Сумасшествии

Так ждала от тебя решения!
Так хотела быть с тобой!
Но моя полоса невезения
Стала нашей полоской кривой.
-
Я ждала от тебя сумасшествия,
Крепкой мужественной руки.
И пускай я как птица грешная,
Но зато рядом плечи твои.
-
Ты словами красивыми, фразами
Завладел мной, окутал сетьмИ
Только слово твое станет сразу ли
Делом чести, началом семьи?
-
Я сейчас понимаю неистово,
Что уже ты не будешь со мной.
И котенком слепым и беспомощным
Пробираюсь сквозь шепот людской.
-
И от...

Этот антициклон долгожданного лета,
После серых дождей поднимал настроение.
Сине-море зовет,под копились монеты,
Это чудо-вода,это- богоявление.

И уже посинев от контраста с водою,
Истрепав всю подошву о скользкую гальку.
Захлебнувшись соленой прибрежной волною,
Впечатлен бесконечною синею далью.

И с ожогами кожи вернулся "Годзилла",
Красных глаз сумасшествие долго проходит.
Очень больно лежать, это чертово пиво,
Эта странность, всегда, очень поздно доходит...

я хочу спасаться вместе.
да, живёт подземный мир.
и чистилище, где вести
сквозь помехи йдут в эфир.

где же место тут для жертвы?
место есть, и велико.
тут не впасть бы в сумасшествье...
мир совсем недалеко

Ты – сумасшествие, ты – страшное пророчество,
ты – наш кошмар, ты – наша западня,
ты – наше наказанье, Одиночество!..

Молюсь, чтоб миновало ты меня!.

Они идут, сбегая от несчастий.
Пространство жизни съев — за пядью пядь.
Нашествие!!! — Страшнее всей проклятий,
Не дай Господь, его вам испытать.

Нашествие, нашествие — НАШЕСТВИЕ!!!
Чужих — нахлынувшая рать.
Оно — людской стихии бедствие,
И с ним — никак не совладать.

Толпа людей другой культуры,
Им — непонятен здешний быт.
Галдят — и местный житель хмуро,
На море лиц чужих глядит.

Пришельцы — робкие вначале,
Привыкнув, местных бить начнут.
Сплочённей в общности печали,
Они...

Ты мой бред, ты мое сумасшествие,
И болезнь и лекарство моё!
Половодье, цунами, нашествие
И у сердца в груди остриё!

Мой наркотик, игла наслаждения,
Хруст костей, в ломке долгих разлук.
Голод волчий мой, без насыщения,
Непрактичностью мнущий каблук.

Мой соблазн, виртуоз искушения,
Словно в сети поймавший в постель.
Тайна женской души и решение,
И в блаженство открытая дверь.

Талисман мой, возможность спасения,
Врата рая и Ангел с небес,
Страх распятия и воскресение,
Храм...

Идем, молчим, и вспоминаем
Душой усталой жар сердечный.
Мы жили сумасшедшим маем,
А сумасшествие – не вечно.

Слова любви писали мелом –
Дожди стряхнули цвет с акаций.
Мы повстречались неумело,
Теперь не знаем, как расстаться.

Ответ услышу ли, вопрос ли,
Но время все уже решило.
Ни ноту «до», ни ноту «после»
В любви нельзя играть фальшиво.

Ни за кого, нрав как нарыв; ров как
вал; выл, как рвал; пел, как ел в пещере
и вовне, за упокой и за здравие, стих
и проза, его «прощальному гастролю»,
здесь и сейчас, тут и там, наполняя и
опорожняя полость головы, черепа,
вынося мозг, как воск, рой, улей, тво-
рчества сумасшествие навсегда, стёртая
память обилием информации, за после-
дние пять лет, пошёл с козырей,…
- Валет.
Его отрезанному уху, флейте, поэма по-
звонкам, лейте, перемешивая не заду-
мываясь о последствиях...

Дружной армадой пристали кораблики,
Заполонили их белые крабики.
Это пиратики десятиногие
Вновь завладеть собрались территорией.

Клацают клешнями звонко-морозными
Жгуче-капризными, снего-заносными.
Снова сезонное завоевание,
Сложно-погодное существование.

Непревзойдённое просто нашествие,
Снегово-льдинистое сумасшествие.
Крабики так превосходят всех численно
- Сопротивляться такому бессмысленно.

Вежливость - главное в столпотворении,
Неадекватно густом размножении.
Раз...

Голые ветки с зимой рассчитаются,
Солнцем согреются днями прошедшими.
В марте котам по ночам не мечтается,
Крышами ходит вокруг сумасшествие.

Ждать, когда листья распустятся заново,
Можно, но только зачем? Утомительно.
Вот и рассвет стал похожим на зарево,
А пассажиры трамвая на зрителей.

Окна домов не открыты на улицу:
Для сквозняков время вовсе не летнее.
Разве что юность, как прежде, заблудится -
Зрелость расскажет об этом конкретнее.

А в остальном - рассыпается красками...