеты.

2
Сама вершина у Кабана голая. Трава отдает желтизной прошлогоднего сена, цветы растут коротенькие, мы старались на них не наступать. РП предупреждал, среди них есть реликты. Очень редкие, значит, и растут только здесь. Погода с облаками над головой, редкий дождичек прошел, и вдруг выглянуло солнце. Слышу, народ вопит:

– Радуга! Радуга!
Чего орут, радуги не видели? Оглянулся и сам заорал, не помню чего! Радуга прямо из склона под нашими ногами растет, а с другой стороны перевала вершинка поменьше, и на ее боку снег лежит. На дворе конец июля, а он лежит! Дмитриев рассказывал, что этот снег никогда не тает. Тундра, одним словом. Где-то внизу и озеро есть, сверху вода, по дну лед, а берег к озеру из сплетенной корнями травы под ногами проваливается. Его рассказы сразу вспомнились. И про Антошку, что подземные клады бережет. РП показал рукой, куда идти надо, где Антошка сидит.

– Антошку пойдем смотреть на закате, – грит. – Не всем, правда, он показывается. Заслужить надо! – Чудные предки! Любой сказке готовы верить!

Выбрались на вершину. Там из железных труб высокая пирамида сварена. Под ней зарыты точные координаты места вершины на карте. РП объяснил, я запомнил! Нашли мелкое озерцо. Дмитриев предупреждал, вода нехорошая. РП приволок наверх радиометр. Пощелкал выключателями, побегал туда-сюда...

– Фон озера выше вдвое, чем вокруг, – грит. – Не высокий. В Подмосковье такой считается нормой. Все равно пить эту воду не будем! А настоящая радиация на горе Яман-тау. Яман – плохо, Тау – гора. – И глазами на Запад показывает, где та плохая гора стоит. Посмотрели мы и ахнули! Во всю ширину неба на нас прет гроза. Тучи черные. Молнии рычат громом. Далеко! Слышно не так, чтобы очень. Так и нам некуда деться на каменном пупке под небом. Признаюсь, бррр стало.

РП попросил всех стать в кружок. Стоять в таком туристическом строю удобно. Всем и всех видно.

– Мы, – грит РП, – не успели провиниться. Убивать нас не за что. Попробую договориться с Хозяином.

– Дмитриев... Гроза бьет... – вякнула, было, Танька Гожан и заткнулась, РП попросил ребят постоять молча.

– Я тут заготовочку приготовил на такой вот случай, – грит. – Помните, Дмитриев подсказал, гора под нами живая. Об одном прошу, чего бы сейчас от меня не услышали, примите спокойно, без смеха! – РП снова показал на грозу. – Еще раз повторяю, нас (по нашему пониманию) казнить не за что. У хозяина-Иремеля может оказаться другое мнение. – РП обратил ладони к небу, по которому прямо над головой понеслась свинцовая кавалерия облаков.

– Батюшка Иремель! Мы пришли к тебе за знаниями. Мы люди и можем ошибаться! Накажи нас, если заслужим, только не бери ничьего живота!

РП опустил ладони и вопросительно посмотрел на небо. Вдруг лицо его посветлело, и на нем отразилось неподдельное изумление. Мы в свою очередь пооткрывали варежки.

Тучи над головой кипели и втягивались в долину за крутым южным склоном, расчищая небо над вершиной. В долине темные серые облака вспыхивали белым светом и солидно так громыхали, а их первые всадники уже перелетели очередной перевал и стремительно неслись, полыхая время от времени совершенно не злыми зарницами.

– Спасибо, батюшка Иремель! – негромко, но отчетливо проговорил за нашими спинами РП. – И вам поблагодарить советую. Подобного небесного фокуса я за свои полвека ни разу не видел.

Гроза отполоскала южные угодья горы-Хозяина, растворившись в белесой синеве. Мы шли следом за ней отспасибкавшись, удивляясь и радуясь солнцу. Вдруг слышим:

– Фигня! Совпадение!
Влад
...Дернул меня черт за язык!
Настроение с утра испортил РП. Мелкие телки в спальники к пацанам забрались! Подумаешь, невидаль. Для того шли. Чего орать? Сам с женой, а мы маленькие? Ленке тринадцать, с ней вообще детский сад. Наташке четырнадцать. Наташка к Димке с душой залезла, а залететь не боится, сама говорила! Мы поначалу не верили, что за это выгонят из похода. РП приказал, мы собрали рюкзаки, пошли вниз и только тогда поверили. Разозлились. Чего дома скажем? Мишка Корчага догоняет. Издалека кричит:

– Жена уговорила РП, он остыл.
Вернулись. РП смурной ходит, слова выцеживает – дрова рубит.

