Часть 4

Черноокая красотка Карменситта медленно поднималась по лестнице 4-х звездочного отеля с одного этажа на другой. Было уже так поздно, что даже слишком рано. Было время той самой густой мглы, которая бывает перед рассветом. Отель спал. Весь город спал. Казалось, что спит весь мир.

Десятью минутами раньше Карменситта сидела за столиком ресторана и небольшими глотками пила уже седьмую по счету пино-коладу. Это был ее любимый коктейль. В его вкусе был летний зной, песчаный пляж, морские волны и какое-то далекое счастье, никому не знакомое, но от этого не менее притягательное… Ресторан работал круглосуточно, но дежуривший сегодня официант давно уединился у себя в подсобке, причем, судя по всему, не один. Карменситте приходилось самой отправляться в бар за очередной порцией коктейля. Именно там, возле бара, ее и заприметил припозднившийся «гость». Возвращался он с какой-то развеселой гулянки и был не то что сильно выпивши, а скорее смертельно пьян. С удивленной улыбкой на потной физиономии сидел он на стуле-гвоздике, навалившись всей своей могучей грудью на барную стойку. Очень вероятно, что у него двоилось в глазах, поскольку Карменситту он приветствовал радостным криком: «О! Девушки пришли!». Та с невозмутимым видом подошла к бармену и заказала очередную порцию пино-колады. Стала ждать, пока он готовит, смотрела, как он смешивает ром Малибу со светлым ромом, потом – ананасовый сок и сверху сливки. Вот и готово блаженство еще на целых полчаса!

Мужик тем временем все пялился на Карменситту, продолжая удивленно улыбаться. Карменситта и вправду была красивой. Ее отец был испанцем. Еще в советские времена приехал он в город N из какого-то небольшого испанского города. Он был музыкантом, играл на саксофоне, а к тому же – он был чернокудрым красавцем с гордой осанкой. Весь его вид прозрачно намекал на существование какого-то другого мира, к которому он принадлежал - мира Пино Колады, джазовых оркестров и соленых морских волн… Этим он и очаровал молоденькую билетершу из местной филармонии, которая через положенный срок произвела на срок дочку, названную необычным именем Карменситта. Девочка выросла, обрела такую же, как у отца, гордую осанку, фигуру греческой богини и взгляд, устремленный в бесконечность. Существо из другого мира, случайно материализовавшееся в городе N с неясными целями, на неопределенный срок. Сейчас, с бокалом Пино Колады в руке, ее принадлежность к тому запредельному измерению как-то особенно явственно ощущалась…

«Ты приходи ко мне в номер минут через десять,» - изрек наконец мужик, - «Я вот только немного самого себя в себя приведу… А то я чего-то сейчас совсем не…». На этом он конфузливо хрюкнул и замолчал, шумно дыша. Карменситта многозначительно посмотрела на него и отправилась в ресторан пить свой коктейль. «Ключ я тебе здесь оставлю, сама открой!» - крикнул мужик и громыхнул о стойку бара тяжелым брелком. Карменситта не обернулась. Она знала, что ключ так и будет лежать на этом месте, пока она его не заберет.

Через двадцать минут Карменситта поднималась по ступенькам, застеленным дорогой ковровой дорожкой. Она совершенно не думала о том, куда она идет и зачем. Просто шла и все. Это было тем более странно, что на самом деле никакой «ночной бабочкой» она не была. Продавать свое тело за деньги она не собиралась и мужик этот был ей совершенно не интересен. Просто ей было скучно. Смертельно скучно в этом отеле, в этом городе N, в этом мире, где она оказалась по какой-то нелепой случайности и теперь не знала, как вернуться к себе домой.

Карменситта была студенткой, училась в столичном университете, на филологическом факультете. Романо-германское отделение, конечно. Первый год было интересно, второй – не очень, на третий стало совсем скучно. Эти знания были мертвыми. Они, подобно листу Мебиуса, вели бесконечной дорогой к самим себе, а не к тому, кто шел. И тогда Карменситта ушла. Взяла академ, чтобы не рвать все и сразу, но возвращаться не собиралась. Жила то в Москве, то в городе N, зарабатывала переводами зарубежных телесериалов средней степени идиотизма – причем платили за это, надо сказать, очень даже неплохо. В Москве были друзья по универу, интеллектуальные клубы и богемные тусовки, в N – мама и немногочисленные школьные друзья. Но ей по-прежнему было скучно…

