Вред

Люблю Новый год! В нём сказки сияние,
Надежды и счастья, семейный уют,
Волшебный, прекрасный, обнимет планету, он всю.
Кружатся неспешно снежинки, блестят в отражении окон.
Морозною свежестью пахнет, еловых ветвей аромат,
С причудливым вкусом корицы в мандариновых, сладких тонах.
Искриться по комнате светом, фонариков яркий наряд,
И Елка, в сказку одета, шаров и бантов хоровод,
Греется кошка у печки, усами к столу все введет.
Горят, согревая свечки, в бокале туманит вино.
И стрелки...

Где возвышались арки и столпы-
Теперь обломков громоздится груда...
Плачевный вывод следует отсюда:
Как мы в своей кичливости глупы!
Доверившись несбыточным надеждам,
Я дом в песках выстраиваю зыбких,
Хоть знаю сам-моя затея бред.
Подобно всем упрямцам и невеждам,
Я вижу совершенные ошибки,
Но ошибаюсь вновь-себе во вред...

Для счастья нужно лишь одно:
Уметь мечты все воплощать.
Ходить гулять, смотреть кино,
Немного вечером скучать.

Не знать обид, не видеть слез.
Не слушать чей-то пьяный бред.
И подавить во всех всю злость,
Ведь это - явный счастью вред.

Для счастья нужно просыпаться,
С улыбкой в каждый новый день.
И не молчать, и не стесняться,
Чтоб танцевала даже тень.

Для счастья нужно лишь одно:
Ее мечты все воплотить.
Да так, чтоб было как в кино,
Ее мечты должны ожить.

И, если...

В тумане забытых мистерий,
Живёт, Древних тайна и мощь.
В Запретное спрятаны двери,
В Иных мир, те двери не трожь.

За теми дверями — ИНОЕ,
Ужасней чем ужас и Ад.
Страшнее чем страх — нам ЧУЖОЕ,
Пути из него нет назад.

Не даст от него избавления,
Нам смерть даже — нет там её.
Там что-то, что хуже мучения,
Естеств там Иных бытиё.

Изменит коснувшись — основы,
Оно, всего сущего в нас.
Нет доброго в нём и нет злого,
Нет завтра, вчера и сейчас.

И лишь аватарой став Бога...

«В ноль три подъем, а через час в засаде

Опередить афганский караван.

Тупое рвение проявлять не надо

Задача – связь, координаты нам»



Три дня в аду на камнях загорали

Ночами иней покрывал х/б

Все это время тишине внимали

И рвали нервы тишиной себе.



В жару из фляжек кипяток глотали

Да принимали «сауну» в горах

Мы пыль Газни вдыхали, выдыхали

И пили солнце в гонных пиалах.





Почти два года прослужил в разведке

Я «дед» уже и это добрый знак...

События, как весенние льдины, обламывая края,
громоздились, одно на другое, ( друг на друга),
формировали жизнь адепта, за что мне это? спр-
ашивал он, сам себя, всё не предсказуемо и вне-
запно, в самый неподходящий момент, (дул), св-
истел в свисток, мент, «не заходите границы, отв-
едённые вам, а не то я вам и задам», а проигран-
ные мысленно истории вообще насмарку, одно-
значность маячила, как прочерченная линия
на листе ватмана, в конце могила, полное от-
сутствие ощущения...

На берегу реки -- лягушке,
С мольбою, скорпион изрек:
«О, помоги скорее, душка,
На тот мне перебраться брег!»

«Переправлять тебя не стану.
Зачем мне рисковать собой?
Ужалить ядовитым жалом,
Готов попутчик мой такой!»

В ответ лягушке прозвучали,
Столь рассудительны слова:
«Сама подумай, коль ужалю,
Один доплыть, смогу едва ль!»

«Ну, что ж – подумала – резонно!» --
Взбирайся на меня, дружок!..
Был уговор со скорпионом,
Однако, неизбежен Рок…

Проплыли лишь до...

Мы все любим Бога...

Я дух говорит человек, и хмелеет,
хоть телом живет, и умом разумеет.
Хоть любит прекрасные явства покушать,
о тайнах бескрайнего мира послушать.
И все ему в жизни духовной понятно
-"он спит, просто сон наблюдает занятный".
И дальше пойдет человек, поскорей,
к тому, что понятно, и сердцу милей.
А есть и другие, кто очень умен,
и сведущь в писаньях, но "в духе" ли он?
И что он считает тем духом священным
настрой?, аппетит? иль покой вдохновенный?
А...

Я сегодня отправилась в прошлое,
Выпив всего-лишь бутылку вина.
Алкоголь уносил мысли не прошенно,
В то лето, где я осталась одна.

Там, гуляя по улицам Страсти,
И по переулочкам Поцелуев,
Забрела в прошлого Тупиковые части,
И от боли почти обезумев.

Там, на улице Воспоминаний,
Я зашла в незакрытый дом.
Там было место свиданий,
Мы пили колу со льдом.

Потом мы с тобою гуляли вместе,
Думая, что это навсегда.
Что ты уже не вернешься к невесте,
И что не расстанемся никогда...

В ночном полумраке проснулся я и притянул со стены циферблат.
Но стрелкою в глаз огрызнулись часы. О, этот их мертвенный взгляд!
Взревев от сверления по часовой, свернул я в обратный их ход.
И бросился прочь из глазницы пустой в глазницу окна на заход.
От скорости взлета развеялась мгла, явив в облаках синеву.
Под ней обнажилась холмами земля, земля обратилась вдруг в ню.
Без тела не смог я разинуть свой рот, на тело глазея без глаз.
И только решил совершить оборот, заметил знакомый анфас...