– Ее благодарите! – Кивнул нечесаными кудряшками балды в сторону жены и приказал собираться в радиалку.

Почему учителям с нами можно разговаривать, как с собаками? Мы приехали места посмотреть, отдохнуть, подкачаться. Природа – зашибись! Воздух!.. А про гору-Хозяина?.. Ну, кто в ту фигню поверит, что гора живая? И после грозы совпадения были. Мы с Капралом потом и не дергались. Ты Капрала знаешь, из него два слова за час выползают. Головой кивает, чтоб отвязались, и все. А они нас извиняться хотели заставить! Чуваки! Обидно, что среди пацанов у взрослых много подпевал:

– Извиняйся! И с Димкой вчера, и сейчас... «Ты не веришь, а мы все страдать не хотим!»

Как назло, слепой дождик зашарашил. Прямо с чистого неба! Холоднючий... брр! Хорошо из земли каменный козырек торчал, все поместились. Сидим, дождик пережидаем, перекус затеяли... А дождь лепит, и облачка со стороны начали подтягиваться. Когда поели, РП спрашивает:

– Извиняться будешь?
Я молчу. Ребята снова загомонили про извинения... РП душу тянуть не стал, сам полез под дождик. Выпрямил горбыль, ладони кверху выставил и говорит:

– Прости, Иремель, дурака привел! Остальные страдать не должны. Прости и помоги нам!

Дождь в полминуты убрался. Солнышко неяркое за облаками... Вылезли из укрытия, нас поливают словами похуже дождика. Правда, вежливо поливают, но понятно. Мы с Капралом слушать не стали, ушли вперед. Пошли они все!..

А по-настоящему ушел от нас молчаливый Капрал. Через три года. Навсегда. Лось за ним следом. Вот уж кто совсем не при чем! Говорят, тот корень позря брали. Что смерть не наказание, а очищение. Про испытание, про смирение. А я говорю фигня, фигня и еще раз фигня! Кто мне друзей вернет? Бог?

Мишка
Зря старшаки обиделись! Я в тот раз РП не понял: он и сердится на них, а у самого азарт в глазах. Идем метров пятнадцать-двадцать позади, рванувших в сторону перевала Влада и Капрала, огибаем вершину, похожую на бабью грудь. Камешки разглядываем. Дмитриев камнями заразил! После его домашнего музея мы все камнями заболели. Идем не торопясь, и вдруг слышим, Влад снова такое сказанул! Не рассчитал, что в горах слышимость отличная. Нет, он не крикнул. Он просто негромко поделился мыслями с Капралом, не поворачивая головы.

– Фигня, совпадение! – в удобоваримом переводе с матерного.

РП оборачивается к нам и говорит:
– Ну, какого еще рожна людям надо?
Мы с ним согласились.
Вдруг видим – старшаки остановились, да как бросятся вниз, не разбирая тропинок. А внизу, метров за триста от нас, Толик-фотограф орет дурным голосом и руками машет.

– Чего они всполошились? – спрашиваем друг дружку и скореньким шагом подходим к тому месту, откуда Влад с Капралом вниз рванули.

Смотрим, а на склоне между вершинами Большого и Малого Иремеля (где снег не тает) лежит на боку целая цистерна из облаков, и в той бочке зарницы играют. Чтобы облака катились бочкой торчмя наискосок по склону, кто подобное видел? Мы сразу поняли и Влада, и Капрала, и Толика-фотрграфа.

– Стоп! – обратился к нам РП, когда мы рванули, было, за ребятами. Видим, мужик напружинился весь, упорство из ушей торчит. – Силой никого не держу, – говорит. – Предлагаю проверку!.. Из нас никто не виноват. Согласны?

– Само собой, – отвечаем.
– Тогда, продолжаем идти, в том же темпе, вниз, но от грозы. Раз мы не виноваты, нам ничего не будет! И грозу уважим – от нее пойдем, но потихонечку.

