Взойти

И предал и разочаровал, да и не научить, его,
родину любить и нечего тут кого-нибудь вин-
ить, не вернуть назад, времени круг, да и пом-
енял шило на мыло, испуг на испуг, а тот, кто
остался, тот и прав, тот и мило улыбался, (ло-
шился?), тому и кричали, любо, ангелы, с кр-
ыш и родиться малыш, и пойдёт следом, а не
укутается, на синае, пледом, в ожидании чуда,
просто так (от верблюда) не сойдёт и Святой
Дух, («за попытку спасибо» за испуг), да и нам
с тобой, по лестнице не...

Все думают, что мрачен Сатана...
Природа ж, мол, светла собой, лучиста!..
Днём золотая!.. Ночью серебриста!..
И красочно сверкающая в снах!..


А Он - не Тьма,..
Иллюзия о Ней...
Его же Половина –
Призрак Света...
Они - ОДНО сознание
При этом...
Сквозь Космос –
Отражение "Корней"...


Под кожею Вселенской Черноты
Скрывает Тайну Сумеречный Гений...
Шаманит ХАРАводом сновидений..
На поле инкарнаций череды...


Сплетаются на зАУМи холста
Две вьющиеся Линии той Тайны...

Тяжесть золотой руды
в каменеющих аллеях.
Солнце путает следы.
Уголёк заката тлеет.

Вдоль дождливого стекла
стынет взгляд потухших домен.
Нежность в сердце умерла,
чтоб взойти луной бездонной.

Осень сердце обожгла,
прорастая в сердце ветром.
Вдоль дождливого стекла
пустоту роняют ветви.

Грязь осенняя в душе.
Серебром ласкают свечи.
Нежность гонит боль взашей,
камнем падая на плечи.

Триптихи и трилистники

I

Спрячем в кайстры сребро и приидем туда,
Где псалмы нараспев ангелочки читают,
Безвиновные мы, а легли в невода,
Чтобы значил Господь -- человеков считают.

Гурбы снегов горят, Новый год, яко встарь,
Востречают, хмелясь, индо мертвых царевен
Оживить ли вином, и всехрамный алтарь
Прибран хвоей слезной ан изжертвенно древен.

Лебедь-Господе, мы удушенны гурмой,
Пурпур слит из очес, перебиты рамена,
Виждь колоды в крови, да с цветочной сумой
Каждый ныне...

Мой город ночью засыпает...
Устав... от суеты дневной.
И может быть... он видит сны...
Кто знает.
А вдруг... он как и мы... живой.

И может быть о чём то стены...
Когда мы спим...
Тихонько спорят меж собой.
А листья... шепчут откровенно...
Кому-то о ЛЮБВИ своей большой.

А месяц гордый в речке отражаясь...
Любуется... своей красой.
А ей смешно... журчит себе...
И лишь водой его касаясь...
Бежит куда-то... у неё путь свой.

Вот нежно звёзды...
Колыбельную запели...
Чтоб всё...

Моя память, как чаша, тобой до краёв переполнена.
Чуть качни – расплескаешь. А каждая капелька – Бог.
И, шагая по жизни, твержу, как молитву, невольно я:
- Донести бы мне всё, и взойти на небесный порог,
и губами сухими припасть к запотевшему краешку
переполненной чаши, и залпом её осушить!..

Ах, ты память моя! Если только ты, вдруг, раплескаешься,
я надежды лишусь и утрачу желание жить!

Нам не узнать теперь уже,
Что спела пуля в песне смерти.
О чём успел шепнуть душе,
Луч солнца яркий на рассвете.

И будет дальше ветерок,
Его ласкать прозрачной лапой.
А кровь, смочив усов пушок,
В траву степную будет капать.

И маки там взойдут весною,
Из каждой капельки цветок.
И их наклонит озорною,
Прозрачной лапой ветерок.

Как много их по белу свету,
Могил без имени солдат.
Так и не ставших в жизни кем-то,
Совсем молоденьких ребят.

И не узнать теперь о чём,
Им пела...

Не взрывайте Небо Бога ради,
Воздух его делая огнём.
Не давайте зла взойти рассаде,
Жить начнёте сами этим злом.

Люди, люди — что случилось с вами,
Почему средь вас везде война?!
Вы забыли, что вам Небесами,
Для любви и счастья жизнь дана.

Человека вы в себе забыли,
Зверя в душе ставя над Святым.
Полюса в себе, тем изменили,
И повсюду войн огонь и дым.

Как всегда во имя высшей цели,
Детей ваших шлёт вождь на убой.
До Луны добраться вы сумели,
Не взлетев при этом над собой...

За высокой горой да за бурной рекой
Жил в лесу много лет, как отшельник,
Старичок, невысокий, с густой бородой,
Добрый, мудрый, великий волшебник.

Был он магом придворным, когда-то, давно.
И служил королю верно, честно.
Власть, богатство, наряды, еда и вино.
Стал фигурой заметной, известной.

Но тшеславный, трусливый и глупый монарх
Верил слухам, не спал дни и ночи.
И вселились в него подозрение, страх,
Сам кудесник на трон взойти хочет.

И убить чародея король приказал...

Сложа семь-три, получишь — десять, —
Десятка — высветит Судьбу!
В Восьмом десятке, без подтекста,
Мы блещем сединою «лестной»,
Готовыми вступить в войну,
Коли востребует Отчизна,
Закрыв глаза на седину,
Нас призовёт, и, — без подтекста,
Мы станем в строй, чтобы Невесты,
Парням шепнули: — Коль, идут,
В бой старики, — на Праве Детства,
— Я обещаю, как Невеста,
Не паханной, представить плУгу,
После войны, в Правах Супруга, —
Из ЗАГСа – прямо к борозде…
…
Не сожалеем...