И вот, оказавшись в очередной раз в городе N, Карменситта обнаружила обновленную до неузнаваемости местную гостиницу, ставшую теперь отелем. Ярким и вычурным пятном выделялась она на фоне унылого N-ского пейзажа. Блистали иссиня-черной слюдой тонированные стекла окон, на стоянке то и дело хлопали дверцы иномарок, возле входа блуждали нелепо эротичные путаны… Будто бы неумелая пародия на те самые сериалы о счастливой жизни, о другом мире… Но и эти сериалы были не более чем пародией, неумелой подделкой другого мира – даром что были в них и черноокие красавцы, и море, и Пино Колада и иногда даже неплохая музыка с голосовым сопровождением или без.

И все же, Карменситте стало любопытно (или просто забавно) и она направилась к массивной двери отеля. Ее встретил невысокий мужичок в красном камзоле, расшитым самоварным золотом и строго вопросил: «Вы куда?». «Хочу в ресторане у вас поужинать,» - не поведя бровью ответила Карменситта. Одета она была, по местным меркам, не просто хорошо, а даже шикарно, поэтому ее намерение оставить часть своих денег в ресторане было встречено самым искренним одобрением.

Когда Карменситта вошла в ресторан, его зал был совершенно пуст. Заглянув в меню, она поняла, в чем причина – цены здесь были по масштабам N-ска заоблачными. Тем не менее, Карменситта согласилась взять эксклюзивное блюдо от шеф-повара под загадочным названием «Песня Русалки», предложенное мгновенно подоспевшим официантом Василием. Она решила, что его расположение ей совсем даже не помешает – ведь как будут дальше разворачиваться события - не известно… К тому же это блюдо явно огромное и жутко калорийное, а значит больше ничего существенного можно будет вообще не заказывать, сославшись на диету, фигуру и прочую ахинею, которой, по мнению мужчин, женщины придают огромное значение.

Пока блюдо готовилось, а Карменситта пила аперитив, в ресторане абсолютно ничего интересного не происходило. Заходил, правда, средних лет мужичек в деловом костюме, проглотил целую груду разных блюд, выпил водки и удалился, о чем-то заговорчески пошептавшись с официантом. Карменситта даже начала скучать и пожалела, что пришла. Но внезапно дверь с шумом распахнулась и внутрь потекли разномастные девицы во главе с неприятного вида мужиком. В некоторых из вошедших Карменситта узнала тех самых ночных бабочек, которые около получаса назад ошивались возле входа в отель. Мужик велел девицам сесть за большой стол и ждать, а сам скрылся за дверью с надписью «служебное помещение».

Через некоторое время дверь снова распахнулась и в зал с шумом ввалилась довольно большая компания немцев с несколькими примкнувшими к ним отечественными гражданами. К неудовольствию скучающих в ожидании добычи жриц любви, среди иностранных гостей было несколько женщин. Иностранцы уселись за длинный банкетный стол, вокруг которого уже суетились несколько официантов, а приунывшие девицы остались ждать за своим столиком, время от времени лениво перекидываясь репликами о своей нелегкой жизни.

Карменситта неспешно пережевывала Песню Русалки, немцы пили водку, курили сигареты с ужасным табаком и громко гоготали, девицы все так же сидели за своим столиком, понуро насупившись. Все это было бы очень скучным и заурядным, если бы происходило где-то еще, а не в городе N. Не в том городе, где прошло детство Карменситты, где ее ругали в школе за миниюбку, время от времени отправляли в туалет умываться, подозревая, что она красит ресницы (хотя на самом деле они были у нее такими густыми и яркими от природы) и где ее подругу на три месяца исключили из пионеров за ношение серег. Не в том городе, который умудрялся не меняться ни от перестройки, ни от дефолтов – вообще ни от чего. Этот отель был уникальной точкой, где что-то менялось на фоне общего монолита неизменности. Случайно проросшим сорняком среди мертвых развалин, свято хранящих верность тому, чем они когда-то были. Во всяком случае, у Карменситты появилось явственное ощущение какого-то раздвоения и не-совсем-реальности происходящего. Это уже само по себе было интересно, поэтому ела она очень медленно, намереваясь задержаться здесь как можно дольше.

