Тираны

Раскрываю ладони - лети же, время,
сколько ждать еще? Месяц, день или год?
В перископ субмарины команда Немо
наблюдает Красной планеты ход.
Исчезают стрелки Большого Бена
в смоге лондонском. Сэры, проложим пунктир
от Артура до ныне. Накосит сена
Мэрлин новым Пегасам. Выстроит тир
Робин Гуд на лужайке лесной и стрелы
полетят вдогонку за стрелкой часов...
И тогда антоновским яблоком спелым
будет мир разбужен, темниц засов
испарится по воле кристальных рос...
Сердце тонет в водах...

Ехал странник на коне

По разграбленной стране,

Впереди увидел хату

Этак сносную вполне.



Было в ней четыре стенки,

Печь была и даже дверь.

Была сверху даже крыша

Из соломы, верь, не верь.



В доме том одна старушка

Очень древняя жила

И древнее чем избушка

Эта бабушка была.



Тихим голосом молилась

О здоровии царя,

Чтобы жизнь его продлилась.

Страннику казалось зря.



Слез с коня он, поклонился

И сказал старушке, что

Он бы точно...

Как тяжело жить в этом мире
И пробиваться к свету вверх.
Бывает, выстрелят в тебя, как в тире
И над холодным телом раздаётся смех.
Идти туда, куда ты сам не знаешь.
Кричать тому, кого на самом деле нет.
И каждый Божий день страдаешь.
На каждой точке жизни мерещится запрет.
А ты стоишь, и словно дрожь пронзает,
И видя, как вокруг тебя
Один другому горло прогрызает
Ища в высоких статусах места.
А ты, как странник, просто ходишь
По грязной, втоптанной траве.
И на звериный бой ты...

Сулит печаль сирокко,
что плачет надо мной,
бредущим одиноко.
Судьбы хочу иной.
Мне неуютно в мире
с растерзанной душой.
Я – кукла в старом тире,
пугающе-чужой
солдатик оловянный,
рыдающий под джаз.
Народец полупьяный
стрелял в меня не раз.
Я – заблудился. Жалость
с тоской жгут все сильней.
Что от меня осталось?
Мне жизни смерть милей.
Устал быть одиноким
и кланяться судьбе.
Вернуться бы к истокам.
Там выход есть к себе.

Я думала жить безопасно,
Но где-то там война
А у нас все прекрасно
Интересно, навсегда?

Я слышала сегодня
Новости мира, обзор недели
И вот боюсь того дня,
Когда в воздух взлетели

Все наши надежды на мир,
Теперь ночью не спать
Понимаю, жадность – вампир,
Но они не устанут желать

Я не смотрела им в глаза
Никто не посмеет даже,
Но какой-то мистер сказал,
Что конфликт уже улажен

Теперь в глобальный мир не верю
И война пусть далеко,
Мы стоим перед закрытой...

Смешно иногда бывает,
Когда тебе лгут о любви
Когда тобой играют,
А ты безвольно молчишь

Когда самые близкие в мире,
Ранят тебя очень больно
А ты словно куколка в тире,
Лжешь, словно всем ты довольна

Неизвестно куда тропа эта приведет
Но тебе лучше идти и не знать
Лучше быть там, где никто не живет,
Чем жить здесь и вечно страдать

Действующие лица:
Партизаны.
Фашисты.
Полицаи.
Разведчик.
Предатель.
Дух хозяина болота.

Действие первое.
Картина первая.

(Поздняя осень. Партизанский лагерь)

Иван:
Шумит суровый брянский лес.
Вот и обрезан мой обрез,
Патрон последний вставлен в дуло.

Радист:
Кажись, фашисты взяли Тулу
И (точка, два тире) Житомир.

Фельдшер:
Начштаба в страшных муках помер,
И остальные тоже мрут.

Политрук (пленному немцу):
Дас ист фашистишен капут
Унд коммунистишен гешлоссен,
Их...

И слёзы из глаз уже не текут и
сердце все медленней бьется.
Я верю и жду,надеясь на то
что любовь ко мне все же вернётся!

***
Ну где же тот кого люблю
ну где же тот о ком мечтаю
искать его среди миров, но где искать? Увы, не знаю!
****
Моя любовь к тебе честней всего на свете
Мне не нужны ни деньги, ни янтарь,
Ни шумных представлений в новом свете,
Ни клоунов, ни почестей алтарь.

А ближе мне чтоб поняли друг друга,
Чтоб ночью, в свете ярких фонарей,
Мне песни пел...

Я – кенгуру, а в сумке – целый мир
Идей, надежд, задумок и желаний.
И в этом мире очень много граней,
Но я мишень, подаренная в тир.

Я меткости боюсь; и воплощенья
Хочу того, что в сумке я ношу…
Я кукольника разве что спрошу,
Какого от меня ждет поведенья?

Я прыгаю по странам, городам,
Стремлюсь туда, где суше и теплее,
Где люди и честнее, и добрее.
Для них из сумки все, что есть отдам.

Я – кенгуру, я здесь не родилась,
И умирать пойду в края родные,
А здесь я цели воплощу...

В ночи единенья тоски и печали
Так влажен и сочен мой след от раздумий,
Но я разрываю на клочья след шали,
На сотни фрагментов, в бессильном безумьи.
Ту шаль, что закрыла мне небо, как в гробе,
Печальная исповедь – нужен ли в мире
Мой голос чуть слышный, и то лишь утробой,
Кишками и кровью, сам я – мишень в тире.
Жизнь наша стрельба по космическим целям,
Так хочется с жадностью алчной цапли
Наесться лягушек под брачные трели
И на земь свалится насытившей каплей.
Мы – зомби, представь...