Записная книжка

Воспоминания в утиль
Не сдашь, не бросишь их на полке:
На самолетике в Эртиль
Мы прилетали... На двухколке

В Красноармейский вез нас дед,
Петр Николаич Остроухов.
В поселке том на белый свет
Я и пришла... Часок потпрукав,

И «дарвалдаями» звеня –
(Степь открывалась панорамой) --
Дед-конюх привозил меня
Торжественно в поселок с мамой.

Поселок наш не знаменит.
Эртиль известней ненамного.
Здесь «графский» сахзавод стоит,
А из Воронежа дорога

В усадьбу графа – двести верст...

У маленькой мышки украли все книжки,
У песика косточку, кто-то украл,
У кошки украли все чайные ложки,
У птенчика зеркальце кто-то забрал.
Волк воет какую-то грустную песню.
Все логово в поисках чашки обнюхал,
Лисичка искала пять кофточек летних,
Кабанчик, без желудей грустненько хрюкал.
Кто смог покусится на ложки и чашки ,
На книжки, на кофточки, желуди даже,
Быть может, никто, и не крал вещи ваши,
А вы в беспорядке швырнули подальше.
И вот неопрятный, по ищет одежду,
А собранный...

Кошка, лапой приобняв,
Говорила мышке:
- Мышка, мышка, ты меня
Не пугайся слишком.

Я сегодня так добра,
Дорогая мышка.
Не поверишь, я с утра
Прочитала в книжке,

Что, укрывшись за косяк,
Словно страшный морок,
Тайно прячется мышьяк
Возле ваших норок.

Он кусает всех подряд,
Нападая сбоку.
Он голодный, говорят,
И опасный. О, как!

Ночью боязно, поди?
Ушки на макушке?
Если страшно, приходи.
Не одна, с подружкой.

Я вас спрячу вот сюда,
От злодея скрою.
Ты со мной...

Квятковская Людмила
Была девчонкой «в теле».
А пацанва любила
Лишь тощеньких девчат.
На Люсю – ноль вниманья,
Все сквозь нее глядели...
Из будущего видно:
Не девочка, а клад.

Отзывчива, сердечна,
Умна и без заскоков.
Готова сделать в дружбе
Навстречу первый шаг.
А юность так беспечна...
Хоть кто-то у истоков
Формированья душ бы
Сказал бы:
-- Надо так... –

Была бы дружба с Люсей
Квятковской мне подарком.
Но я был не умнее
Всех прочих, а глупей...
Была б, наверно, лучшей...

В детстве очень нравилась лёгкая атлетика,
Длинные дистанции, Болотников и Куц.
С книжкою фантастики, а не с арифметикой
Нравилось мечтательно
бродить средь райских кущ.
А жизнь была не райскою –
солёной, незавидною
У взрослых земляков моих, у бедных и старух.
Со стопроцентным зрением я многого не видел,
И слух был избирательным –
совсем неважный слух.
В себя смотрел – не в стороны.
С душой такой нечуткою
Родителей, приятелей порой не понимал.
Мечтал и фантазировал,
чужую...

Дождик, серенький мальчишка,
Плачет горько, слёзы льёт.
Я сижу, читаю книжку.
В ней писатель складно врёт.

Врёт о том, что не бывает.
О стране, где все равны.
И где каждый счастье знает.
И где деньги не нужны.

Знаю - врёт, но всё ж читаю.
Хороша ведь та страна!
Я пожить в такой мечтаю,
Но не знаю, где она!

Верить хочется, что всё же.
Время светлое придёт.
Жить без денег, каждый сможет.
Мир любовью заживёт.

Мир прекрасный, дан нам свыше.
В нём живу я средь людей.
Где-то...

У руля стоит матрос
Смотрит в даль морскую.
Зададим ему вопрос:
«Хочешь в жизнь иную?»

Что ответит он, скажи.
Я вот точно знаю:
«Обожаю миражи!»
Бах! В скалу. Ныряю. ))

***
Шишка мощная на лбу,
Пар над морем синим.
Я по дну ищу тропу
Средь тернистых линий.

А вокруг осколков – тьма,
Всё гранит и мрамор.
И рыбёшок кутерьма.
Что я сделал! Мама!

Забери меня домой,
Не умею плавать.
Я хороший рулевой,
Если в книжке гавань.

Миша

Не заметил бы матрос...

В детской книжке на страничке
СОЙКЕ встретилась СИНИЧКА.

- Как же так, - спросила птица, -
Ты же "СИНЯЯ СИНИЦА",
А лишь хвостик чуть-чуть синий…
Лоб и щеки – словно иней,
Грудка будто золотая –
Ты какая-то цветная…
Мне вот цвет достался с детства, –
Голубой он по наследству.

- Синь-синь-синь, - в ответ малышка
Ей пропела в детской книжке,-
Ребятишкам для раскраски
Не хватило синей краски.

К возвышенной глубокой синеве,
Беспомощной, беспамятной, остывшей,
Низиной ставшей, но когда-то жившей
Оградой стен и древних площадей.
Взлетает ласточка – полет её столь близок
К тому беспамятству, беспомощности – в ней
Все далеко, чем дальше – холодней,
Полет ее тем низок.


* * *

И ничего на свете больше нет,
Или сказать по правде не нашлось.
В открытое окно разносит ветер
Листки исписанные
призрачно и монотонно.
И старые названья улиц,
И чуть блестит поодаль площадь,
И...

Ну, как не пойти?
Хэллоуин-пати!
Не Рио, но, кстати,
Почти!

Отделен, нелюдим, как башня,
Дом посреди пятиэтажек.
Сперва НИИ, потом архив,
Затем пошло - ни мёртв, ни жив:
Аренды - там бордель, тут офис,
И слухи каждый год о сносе.
Был за копейки снят этаж,
Чтоб на ночь замутить шабаш,
Не обесточенный, но верхний,
Народ халяве свято верен.
Гоняли клининг в хвост и в гриву.
Жми кнопку "сделать нам красиво"!

Из курток и пуховиков,
За исключеньем мужиков,
Повылезла
Бразилия...