Сорок дней после смерти

Прошло каких-то сорок лет
И два младенческих довеска...
Он был - и вот его уж нет,
Как будто выключили свет,
И темнота сгустилась резко.

И погрузился мир во тьму,
Где обитают полутени,
Где хаос вяжет кутерьму,
Нанизывая на кайму
Нечистоплотности стремлений.

Так продолжается века,
И продолжаться будет вечно,
Пока забвения река
Стремит свой бег издалека
В водоворотах бесконечных.

Пока вдруг поперек пути
С небес упавшим волнорезом
Возникнет ангел во плоти -
Ни...

Сорок дней и сорок ночей.
Сорок сроков, пустынных и горьких.
Душу выклюют сорок грачей,
Словно хлеба засохшую корку.

Снова несовпаденье, увы,
Серой слякоти в сердце и стужи
С нежной зеленью юной травы,
С половодьем, со всходами дружными.

Ты отмучилась, мама моя.
Для тебя теперь – ложе земное.
А душа, ни о чём не моля,
Улетела в небо ночное.

В кружевах апрельской листвы
Радость солнечным зайчиком скачет.
Сорок дней сиротливо-мертвы,
Как деревья заброшенной дачи.

После смерти, на мгновенье
Наступает просветленье
Чистый ум и восхищенье,
Всё в священном откровенье:
Мой Боже, как прекрасно Всё,
Как велико Твоё Творенье!

О Боже, как же мне легко:
Нет больше тяжести и чувств,
Что осязают только форму -
Мой интеллект как будто пуст

Нет больше тела - вон оно,
Лежит, лежит не шевелясь,
Зато Душа ещё жива,
И всё резвится лишь, смеясь

О Бог, твоя игра свершенна!
О Бог, как всё продумал Ты!
И вот я вижу, незабвенно,
Созданье дивной красоты

О, мой наставник, ты ли это?
Тот Ангел, что мне помогал,
Что Свет дарил во тьме кромешной,
И жизнь мою порой спасал?

Кто говорил со мной ночами
И на вопросы...

Пускай писать о смерти рано
Совсем от жизни не устал я.
Однако мучит интерес,
Когда наступит мой конец,
Куда пойду я в рай иль в ад,
Иль просто темнота в очах?
Ведь все же, кажется, что есть
Владыка всех земель, небес.
Ежель владыка существует,
Ведь рано ль поздно ль все ж умру я.
Каков он будет строгий суд?
По фактам судят, иль поймут?
Умом иль сердцем они судят?
Каков Ответ владыки будет?
Ежель ответ хорошим будет,
На мир весь я взгляну оттуда.
Людей всех мысли прочитаю,
Какие...

В душе нет Солнца. Всё темнее
Мой послесмертный коридор.
Не вижу двери. Нету света.
Стоит облёванный забор...
В петле качаясь, улыбаясь,
Висит очередной герой
Ну что ж... за ним Я отправляюсь.
Смешным бываю Я порой.
Ну что из этого? Стреляю
Из пистолета себе в лоб...
Смешно! - и сразу умираю
Как под ботинком лесной клоп.
И ничего не изменилось.
Всё те же мысли, тот же бред...
И снится то, что раньше снилось,
Всё та же матершина вслед...
Стоят такие же дома,
Машины, люди и заботы...

С большой трибуны раздаётся речь –
Когда народу мы дадим излишки,
Начнёт их милый трепетно беречь,
По крохам собирая на сберкнижке.

Из Интернета будет он качать
Не голых баб, а деловое чтиво
И сможет жизнь свою с нуля начать,
Ему лишь предложи альтернативу.

Сгоняет родный в Галатасарай,
Где на ура продаст свои матрёшки.
В родном краю наступит сытый рай,
Где каждый будет с миской и при ложке...

А может, хватит задницу смешить?
Ей хорошо, когда она без вилки.
И после смерти...

Я сорок дней молчал, но слово прорвало
Молчанья ткань и утолило голод.
Еще вчера мое привольное тепло
Сегодня отошло и превратилось в холод.
Не золотился клен, и ясень не шумел,
И только вечер ждал предвестия вдали.
Я сорок дней молчал, оставшись не у дел.
Тюрьма или сума – не все едино ли?
Октябрь сгорел в ночи – ни праха, ни следа.
Но холодом ожег по сердцу и по телу.
Как слезы по стеклу – осенняя вода.
Еще одна душа в пространство отлетела.
1989г.

А после смерти
Многое простится
Тому, кто много
Ближнему прощал
Ещё при жизни.
Так прощай другому
И мелкие
И крупные грехи
Против себя.
И сам проси
Прощения от сердца,
От сердца чистого
У всех,
Кого обидел.

Проси сейчас,
Чтоб после
Не страдать.

И всеми силами
Старайся не обидеть.
И всеми силами
Старайся помогать
Другим, кто рядом.
Ибо мы – едины,
Едины все,
Пред Богом и людьми.
Единый организм
Единой жизни
С названием единым:
ЧЕ-ЛО-ВЕК!

Личинка комариного отца яйца младая,
Пристала к старой комарихе, видавшей виды,
Ты вот мол многое, если не всё ведь знаешь,
Видала на своём веку и ведала, на многих языках болтаешь,
Так, расскажи скорей, не будь в обиде,
Поведай истину, что будет с нами комарами после смерти,

А если точным быть, и в жизни круговерти,
Что там в трансфере стоило бы рассказать,
И даже если сможете так правду доказать,
Когда мы все, состаримся и попадаем на поверхность,
Родного водоёма и исчезаем...