Сапфиры

Если хочешь узнать без обмана
Как живется в краю нашем странном
Матерей одиноких спроси
Каково им рожать на Руси

Посмотри на заводы и в поле
Как страдают в нужде и неволе
У мозолистых рук ты спроси
Как работают век на Руси

Посети многодетные семьи
Рассмотри ты портреты на стенах
О традициях вечных спроси
Как чтят предков своих на Руси

Пусть сурова бывает природа
Но есть сила и злость у народа
У людей ты не бойся, спроси
Каково это, жить на Руси

Ты зайди, не стесняйся, на...

Морфием небо твое ползет
сквозь горизонт
моих мыслей.

Туман твой спадает на руки
пшеничной пыльцой.

Ни звука,
ни шороха
в долине вечных любовников
зрелой весны.

Плесни
дождем
по обезвоженным макам
губ,
лицо окропи в сапфиры речные.

В воде,
до самого дна,
знаки,
символы,
словно злаки,
прорастают в мечты
о тебе.

Круг
замкнулся.
Личина
желания обнажена.

с волнами быстро подружусь,
песок тот остановит грусть.
Под пальмой тихо напевая,
мечты совсем не прогоняя,
не заполнят меня они,
сквозь пальцы улетят в ночи.
И лунный свет подарит мне
сиянье всех своих колец.
Из тёмных дыр там на луне
ко мне прийдёт принц на коне.
Я грёз твоих скрывать не стану,
не стану я твоим обманом.
Пришёл забрать тебя к себе.
Ты выберешь стоять в огне.
Тебя я милой назову,
в цветок прекрасный превращу.
Не убегай же от меня,
я буду твой, твой навсегда...

Не отличаюсь нравом я повесы,
Но что души моей волнует водоём?
Какие в нас сидят крутые бесы -
Из потайных желаний узнаём.

Что заставляет нас бросаться в омут
Или загнать любимого коня?
Всё, что так просто объяснить любому –
Загадка мирозданья для меня.

Фантазии библейской Песни песней
Мне подарили милые уста,
Представилось, как скромницу Олесю
Царь Соломон воздвиг на пьедестал.

В своей слегка поношенной короне,
Сапфиры обновив и жемчуга,
Царицей Савской Вы сияете на троне...

Когда ты смотришь на меня
Своим проникновенным взглядом,
Я, преданность тебе храня,
Готов всю жизнь с тобой быть рядом.

Моя Владычица – на веки твой слуга!
Приказывай – тебе я повинуюсь!
В твоих глазах – сапфиры, жемчуга –
От их манящего сиянья я волнуюсь…

Твой драгоценный взгляд меня пьянит,
В нём искры хрусталя, туман агата…
В душе моей мелодия звучит –
Бетховенская «Лунная соната»!

Она созвучна грусти твоих глаз,
Их глубине – безмерной и бездонной…
И красотой их...

Я странник, дикая тропа,
под кровлей звезд разлитый полем,
я жизнь отдал бездонной воли,
и вольный ветер мне судьба
средь рощ осенних, летних пастбищ,
средь зимних воплей вьюг хмельных,
мне горным эхом сердца крик
собрат, приятель и товарищ.
Ручьев алмазы, рек сапфиры
мой клад земной, бесценный дар,
закатов розовых пожар,
рассветов краснощеких лира,
все это рвется под крыло
свободой прочной и нетленной
и льется дерзостью в поэмы,
но средь свободы есть одно,
одно, о чем прибоем...

Струится розовый туман…
Оазис: пальмы, тени, караваны,
Фонтаны, сад, павлины, храм…
Волнами кружатся, поют барханы.


Плывёт всё маревом, жара
И руки, ноги туго сыромятью
Опутаны. Звезда добра
Скатилась в боль, в тоскливые объятья…

Сапфиры, шёлк и бирюза,
Веселье, творчество и ликованье…
Сверкали яхонтом глаза.
Ах, это всё теперь воспоминанье.

Шелка оборваны… Где мать?
Погиб отец. Храм разорён, в руинах.
Осталось мне жить и страдать.
Месть, злость не для меня, а сердце...

"Через крошево ничего невидящих лиц", пустых
глазниц, выбитых зубов, оков, тех подков, что
потеряли мы, цинковых гробов, дирижаблей
слов, песен, шаров, каплей, росы, предложения,
дел, ложа стихов, пакли, букв, снов , сора, пыли,
и другой гнили, идёт он, фараон, Египта, власте-
лин, к пирамидам, сфинксу, посмотреть, где ему
умереть, готов ли саркофаг, усыпальница, спешит,
времени нет, потерять нечего, вышло, саркома,
душит, щит не поможет, меч не нужен, чин не
спасёт, золото, камни...

Отсечение кисти,tea,цейлонский чай,индокитай
рядом,а здесь, изумруды, сапфиры,яшма, яхонт,
хан духа, уха, оглох от звука, рука кровоточит,
для чего она, без кисти, кости как оси,осы, сим-
метрия, осевая, а ты, парллельность, отношение
между прямыми, «соприкосновение рукавами»,
плоскости перпендикулярны свету,полученному
завету, жгут на плечо, поживёшь ещё, увеличи-
тельное стекло, стекла вода,влага,засох,бедолага

Интеллигентный пьяница июнь лизал сапфиры луж озёрных,
а город чахнул в солнечной пыли. Сплетались липы сетью малахитов;
плелись обугленные гребни облаков, на черепицу тяжестью дыханья
смотря с небесной мостовой. Шумели трав надорванные крылья,
и, жаром ветра приземленные, ложились под серп глухих подошв.
Сквозь ржаво-пепельный загар стреляли током грусть, и сухость, и усталость
полуоткрытых окон и дверей. Молчаньем рыбьим холодело
трамвайное кольцо зрачка; и, лишь пыльца дрожащая...