Стрелки

Я закрываю эту тему.
И расставляю по местам
Осколки солнечных затмений
И путь к последним берегам

Моё отравленное сердце
Несётся камнем в облака
Но в небесах не видно дверцы –
Скользит по воздуху рука…

И камнем вниз - на те же камни,
Рассыпавшись на сотни искр
Случилось прошлое не с нами,
Но нас подхватит этот вихрь

О, Боже! Плавятся столетья
В твоей натянутой струне!
Ты нас сгоняешь этой плетью
Занять места в зловещем сне

Мы исполняем те же роли
И проступает старый...

Мы идём с тобой по шпалам
И считаем все шаги:
- Не ступай, куда попало,
И быстрее не беги –

Мы шагаем и считаем
Сколько будет до Москвы,
Сколько будет до Китая.
Результаты таковы:

Триста шпал до переезда
И до стрелки сто шагов.
До Москвы сказать вам честно
Я пока что не готов.

Ну а сколько до Кита-а-я…
Десять тысяч миллион!
Больше чисел я не знаю.
Знаешь ты – выходишь вон!
1.10.06

Милая вязальщица, юная соседка,
вяжешь кофту серую тонкой паутинкой,
плачешься, печалишься, оставляют метки
спицы на запястьях.Яблок половинки
тонким ароматом наполняют сердце,
замыкают стрелки равнодушно круг,
путаются нити, пальцам не согреться
в пламени осеннем. Выпал снег. А друг,
ласково смеется: " Девичьи заботы...",
жар любви небесной,превращая в фарс.
Милая вязальщица, детской песни ноты
с Моцартовским "Реквием" вряд ли свяжет Марс.
Ах, рукав -изменник, не хватило пряжи!
"Я...

Горько и сладко - брось,
Сколько лести и слез,
Может пришла зима?
Все замерзло - нет дна.

Слишком уж много фраз,
Сколько их нужно зараз?
Больно делать шаги,
Только меня не зли.

Все - время пришло.
Сколько? А стрелки встали.
И тишина...все замерло...
...................................................
Как же от жизни я устала.

Альты, басы и баритоны-
Проснулся тракт.
Квазисимфония клаксонов-
Увы, не в такт.

Игра с утра без партитуры
Течет ручьем,
А дирижерская натура
Тут не причем.

И сам не свой от этой жути.
Я много лет.
Мне не впервой шоссейным тутти
Встречать рассвет.

Движения вечного законы
Вершит народ.
Альты, басы и баритоны-
Круговорот.








Тишь в вышине оторочена пихтами.
Снег невесом – бесконечность украл.
Верхнее, Нижнее, Светлое, Тихое –
Кто вас придумал, озера? Урал...

«И в этой сутолке всемирной,
Один на целый миp вокруг,
Брезгливо поднял бровь ампирный
Гранитный барин Петербург!»

Николай Агнивцев

В огнях парижские бульвары
Сияют. Позабыв про сон,
Фланируют в обнимку пары.
Etes-vous marie? * Как жаль! Pardon! **

А в Лондоне опять туман
И дождь. Под зонтиками в такт
Спешит прохожих караван,
Как стрелки часиков: тик-так!

Но в Петербурге холода,
Мороз. Торопится народ.
Принарядившись в лёд Нева,
Замедлила свой быстрый ход.

На Брайтон...

Хороводы водила с сестрами, ткала полотно,
петь училась на зорьке у странниц птиц,
и соленой прохладой моря дыша, пила вино
ночи темной.Сколько в жизни моей страниц...
Постучалась в дверь родимого дома - открыли мне.
Подарили бусы-жемчужины - знай, люби...
Догорели поленья в веселом земном огне
и варенье сварилось из ягодок-голубик.
Сон- трава зелена в капельках росы.
Сказку новый день сочинит детворе.
В полночь, полдень ли -стрелки едины. Часы
умолкают с рожденьем любви на земле.

Поезд жизни мчит вперёд по рельсам,
Грустную отбрасывая тень,
То летит просторами, то лесом,
В окнах мирно спорят ночь и день.

Мчится в голове состава детство –
Яркий разрисованный плацкарт…
Едут в нём стеснение, кокетство,
Добрый ненавязчивый азарт.

Следом юность едет в жёсткой сцепке –
Там скучает первый поцелуй,
Танцы, драки, клетчатые кепки,
И преодолённый пляжный буй.

Сзади шумно зрелость напирает,
Бедами прокладывая путь,
Тамбуром прокуренным сжирает,
В криках не даёт...

Снаружи грустно, внутри пусто.
В сосудах ржавчина и вчерашнее пиво.
Кому и о чём говорил Заратустра
Теперь не важно. Неторопливо

Обветшавшее время течёт сквозь стрелки
Часов без боя и без кукушки,
Размазывая по циферблата тарелке
День, не стоящий медной полушки.

Жизнь, не стоящая красивой смерти
От пули, от сабельного удара,
Идущая, словно письмо в конверте
Без адреса. То есть – куда попало.

Квадратик неба за окном темнее с каждым часом
и снег крадётся в тишине, пушистый белый зверь.
И маневровый вдалеке вздохнул тяжёлым басом,
как будто тянет за собой вагон моих потерь.

Из ниоткуда в никуда сдвигают время стрелки.
Воспоминаний волокно не рвётся не горит.
А между «не было» и «нет» разбитые тарелки,
но это к счастью и к деньгам - мне кто-то говорит.

И кто-то за руку берёт и говорит про чувства,
и равнодушие моё считает за ответ.
Ах, не расплакаться при всех – высокое...