Терновый куст

Как часто делится любовь
На боль ,обиды и сомненья,
Сжимая в обручи оков
Святое жизни проявленье.

Сжимая в жёсткие тиски
И ограничивая в главном--
Себе быть верным без вины,
Сияя светом первозданным.

И льются струи-горюны,
Вливаясь в струи наслажденья,
И в чаше, вроде бы,любви
Осадок--горечь, сожеленья.

И вот отравлено вино
Сладчайшего нектара жизни.
Кому ты дашь испить его,
Кого отравишь грязью мысли?

Любимым! Тех, в которых ты
Души не чаял, и вернётся
Любовь зажатая...

Прошла любовь, завяли помидоры
И кто-то там сказал: «Моменто море».
Потом я думала, что истина в вине –
Там нет уж ничего – осадок лишь на дне.

Вставал окутанный туманами рассвет,
Я долго вспоминала, сколько же мне лет?
Считала, путалась, сбивалась я опять,
Быть может 70, а может 25!

Терновый куст за платье зацепил,
Мне белый свет и черный свет не мил.
Кто там сказал, что в бурях есть покой?
Насколько помню – я всегда была такой.

Взорвался мозг фонтанами идей.
Земля не для...

У Вселенной нету хлеба, у Вселенной нету Неба,
У Вселенной всё всегда с нуля.
Это в низшем мире форм – присуждают премии за повторения,
За большие тиражи иллюзий и себеслужения.
Это в низшем мире по количеству вам воздают.
Но Вселенная наводит камертон: прав лишь тот, кто пуст,
Как терновый куст, горит лишь божьим Гласом,
Но у Бога нет двух схожих слов, Бог не повторяет дважды.
Это люди, иногда по заблуждению поэтами их величают,
Про Тристана и Изольду в сотый раз всем повторяют...

Ты облетишь, как этот куст багряный,
что снова зацветает по весне,
чего же ради мы здесь бьемся рьяно,
и корни наши на каком таятся дне?

Кто на струне моей души играет
смычком уныло песни о любви,
а после медиатром подбирает
цепляющие звуки на кровИ?

Живем мы в юности лишь по наитью,
и смело машет крыльями душа,
стремимся с целым миром мы к соитью
и каша нам простая хороша.

Но пыл небес как глянец с нас уходит,
в мозолях руки и болит спина,
А по весне озимые вновь всходят...

Какая тяжесть!..
Как ноют кости!
В рубцах всё тело, в клочьях кожа!
И нет ни радости, ни злости...
Мой облик под крестом ничтожен...

Какое зло я причинил кричащим этим людям?
Отчего голова моя стала чучелом для бросаемых в неё камней,
Харкающимся кровью и осколками зубов перед своими судьями!
Кто гонит меня волочить этот крест под свисты обречённых людей?

Всё глубже впиваются иглы терновых кустов!
Лицо моё в крови и слипаются пылью глаза.
Но они не нужны мне, чтобы узнать о том...

cказал пессимистичный оптимист:
«жизнь - это сущий ад у райских врат»
сказал оптимистичный пессимист:
«жизнь - это райский сад у входа в ад»
----
что наша жизнь? - терновые кусты,
через которые проходим я и ты,
они нам рвут одежду, ранят сердце...
и вот нагие мы... и плачем... как младенцы
----
что наша жизнь? - сплошные ожидания:
надежды, грёзы, планы и мечтания...
и даже в час, когда всё исполняется,
о чём-то новом нам уже мечтается
----
что наша жизнь? - любимая...

Друзья, далекой юности моей,
Высоцкого мы наизусть учили,
И под мерцанье белых фонарей
Простой Агдам в беседке круглой пили.

Мы были молоды, чисты, наивны
Звезду надежды в сердце берегли,
И царской поступью и с гривой львиной
На тропы жизни смело мы взошли.

В душе заветам вечности верны,
Мир мерили шкалою беспредельной
И думали, что если вместе мы,
Под силу нам печать стрижали древней.

И мудрость вся сокрыта внутри нас,
Хранители ее и лицедеи,
И верили, что в самый трудный...

О! Господи, слава! Пришло Рождество.
Вот года начало, Любви торжество.

Звезда возрожденья, спасения свет
Пришел воскресения Новый завет.

Ты миру явился в терновом венце,
А снова родился в лавровом венке.

И вновь за Тобою год жизни пойдем,
И даже с иудами не пропадем.

Год старый сменился, пришло Рождество,
Христос вновь родился, наш Свет, Божество!

И взмахом Ты даришь другой новый год,
Но не изменяешь всей жизни черед:

Родится тот мальчик, что раньше зачат,
И вырастит...

Не в мире безмятежном ангельском – но в горестном людском,
И не в монашеском от страждущего люда отреченье,
Быть могут явлены, терновым пусть увенчаны венцом,
Самоотверженности величайшей подвиг и Служенье
Творцу и ближнему. – Ведь только в трудном опыте земном,
По сути, и возможно подлинное богопостиженье…
Лишь так в конце концов, под собственного ношею креста,
И достигается заветная Святая Высота!

до конца парка
боюсь не дойду - от куста к кусту
ароматов дурман