Наконец немцы закончили ужин и начали расходиться по своим номерам. Предводитель ночных бабочек оживился, видимо решив, что «клиент дошел до кондиции». С таинственным видом он подходил к каждому из них и что-то нашептывал, выразительно кивая в сторону девиц. Не обошел он вниманием и тех, кто остался сидеть за столом, лениво допивая свой чай…

Карменситта без особого внимания наблюдала за происходящим. Стороннему наблюдателю показалось бы, что она и вовсе не наблюдает, а просто пьет уже неизвестно какую по счету Пино Коладу, глядя куда-то в бесконечность. В общем-то, так оно и было. Она упивалась этим ощущением не-здешности происходящего, внезапно вошедшего с ней в контакт. Все происходящие вокруг события сейчас не имели смысла. Обладало смыслом лишь то, что происходило непосредственно с ней.

Между тем, внешний мир внезапно обратил внимание на Карменситту. Он принял облик покровителя местных интердвочек и замаячил возле Карменситты, продолжавшей сидеть за своим столиком в опустевшем зале. Причем намерения у него были явно недоброжелательные. «Ты чего здесь сидишь?» - мрачно поинтересовался он. «Ужинаю», - просто ответила Карменситта. «Ужинаешь!» - повторил тот с большим подозрением в искренности ответа. «А почему именно здесь?». «Здесь кормят хорошо. А мне дома готовить неохота», - ответила Карменситта томным голосом и улыбнулась такой невинно-придурковатой улыбкой, что подозревать ее в намерении заработать денег было бы по меньшей мере нелепо. Торговец интимными удовольствиями моментально потерял к ней всякий интерес и удалился. А вот ощущение раздвоения реальности по-прежнему оставалось. Стало совсем тихо и можно вслушиваться в тишину, угадывая в ней голос саксофона, растворенный в шелесте морских волн. И чувствовать горьковатый запах морского бриза, ощущать всей кожей, что он здесь. И тянуть через трубочку Пино Коладу, наслаждаясь каждым прикосновением к небу ее ласкающе-сладких капель.

Так и сидела Карменситта, растворяясь в открывшейся раздвоенности миров, отлучаясь только за очередной порцией Пино Колады, пока не нарисовался тот самый вышедший из самого себя мужик, который оставил ей ключ…

Карменситта шла по ступенькам и две реальности, несхожие друг с другом как день и ночь, рвали ее на части. В одной из них она была обычной дурой, которая ищет себе приключений на одно место и нет чтобы наразвлекавшись пойти домой – так она прет на рожон, рискует получить массу неприятностей – и ради чего? Ради сомнительного удовольствия посмотреть что будет, пощекотать себе нервы? «Да ладно, мужик же мертвецки пьяный, он уже спит давно. Зайду, посмотрю на номер, может даже оставлю ему любовную записку смеха ради… Ну и все». Так уговаривала себя Карменситта в этой «здешней» реальности. А в другой реальности, «не-здешней», ни пьяный мужик, ни его номер вообще сами по себе не имели значения. Они и не существовали вовсе, их просто материализовали на небольшой промежуток времени в качестве посредников между мирами, чтобы передать ключ Карменситте и создать портал в другой мир…

Она подошла к номеру 525 и открыла дверь. Она даже не удивилась, не увидев там ни гостиничного номера, ни, тем более мужика, передавшего ей ключ. Сразу за дверью пестрел разнотравьем луг, а посреди него росло огромное дерево, своей вершиной уходящее в бесконечность. Карменситта сделала несколько шагов по лугу и та, прежняя реальность, исчезла для нее навсегда. Она шла навстречу дереву и слышала, как где-то вдалеке шумит море, посылая ей воздушные поцелуи. Музыка не была слышна, но она существовала повсюду, была растворена во времени и пространстве и каждый, кто оказался в ее поле, становился нотой космической гармонии. Карменситта подошла к дереву вплотную и остановилась, обняв его ствол. Мировое Древо, о котором гласят легенды, корни его спускаются к самому центру земли, а крона уходит в бесконечность небесных сфер. Оно приняло Карменситту и теперь она сама стала точкой отсчета, началом начал. Несравненно малой, но при этом наделенной безграничной властью. Теперь куда бы она ни шла и что бы ни делала – этот путь был ее, потому что она была началом этого пути. В этом не было ни ложного величия, ни гордыни. Напротив – смирение с бесконечностью, примирение с ней.

