Чертополох

Даюха, давал уроки, Енприыху, Бовфртыху, за тысячу шуршиков, в час, он, больше всего в жизни любил шуршики, что и было, целью (и основой) его жизни, как впрочем, и всех нормальных людей, постулаты его теорий были кратки и достаточно лаконичны, чтобы братья не смогли что-нибудь в них понять, но речь не о том.

- Исходя из того, что трёхмерную поверхность, нельзя перевести, без ошибок, в двухмерную поверхность листа, приходим к выводу, что любой художник, (реалист и т.д.)

совершает ошибки, т...

Сколько себя помню, рядом всегда были собаки и кошки. Этот тёпло-грустный взгляд, пронзительно-потустороннее движение мохнатой пластики на фоне городского скученного оледенения, ненавязчивый симбиоз полудикой природы, архаической памяти и грязно-горячего асфальтового полотна, зацелованного безразличием пыльных подошв с лакированным выражением лица; это краткое утешение для усталой ржавой пружины сердца, отбивающей пульс монотонно скребущихся календарных листков по серой спарже проспектов...

Шел ежик, забыл как дышать и умер. Сказка о животных.

Юмор по зверски.
Медведь был безобразным, косолапым и грязным животным. Однако добрее его не было никого во всем лесу. Hо звери замечали только его внешность, на что Медведь жутко обижался, ловил их и жестоко избивал ногами. Поэтому звери его не любили. Хотя он был очень добрым. И веселым. Он любил задорные шутки. За эти шутки звери его скоро жутко возненавидели и били. Да, трудно быть на свете добрым и веселым.
.
Волк был тоже безобразным и...

В одном городе, а может быть, стране или даже целом мире, сведения об этом так расплывчаты и отрывочны, что приходится долго искать их обрывки в пространстве, в общем, в одном пространстве правили Грусть и Страх.

И всё там было грустное и дрожащее.

С крыш вечно что-то капало. Если не дождь, то тающий снег, если не было ни того, ни другого, то конденсат, но капало постоянно. Окна все были в серых подтеках слез мироздания. На улицах лужицы пролитой грусти.

На всех, абсолютно всех окнах стояли...