Седого домового

Степной ковыль от ветра гнётся...
Седое поле на земле.
А в поле... птица в небо рвётся...
Но силы нет и быть беде.

И в небо больше не подняться...
Ей не взлететь с одним крылом.
Никто не будет над ней плакать...
Могила – поле с ковылём.

Кружится в небе коршун хищный...
Свою добычу он узрел.
Безжалостно прицелив когти...
На птицу камнем полетел.

Но ветру жалко стало птицу...
И гнуться стал ковыль сильней.
Не видит больше птицу хищник...
Помог могучий сын степей.

Степной...

Я стою на распутье, лежат предо мной три дороги,
Впереди - первопутье, конец неизвестен пути,
И весь в яблоках конь все гарцует, заряженный в дроги,
В неизвестность желая меня поскорей отвезти.

А налево - покой, да вязанье крючком и на спицах,
Одиночество длинных, пустых, как сума, вечеров,
Вышивание сказок иглою на белых тряпицах,
И сложение в строчки любимым размеров стихов.

А ждет справа меня старичок весь седой, ясноглазый,
Мы бы с ним могли сутками четки молитв разбирать...

Я помню девочку с косой,
а встретил женщину седую…
Слов подходящих
не найду я,
не узнаю тебя!
Постой…
Не узнаю,
хоть знаю точно,
нутром предчувствую ответ…
Но не рискую, братцы…
Тошно!
Где мы?
Нас прежних, братцы, нет!
Чужие женщины-мужчины
(себе чужие и другим!)
Чертам, когда-то дорогим,
жизнь обновила
лишь морщины.
Мы встретились,
мы снова вместе,
как сорок лет тому назад,
и девочке с косой,
без лести,
я всё смолчал…
и всё сказал.

Платье бирюзовое,
Жёлтая скамеечка-
Что меня прижмёшь-полюбишь,
Долго ж я надеялся!

Подметён-задрапирован,
Дом глядится весело-
Пакля,тесаные брёвна,
Холст,картина крестиком!

В том окошке виден май-
Не гадай,с кем свяжешься-
Хоть кого ты выбирай-
От меня не спрячешься!

Нет косы-бери на ум,
Ты ж седая Людочка...
Искры сыплет по столу
Синим краем рюмочка-

Мой покоцаный стакан
До краёв исследуя...
Он не бьётся с высока-
Огранён как следует!

Эх,во всём я виноват...

Домовой сидит тихонько
За углом у печки,
В легком сумраке вечернем
Догорает свечка.
Вспоминаю летний сад,
Как я в нем гуляла.
Тихо угольки трещат.
А мне лета мало
В прошлое меня уносят
Все мои мечты:
Где-то там на диком пляже
Повстречались мы.
Навсегда в душе остались
Два недолгих дня-
Ты был ненамного старше
И смешил меня.
За окном бушует ветер,
Гнет к земле деревья.
Отдала бы все на свете
И пришла к тебе я.
Тишина, покой повсюду-
В маленьком домишке.
Я сижу в любимом...

Седая пыль времен
Под лунным светом серебрится
Я лунным светом озарен
И сколько жизнь моя продлится?

Касаясь нежно твоих снов
Я воспаряю как Икар
Освободившись от оков
Увидев этот светлый дар.

Я светом проникаюсь до глубин,
Взмываю вверх как стая птиц
И как беспечный херувим
Спадаю пред тобою ниц.

Но свет далек,
Я слеп и нем
Как мотылек
Я - серый тлен...

И лунный свет на мне ложится -
Искрящий взгляд седых детей
И сколько жизнь моя продлится
Среди танцующих теней...

Седой парикмахер, безбожник и циник
Епископа взялся пред Пасхой постричь,
Чей взгляд поражал глубиною и синью,
Сумевшего тайны святые постичь.

Он веки прикрыв, отдыхал от молений
И праздника ждал воскрешенья Христа,
Лицом был похож на погибшего Меня,
Стезя за плечами, увы, не проста.

Вином подогретый иль бесом ведомый
Цирюльник внезапно вскричал: «Бога нет!
Достаточно выйти на площадь из дома,
Больных и голодных печален буклет.

И сколько же в мире сей горькой...

Седая голова, седая без прикрас,
А вот душа мала, ребенком она в нас,
И как ты ни чуди и маски ни меняй,
Душа-то грудничок и ей любви давай.
А если сущность зла, ты, желчью поишь плод,
Загубишь ты его и изойдешь в помет !

***/Ереван 06.14 г./***

Седая ночь. Закат багряный.
Горбатый мост через рекУ.
Вдали прохожий полупьяный
Чечетку бьет на берегу.

Уснула Пермь. Уснула Кама.
В сон погрузились до зари.
А по аллее, вдоль причала
Улыбкой светят фонари.

Светодиод, неон, реклама
В ночи по городу горят.
И освещают яркой гаммой
Январский праздничный наряд.

Седая ночь. Закат погасший.
На небе звезды серебрят.
А за окном, прощаясь, пляшет
Опавший лист календаря.

Седого Урала столица,
Ты вновь зажигаешь огни.
Паришь над лесами, как птица,
И в горе, и в светлые дни.

Здесь два континента случайно
К единой границе сошлись:
Востока древнейшая тайна
И Запада светлая мысль.

Однако об камень разбились
Европы богатой мечты,
В уральских лесах растворились
И Азии дикой черты.

Суровый России ребенок,
Ветра не согнули тебя.
Как лук, ты упрям, хоть и тонок
«Свердловск мой»- шепну я любя.

Плотинка опять неспокойна:
Как сердце, трепещет в ночи...