Пустынный пляж песок и

Благословенный падает дождь
Падают тяжелые капли
На пересохшую землю
Знаю
Ты беззвучно поешь
От радости поешь
Свою женскую песню
Дети и овцы еще спят
Еще спит все живое
Ты моя радость поешь
Красиво тихо поешь
Согревая все вокруг
И возникает - родное

Голос в пустелi вола: "випрямте стезi для Бога!
Шлях для Христа розчищай - скоро Його перемога.
Друже мiй, перемагай все, що не гiдне для Нього.
Як Іоанн, розчищай всюди Христовi дороги.
Ти iх прямими зроби, щоб не спiткнулися ноги....
Ходять по свiту Сини, наче могутнiї Боги.
Пильно дивись, не прогав свiтло в очах Свiтлоносця!
Бо, як швидкий ураган, час цього свiту проноситься...
Грiзнi кумири впадуть Трiснуть iх глинянi ноги
Юнi народи прийдуть з серцем, вiдкритим для Бога.

В Египте мумифицировали трупы,
А нас мумифицируют живьём,
Привязывая к телу души,
И отторгая дух небытиём.

Коль дух не сознаёт себя во плоти,
Душевною энергией питаем весь Аид ...
Иль нет Аида вовсе?
Тогда бы не было и пирамид.

Но сквозь тысячелетья, переждав эру Христа,
Нас загоняют в новую, антихристову эру.
Теперь всею планетой строим пирамиду зла
Зомбированные мумии лишённые Христовой веры.

Лето. Жар. Песок и солнце.
Золотистость окрыляет.
На листве роса растает
в миг. Открою в мир оконце.

Запах роз, герань и мята.
Без воды трава примята.
Розмарин, как стойкий воин
присыхает. Беспокоен

птичий хор. Полудень долог.
Далеко до синей ночи.
Море давний разговорчик
продолжает. Звездный полог

отворится в час заветный.
Хор цикад разбудит звучно
откровенье. С темных тучек
на ладонь падут секреты.

В томной звездности витая,
взгляд найдет свои узоры...

В пустыне, возле гор высоких,
Стоит ковчегом древний храм,
И, неприступны, как пророки,
Колонны рвутся к небесам.

Вот полукруга колоннада
Всего из трёх колонн она,
А вот стоящая с фасада,
Ветрам разверстая стена.

И снова полукруга руны,
А сверху вниз, как водопад,
Звенят натянутые струны,
Что ярким серебром горят.

И непрестанно, непрестанно
Там ветер тёплый и сухой
Тревожит струны, и органом
Звучит их стон, как голос мой.

Я управляю этим ветром,
Как будто он в моей груди...

Время, как сквозь пальцы песок,
И снова этот год нас покидает.
Ведь каждый раз, делая виток,
Грусть комом в душе нарастает.

Так пусть плохие дни растворятся,
Пусть пофиг вам станет на тех.
В новом году, пусть душа вдохновляется,
И в новых делах пусть ждëт нас успех.

Мармеладов

Самум-погонщик все стада барханов
Сгоняет с мест и плетью бьёт хребты…
И как эмиры недовольны ханом,
Так ветер для песков – лихой батыр.

В оазисе, прижавшись к саксаулу,
Дрожит мулла и шепчет строки сур, -
Он был улемом в Балче и Кабуле,
Теперь и сам попал на Божий суд.

Халат как парус и чалма слетела,
Верблюд кричит – воистину Раджим! –
И очень больно, и душе и телу
От горьких дум о том, как глупо жил.

И я, хотя невхож с молитвой в храмы,
А больше склонен к игрищам ума...

У Бога   все   живы.         Старцы

    Под  спудом  каменных   гробниц.

    Господь    поруган   не       бывает.

    Живет     и    служит    монастырь.

От   Духа  СвЯтого   дары

ИзбрАнниками   миру      снисходили,

И      поколения     святых

Сквозь  время,  беды   Русь   святили

   Несением   креста  в   спасенье,

   Служением    своим    в     веках

   За  нас,   за  всех   мирских  и  грешных...

   Суть     старчества     сохранена.

Как  леса   высь  и...

В пустыне пламенной сирокко
Песчинки мне вонзал в глаза,
Я странствовал по воле рока,
Не смея главного сказать.

Я петь хотел, сухие губы
Невольно предали меня.
И смолкли ангельские трубы
В жестоком хаосе огня.

Но вот оазис я заметил,
Венчавший скалы в вышине.
Он зелен, влажен был и светел,
Но не подняться было мне.

Я приготовился бессилье
Уже назвать своей виной,
Но вдруг почувствовал, что крылья
Раскрылись за моей спиной.

Я воспарил! Я взмыл над бездной!
Увидел горные...

Шагает Герасим с Муму по пескам.
Вокруг не пейзаж, а сплошная тоска.
Но если не встретилась им тут река,
То может спокойной Муму быть пока.