А те, которые под горой, выплясывают уже втроем, орут и машут, показывая в сторону ельника, где от грозы спрятаться можно.

Мы не спешим, а грозовая бочка до неба в пятистах метрах от нас лежит себе на боку, рычит и буксует на одном месте, точно ее облака кто-то невидимый кочергой раскручивает и держит. Классная картинка получилась! Поначалу (все потом признались) страшно было. Вдруг накроет?! А прошла минута, другая, третья... Весело вдруг стало! И страх пропал, а когда подошли, к тем, что от крика чуть в штаны не напустили... Ох, и посмеялись над их перепуганными рожами!

От грозы полагается уходить! Идти грозе навстречу – оказать ей неуважение. Этому нас Алексей Иосифович научил. Мы не спорили. Толик-фотограф идет, плюется, а РП ему про наш эксперимент втолковывает. Гроза за спиной не спешит, но потихонечку догоняет. Мы понимаем, дает время укрыться.

Наконец углубились в ельник, выбрали деревья погуще, а Толик-фотограф давай ото всех перочинные ножики отбирать. Отобрал и сложил под елкой, отдельно от ребят. РП смеется.

– А куда, – спрашивает, – ты молнию на своей куртке спрячешь?

Толик, точно скажу, позеленел от страха. Глазами зазыркал по сторонам... А тут ка-а-к всандалит гром над головой! Половина присела от неожиданности. А РП, не унимается.

– Меня и ребят Иремелю убивать не за что. Природа не дура! Ей не выгодно убивать тех, кто с нею на “Вы”!

Толик стоит зеленый перед ним, и успокоился лишь, когда греметь и сверкать над головой перестало.

– Теперь поверили? – интересуется РП у матерных трепачей.

– Да, случайные совпадения... – оправдывается Влад.

– А ты вспомни, что говорил, перед тем, как на грозу натолкнуться! Вспомнил? И гроза заметно катилась на нас, а потом вдруг остановилась. Ждала, пока мы все не укроемся. Спроси у ребят, почему мы не спешили?!

– Вы с ними договорились!
– Не ври! Нам самим страшно было! Мы нарочно не спешили! Проверяли!

Так старшаки и не поверили.

Тищ
Нашли самого грамотного писать отчет! Я отказался. Потом сели вдвоем с РП. Отрывки записок для дневника сохранились чисто случайно. Собирались переписать и позабыли. Про все и без них запомнилось надолго.

2.08.90 г. Возврат (из радиалки) группа провела в сплошном тумане, придерживаясь обратного азимута...

Помню перепугавшегося вусмерть фотографа Толика. Он завел нас на поляны, куда дальше плато Загалавок. Здесь он вчера утром нашел плантацию “золотого корня”. Показал ту траву и разрешил выкапывать всем, кто пошел в радиалку. Сказал, что вчера перед грозой ходил к ботаникам из Свердловска, а они подсказали, где можно тот корень набрать.

Неувязочка у Толика, заметьте. После грозы он вернулся с нами в лагерь. А до того шел из леса по тропе мимо Загалавка. По ней и вывел нас на поляну, где корень... А между тропой и Загалавком, ущелье с кустарником: фиг к палаткам ботаников продерешься!

И вдруг туман. Толик переканил (перепугался, то есть) и приказал всем сесть и ждать. Серега, командир похода, ждать не согласился и повел нас к лагерю по компасу. Толик поругался с Серегой, но бросить нас не решился. Он взрослый и в этой радиалке за нас отвечал. Шел за нами и бурчал, мол, нельзя по туману ходить, все группы на Иремеле пережидают туман, не сходя с места. Вышли точно на северный перевал, и туман отстал. Толик весь вечер восторгался нашему умению ходить по компасу.

3.08. В 11.00 сняли лагерь и перенесли его на северное плечо Иремеля над источником реки Тыгын. Сама речка течет под широким и длинным курумником (навалом камней). Сверху как на карте видны и основное каменное русло и его каменные “притоки”... Посетили ботаников на Загалавке. Они рассказали о реликтах, редких растениях Иремельского комплекса.

РП возьми и спроси про “золотой корень”. Я учиться не люблю. Только рассказывали биологи интересно! Я даже запомнил, что по научному тот корень называется радиола розовая. Рвать – преступление перед природой. РП выслушал, закусил губу.

