Проза

Смысл жизни заключен
В гармонии с собой!
Ведь в каждом Мир,
Как в капле океана отражен.

Своею жизнью
мы ЕГО являем.
Поступки, чувства, мысль
Мы смыслу подчиняем.

Одни осознанно идут
Со смыслом к цели,
Другие в праздном
Размышленье.

Жизнь несет смысл
В каждом мгновенье,
Не подчинен он
времени и измененьям.

И если вдруг окончен
жизни, смерти пир,
То есть ли сущность третья
В бескрайности тысячелетья?

Боль ушедшей прошлой жизни,
Не отпускающи бич.
Огонь потухшей свечи,
Что гаснет от порыва ветра.
В душе бушует море,
От горя потерь,
Что не оставляют покой.
А лишь слеза упадет,
Разбившись о бытие.
Это все, что останется.
Ушедший безвозвратно
Оставил лишь слезу,
След неповторимый,
Не следимый, не сыскомый.
Нет пламени – дым,
Дым уходящей памяти,
Что канет в летах,
В летах наших чувств,
Наших непокоримых чувств.
И нет, нет больше следа,
Нет боли, памяти… все.

Так мало...

Тяжело больной человек лежит в убогом парижском отеле,
свободно импровизируя на тему своей эпитафии; на жёлтых обоях
тает ноябрьский пот, играя забвением нового имени,
словно лёгкой иронией смерти, порождающей тотчас легенды.
Под тяжестью собственного дыхания английский бред
перемешивается с французской картавостью, дрожащие пальцы свечи
капают воском на одеяло; благословляющее крёстное знамение,
распятие на губах, капельки миры на глазах и ладонях;
смертельный холод пробирается в...

Я куплю себе туфли к фраку,
Буду петь по ночам псалом
Заведу большую собаку.
Ничего, как-нибудь проживем.

А когда износятся туфли
И издохнет от старости пес
Пеплом станут в камине угли
Звезды с небом скует мороз

Будет ночь, словно льдинка, хрупкой,
Будет музыкой мрак дышать
На подстилке из старого фрака
Будет милый щенок лежать

Новый фрак повиснет на стуле
Пара туфель стоит у дверей
Жить по-новому очень трудно
Жить прошедшим еще трудней.

(М. Булгаков.)

Эти...

То одно, то другое,
А то враз всё во всём.
Жизнь лишает покоя,
То добром, а то злом.

В окне солнечный зайчик,
Ослепив, промелькнёт.
Случай пнув словно мячик,
Отправляет в полёт.

Я не спорю с судьбою,
Я живу сквозь неё.
Больших планов не строю,
Знаю место своё.

Жизнь то песня, то проза,
То мечта, то расчёт.
То веселье, то слёзы,
То паденье, то взлёт.

И одно, и другое,
И всё разом во всём.
Мир смешав меж собою,
Прячет зло под добром.
Марковцев Ю.

1 (Ночь)
Ночь, милая, к Тебе, к Тебе,
к туманной подсветке луны,
к смолистой мгле тротуаров, к мягкому пуху звёзд на шелкопрядных ветвях, к оседающей на занавесках песне прохладного ветерка… Я всматриваюсь в холодные губы твоего мертвенного поцелуя, как в зимний шелест лилового снега, как во тьму осеннего пурпурно-лиственного многоголосия, как в тяжёлую истому летнего воздуха, как в вешний крылато-ручьистый отзвук, я всматриваюсь, чтобы обрести своё отражение на стёклах твоих мимолетных...

6 (Прохлада)
Утренняя летняя прохлада, врывающаяся в приоткрытую дверь, обволакивает повисшую в уголках губ тишину.
Змейкой взгляда скольжу по стеклянной плоскости окна –
в размеренном ритме пустого сердца одиноко плещутся ветви старой груши, путаясь грузными басистыми ветвями в прозрачной вязи расплывчатого ветерка. Струны мысли, разжатые смертельной усталостью, плавно дрожат в свободном течении приглушенного монолога. По-одиночке люди слабы, но, только в одиночестве человек и может черпать...

10 (Альтернатива)
Небо, поющие в тональности мирно спящих сосен, невод заброшенного за облака полночного взгляда, дружелюбный холод чёрной реки, кормящейся с ладони лета – без тебя – бездыханный песок; с тобой – сладкая боль нежного самоубийства.

11 (Грех)
Грешные маки – твои уста; грешное солнце – в твоих волосах; грешные травы – твои глаза; грешная вьюга – крылья твои; грешный туман – твои ладони; грешный закат – твоё молчанье; грешная ночь – твои слова; грешная осень – твои мечты; тайна...

Я плачу перед Богом и молюсь,
Себя в несовершенстве упрекаю,
В невежестве своем я тщетно бьюсь
И с мыслями о Боге засыпаю.
О, дай мне день и в разуме Свет дай,
И объясни Своей Великой Силой:
Ну, почему в Твоем Сияние я
Скорблю лишь только над своей могилой,
И почему не вижу паутин,
Соединивших все и вся так прочно,
И почему судьею всех причин
Себя лишь вижу – в истине порочной?
Когда ж душа приемлет этот мир
С такой Любовью, как Отец Единый?
И дух когда при скорби всей поймет,
Что...

Уже пора ложиться спать,
Давно разостлана кровать,
И снова надо понимать,
Что засыпать, как умирать.
И как приходит этот миг,
Когда ты в сон душой проник
И отключился… - где ответ?
Душа была здесь. Теперь – нет!
И по каким таким делам,
Живя здесь, вечно бродим там?
Везде проблемы мы решаем,
Что было здесь – там забываем,
Что было там – не ставим в счет,
Но все же снам ведем учет.
Там чьей-то Воле мы послушны,
Внимательны, неравнодушны
И в странной суете живя,
Едва осознаем себя...