********
Карменситта закрыла глаза, прижавшись руками к шершавой коре Дерева, замерла, вдыхая смоляной аромат и слушая шум листьев… а когда открыла их - увидела, что стоит на морском берегу и вокруг - лето. Море звало Карменситту и она направилась к нему. По дороге она видела, как в старомодном кресле-качалке сидит пожилая женщина и вяжет свитер, возле нее стоит небольшой деревянный столик, накрытый белой ажурной салфеткой, а на нем – чайник и керамическая кружка с дымящимся травяным чаем. По самой кромке воды промчался мимо Карменситты немолодой, но вполне импозантный мужчина, на котором не было ничего кроме цветастых шорт-бермудов и забавной гирлянды из оранжевых цветов. Он с восторгом шлепал босыми ногами по мокрому песку, поднимая после себя фонтанчики брызг. Еще дальше, уже по колено в воде, Карменситта вдруг заметила неподалеку от себя лодку, в которой сидел рыбак. Лодка подплыла чуть ближе и Карменситта узнала в рыбаке вчерашнего официанта Василия. Но теперь он был чрезвычайно серьезен и смотрел только на поплавок – сосредоточенно, но не напряженно.

Карменситта сделала еще несколько шагов и вдруг ей показалось, что она слышит музыку. Она никогда раньше не слышала эту мелодию, но если бы могла писать музыку – написала бы именно эту, чтобы выразить все, что творилось в ее душе. Во рту появился привкус Пино-колады, нежный и сладкий. Сомнений не было – эта музыка и этот вкус пробивались сквозь толщу воды, из глубины моря. Карменситта нырнула и поплыла… или полетела – к своему дому, где ее ждали счастливые люди, прекрасная музыка и Черный Дракон, посвятивший свою прошлую жизнь выслушиванию бредовых рассказов - ради того, чтобы встретить ее глаза…

Эпилог

«Мы сошли с ума, но мы не скажем никому
Мы сошли с ума, и мы шагаем в темноту
Найти любовь и посмотреть в ее глаза
Чтобы до конца сойти с ума»

(с) Агата Кристи.

После эпилога.

На следующее утро из номера 525 вышла та самая дама, которая поселилась там вчера в середине дня. Она спустилась в ресторан и там ее встретил недавно заступивший на свою смену официант Сергей. «Что желаете на завтрак?» Дама окинула беглым взглядом меню. «А вы можете приготовить омлет по-испански?». «Нет, - смутился Сергей, - у нас такого не бывает». «Очень жаль, - огорчилась дама, - я привыкла есть на завтрак именно омлет по-испански, а не что-то другое». «А вы знаете, - нашелся Сергей, - тут неподалеку есть ресторан «Долче Вита», так у них там шеф-повар – испанец, он наверняка вам приготовит этот омлет». Дама решила позавтракать там.

«Уходите?» - за стойкой рецепшена сегодня дежурила такая же миловидная улыбчивая девушка, как вчера, но с другим именем на бейдже. «Да, меня не будет около часа,» - ответила дама.

Несколько минут спустя, девушка за стойкой рецепшена нажала на кнопку связи с горничной. «Марина, сделай уборочку в 525-м…»…
×

По теме Часть 4

Часть 1

В один ничем не примечательный весенний день, когда снег еще лежит не только на газонах, но и на тротуарах, а солнце уже припекает, прогоняя с неба остатки зимы, в помпезный, но...

Часть 2

Около семи часов вечера в ресторане N-ской гостиницы раздался телефонный звонок. Василий радостно снял трубку и начал было рассказывать про эксклюзивные блюда от шеф-повара, но...

Часть 3

В психиатрической больнице города N был обычный вечер обычного рабочего дня. Впрочем, вечер был уже довольно поздний и потому пациентам пора было спать. Однако, неугомонная...

Часть 1

А начиналось все очень мирно. У девушки Анюты был день рожденья. И даже – юбилей – 25 лет. Справляла его Анюта в компании полузнакомых ей людей, которые наговорили ей кучу не очень...

Часть 2

Степан и Наташа отправились в местную администрацию, а Серега и Настя вместе с Анютой пошли бродить по Новорожску в поисках помещения, где можно будет собрать людей. - Есть у меня...

Часть 3

Подвальное помещение оказалось довольно обширным. Под потолком горел еле живой светильник неясной формы, на стенах были развешаны полотна с изображениями диковинных существ, то там...

Опубликовать сон

Гадать онлайн

Пройти тесты