Робость

Ветер листья в охапки сметает,
Кругом жизнь спокойно идет,
Где-то мальчишка о страсти мечтает,
Где-то девчонка его уже ждет.

Осень, как юность, в раздумьях проходит,
Все неспеша, то листья, то дождь,
Что, не поймет тот юнец, происходит,
С девчонками рядом то робость, то дрожь.

Осень красива своим листопадом,
Осень игрива сменой ветров,
Как объяснить пацану, что парадом,
Гормоны командуют, и нет больше слов.

Дождик под солнцем в канаву сливает
Все, что устало, должно уйти прочь...

Заплутал я в жизни, потерял дорогу
Воротился снова к отчему порогу.
Пролетели годы, седина пробилась
Я мечтал о многом, только не сложилось.
Вот знакомый дворик, под окном берёза
Защемило сердце, накатились слёзы.
Обнимаю нежно старенькую маму
Для неё остался навсегда я малым.
Светится улыбка, что вернулся к дому
Где родился, вырос, к очагу родному.
Промелькнуло детство, юность удалая
Вспомнил и девчонку что любил тогда я.
В памяти всплывает образ её нежный
Поцелуя сладость, робость...

Увиделись с тобою мы случайно
И как-то вышло всё внезапно
Коротким получился диалог
Так прообщались мы недолго
И до сих пор понять я не могу, что послужило яблоком раздора?
Ни ревность ли твоя? Иль может моя робость?
Надеюсь прочитая этот стих
Меж строк увидишь ты, что я хотела донести…

Бесконечность – это Небо,
Бесконечность – это Ветер,
Бесконечность – это Звезды,
Это Снег и Облака!

Где-то слабо, где-то крепко…
Я раскрою карты-веер,
Пусть не рано и не поздно
Мне расстаться на века.

На века прошу, не бойся.
На века прошу – забудь!
Я не ветер, я не звезды.
Просто этот долгий путь:

Путь от цели и до цели,
Путь от Неба до Земли.
Все, чего всегда хотели –
Все, что сможем и смогли.

Пусть всегда открыты двери -
Только сильно пожелай!
Знать, любить, дышать и...

просто так незаметно,
не чувствуя меры,
невымышленно,
доверяя только сЕрдца словам,
что в созвучье посылам чудесным
небесной сферы,
и не делится судьбою
напополам

рассыпаясь в осколки,
в лучах преломленьем
расцвечивая
день вчерашний серый и пустой.
цепью сказки окутав,
и нежностью ярких звеньев
обволакивая,
как туман густой.

потеряться от счастья
в цветении лунном,
как в призрачном сне,
жёлтым ирисом мерцая в ночи.
робость нежностью множить,
вдруг поверив себе...

Можно зазубрить слова молитвы,
можно наполнить их силой прозрения,
можно прожить восхитительные минуты трансформации,
можно с помощью слов молитвы напахтать Крылья,
можно синхронизировать себя с единоПУТЬниками,
можно целенаправленно молитвой выверять свой путь к Богу…
Но ничто не сравнится в силе Растворения
и уничтожения границ между тобой и Богом
с выцеловыванием Женщины.
Когда касаешься губами Священного Пространства
не как насильник-завоеватель,
но как Молельник…
Как Путник...

Иисус сын Навина разведать послал из Ситтима
Соглядатаев двух и пришли служки в Иерихон.
В дом блудницы зашли они заночевать без интима,
Но проведали люди про странности этих тихонь

И царю донесли, что какие-то два иудея
Заглянули к блуднице на красный фонарь неспроста.
Не от прелестей блудной Раав те ребята балдеют,
А узнать норовят про совсем не срамные места.

Не нужны им ни сиськи Анфиски, ни малые губы.
Их вопросы другие совсем отрывают от сна -
Психотропные где воют...

Но едва Судья сняла
Мантию по смерти
И спокойно умерла -
Расшалились дети.

Стали в мерзкое играть
Вновь Израильтяне
И такое вытворять –
Лет на семь потянет.

Осерчал тогда Старик
На сынов в законе
И вкатил им семерик
Строгача на зоне.

Самым главным стал пахан
Из Мадианитов.
Предал Бог еврейский клан
В руки тех бандитов.

(По закону, господа,
Если не живётся,
По понятиям тогда
Париться придётся.)

Тяжела рука была
Новых оккупантов.
Вмиг исчезли со стола
Куры и купаты...

"Иисус взял Гай, предал заклятию,
С Гаваоном мир он заключил.
Ринулись глупцы в его объятия,
Отдали от города ключи" -

Думал Иерусалимский в ужасе
Царь (представлю - Адониседек),
Не скажу, чтоб отличался мужеством,
Но неглупый был он человек.

Для раздумий были основания:
«Гаваон - не жалкие Гаи.
Городков таких одно название
Много об их сути говорит

Мелкой до ничтожества, заносчивой,
Жадной до рублей и до погон,
Даже говорить о них не хочется,
Не в пример им будет Гаваон...

Ветра Сахары навевают пыль,
Аэропорт закрыт, и губы в ранах.
Привычна к русским: робость позабыв,
Выпрашивает фрукты обезьяна.
Для взлета – грунтовая полоса…
Здесь миной угрожает шаг неловкий,
Здесь с самого утра плюс пятьдесят
И не найти обычной газировки.
У смерти раскаленный пыльный вкус,
А звук – летящих пуль и чьих-то стонов.
Не запрещен законами наш груз,
Но выстрелы не признают законов.
А дома отмечают Новый год
И у дверей снег стряхивают с шапки.
Сынишка мой рисует самолет...