– Теперь понятно, почему вы вчера влипли в туман, – сказал мне потихоньку РП, пока мы шли из радиалки. – Странно, что легко отделались.

Думал он дознание устроит в лагере. А он про корень молчит, и я ни гу-гу. Мне, что? Больше всех надо?

4.08. В 9.00 предприняли попытку выйти к озерам с тонущими под ногами берегами и отыскать “сказочный лес” ... опустились в долину с Аз. 60 градусов ... лес оказался действительно сказочным. Глухой, темный, со свисающим с огромных еловых лап серо-зеленым мохом. А растет лес прямо на голых камнях, укрытых толстым слоем того же моха... Передвигаться опасно! Ноги соскальзывают в каменные ловушки...

Мы нашли сказку! Дикий черный лес, болото, переполненное морошкой и незрелой клюквой, тонущие берега синего озера с ледяной водой. Сказка, одним словом. А вечером...

В лагере встретились с участниками фестиваля туристической песни г. Учалы. Получили приглашение посетить их лагерь, и... ...встретили группу географов из г. Тбилиси, сверили показания высотомеров... у них, есть данные о росте Уральских гор! (примерно 1 см. в год!) ...

5.08. С полуночи шел дождь. Температура упала до 5-7 градусов. Сильный порывистый ветер. Палатка местами провисла и протекла. Пришлось под те мешки с водой подставлять альпенштоки.

Хороша была ночка! Чтобы приготовить завтрак, костер укрывали и сверху, и сбоку. Я таскал и рубил дрова, как зверь... Когда со мной такое было в походе? А до того раза ходили мы и на Кольский, и в Крым, и на Кавказ. Везде я и рюкзачок тащил поменьше, и на стоянках филонил... Я даже РП сказал, что вдруг нутром понял свою нужность всем. И легко так стало! Работать – одно удовольствие, и усталость не брала! Во!

Толик-фотограф с Танькой Гожаном ушли в семь часов, чтобы успеть на автобус из Николаевки. Танька уходить не хотела, только ей домой, в Москву, раньше надо было вернуться.

Ветер утих, туман уполз, а они ушли. Через час кутерьма погоды началась по новой. А завтрак был готов! Народ поднялся довольный! Поели, поздравили Леху (сына РП) с днем рождения, потом пели, шутили, смеялись. А погода не унималась!

– Иремель нас выгоняет! – сказал РП, когда после завтрака мы остались у костра вдвоем. Я грел воду, посуду помыть намылился. – А куда уйдешь по такому дождю? Пойду извиняться за “корень” и просить передышки на сборы. Помнишь, что вчера говорил про туман?

– Что легко отделались...
– Не угадал я... Нас прогоняют! Подарили день сказки, и в шею! Пойдем к избушке под Тыгыном. Наверху тенты из полиэтилена долго не выдержат...

РП тоскливо посмотрел на небо сквозь дырки в костровом тенте, вылез под дождик и потопал на гору. Я подумал, что полезет на вершину. А он метров на тридцать поднялся, выставил руки перед животом ладонями к небу и говорит чего-то... Слов не слышно, только губы шевелятся. Не долго говорил. Минуту не больше, и пошлепал к лагерю. Не поверите, пока он шел назад, ветер стих, и дождик перестал моросить. Выглянуло солнышко, но тучи – над соседним хребтом висят. В том самом месте, где сказочный лес растет.

РП подошел к палатке и сходу выдал команду на сборы. Палатка у нас большая, сделана из цельного купола парашюта. Народ из палатки выползает и своим глазам не верит: ясное небо над головой, а в километре от нас тучи сгущаются, и молнии в них сверкают.

Собрались, не сказать, быстро. Палатку на ветру подсушивали. Пошли, а тучи поползли за нами. Не трогали, покуда, мы не дотопали до первых елок за перевалом, на уровне стоянки Дмитриева. Мы спрятались под елки, гроза пронеслась над нами в пять минут, и думайте, чего хотите, только она смеялась! Смеялась весело, озорно и... по доброму. РП вылез из укрытия, ему кричат:

– Зачем мокнуть?
– Да все вылезайте! – смеется. – Смотрите, какое солнце идет!

