Вяжущий плод

Плоды ешьте маркуйя,
Витамином А, Е, Бе,
В непогоду вы любую,
Сил прибавите себе.

А ещё в них есть железо,
Сера, магний, фтор и цинк.
И их мякоть тронув нежно,
Вкусом радует язык.

Чуть с кислинкой, сладковатый,
Удивительно хорош.
Маракуйя плод ребята,
На, из Рая, плод похож.

Как, не знаю, почти всю я,
Жизнь свою среди людей.
Смог прожить без маракуйя,
И не сгинуть всё же в ней.

Ешьте, ешьте маркуйя,
Всех похвал достойный плод.
Он за преданность такую,
Вам здоровье...

Плоды и змеи - червяками
В плодах укоренившись сочно
Нам предлагают лишь печали…
Да и еще с пометкой СРОЧНО

Плодов запретных мне вкусить не запретишь,
Убрать весну из сердца даже не пытайся.
Воспеть любовь стихами вовсе не престиж,
А состояние души под звуки вальса.

Пьянящий сок смакуют губы не спеша,
Им не напиться, так как жажда будет вечно.
Те, кто торопятся, воистину грешат,
Их путь развития до станции конечной.

Но сколько их ещё, не сорванных плодов,
Которых хочется попробовать и сдаться.
Сыграть всю гамму чувств до новой ноты до,
Найдя себя с тобой в любой из ситуаций...

14.04...

Плоды войны
Пожинаются мёртвыми
На пустой земле

Плодятся вредители просто прекрасно,
Но запрещены очищения акции.
А чтобы не тратить усилий напрасно,
На дворника валят всё новые санкции.

Плодил модели мирозданья,
Не сомневаясь: будет шик.
Не вышло все-таки признанья,
И получился только пшик.

Летаргический вяжущий Сон,
Проецируя жизне-дуальности
В человеческий «унисон»,
Поражает своей банальностью,
Безалаберностью ума,
Как трясины гнилая болотина,
Несознательность где, кутерьма,
Человечности след укоротила!
Люди спят миллионами лет,
Миллиардами Снов одурманены,
И фальшивостью созданных бед,
Как гипнозом, само-заарканены!
Продолжительность невелика?!
Да она не имеет разницы,
Полноводная Время-Река
Где течёт, как игра-проказница!
Всем давно нам проснуться пора...

Пол паркетный под ногами
принят нами
за твердь земную.

Бьёт вслепую,
но существует,
сила вяжущая орнамент.

Потолок над головою
принят мною
за купол неба.

Если ребус
загадан не был –
значит разум всему виною.

Мусор знания в прихожей
Принят…тоже,
и сложен кипой.

Двери скрипом
Тревожат всхлипы
Тех, кто выйти наружу должен.

Ничего, что я не был на Западе.
Не топтал каблуком Карфаген.
Мне России заброшенной запахи
не давали подняться с колен.

Проползая в лугах, перелесками,
чрез разбитые лаги мостов,
там, где речки губами растресканными
лижут берег с подмытых кустов.

Средь ромашек и лютиков вяжущих,
повернувших глаза на закат.
Средь собратьев, голодных и страждущих,
с переката и – на перекат.

Там, где ширят размахи и вечности.
Где любовь – словно эхо в лесах.
Где метёлки рябин подвенечные...

Тяжелеет холодное небо, замыкая зрительный нерв
стеклянно-мёртвенной архитектоникой пара.
Побледнев от свободы, взгляд, отливается каменно-белой
безутешной тишью дорог, мостов, тротуаров.

В снежно-червлёное сердце влито пустое пространство,
выбита почва, выветрен пульс.
Интерлюдия между осенью и весной, как ницшеанская
проза под флягу с горькой, и парочка верных пуль

на закуску из ржавого револьвера. Затаённым дыханием, окна,
исподлобья, ловят кристаллики льда. Туда-сюда, туда-сюда...