Шарфы

Чарующая красота природы зимней
Ласкает взгляд и тишиной своей
Уводит в мечту искристо-голубую
И зовет в сказочный мир грез…

Зимой природа словно дива,
Словно Королева сказочной мечты,
А мороз – отец суровый,
Рисующий картину этой красоты…

Мороз, своей волшебной и незримой кистью
И цветной палитрой искристо-яркой краски
Румянцем розовым украсит щеки,
Радостью и счастьем лицо озарит…

Зеленую хвою елей и сосен окутает шарфом
Пушисто-белоснежным, а тонкие веточки...

Безмятежно и весело жил,
Ничего не припомнить другого…
Самолётик над крышей кружил,
Наподобье жука заводного.
Свеже строганы пол и карниз,
Георгины в кругу палисада.
Золотился на ветках анис
Молодого отцовского сада.
Звёздный полог сияньем прошит,
Звёзды, падая медленно тают…
Это детство куда-то бежит,
Только грязные пятки сверкают.
…Нет ни строчки ещё о любви,
Зреет где-то предчувствие только.
Но огонь разжигает в крови
Миловидная юная полька.
Это только начало пути,
Что ещё...

Туманная серая сырость
Как впалость болезненных щёк.
Природа опять совершила
Естественный миру бросок.
Не теплится больше надежда
На завтрашний день и тепло.
Другие слова и одежды,
Не творчество, а ремесло.
Не то чтобы грустно, но грубо,
Закину свой шарф за плечо.
Вчера ещё тёплые губы
Мне изморозью сечёт.
1983г.

Ну, что еще? Да все привычно – осень!
Дымит от листьев краешек земли.
Последнее тепло журавль уносит,
Пока его снега не замели.
Пока еще…
Уже не грусть, а горечь,
Скрипят под ветром ночью дерева.
Как теплый шарф, мне согревает горло
Багряный шелест, шепчущий слова.
2001г.

На грязном перроне вокзала,
Почти перед самой Москвой.
Потёртая скрипка страдала
Нездешней, щемящей тоской.
О чём она? Господи Боже,
Кто мог её так научить,
Кто дал это право прохожих
Тоской волновать и лечить.
Ответ не сойдётся с вопросом.
В морщине у тётки слеза.
Чего она шмыгает носом
И трёт рукавами глаза.
Торгует черникой, смородиной,
А то и картошкой враспыл.
А этот «Прощание с родиной»
Какую поляк сочинил.
И ведь не ошибся ни разу,
Летает смычок и поёт.
Косит...

Там, где причала тихий плеск
на фоне старых фресок леса,
там, где туманный тёплый блеск
травы, где не находит места

вечерний ветер, а в воде
заката тень, как древний ящер,
там, где в прихожей на гвозде
шарф звёзд, луны потёртый плащ,

там, где заход под толщей крыш
скрипит апрельской ржавой дверью,
оставив напоследок, лишь
далёкий свет, размытый берег,

там где латунь волны звенит,
и тает под ногами содой,
душа срывается с цепи,
чтобы упасть котёнком в воду.

Над Невским весенних дождей голубая завеса.
Квадратики серые - карта дорожная небыли с былью.
Вот здесь не ступала нога молодого повесы,
а здесь расходились круги каблучков инфантильных.

Следы на асфальте доступны бродячим собакам.
Кружит чернокожий парнишка в рекламной шубейке
под визг балалайки хозяйской . Потеха зевакам.
Обменник неоновым светом сзывает рубли и копейки.

Спешит к переходу прохожий , а вдруг безопасна
вон та сторона, где горят фонари у театра?
Направо Гостиный...

А я строитель-штукатур
Я презираю разных дур
С бошкой пустой как абажур
Мисье, бонжур
Поднимем выше мастерок
Ведь день сурка, сказал сурок
И в недрах фановой трубы
Звучит ноктюрн.

Девочка с черным ротиком
Аутентичность готики
Каменная эротика
Каменная ах-ха.

Я тут ваяю на века
И не дрожит моя рука
Кирпич роняя свысока
На дурака
Ему ведь так и так не вкайф.
Я ж замотавшись в мрачный шарф
С прорабом пью на брудершафт
Литр молока.

Девочка с черным ротиком
Аутентичность...

…шубейка валенки в квартире
Носки пижама шарф в шкафу
От моли пыль столбом в мундире
Фамильный галстук начеку…
*
…в портьерах сольное движенье
От сласти к перцу солнца свет
Фамильности пронзил прошеньем:
Что вспомнил выше – всё одеть!!!

06. 11. 15 – к празднику Великого Октября

Престранно мне, что каким - то летом,
Я вижу себя в голубом,
Небесно - лёгком платье Одетты:
Привет Вам, Бродяга - фантом!

Это платье из пены прибоя
Лучшей мамой куплено мне!
Его пышная прелесть покроя -
Точка в точку с модою дней.

Сколько танцев с ним было воздушных!
Я не помню, в каком году,
Когда всё ещё было не скучно,
И грозою пахло в саду.

А под куполом вечной беседки,
Где не страшно даже в буран,
Мне читать доводилось нередко
Ни один любовный роман.

Не вернётся то...