Трасса

Большегрузов идёт нескончаемый поток…
Нешто весь хлебушек вывезут за бугорок!
В Союзе было уже при Сталине такое…
Вывезли в 32-33 – ем заграницу зерно
золотое.

И начался массовый в СССР голодомор…
Для житницы хлеба, это был тогда позор!
Как бы и сейчас не повторили ошибки
тех лет,
Голодомор Союза… тяжелый оставил след.


Голод в СССР 1932—1933 годах (на Украине официально называемый «голодомор») — массовый голод в СССР на территории УССР, БССР, Северного Кавказа, Поволжья, Южного...

Мне бы тоже укрыться пледом.
Взять бы в руки какао стакан.
Но я еду зачем-то следом.
По дороге на автобан.
Тихо, молча, шуршащие шины.
Фары слепят меня в ночи.
Пролетающие машины
Говорят-скорость переключи.
Я лечу и порывы ветра
Что-то шепчут, как шины мне.
Я накручиваю километры.
Не сидится мне в тишине.
Трасса, даль, как обычно, так далее.
Я лечу километров под двести.
Упакован в коробке из стали я.
Чтобы быстро быть мне на месте.
"Не лети, не лети слишком...

Зачем вы, снежинки, друг с другом деретесь??
Вот вечер. Вот трасса. Вот Бог.
Вот луна.

Семижды будь проклята — Отъединенность…
Ей, суке, нас нравится!!…
разъединять…


Ах, друг мой…
Я знаю, ты вовсе не друг мой!
Но ты часть вселенной. Ты кровный мой брат.

Не рви телефоны.
Не прячься за рюмкой.
Мы снег. Нас всех сводят в торец ноября…


Кому-то порыв мой покажется вздорным…
Но мы лишь снежинки. Не надо войны!
И город пытается шпилем соборным
за высь удержаться...

Жгла кислород раскаленная трасса
Плавились спины уставших мостов
Зоб из машин разноцветного класса
вылез к кустам прилежащих домов.


Я как заложник чужих патологий,
Серое солнце и бездну кляня,
Камни с обочины поднял, что помнят
Долгое, долгое время дождя.


Тряпкою сохло забытое небо.
Пылью умылась слепая Земля
Бог позабыл, где он был, а где не был
Камни лишь помнили время дождя.


Время, когда величавые скалы
Руки свои опускали на дно.
Время, когда звери, птицы и гады...

Мы – трасса…
Мы – жизнь…
Мы господом слитая пара.

Мы странно нашлись
под крики и пыль с тротуара…


Советчиков – пруд!
И рядом с тобой щедрый август.
И толпы подруг.
И я им, похоже, не нравлюсь.


И столько проблем!
И столько пинков - в ритме вальса…

Ремень ГРМ
скрутился во мне. И порвался.
Заглохла душа.
И клапаны в сердце замялись.
Когда ты ушла…

Ушла не на век. А на малость.


Но мир зачернел -
воронами,
ямами, снегом…
И я коченел
по черным сугробам...

Ливень на трассе –
до всплесков седых…
Но в честь чего? In favorem?

Господи, ты – хоть
мигни с высоты:
главным для нас Светофором!


А пятьдесят лет уже позади.
И всё страшней перекрестки.

Ты подскажи мне,
а Сам - уходи.
Если всё в графике жестко.


Сотни арен
на стекле лобовом…
Рубится красный с зеленым…

Что мне по жизни?

Идти напролом?…
Или стоять
проломленным?…


ПРОСТО МИГНИ. Дальше – вырулю сам.
Через дерьмо, через нервы…

Крутят четыре моих колеса...

«Стопари» на трассе… «стопари»…
Яркие гранатовые зерна…
Всё так резко ширится. Внутри.

Но снаружи плоско всё. И взросло.


Господи! Когда же я скажу
главные слова??… в своей орбите…

Я хочу любить. Но торможу.
Потому что нужно — ненавидеть…


Красный свет шагает по виску:
светофорный…
нет… не судьбоносный…
Знаешь, я не раз еще рискну.
Ты не плачь. Слезам давно уж поздно.


Просто верь. И сквозь века — молись…
Встретимся в Автопотоке…
Скоро…

«Стопари» на трассе...

Я и не знал, что бывают такие колосья,
Что светятся золотом, даже когда в снегу,
Я и не знал, что бывает тепло так и просто,
Когда вся Москва в огнях и румяном цвету

Я и не знал, что бывают столицы такой красоты,
В этих красках морозного золота в космической страсти,
В таком воплощении света, успеха, добра и любви,
В тепле дома, родной суеты, миллионов людей и радости

Пускай будет ещё пять минут разогреть машину,
Пусть она заскользит по заснеженным бульварам Москвы,
Здесь так...

Я давно отошел,
это все ерунда
надоевшие слухи, скандалы и драки,
Я уже отлучился,
как ветер попав в провода.
перерезав полночные вихри.
распался на вздохи.

что срывались агонией криков
на рваных губах.
я сбежал на минуту из тела.
журчаньем шепча родника,
и поднес свою голову ближе
к прописанной плахе.

угодив в мир загадочных форм,
и диковинных трасс.
из совсем переспелого тела.
забытых понятий.

разве важно кто прав?
дав команду идти убивать,
он такой как и мы...

Урча напруженным мотором,
Автобус мчится в темноте;
И будем в Питере мы скоро,
В его бессонной красоте.

По зимней трассе петергофской
Мы возвращаемся домой;
Я обниму тебя по-свойски,
Прижавшись ко щеке щекой.

Устали за день. Тихо дремлем.
Разморенные сном гуляки.
Автобусик, качаясь, едет,
Баюкает, как опий маков.