Рысь

Одним - юннилось,
иным - старелось,
а мне - на милость
явилась зрелость.


И стихострочка
легла сурово
в исход годочка
сорок второго.


Одни - любились,
другие - грызлись,
пока не вылез
всемирный кризис.


А ложь тянулась,
как по-старинке -
и пошатнулась
упёртость в рынке.


Одни - убытки
считать учились,
другим - напитки
из недр сочились.


Разор наивных -
награда третьих,
расстаял миф их,
как радость в детях.


Ну а четвёртых
судьба знакома -
в валютах...

Мне выпала участь поэта в эпоху террора,
Когда хоть кричи, хоть стреляйся, тебя не поймут.
Лукавые речи лжецов не встречали отпора,
Пока на людей не надели мерзавцы хомут.

И кинулись варвары рушить величие Рима,
Вскормленный змеёныш ужалил могучую грудь,
Порочною кровью отравлен младенец незримо,
Былого могущества больше уже не вернуть.

Россия похожа на рынок в сторонке афганской,
И те же товары в ларьках, что в Герате, – в Москве.
Народ оседлали царьки из тюряги таганской...

Кошмар. Бывает же на деле:
Настали времена разрух.
И Пятачка с костями съели,
И спьяну Винни-Пух опух.

Осла Иа чума убила,
Хотя он так хотел пожить.
На рынок Гену-Крокодила
Отдали, чтобы сумки шить.

У Карлсона мотор украли,
Чтоб строить новый вертолет,
Корейцам Шарика отдали,
Матроскин в камере живет.

Кот Леопольд войну затеял,
Сжег Буратино как врага.
А Дядя Федор пил, взрослея,
От четверга до четверга...

Автор: Ольга Волкова

Одна голова Змея Горыныча,
Пролетающего над Россией,
Изрыгая с неба огонь,
С высоты вносит ясность:
-Да здравствует демократия и гласность!

Вторая кричит, матерясь, снова и снова:
-Да здравствует, дрын-дрын, свобода слова!!

Третья призывает, вниз бросая окурки:
-Вперёд, к свободному рынку, придурки!!!

Водяной, испуганно выглянув из воды на вершок:
-И что это Горыныч наш так, Яга, расшумелся?!

Баба Яга, кряхтя и вынимая из печи разбитый горшок:
-Да чтоб его туды-сюды! Опять...

Провалился в колодец однажды
У хозяина старый осёл.
Но хозяин так, видимо, счёл --
Посчитать этот случай неважным!
.
Ведь на днях собирался купить
Он на рынке осла молодого,
А колодец, уж старый, зарыть,
Чтобы вырыть с соседями новый!
Так совпало — и старый осёл,
И колодец почти уже высох…
"Коль зарыть, то всё разом!" -- пришёл
Вывод быстрый в хозяйственных мыслях...

Вмиг соседей на помощь позвал.
Загремели лопаты о землю…
А осёл поначалу кричал,
Но потом...

На бревне возле старенькой избушки сидят старый дед и молодые парни.
Старик ведет рассказ.
Дед:
- Сказ, как было все тогда,
В те далекие года.
Если что и позабуду,
Небольшая в том беда.
На Руси, не на Руси!
Ты о чем меня просил?
Мне свой сказ вести как было?
Вот язык и прикуси
...Был в империи тогда
Император трусоват.
Вечно прятался от бед.
А они - найдут всегда!
Только-только сел на трон,
Как пошло со всех сторон.
Одни страсти и невзгоды.
Тут надумал в страхе он
Поломать...

Дед:
- Разделили по частям.
И одна досталась нам
В ново-старом государстве.
Проживаем ныне там!
Первый царь пришел чудной.
Все с друзьями «по одной»
С утречка для хода дела
Управления страной.
Воевода рядом с ним,
Весь обласканный Самим.

Воевода:
- Мы родимую Отчизну,
Знай. В обиду не дадим!
Ежли усомнятся в том,
Мы всего одним полком
Разнесем до этой мамы!
Сбережем родимый дом.

Дед:
- Был еще один мудреный,
В генералы возведенный.
Он охрану возглавлял.
Ночи бдил. Еще...

-- Подруга-квочка, устыдись!

Подобросовестней несись!

На рынок яйца понесут…

За мелочь – мелочью дадут!
.

-- Где разница – копеек в пять,

Не стоит зад свой напрягать!

Венецианский карнавал июня
Нещадно дует
Ураганом
Летнего солнцестояния.
Полуденная сыпь цветочных рынков
На эпидермисе развалов придорожных.
Лимонная душа раскурена кальяном,
Распарена туманом обнаженных тел.
В ночных подвалах
Спряталась прохлада
Речной волны,
Рябь водоемной тины,
Шум камыша и зеркало луны.
Пыль изумрудная, медовый воск свечей
На ягодных глазах любимой.
Куда спешишь ты, душный красный уголь
В грудной обшивке, где огонь твой, угол?
Все там же, там же, у скупого...

Так мало времени! А он
Искал своей отсрочки повод,
Покуда светел небосклон,
Последний раз взглянуть на город.

Нет, слишком далеко тот дом,
Что он покинул, непрощенный,
Но, как на площади, при нем
Такой же точно двор мощеный.

И город, словно вымыт, бел;
Как пред грозой - затихший рынок,
И купол неба голубел,
ГорЯ от солнечных искринок.

Он вглядывался в сотню лиц,
Запоминая их навеки,
Любуясь прелестью девиц,
Сочувствуя судьбе калеки,

На всех трудяг, на мужиков,
Его как...