Вылезли и окунулись в море света.
2
Они поняли друг друга, РП и Гора! И сказка не ушла. Вокруг лагеря невидимками бродили медведи с лапами сорок пятого размера в поперечнике, извивались змеи меж камней, гнилушки пугали по темноте мертвым светом... В радиалки ходили, по четыре десятка километров за раз! Под самый конец Серега отыскал хрустальные щетки в пещере... А земляника, а морошка, а малина!..

Над головой коловое солнце! В голове – бесконечная песенка про лошадь... Соседи студенты научили.

Лошадь упала, лошадь упала, лошадь упала,
Дышать перестала...

Р.П.
Уходить не хотелось. Иремель перевернул мои воззрения на действительность. Вначале НЛО, а потом живой Иремель! Я шел, и сами собой складывались вирши, на мотив “Золотого города”.

Вокруг под ударами детских ручонок валились гнилые березы толщиной со слоновью ногу, из-под ног летели брызги болота, а некогда тяжеленный рюкзачище не оттягивая более плеч, толкал и толкал вперед... Поход продолжался своим чередом, а мысли завязли в ласковой мелодии, не отпуская своей невероятной правдой событий...

Седой спал Иремель.
Пришел клуб “Зодиак”.
Расстроился седой старик,
Расплакался чудак.
Дождями и туманами
Он гнал гостей непрошенных,
Гнал ветрами холодными
И снежными порошами.
Но прав был старый Иремель.
Шел c группой человек чужой
И крал он корень золотой,
Поправ закон святой.
В досаде грозный исполин
Дождем и ветром тенты рвал,
Но лишь ушли за перевал,
Всех солнцем одарил.
– Пускай, коротки жизни дни
Нельзя Природу обижать.
Стирая все с лица Земли,
Останетесь одни.
Примите гор седых совет,
Позор с Природой враждовать,
Она и разум наш и свет,
Она – отец и мать...

– Спасибо тебе, Иремель!

Антошка.
Так и не показавшийся нам персонаж
из легенды А.И.Дмитриева

На закате меня можно увидеть в ложбине северного плеча Иремеля. Золото по-прежнему в брошенной дедом шапке, в кушаке и в посохе. Дед учил:

– Глаз не спускай, Антошка, а золото хорошим людям отдай!

А где их взять, хороших людей? Две с полтиной сотни лет просидел на камне. Нету людей без изъяна! Иным и покажусь в надежде, а опосля и сам не рад. Людишки все темные, жабой корысти давлены. Токмо и слыхать: – Антошка, Антошка! Дай золота немножко!

Ляксей Дмитряев всем хорош, да стар пришел. Куды ему людские души поднять!.. Намедни несмышленышей городских подослал приезжих, балабонов-пустозвонов... Куды им!.. Двоим от и смертушка в глаза глядит... ерепенятся неслухи! Нет, чтобы вернуться да умом промыслить, они разбоем жить порешили! А чего ж им зла не умыслить от? У них в городе рядом поганец на поганце лишь о своей мамоне печется! Взять хотя ж и того, со стеклами на глазах, что дитям корень показал! Такой не токмо корень, матерь родную продавать научит!

Мы ль не упреждали! Красоту показывали, грозу отводили... Ну и попужали маленько. Не без того. Да толку чуть...

Не золота жалко, тошно за души окаянные! В кушаке, шапке, да посохе дедовском самородков, куда как спрятано довольно! А раскинуть умом, его куда больше в душевных россыпях слов... Успевай, на ус мотай, к чисту делу приставляй! Так от!

Загляни в глаза цветов, которые рвешь! В глаза корове, отобранной скотником для бойни. Вслушайся в лес, когда в него заходит лесоруб, не то охотник.… Везде любовь к тебе, несущему страдание! Разве что, глаза цветов, да коровья иль лесная боль доступны по-настоящему светлым душам. Разум дан Богом, способным переступить через себя. Кто правит тобой? Почему сеешь Зло и не покончишь с извечным поеданием одних существ другими, Человече?

Презрев Его волю: ...Не убий! Не укради! Не сотвори себе кумира!.. ты вновь и вновь обрекаешь душу Чистилищу. Конец Света – он в тебе, тварь Божия! Верь Отцу своему!

Декабрь 2001г.