Сирота перелетный

Не спеши закрывать страницу,
Я прошу тебя – не спеши…
Перелетною раненой птицей
Не спеши улетать – кружи.

Закружи меня в вихре страсти,
Подними и не дай упасть.
Мы узнаем, где ходит счастье…
И что счастье не зачем красть.

Мы узнаем с тобой друг друга
Чуть поближе, рука в руке…
Нас с тобою вела по кругу
И свела судьба, налегке.

Не хочу потерять те нити,
Что связали нас невзначай,
Вереницею слов, событий…
Ты помедли – не отвечай.

Запиши меня на скрижали,
Высекая имя в тиши...

Я — в кризисе. Душа нема.
«Ни дня без строчки»,— друг мой точит.
А у меня —
ни дней, ни строчек.

Поля мои лежат в глуши.
Погашены мои заводы.
И безработица души
зияет страшною зевотой.

И мой критический истец
в статье напишет, что, окрысясь,
в бескризиснейшей из систем
один переживаю кризис.

Мой друг, мой северный,
мой неподкупный друг
хорош костюм, да не по росту,
внутри все ясно и вокруг —
но не поется.

Я деградирую в любви.
Дружу с оторвою трактирною.
Не...

Плывут надо мною свинцовые тучи 
Закрыв собою солнце 
День в ночь превратив 
С раскатами грома и молний сверканья 
Все ближе к земле опускались они 
Неся в себе снег , град колючий 
И тонны воды ливнем выплеснув в нас 
Они мне напомнили стаи пингвинов 
Они мне напомнили рыб косяки 
Они мне напомнили птиц перелетных
Спешивших в края ,что бы род свой продлить .
Свинцовые тучи со стоном и болью
С раскатами грома все сбросили вниз 
И сами погибли нам небо очистив ,
Озоном и влагою нас...

что вы ссоритесь, как куры
учитесь дружить
у перелетных птиц


первый снег светел
радует всех
и все стали как дети


ты видел как цветет вишня? (роняя лепестки)
лепестки это мы
... ветер - Всевышний


летят серые гуси
кричат с высоты ты ты ты
может это наши души


прозрачный воздух
пронзает холод
как хорошо стоять раздетым
совсем
голым


холодная вода черная
обжигаясь пью
и сам стаю как осень

дай руку жена
ты испугалась меня
- На!

Автор: Ирис Ревю

Осенним днем иду в поля, желаю
Побыть с природой вновь наедине.
Вот птиц горластых улетают стаи,
Они, друзья, не вспомнят обо мне.
Они летят туда, где жарко,
И где цветы душисты и пестры,
Где мать-природа просто, без утайки,
Раскинула зелёные ковры.
Они летят – не скажут слов прощания,
Не улыбнутся родине своей.
Они летят, но знают — возвратятся,
И машут мне приветливо: «Эгей!»

Автор: Вера Аношина

Хотела б стать я перелётной птицей,
Взмыть в небеса и унестись туда,
Где я смогла бы волей насладиться,
Забылись где бы грусть и суета…

Там, где все птицы, позабыв тревоги,
Спасаются от стужи, холодов,
Растёт трава, там высоки отроги,
Поросших лесом девственным, хребтов…

Меня зовут озёра голубые
И манят берега бегущих рек…
Но где мне силы взять в себе такие,
Оставить город навсегда… навек…

Я улетаю в мыслях в край далёкий
От одиночества, бессмысленных...

Все прошло,словно вешние воды.
Я сумела тебя разлюбить!
И теперь на просторах свободы,
Вдруг отчаянно хочется жить!

Осень,пестрою птицей, на взлете,
Листья-перья под ноги кладет.
Дней страницы в цветном переплете.
Мне на откуп с лихвой отдает!

И еще не остывшее солнце,
Согревает простуженный день,
Иссушая до самого донца,
Лета теплого, зыбкую тень!

Запах прелой листвы все острее,
Крики стай перелетных вдали.....
Вот и все - я тобой не болею!
Я покинула своды любви!

Сердце...

во глубине степей канзасских
обкурен хмур и нелюдим
наследник всех сирот казанских
жил на отшибе чёрт один
звался не хитро джоном смитом
ни кузнецом ни палачём
а был он фермером забитым
и по округе слыл бичём

Жил да был в селе «Налейка»
парень, звать его Андрейка.
Ни печаль, ни радость в нём
разбудить вам нипочем,
потому как на селе
он считался не в уме.
Было два у него чина -
увалень и дурачина.
Все его жалели часто,
а вот это уж напрасно!
От природы он был рыжим.
И к тому же чуть бесстыжим.
Голым мог купаться в речке
и прикинуться овечкой.
Баб вокруг не замечать,
и нырять себе, нырять.
Те бельём в него швыряли.
И топили, и шпыняли,
а Андрейке нипочем.
Хоть грозите кирпичом...

Странники, ключники, сИроты, боги?
Пресное тесто в руках у творца...
Чем мы горды? Ипостасью сырца?
И оснащённостью сытой берлоги?

Кровью венозной сочится закат.
Ранено небо презумпцией боли.
Боже! Когда же? Ну, сколько? До коли?
Не постиженья продлиться парад...